Когда в России закончится нефть

Мы будем дружить со своей головой и закончится халява

Во-первых

Когда закончится нефть,
Ты будешь опять со мной.
Когда закончится газ,
Ты вернёшься ко мне весной.
Мы посадим леса
И устроим рай в шалаше.
Когда закончится всё,
Будет объём в душе.

Эти строки из песни Юрия Шевчука волнуют всех у нас в стране. За ними видится какая-то неясная мрачная перспектива катастрофы. Но какая это будет катастрофа? Какие у нее будут параметры? Когда она наступит? Выживем ли мы после нее? Этого никто не знает. Можно только догадываться и рассуждать о некоем прогнозе, но как это будет в реальности – предугадать невозможно.

Но давайте, все-таки, по частям. Итак: когда закончится нефть? На этот счет существует масса прогнозов и самые пессимистические из них должны были бы сбыться уже лет пять назад. Напротив, оптимисты отводят нам еще пятьдесят лет и позволяют с облегчением выдохнуть: я не доживу. Пусть дети (внуки) голову ломают, как жить без нефти. Однако, большинство специалистов сходятся на том, что нефть закончится около 2030 года, то есть примерно через 20 лет.

Действительно, если всех разведанных запасов России набирается чуть меньше 11 миллиардов тонн, а добываем мы чуть меньше 600 миллионов в год, как раз и получается, что когда Путину исполнится 78 лет (дай бог ему здоровья и жену хорошую), нефть в России кончится.

Нет, нет, я знаю, что запасы прирастают за счет открытия новых месторождений, что технологии не стоят на месте, что вот открыли новую трубу на Восток, это все так. Но, с другой стороны, вновь открываемые месторождения разрабатывать значительно сложнее и дороже, поскольку они находятся в гористой местности Восточной Сибири или на шельфе Ледовитого океана. Важно также, что у конкурентов запасы больше и доступнее, особенно в Персидском заливе и у Саудовской Аравии, а следовательно, инвестиции пойдут, прежде всего, туда.

Короче, 20 лет – это тот срок, в который должна уложиться Россия, чтобы подготовиться к новой жизни, без расчета на пресловутый «русский авось», который уже не раз доводил нас до ручки.

Во-вторых

Когда закончится нефть,
Наш президент умрёт.
И мир станет немного печальней,
А слезами гренландский лёд.
Проиграв эту битву,
Мерседесы сдадут ключи.
И вновь седлая коней,
Герои вынут свои мечи.

В либеральной прессе много пишут про то, что экономика страны зависит от цены нефти, а это параметр, на который никто повлиять не может, и, следовательно, пресловутая национальная безопасность ничуть не выше, чем раньше, что бы ни говорили нам наши гаранты. И вообще, когда закончится нефть – вся система государственного надувательства рухнет, и мы увидим нелицеприятную картину, наше истинное экономическое лицо, которое должно нас ужаснуть.

Так ли это? Отнюдь! Мировой банк говорит, что доходы от нефти (подчеркну, что речь идет только о нефти, без газа, поскольку запасы газа у нас большие и их хватит надолго, лет на семьдесят) формируют едва ли 12% нашего ВВП (даже с учетом трансфертного ценообразования, которое дает завышенную долю услуг в структуре ВВП). Таким образом, постепенное снижение на эту величину ВВП – это, конечно, неприятная вещь, но не катастрофа. Ведь пережили же мы 8,5% процентов его резкого падения в этом году и ничего, не померли. Не забудем также, что за эти 20 лет будут пусть медленно, но расти другие сектора экономики. Следовательно, реальное падение ВВП будет еще меньше, если вообще будет.

Однако, тот же Мировой банк утверждает, что нефтяные доходы (прежде всего, за счет таможенной пошлины и НДПИ) формируют около трех четвертей доходов российского федерального бюджета, а вот это уже серьезно. Но серьезно для кого? Для населения? Вряд ли. В нефтяной промышленности работает не более 0,5% трудоспособного населения. Врачи и учителя, то есть бюджетники, которые нас всех волнуют, получают зарплату из местных бюджетов, а те, в свою очередь, почти не имеют доходов, связанных с нефтью. Следовательно, пострадают только федеральные бюджетники: менты, вертухаи, чекисты и прочие дармоеды и враги народа. Ну, и наши мигалочники, их прихвостни и глубоко убыточные госкорпорации. Потребуется резкое сокращение количества госслужащих, министерств и ведомств.

И, наконец, ура Немцову, начнется пересаживание с «мерседесов» на «жигуленки». И то правда, мочи нет смотреть, как на возложение венков к могиле Неизвестного солдата подъезжают наши вожди на «мерседесах», «БМВ» и «Ауди». А, между прочим, в народе «БМВ» расшифровывают как «боевую машину вермахта», а «Ауди» (до 45-го года – «Хорьх») – это любимая машина Гитлера.

Короче, наш нынешний чиновничий мир, в котором правят бал «державность» и «вертикальность», принадлежность к «государевым людям» и пресловутая «государственная необходимость», умрет. И в этом смысле Шевчук прав: тот собирательный образ крутого парня верхом на вертолете, все эти «тридцать пять тысяч одних курьеров», Константиновские дворцы и сотни гектаров на Рублевке для управделами, все эти бесконечные выставки новейших иномарок у подъезда МВД на Мытной, все это умрет, когда закончится нефть.

Умрут, не начавшись, программа строительства авианосцев, амбиции тягаться с Америкой (у кого яйца крепче и морда толще), и самое главное – умрет идея, что завидный жених – это работник прокуратуры или таможенник, а не хороший повар или программист.

Только не надо нас пугать голодающими пенсионерами. У подавляющего их числа есть дети, которые не допустят, чтобы их родители пошли побираться, и потом, в конце концов, через двадцать лет уже заработает накопительная пенсионная система и унизительная зависимость пенсионеров от доброго дяди-президента и господ охотнорядцев, наконец, тоже умрет.

В-третьих

Когда закончится все,
Настанет век золотой,
И мы снова будем летать
Без огня за своей спиной.
Наши крылья окрепнут,
А помыслы станут чисты.
Когда закончатся все деньги
И все банки будут пусты.

Когда закончатся все деньги, и все банки будут пусты…. Ба! Да так уже было! Помните, дефолт 98-го? Именно: закончились деньги и банки опустели. А, кстати, интересно, как кризис 98-го выглядел сравнительно с тем, в котором мы находимся в данный момент? Правда, в 2009 году, после замены руководства Госкомстата у нас начался рост ВВП, и в этой связи нам велено считать, что кризис закончился, и мы опять встаем с колен. Вон и Илларионов кричит нам из далекой Америки (видать скучно там, назад просится), что у нас бум. Но, тем не менее.

Наши вожди учат нас, что тогда (в 98-ом) был совсем кошмар, ужос и скрежет зубовный, а вот теперь – лафа, резервный фонд, и забота президентов (я имею ввиду царя и Симеона Бекбулатыча) об нас, сиволапых.

Я тут не поленился и изучил госкомстатовские цифры. Вот как менялся поквартальный ВВП России с учетом инфляции и исключением сезонного фактора в период со второго полугодия 97 года по конец 99-го (млрд руб.):



Что из этой таблицы следует? А следует из нее то, что за год до дефолта в России начался экономический рост. А потом, после разгрома «правительства молодых реформаторов» (ЧВС с Примусом должны быть благодарны за этот комплимент) наблюдался спад. Причем спад начался отнюдь не после дефолта, а больше чем за полгода до него, в момент наивысшей истерии руководимых Гусем и Березой СМИ в отношении правительства. Вот и считайте, во что обошлась стране эта ельцинская «загогулина», когда он вдруг решил, что Гусь и Береза ему дороже Чубайса с Черномырдиным.

Чистое совпадение, скажете вы. Ну, тогда и мы будем считать чистым совпадением, что во время правления «Нашего Всего» с «Дублем Нашего Всего» наблюдался экономический рост.

Итак, с середины первого квартала 98 года начался спад, который длился три квартала и достиг минимума в третьем квартале. В конце года начался рост, и к концу третьего квартала 99 года Россия уже превысила максимум конца 97-го.

Как же обстояли дела в этот раз?

Посмотрим на динамику ВВП со второго полугодия 2007-го года по конец 2009-го (млрд. руб.):


Можно видеть, что спад длился четыре квартала, а последующий рост так и не привел к достижению максимума II квартала 2008 года. И вряд ли приведет в ближайшие два года, как утверждает само нынешнее правительство.

Сравнение поквартальных данных приводит также к еще одному интересному наблюдению: спад в 98 году составил 9,7%, а нынешний спад – 10,7%. То есть, по всему получается, что длина и глубина кризиса настоящего намного сильнее, чем пресловутый дефолт 98-го. Отчего же так надрываются наши самые свободные в мире СМИ, живописуя ужасы дефолта и полную некомпетентность «молодых реформаторов» на фоне героической и высокопрофессиональной борьбы с кризисом нынешних титанов менеджмента?

Или иначе: так ли уж был свободен и не ангажирован пресловутый «уникальный журналистский коллектив» НТВ, уничтожая и втаптывая в грязь правительство Черномырдина? Про ОРТ я уже и не спрашиваю, но они вроде и не претендуют на то, что в то время были оплотом свободы слова.

Да, чуть не забыл: после дефолта 98 года начался десятилетний период беспрецедентного в истории России экономического роста. То есть это началось именно тогда, когда закончились все деньги и все банки стали пусты.

Скорее бы она закончилась, эта проклятущая нефть, что ли….

В-четвертых

Мух глобальных проектов
Рыба сожрет в реке
И страна заживет
На своем родном языке.
Рухнет вся безопасность
И зло завистливых глаз.
Нам будет легче дышать
Когда закончится газ.

С глобальными проектами мы, вроде, разобрались: когда закончится нефть, они исчезнут. То есть страна попросту перестанет пускать деньги на ветер. Но вот про зло завистливых глаз, это довольно тонко Шевчук подметил. Ведь что сейчас бесит всех, кто не связан с нефтью? Ее цена. Она даже сегодня просто неприлично огромная. Прибыль, которая зарабатывается на этих ценах, делает все остальные бизнесы настолько непривлекательными, что нефтянка высасывает все инвестиции. Просто нет смысла вкладывать куда-то деньги, кроме как в нефть или в акции нефтяных компаний.

Посмотрим таблицу средних по кварталу цен на нефть в 97–99 годах (долл./барр.):



Красота, правда? Цена за баррель в 10 долларов! И это средняя за квартал, а я помню дни, когда она и до 8 долларов опускалась. Нет, ну серьезно, можно ли говорить об антинародной политике правительства, которое объективно не имело возможности проводить никакую политику, кроме банального латания дыр?

Сравним эти данные с таблицей цен на нефть через десять лет, в период со второй половины 2007 года по конец 2009-го (долл./барр.):



Что же мы видим, господа присяжные заседатели? А видим мы то, что цены на нефть выросли в пять–десять раз, и две трети этой маржи стрижет казна через таможню и НДПИ. Вот, наконец-то, источник для инвестиционного маневра! Вот средства для диверсификации и модернизации! Ну, скорее же, покажите мне, как под благотворным воздействием этих денег мы слезаем с нефтяной иглы и становимся по-настоящему индустриальной или постиндустриальной (черт их разберет, какой лучше) державой. Как растет у нас доля производств с высокой добавленной стоимостью и т.д. и т.п.

Да проще простого! Нужно лишь посчитать коэффициент корреляции между ценами на нефть и ВВП. Вот я и посчитал. И прослезился. Итак, спешу сообщить, что коэффициент линейной корреляции Пирсона (самый простой) между ВВП из первой таблицы и ценой Urals из третьей равен 0,85.

Таким образом, в 97–99 годах динамика ВВП практически полностью объяснялась динамикой цен на Urals. Это грустная констатация, но, признаться, ничего другого я не ожидал. Что же случилось десять лет спустя? После благотворного «вставания с колен» и идеологического разгрома «лихих девяностых»? А случилось то, что коэффициент корреляции между ВВП из второй таблицы и ценами Urals из четвертой составил аж 0,78!

Негусто. За десять лет, после пятикратного роста цен на нефть и формирования многомиллиардных государственных фондов, после бесконечного повышения зарплат госслужащим и строительства за счет бюджета домовых храмов в Счетной палате наша зависимость от нефти снизилась всего на 7%. Где же следы работы высокопрофессионального и компетентного, патриотически-ориентированного и выражающего народную волю правительства? Вот эти 7%, это все? Полпроцента в год? Ущипните меня! Это сон! А крику-то, крику сколько! Гора родила мышь. Как сказано у Салтыкова-Щедрина: «Мы от него кровопролитиев ждали, а он чижика съел».

И, кстати, вот вам и объяснение, почему мы до сих пор не вышли на докризисные значения ВВП. Плохо управляем? Ничуть, не хуже чем в «лихих девяностых». Просто в 99-ом году цена на Urals превысила докризисные значения и ВВП за ней. А сейчас она «всего лишь» 73 $/барр/, вот и ВВП еще не достиг докризисного максимума. Дайте за Urals 150 долларов, как это было в некоторые дни 2008 года, и будет такой ВВП, что закачаешься!

То есть качество управления не при чем? Скорее всего. Если не исходить из гипотезы, что оно просто стало хуже, чем в девяностых. Но об этом мы даже и думать не будем. С такими-то бравыми министрами, удаль которых может соревноваться только с их честностью? Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

А хотите, я вас совсем огорчу? Смотрите, если посчитать коэффициент корреляции между ВВП и Brent, то картина будет совсем ужасная. В 1997–1999 гг. коэффициент корреляции был 0,72, а вот 2007–2009 г.г. он стал 0,86. То есть вырос на 14%. А при чем здесь Brent, – скажете вы. И я отвечу. Дело в том, что крупнейшим внешнеторговым партнером России является Евросоюз, а поскольку в цену всех товаров естественным образом, так или иначе, входит нефть, то в случае европейских товаров – это Brent.

Таким образом, растущая зависимость нашей экономики от динамики Brent попросту означает растущую зависимость от импорта. Вот те на! Вот, блин, и укрепили национальную безопасность! Правильно Шевчук написал: «рухнет вся безопасность». Вы будете смеяться, но она-таки и рухнула.

И напоследок, расскажу вам еще одну историю. За последние десять лет поголовье крупного рогатого скота в России сократилось в два раза. И вот это сокращение вы не спишете на Ельцина или Гайдара, на ваучерную приватизацию или на развал СССР. Это – исключительно ваша заслуга, господа спасители России (по версии ВГТРК им. Добродеева). Это произошло в благотворные «нулевые». Кстати, потребление говядины почти не снизилось. Теперь понятно, что такое зависимость от импорта?

В-пятых

И мы вновь научимся любить,
И дружить со своей головой,
И прекратится халява,
И наши вечные ссоры с собой.
Все русалки и феи
Будут молиться за нас,
Когда мы выпьем всю нефть,
Когда мы выкурим полностью газ!

Ну хорошо, закончилась нефть, прекратилась халява. И что дальше? Чем мы будем жить? Надо же как-то участвовать в международной торговле, покупать эту гребаную говядину, или там технологии по ее производству, или еще чего-нибудь, чего мы делать не можем?

А я вам скажу – ничего страшного. Россия сотни лет была крупнейшим экспортером зерна. И сейчас мы снова на рынке не как импортер (слава КПСС!), а как экспортер. Уже даже сейчас мы имеем 13% мирового экспорта зерна. А производство зерна – это производство с высокой добавленной стоимостью. Плюс металлургия – тоже не сырую нефть по трубам гнать. Еще есть целлюлоза, минеральные удобрения, оружие, наконец.

Только вот у этих отраслей нет сверхприбылей. Поэтому народ будет богатеть потихоньку, а казна будет тощая. И народных слуг будет мало и они будут тоже тощие. Может, тогда они вспомнят, что они наши слуги, а не господа?

И мы будем дружить со своей головой и прекратится халява. Когда закончится нефть.

Джордж Лукас биография