Медведев - это Горбачев для Обамы?

На модерации Отложенный Искусство кремлеведения вернулось в моду несколько лет назад, и среди тех, кто сегодня зарабатывает себе на жизнь, интерпретируя византийские махинации Москвы, идут яростные дебаты: является ли российский президент Дмитрий Медведев независимым? Может ли он быть скрытым реформатором, готовым стряхнуть с себя оковы системы?

Для многих скептиков сама эта идея похожа на победу надежды над опытом. Медведев обязан своей карьерой Владимиру Путину, и в предыдущие годы преданно работал с ним над процессом восстановления государственной власти. И хотя из уст Медведева раздавались слова в поддержку диктатуры закона, до сих пор его пребывание у власти не характеризовалось движением в эту сторону.

Тем не менее, многие в Вашингтоне, Лондоне, Париже и Берлине хотят верить, что в один прекрасный день Медведев проявит себя в роли катализатора перемен, и станет молодым модернизатором, который скрытно (или открыто) разойдется со своим покровителем и вернет свою страну на дорогу к гражданскому обществу. Пару дней назад я слышал, как человек, близкий к администрации Обамы, утверждал, что самой умной политикой для Запада будет дать Медведеву пространство для маневров и позволить ему перерасти свою роль путинского протеже.

Интересно, что этот спор кажется очень знакомым, когда читаешь новую прекрасную книгу Джеймса Манна (James Mann) под названием 'Бунт Рональда Рейгана' (The Rebellion of Ronald Reagan). Основной темой книги является противостояние Рейгана расхожему мнению своего окружения в оценке советского лидера Михаила Горбачева. В то время как никто не допускал возможности того, что Горбачев представляет собой что-либо кроме более дружелюбного лица старой 'Империи Зла', Рейган увидел что-то еще. Он увидел Генерального секретаря Коммунистической партии, готового бросить вызов породившей его системе, чтобы трансформировать общество.

Рассказ Манна иллюстрирует, насколько сильно Рейгану пришлось лавировать против господствующих в Вашингтоне ветров. Упорно добиваясь договоренностей с Горбачевым по контролю над вооружениями, Рейган, старый воин 'холодной войны', бросил вызов своим консервативным сторонникам, в основном в Госдепартаменте и Белом доме, и даже Ричарду Никсону, архитектору политики сдерживания. Хотя все говорили ему, что Горбачев лишь симулирует приверженность реформам для того, чтобы усилить Советский Союз, Рейган верил, что его визави говорил правду.

Между прочим, одним из скептиков был некто Роберт Гейтс, в то время высокий чин ЦРУ, а ныне - министр обороны США. Гейтс был настолько горяч в своих предупреждениях о недоверии реформам Горбачева, что это привело к конфликтам с некоторыми из наиболее высокопоставленных помощников Рейгана. В одной из своих докладных записок о Горбачеве, написанной в начале 1986 года, незадолго до того, как он стал заместителем главы ЦРУ, Гейтс написал, что все знаки указывают на то, что 'его [Горбачева] позиция по основным задачам и политике остается такой же жесткой, как и у его предшественников'.

В конечном итоге Гейтс был опровергнут. Но означает ли это, что то же самое произойдет и со скептиками Медведева? Не обязательно. С тех пор споры о Горбачеве были повторены с противоположными результатами. Когда мы с моей женой Сьюзан Глэссер (Susan Glasser) приехали в Москву в конце 2000 года в роли корреспондентов газеты The Washington Post, многие американцы хотели верить в Путина так же, как Рейган поверил в Горбачева. В конце концов, он был молодым, энергичным человеком, внедренным Борисом Ельциным, и он был первым зарубежным лидером, позвонившим тогдашнему президенту Джорджу У. Бушу с предложением поддержки после событий 11 сентября 2001 года.

То, что мы увидели вблизи, показало нам, что это было неверной оценкой. Путин не был демократическим реформатором, на которого надеялся Вашингтон. Он был гораздо более сложной фигурой, стремящейся восстановить сильную централизованную власть и вернуть России статус великой державы. Он не восстановил Советский Союз, как некоторые преувеличивают - повседневная жизнь россиян сегодня гораздо свободнее, чем она была в момент прихода к власти Горбачева - но Путин сделал многое, чтобы раздавить любые альтернативные центры власти, начиная с парламента и губернаторов и заканчивая представителями большого бизнеса и прессы.

Передав пост президента своему лейтенанту Медведеву и став премьер-министром, Путин подал Западу новую надежду. Многие были обрадованы тем фактом, что Медведев не принадлежит к числу ветеранов КГБ, известных как 'силовики', и приняли его обещания бороться с коррупцией и 'правовым нигилизмом' в России и 'защищать гражданские и экономические свободы' за чистую монету. Они упустили из виду, что за прошедшие годы Путин тоже говорил подобные вещи. А Медведев, заявленный поборник свободы и диктатуры закона, прежде работал на Путина в роли главы 'Газпрома', контролируемого государством энергетического гиганта, использовавшегося как инструмент борьбы против недружелюбных медиа-магнатов и несотрудничающих стран-соседей.

Как раз в то время, когда Медведев летел в Лондон на свою первую встречу с президентом Обамой, российские власти вытащили бывшего олигарха Михаила Ходорковского из его тюремной камеры, чтобы повторно привлечь к суду по тем же обвинениям. Многие увидели в этом предупреждение всем, кто может попытаться разойтись с Кремлем подобно тому, как это однажды сделал Ходорковский - и свидетельство того, что Москву не волнуют протесты западных друзей опального олигарха. В то же время Медведев не сделал никаких очевидных шагов, чтобы обуздать поддерживаемого Кремлем чеченского лидера Рамзана Кадырова, чьи враги продолжают встречать свою смерть даже в таких местах, как Вена и Дубаи.

Так что Медведев - это не Горбачев. По крайне мере еще - и, может быть, никогда. Книга Манна напоминает нам о том, как мало мы на самом деле понимаем о том, что происходит в российских властных кругах. В конце концов, российские лидеры ведут себя не так, как мы бы этого хотели, а, следуя тому, что они считают интересами России. Горбачев верил, что в интересах Советского Союза следовало открыть его закрытую систему и положить конец гонке вооружений. Рейган понял это и стал с ним сотрудничать. После десятилетия нестабильности Путин посчитал, что консолидация власти внутри страны и в ее ближайшем окружении послужат интересам России.

Поэтому, когда речь заходит об оценке российских лидеров, американским президентам нужно полагаться на смесь сердечных чувств, трезвой оценки и здорового скептицизма. И иногда они сделают это правильно, а иногда нет.