Как покончить с газовой войной?

Последний эпизод в долгой серии газовых войн между Россией и Украиной оказался куда опаснее предыдущих. Поставки российского газа всем странам ЕС - они осуществляются через Украину - были прерваны почти на две недели; люди мерзли. Соглашение, заключенное при посредничестве Чехии, было сорвано 12 января. В условиях, когда газ снова стал одним из важных инструментов внешней политики России, ЕС осознал свое полное бессилие: максимум, что он может делать - это грозить судебными исками. Кроме того, политическая зрелость украинских властей оказалась под вопросом в критический момент с точки зрения будущих отношений этой страны с НАТО и ЕС. Хотя 19 января стороны сумели договориться, и газ снова пошел в Европу, говорить о преодолении кризиса пока преждевременно.

Долгосрочные последствия этой ситуации могут быть ужасающими. И Россия, и Украина стоят на пороге финансовой катастрофы. Прогнозируемое на 2009 г. снижение цен на 'голубое топливо' чрезвычайно ухудшит и без того плачевное положение 'Газпрома' - главной жемчужины в российской короне государственных корпораций. Украина же тонет в долгах, и возможно не сможет оплачивать необходимый ей газ даже по согласованным в январе ценам.

Хуже того: в ЕС наметился раскол - страны, сильнее всего пострадавшие от сбоя с поставками, принялись лихорадочно искать другие возможности энергоснабжения. Западная Европа, имеющая в своем распоряжении альтернативные источники энергии и солидные запасы газа, ограничилась 'ворчанием' в адрес России и Украины, но восточноевропейцы оказались в отчаянном положении. Болгария и Словакия даже подумывали о нарушении соглашений о вступлении в ЕС, - некогда считавшихся краеугольным камнем их благополучного будущего - чтобы ввести в строй законсервированные (и небезопасные) атомные электростанции.

Решений долгосрочного плана, позволяющих найти выход из тупика, практически не предлагается, и многие в структурах власти словно не понимают рисков, которыми чревата ситуация. Брюссель, несмотря на свою извечную склонность к регулированию, отмалчивается по вопросу о единой энергетической политике. Позволяя каждой стране-участнице самостоятельно и втайне договариваться с 'Газпромом' о двусторонних контрактах, ЕС изначально усиливает переговорные позиции российской компании. Помимо практических последствий секретности, при такой схеме трудно избежать масштабной коррупции. А ведь первоочередной целью объединенной Европы должна быть транспарентность в энергетической сфере.

В качестве следующей задачи ей необходимо обеспечить единство и сотрудничество в собственных рядах. Когда происходят сбои или остановка поставок газа, страны ЕС должны совместно пополнять запасы тех государств, что страдают от этого сильнее всего. Тех же, кто не желает объединять усилия, должен убедить призрак открытия 'чернобыльских' станций по всему континенту. Вновь пробудившийся у ЕС интерес к проекту трубопровода Nabucco для транспортировки центральноазиатского газа в Европу через Турцию внушает оптимизм. Однако в ходе недавних встреч в Будапеште обеспечить прямое финансирование этого проекта не удалось. Предложения Брюсселя о кредитных гарантиях для частных инвесторов может оказаться недостаточно, чтобы обеспечить конкурентоспособность Nabucco в отношении аналогичных трубопроводных проектов России, и тем самым ослабить контроль Москвы над энергоснабжением Европы.

Владимир Путин с удовольствием провоцирует периодические обострения этого затяжного кризиса. Несомненно, Москва использует газовые поставки в качестве инструмента для подрыва позиций демократической, прозападной правящей 'оранжевой' коалиции на Украине и предотвращения вступления страны в НАТО. Однако на деле все обстоит не так просто: ведь газовый спор во многом носит и чисто коммерческий характер. Если Украина имеет полное право требовать рыночных тарифов за транзит, то и 'Газпром' точно так же вправе добиваться оплаты поставляемого газа по рыночной цене.

Что касается 'Газпрома', то позитивным первым шагом с его стороны был бы переход к транспарентности и последовательности в сфере заключения контрактов и установки расценок. Трудно, к примеру, определить, что представляет собой 'справедливая' цена, если предлагаемые Украине расценки варьируются в пределах 250-450 долларов за тысячу кубометров. Кроме того, как уже упоминалось, содержание контрактов со странами ЕС постоянно держится в тайне.

От Украины также требуются конкретные шаги по решению проблемы. В частности, Киев должен делом доказать, что Украину можно считать надежной транзитной страной, и взять на вооружение методы ведения бизнеса, действующие в государствах Первого мира. Необходимо покончить с сомнительными отношениями между национальной компанией 'Нафтогаз' и украинскими политиками: иначе обвинения в ценовых манипуляциях будут звучать и дальше. Кроме того, Украина остро нуждается в модернизации трубопроводной системы, для функционирования которой сегодня необходимо гигантское количество 'технического газа' - 21 миллион кубометров в сутки. (По-настоящему дальновидным шагом со стороны России и 'Газпрома' было бы вложение капиталов в модернизацию этой инфраструктуры, возможно, в обмен на отказ от повышения транзитных тарифов, поскольку ее нынешняя неэффективность оборачивается большими издержками для всех заинтересованных сторон). Наконец, если Украина хочет подчеркнуть свою независимость от России, Киеву следует ожидать, что к ней и относиться будут как к независимому государству - следовательно, он должен без каких-либо сетований расплачиваться за российский газ по справедливой рыночной цене (и, соответственно, требовать справедливой рыночной платы за транзит).

Вряд ли какие-либо из перечисленных шагов будут предприняты в ближайшем будущем. Только что заключенное соглашение чревато новыми конфликтами не меньше, чем прежние. До сих пор недостаток средств, глубокое взаимное недоверие, незаинтересованность и апатия Запада торпедировали робкие попытки переломить ситуацию. Однако ставки в игре крайне высоки - и для Европы, и для России, и для Украины. Возможно, последствия нынешнего кризиса все-таки побудят все заинтересованные стороны найти действенное и долгосрочное решение проблемы.

Леон Арон