Чего ждать после убийства Ямадаева в Москве?
На модерации
Отложенный
Пока что высказаны три версии убийства Руслана Ямадаева. Первая называется Рамзаном Кадыровым. Вторая коммерческим спором. Третью поспешил застолбить вице-спикер Совета федерации Торшин – грузинские спецслужбы.
Если бы Руслан Ямадаев был жив, и обсуждался вопрос, с какой стороны ему следует ждать угрозы, эти три источника и фигурировали бы, наверное, в первую очередь.
Рамзан Кадыров на протяжении последних лет так пекся о своей репутации, что на него теперь можно списывать любое убийство, совершенное на территории от Чечни до Владивостока.
Коммерческий спор – такое же универсальное объяснение, только анонимное.
И грузинские спецслужбы будут еще долго виноваты во всем, сами, как известно, напросились.
Только вице-спикер Торшин сможет объяснить, чего искала длинная рука Тбилиси на Смоленской набережной 24 августа 2008 года, простого интеллекта для этого недостаточно.
Коммерческий спор как версия, конечно, подойдет, но это ведь про деньги. Кто-нибудь видел ущемленного коммерсанта, который нанимает киллера со словами: сделай, пожалуйста, подороже и так, чтобы легче было попасться? Тот, кто собирался убивать Руслана Ямадаева из-за денег в пять часов вечера на Смоленской набережной, набитой постовыми ДПС, сотрудниками ФСО, свидетелями и камерами слежения, посреди начинающихся вечерних пробок, то он шел именно этим путем.
И, наконец, главный подозреваемый всегда и во всем – Рамзан Кадыров. Если инициатор ликвидации Ямадаева он, отдадим должное смелости Кадырова. Или, если он не понимал, кого заподозрят в первую очередь, посочувствуем его слабоумию.
У Рамзана Кадырова не было видимых причин убивать Руслана Ямадаева. Несмотря на конфликтные отношения между кланами, которые они возглавляют, в этих отношениях до сих пор не было крови. Никакой угрозы Ямадаевы для Кадырова сейчас не представляют: после отставки Сулима Ямадаева с должности командира батальона "Восток" первые лишены своей легальной вооруженной структуры; семейный бизнес Ямадаевых, которым руководил Руслан (игорные заведения), находится вне Чечни, и не так велик, чтобы ради него сильно рисковать. А тот, кто заказывает убийство Руслана Ямадаева, рискует сильно. Особенно, если он живет в Чечне. И, наконец, соображение прагматическое: убийство Руслана Ямадаева ничего не решает в конфликте двух кланов, но создает большую проблему, потому что теперь придется иметь дело с младшими – Сулимом, Исой и Бадруддином, намного менее уравновешенными, намного более агрессивными, да еще и движимыми мотивами кровной мести.
При этом батальон "Восток", укомплектованный на клановой основе, даже в отсутствие формального командира никуда не делся.
Сама по себе гибель Руслана Ямадаева не может взорвать ситуацию в Чечне. Но на фоне того, что происходит и в этой республике и рядом с ней, это убийство, произведенное таким странно показательным способом – событие чрезвычайное.
Ингушетия и Дагестан живут в условиях вялотекущей гражданской войны. В самой Чечне растет количество молодых людей, выбирающих профессию боевика и уходящих в лес. Северная Осетия совсем не так бурно радуется победе русского оружия, как нас убеждают – ее гораздо сильнее беспокоит конфликт с ингушами из-за Пригородного района, чем признание Южной Осетии. Видимость спокойствия в Карачаево-Черкессии и Кабардино-Балкарии закончится ровно в тот момент, когда задержится очередной трансферт из Москвы.
Все последние пятнадцать лет Северный Кавказ был не просто географическим понятием, но инструментом федеральной политики.
Там начинались войны, когда надо было забыть о событиях 1993-го и отблагодарить генералитет за поддержку. Там они заканчивались урегулированием, когда надо было побеждать на выборах, как в 1996-ом. И опять начинались, как в 2000-ом, и снова заканчивались урегулированием. Последнее спонтанное кровопролитие на Северном Кавказе датируется ноябрем 1992-го, когда осетины и ингуши пытались решить проблему Пригородного района, пользуясь полным параличом в Москве. С тех пор самостоятельных войн на этой территории не было.
Тот, кто захочет спрогнозировать развитие событий на Северном Кавказе, легко это сделает, если поймет, что за период переживает сейчас российская власть. Междуцарствие? Подготовка к восстановлению единоначалия? Начало решительного огосударствления и милитаризации? Заря реальной борьбы с коррупцией?
Только поняв это, можно утверждать, что ждет Северный Кавказ (и всю остальную страну) в ближайшем будущем: новая большая война, нынешняя полувойна или нечто невиданное за последние пятнадцать лет – умиротворение и оздоровление.
Тогда и станет ясно, какая версия гибели Руслана Ямадаева ближе к истине – конфликт из-за бизнеса, загадочные планы грузинских спецслужб, универсальный злодей Рамзан Кадыров. Или кто-то, решивший, что пришла пора Северному Кавказу снова послужить России.
Михаил Шевелев
Комментарии