К.Орлова― Здравствуйте! Это программа "Особое мнение". Меня зовут Карина Орлова. А в студии со своим особым мнением журналист Антон Красовский. Антон, здравствуйте!
А.Красовский― Здравствуйте!
К.Орлова― Из той информации об убийстве Бориса Немцова и о том, как продвигается следствие, расследование, кто, по вашему мнению, вероятней всего может быть организатором убийства Бориса Немцова?
А.Красовский― Карина, как ты понимаешь, я не являюсь ни следователем, ни человеком, имеющим к расследованию хоть какое-то отношение. Не имею отношение я, безусловно, ни к заказчикам, ни к исполнителям этого чудовищного убийства. У меня, правда, есть какие-то свои соображения, и все они вокруг этой самой знаменитой чубайсовской формулы по поводу чудовищного градуса ненависти, который сейчас в нашем обществе появился. И я скорее на стороне Анатолия Борисовича, хотя точно так же, как и к Коху, у меня есть к Анатолию Борисовичу несколько вопросиков. В чем именно я согласен с Анатолием Борисовичем, понятно. Я действительно считаю, что да, тот градус ненависти, который сейчас накрыл наше общество, сравним разве что с той ненавистью, которая была внутри России в начале 20-го века, когда с одной стороны, где-то тусовались интеллигентные поэты, в какой-то «Бродячей собаке», нюхали кокаин; а с другой стороны, по городу Петербургу бегали черносотенцы, сжигали еврейские и немецкие лавки, в Киеве были погромы, сжигали какие-то газеты, книги, под иконами ходили и убивали под этими иконами русских людей.
И вот это сейчас снова происходит в России. А здесь я с Чубайсом, безусловно, согласен, что давайте остановимся, но я не понимаю, кто и как сейчас должен остановиться. Я не понимаю, каким образом в этой нынешней ситуации кто-то первый должен сказать «Стоп!». Я не понимаю… Вот те люди, например, против которых борется движение «Антимайдан», должны сказать: «Стоп! Мы не будем ничего делать. Мы добрые и хорошие, мы уж точно не будем разжигать ненависть».
К.Орлова― Но вот Чубайс буквально призывает остановиться всех: и оппозицию, и пропаганду, и Кремль.
А.Красовский― Я понимаю, безусловно…
К.Орлова― Вы, как считаете?
А.Красовский― Я, как человек моложе Анатолия Борисовича Чубайса и, безусловно, переживший гораздо меньше, чем Анатолий Борисович Чубайс, и заслуживший гораздо меньше, чем Анатолий Чубайс, и заработавший гораздо меньше, чем Анатолий Чубайс, то есть мне точно гораздо меньше есть, что терять. Просто понимаю, что Анатолий Борисович Чубайс в какое-то время сам остановился. И он понимает, о чем он говорит. То есть давайте не будем делать ничего, а будем жарить шашлыки на хорошей даче…
К.Орлова― Мы будем не только жарить шашлыки. У Анатолия Борисовича Чубайса все хорошо. По-моему, это то, о чем говорит Кох…
А.Красовский― Слушай, я не хочу спорить с Кохом, вставать на одну позицию с Кохом здесь, потому что у Коха тоже все неплохо, просто там в разной степени плохости и хорошести…
К.Орлова― Справедливо. Не считая того, что он был вынужден, в общем, уехать из России.
А.Красовский― У каждого есть какие-то жертвы, которые он приносит. Кох был вынужден уехать из России. Анатолий Борисович Чубайс был вынужден прекратить политическую деятельность, оставить какие-то мечты о демократическом преобразовании в этой стране. Виноваты в этом, я считаю, все: и Анатолий Борисович, и Альфред Рейнгольдович, и я, и ты – мы все, в общем, виноваты в том, что надежд таких остается все меньше и меньше, и после убийства Бориса таких надежд вообще больше не осталось.
К.Орлова― Антон, я вас все же не призываю называть имена или какие-то группы, но, тем не менее, сложились две более-менее вероятные версии или того, кто может стоять за этим…
А.Красовский― Сложилось в обществе, да?
К.Орлова― Ну да.
А.Красовский― Не то, чтобы у следствия сложилось…
К.Орлова― У следствия их гораздо больше.
А.Красовский― Сидят, разговаривают, и у них сложилось… И, что они?
К.Орлова― Первое – это то, что вы как раз говорили…
А.Красовский― «Антимайдан».
К.Орлова― Ну скажем так: «Антимайдан» в широком смысле этого слова, то есть люди, настолько озлобленные с помощью телепропаганды, которые вот решили совершить это преступление. А вторая версия – это то, что совершили спецслужбы или Кремль в широком смысле этого слова.
А.Красовский― Я не верю в Кремль… Во-первых, так: я не верю больше в Кремль в широком смысле этого слова. Кремль в широком смысле этого слова прекратил свое существование с уходом Дмитрия Анатольевича Медведева. То есть Дмитрий Анатольевич Медведев был последним человеком, при котором Кремль представлял собой нечто огромное, аморфное, круглое и доброе. И там же, в этом Кремле, понятно, восседал на троне все эти четыре года по-прежнему Владимир Владимирович Путин; но, тем не менее, это все равно была какая-то общая, спорящая друг с другом, но вполне себе понятная и одинаковая структура. Сейчас ее нет. Сейчас очевидно контроль над ситуацией лично Путиным потерян, с моей точки зрения…
К.Орлова― В какой это части он потерян?
А.Красовский― Во всех ее частях, кроме своей лично жизни, хотя в этом я тоже не уверен. А я абсолютно убежден, что действует какое-то немыслимое – по крайней мере, я не могу подсчитать – количество группировок и внутри власти и снаружи этой власти, которые к этой власти хотят быть допущены. И поэтому я бы не стал употреблять такие громкие слова: «Кремль». Кремль – это кто, это Путин? Или это Сергей Борисович Иванов? Или Кремль – это Володин? Или Кремль, например, это Патрушев?
К.Орлова― Это справедливо.
А.Красовский― Я, правда, не знаю.
К.Орлова― Давайте – спецслужбы…
А.Красовский― Я не уверен, что это спецслужбы, если честно, потому что опять же, спецслужбы – это кто? Спецслужбы – это личная охрана Путина, которая в какой-то момент должна превратиться в национальную гвардию? Или это ФСБ? Это что? То есть я, правда, этого не знаю.
К.Орлова – Фсо― Федеральная служба охраны.
А.Красовский― Нет, это точно не ФСО, безусловно, потому что ФСО – это Путин. Но я подозреваю, что люди, которые стоят за условным «Антимайданом» и люди, которые стоят за некими условными спецслужбами – это приблизительно одни и те же люди. Поэтому я думаю, что это вот какой-то такой, странный след.
К.Орлова― Вопрос: была ли санкция на это?
А.Красовский― Путина? Чья санкция?
К.Орлова― Одной из башен Кремля или спецслужб.
А.Красовский― Карина, конечно же была санкция…
К.Орлова― Нет, некоторые считают, что это было сделано…
А.Красовский― Какой-то сумасшедший человек, который…
К.Орлова― Нет, не сумасшедший…
А.Красовский― Вот смотри, в любом случае должна быть получена от кого-то санкция. Но мы же с тобой не говорим, от кого она, эта санкция, и я тоже не знаю, от кого эта санкция.
К.Орлова― Но явно не от вас, Антон и не от меня…
А.Красовский― И не от вас, Карина.
К.Орлова― Естественно, слава богу!
А.Красовский― И даже не от Алексея Алексеевича Венедиктова, хотя, мне кажется, могли бы, но не делали очевидно…
К.Орлова― Сомнительно.
А.Красовский― Наверное, я думаю, какой-то человек где-то принял это решение в каких-то целях. Сегодня Григорий Ревзин, кажется правильно написал, что эта ситуация выгодна всем. Григорий Ревзин написал или кто-то – не помню. И убийство Бориса выгодно всем: и Путину оно выгодно, и какой-то оппозиции, части оппозиции оно выгодно, и спецслужбам оно выгодно, и условным широким украинцам оно выгодно, и Западу одно выгодно. И, постольку всем выгодно – вот это удивительно совершенно – убийство…
К.Орлова― А оппозиции оно как выгодно?
А.Красовский― Карина, я не хочу подличать и говорить очевидные вещи. Мы же понимаем, что на марш в Марьино никто бы ни пришел.
К.Орлова― Ну хорошо, ну да…
А.Красовский― А вчера на марш многие люди пришли.
К.Орлова― И что?
А.Красовский― Это, безусловно, теперь можно делать какие-то заявления об успехе: мы едины… Мы действительно едины.
К.Орлова― Это можно конвертировать в какой-то предмет - я не знаю – торга с властью?
А.Красовский― Нет, это можно конвертировать в наличные.
К.Орлова― Какие наличные? Я не понимаю.
А.Красовский― Вы не понимаете. Вы же понимаете, что есть все организации как-то финансируются. И оппозиционные партии, они тоже финансируются. Не в таком, конечно, шоколадном объеме, как «Антимайдан», но там же тоже есть деньги. Это же не Лия Ахеджакова свою пенсию дает.
К.Орлова― Ну я не знаю.
А.Красовский― Вот, а я знаю. Все-таки и на «Марш мира» было потрачено какое-то количество денег. Там был бюджет. Мне кажется, что просто сейчас это бессмысленно говорить, потому что это, знаете, вот я сижу и уже три минуты обвиняю условного Алексея Навального, находящегося под арестом, в заказе убийства Бориса Немцова. Я этого не делал.
К.Орлова― Нет, конечно. Антон Красовский со своим особым мнением в одноименной программе. Мы продолжим через несколько минут.
РЕКЛАМА.
К.Орлова―Мы продолжаем программу "Особое мнение", а в студии журналист Антон Красовский. Антон, вот выгодно или невыгодно – вот технически кто мог совершить убийство?
А.Красовский― Убийца.
К.Орлова― Нет, нет, это понятно. В трехстах метрах от Кремля на Москворецком мосту, круглосуточно охраняемом Федеральной службой охраны…
А.Красовский― Убийца. Не круглосуточно…
К.Орлова― …А затем скрыться с места преступления и остаться непойманным…
А.Красовский― Не круглосуточно охраняется Федеральной службой охраны.
К.Орлова― Как это не круглосуточно?
А.Красовский― Вот так: оно не охраняется круглосуточно Федеральной службой охраны. Откуда ты знаешь, что оно охраняется? Вот ты так утверждаешь: оно охраняется. Нет, оно не охраняется. Более того, если вы выйдете на Красную площадь, которая в отличие от Москворецкого моста действительно является площадью, охраняемой Федеральной службы охраны, вы увидите, что людей, которые там нарушают правопорядок задерживает не ФСО, а милиция, которая там стоит регулярно и дежурит, пэпээсочка - вот либо там, у ГУМа, либо здесь, у Спасских ворот. Ничего там Федеральной службой охраны не охраняется.
К.Орлова― А как же переодетые фэсэошники на Красной площади?
А.Красовский― Есть огромное количество чудесных вещей, которые я не знаю…
К.Орлова― Это знают все.
А.Красовский― Нет, это не знают все. Есть некоторое количество разных обстоятельств, при которых фэсэошники появляются. Там человек достает взрывпакет и тогда сначала приходят менты, и потом быстро появляются фэсэошники, конечно же, из ГУМа, а главное, там в соседнем здании вообще находился центральный офис Федеральной службы охраны. Но в данном случае мы говорим о 12 часах вечера, о мосте – этот объект точно не охраняетсяФедеральной службой охраны, но дело не в этом. Безусловно, огромное количество камер, огромное количество спецслужб, полиции ведет этот объект, а главное, вело самого Бориса Ефимовича Немцова совершенно точно за два дня до оппозиционного марша. Конечно, Борис находился под наблюдением или, по крайней мере, он всю жизнь так считал.
К.Орлова― Да, понятно, и Алексей Навальный находился под наблюдением.
А.Красовский― И Алексей Навальный, смотрите, находился под наблюдением, и, тем не менее, взял, вышел из своей квартиры с браслетом, сел в метро с браслетом, сделал там огромное количество селфи…
К.Орлова― О чем это говорит?
А.Красовский― Это говорит о том, что если кому-то надо заметить, то заметит; если кому-то надо не заметить, не заметит. Если кому-то надо выключиться из каких-то предложенных обстоятельств, он выключится. Если кому-то надо включиться, он включится. Если кому-то когда-то каким-то спецслужбам было надо, чтобы Алексей Навальный доехал до Манежки, он доехал. Если каким-то спецслужбам надо, чтобы Бориса Ефимовича Немцова застрелили, и все камеры вдруг отключились, значит так случилось…
А.КРАСОВСКИЙ: Если спецслужбам надо, чтобы Немцова застрелили и камеры отключились, значит так случилось
К.Орлова―Вот это и есть вопрос, могли ли это совершить те, кто никаким образом никакого отношения к спецслужбам не имеет?
А.Красовский― Могли, могли.
К.Орлова― Как вы тогда оцениваете заявление следствия, что практически все камеры, которые находились на мосту, то они не работали, то были отключены?
А.Красовский― Сегодня департамент городского хозяйства это все опроверг. Это все работало там.
К.Орлова― Тем не менее, следственные органы заявляют, что не работали.
А.Красовский― Я не знаю. Тем не менее сегодня утром было одно заявление, потом было противоположное прямо заявление.
К.Орлова― Да, но от другого органа.
А.Красовский― Я еще раз говорю: было какое-то одно заявление – оно может делаться с разными целями. Например, Аня, которая является единственной свидетельницей по делу убийства Бориса Ефимовича, и чудом выжила, вообще-то говоря, и делает тоже заявление, что я хочу в Украину: «Домой-домой, отпустите меня, я все сказала», а в реальности ведь удерживается. То есть везде бы удерживали единственного свидетеля и везде бы его скрывали и охраняли, безусловно. Потому что, сейчас Аня доезжает до аэропорта Жуляны или Борисполь - ее там прямо и грохнут, вот прямо там.
К.Орлова― Почему это?
А.Красовский― Ну, потому что она единственный свидетель.
К.Орлова― Но ее бы грохнули, наверное, когда она шла по мосту с Борисом Немцовым, если бы хотели.
А.Красовский― Знаешь, может быть, хотели, а может быть, не успели, например. Мы же не знаем. Ты много знаешь, видимо, гораздо больше про убийство Бориса Ефимовича, чем я точно. Я не видел, как это было совершено. Я приехал на этот мост. Видел тело…
К.Орлова― Мы знаем, что было выпущено четыре пули и все они…
А.Красовский― Было выпущено 7 пуль, только 4 попал – это мы точно знаем. Вот видишь, ты многое не знаешь, хотя говоришь. Мы видели какую-то непонятную снегоуборочную машину, которая заслоняла что-то. Которую нам потом показали на канале ТВЦ. Почему нам именно на канале ТВЦ показали эту запись, ни на каких других каналах нам не показали. То есть Собянин хочет сказать, что «я не при чем»? Это ведь совершенно точно был какой-то от власти специально поданный сигнал, от московской именно власти, что «я не я и рожа не моя. Город тут не при чем, посмотрите».
К.Орлова― А возможно ли такое, чтобы московская власть или какая-нибудь любая другая подавала какие-то свои собственные сигналы?
А.Красовский― Ну знаете, московская власть не то чтобы какая-то региональная власть, это вам не Ханты-Мансийск.
К.Орлова― Москва это регион.
А.Красовский― Москва – это Москва. И Сергей Семенович Собянин – Сергей Семенович Собянин, федеральная фигура, у которого тоже какой-то свой маленький Кремль.
К.Орлова― А насколько, по вашему мнению, Антон, велика вероятность версии провокации против власти?
А.Красовский― Я не верю вообще в провокации, то есть я не верю в какие-то специально запланированные истории. Я как раз верю в то, что существует некий исторический закон, и в результате этого исторического закона что-то такое должно было произойти. В результате такого исторического закона совершилось убийство эрцгерцога Фердинанда, в результате такого исторического закона убили Кирова, в результате такого исторического закона когда-то убили Кеннеди – это все исторические законы, движение титанических исторический плит. И вот Борис просто так попал. Я абсолютно убежден, просто я знаю уровень людей и с одной стороны – людей, которые могут планировать такого рода вещи. Вот они сидят и говорят: «А давайте мы сейчас Бориса же застрелим…».
К.Орлова― Вы знаете людей, которые могут планировать убийство…?
А.Красовский― Я знаю разных людей, которые могут обсуждать такие вещи, в том числе, и такие.
К.Орлова― Интересно.
А.Красовский― Безусловно. Вот вы же, например, обсуждаете со мной уже 26 минут. Значит, вы тоже можете обсуждать такие вещи.
К.Орлова― Гораздо меньше, Антон, мы начали в 17-08, минус 3 минуты рекламы…
А.Красовский― Прекрасно! Вот видите сколько мы уже обсуждаем ваши конспирологические версии. Вот также, безусловно, разные люди сидят, и разные вещи обсуждают: «Давайте, например вот так вот…». А зачем? Вот, какие должны быть последствия? Чтобы - что? Чтобы доказать кому, что?
К.Орлова― Ну вот я вас спрашиваю.
А.Красовский― Я совершенно этого не понимаю. Я понимаю, что тактически это убийство могло быть выгодно всем, как правильно, кажется, написал Григорий, что и Путин может показать сейчас некое единение внутри страны, и оппозиция чего-то показала, какое-то единение, такую картинку. И какие-то спецслужбы показали каким-то другим спецслужбам, что-то, и, может быть, какой-то условный коллективный «Антимайдан» что-то от этого приобрел. Но стратегически мы все в результате этого, и в первую очередь власть получили от этого совершенно однозначное указание на то, что время благоденствия закончено. Всё. То есть ни Крым, ни санкции, ничего – а вот это. Это прямо Рубикон. Когда мне лично стало понятно – мне давно понятно, я давно, в том числе, в этом эфире говорю, - что будет только хуже, даже не надейтесь, что будет какое-то улучшение. Вот здесь, товарищи, поверьте: вот Рубикон, когда будет все гораздо хуже, вот будет чудовищней и чудовищней. Никаких надежд вообще ни на что.
А.КРАСОВСКИЙ: Это ведь был от власти специально поданный сигнал
К.Орлова―Антон, вот вы сказали, что это выгодно всем, в том числе, и Владимиру Путину, но пропаганда кремлевская и даже официальное лицо в виде Дмитрия Пескова сразу начали говорить, что «нет-нет-нет, Владимиру Путину это невыгодно…».
А.Красовский― Я не читал таких комментариев Дмитрия Пескова.
К.Орлова― Ну почитайте. И начали тут же оправдывать зачем-то Владимира Путина, я не понимаю, зачем, что ему совсем невыгодно. И вот Максим Шевченко уже пишет пост…
А.Красовский― Ну и Владимир Познер написал такой пост.
К.Орлова― А вы говорите, что выгодно. Я хочу спросить, а как именно Владимиру Путину могло быть выгодно или стало выгодно?
А.Красовский― Послушайте, я еще раз говорю: невыгодно, когда люди говорят: «Путин не убивал» - я же тоже говорю, что он не убивал.
К.Орлова― Нет, я понимаю, я про выгоду, естественно.
А.Красовский― Я же сказал об этом, что Путин показывает сейчас, что он лидер нации, государственные похороны. Все вдруг объединились, давайте все сейчас успокоимся, и вы успокойтесь и мы успокоимся. Вот это все. Начинается поток патоки, которые всегда в таких случаях в авторитарных системах случается. На самом деле ничего, конечно, не успокоится. И несмотря на то – я это скажу отдельно, - что Борис действительно оказался такой консолидирующей фигурой для огромного количества совершенно разных людей, которые никогда, в том числе и я, не могли предположить, что такой фигурой окажется именно он. Но все равно это убийство будет убийством Кирова, а не смертью принцессы Дианы. То есть поверьте, не будет никакого ренессанса вдруг в отношении общества и этой власти, потому что это уже невозможно.
К.Орлова― А ренессанс оппозиционного движения протестного движения будет?
А.Красовский― Нет, его не было никогда, поэтому не может быть никакого ренессанса. Оно должно вообще просто вдруг вырасти заново, то есть оно должно появиться. Его нет.
К.Орлова― Ну как нет? Сейчас нет, но было же когда-то?
А.Красовский― Когда?
К.Орлова― В декабре 11-го года.
А.Красовский― Это не было протестное движение. Это была Лия Ахеджакова на трибуне.
К.Орлова― Нет, я говорю про митинги… первый митинг на Чистых прудах, затем на Триумфальной площади. Там не было никакой Лии Ахеджаковой…
А.Красовский― На какой Триумфальной площади?
К.Орлова― На той самой, которая на Маяковской.
А.Красовский― Сколько там было человек?
К.Орлова― Там было очень много народу.
А.Красовский― На Триумфальной площади?
К.Орлова― Да, там не было трибун.
А.КРАСОВСКИЙ: Вот Рубикон, когда будет все гораздо хуже, будет чудовищней. Никаких надежд вообще ни на что
А.Красовский―Какого числа?
К.Орлова― Ну это было типа 7 декабря.
А.Красовский― И вы, правда, считаете, что вот это оппозиция? Вы правда, считаете, что вот это вот оппозиция, Карина?
К.Орлова― Да, я считаю, что это были протесты.
А.Красовский― Это Майдан в городе-герое Киеве – вот это оппозиция. Оппозиция – это, когда выходит будущим премьер-министр и будущий президент, встроенные в эту систему, и вот они – оппозиция. А, когда непонятные люди, которые не могут и не имеют права принять на себя власть, куда-то выходят на какую-то площадь – это не оппозиция.
К.Орлова― Антон Красовский в программе "Особое мнение". Мы продолжим через несколько минут.
НОВОСТИ
К.Орлова― Мы продолжаем программу "Особое мнение". Меня зовут Карина Орлова. А в студии журналист Антон Красовский. Антон, считаете ли вы ответственными за убийства Бориса Немцова - именно ответственными, не виновными – работников телепропаганды? Сейчас просто многие высказываются на этот счет, я имею в виду, что сложилась такая ситуация в обществе…
А.Красовский― Да-да, вы подводите, подводите к ответу.
К.Орлова― Я вас не подвожу к ответу. Просто вы там молчите многозначительно.
А.Красовский― Я молчу, безусловно, потому что вы задаете некорректный вопрос: «Считаете ли вы ответственным в убийстве Немцова…?» Нет, я не считаю, ответственным в убийстве Немцова Дмитрия Киселева. Считаю ли я ответственным Дмитрия Киселева, Дмитрия Борисова – вашего коллегу, Ираду Зейналову, Брилева даже, Вадима Такменева в том, что в стране, так сказать, возрастает мерзость? Да, считаю. Да, безусловно, они за это ответственны. И более того, они, конечно, понесут первейшие наказание за это.
К.Орлова― Какое?
А.Красовский― Я не знаю, какое оно будет. Будет ли это, так сказать Верховный суд или это будет Божий суд – это уж как господь управит. Я никогда не мог предположить, что Борис не доживет до перемен – он не дожил. Я все время говорю: я доживу, я доживу – а теперь я уж не уверен, что я доживу. Но Дмитрий Борисов, я точно уверен, доживет.
К.Орлова― А поддерживаете вы дружеские или приятельские отношения с кем-либо из перечисленных людей?
А.Красовский― Нет. Со всеми перестал. Даже из Фейсбука всех удалил.
К.Орлова― Уже?
А.Красовский― Да, просто после этого прекрасного анонса по поводу того, как нацисты скрываются на Украине, про то, как тратить деньги Порошенко в Саудовской Аравии, зачитанного голосом лауреата ТЭФИ Вадима Анатольевича Такменева, я как-то понял, что лучше я не буду иметь к этому никакого отношения ни при каких обстоятельства.
К.Орлова― Антон, а как вы считаете, если бы телеканал KontrTV перед этим не закрыли, а вас не уволили, могли бы мы сейчас видеть в эфире этого канала, если бы существовала программа, например, Маргаритки и анчоусы-2 посвященную, возможно, маршу памяти Бориса Немцова?
А.Красовский― Во-первых, «Анчоусы и маргаритки». Это важно.
К.Орлова― Извините, пожалуйста, это очень важно.
А.Красовский― Это, безусловно, важно, потому что это поэтическое явление, а это просто у вас прозаическое…
К.Орлова― А можно я для слушателей и телезрителей напомню – возможно не все так страстно следят за эфирами KontrTV – программа «Анчоусы и маргаритки» вышла на этом канале 15 декабря 2012 года – я права?
А.Красовский― Нет.
К.Орлова― Нет, не 15-го?
А.Красовский― И не 15-го и не вышла – она выходила много раз. Это были наши комментарии с Сергеем Минаевым по разным событиям. Был специально такой формат.
К.Орлова― Да. Вот в ней вы и Сергей Минаев, обсуждая акции протеста, занимались, как вы это сами называете, троллингом…
А.Красовский― Да, безусловно, когда так называемые тогдашние лидеры протеста залезали на Соловецкий камень – святое место в городе Москве – раскидывали свои бессмысленные листовки; когда с какими-то лозунгами на эти оппозиционные митинги ходило существо с папьемашешной рожей под названием «человек-яйцо» с плакатами: «Человек-яйцо против!»; когда все обсуждали колготки Веры Кичановой и Гнилорыбовой – вот такие были деятели оппозиции. Да, мы, безусловно, троллили всех этих прекрасных людей. Сейчас бы я сделал то же самое. Более того, я бы даже сейчас забесплатно сделал то же самое…
К.Орлова― А что мешает?
А.Красовский― И делал, например, в прошлом эфире «Особого мнения», Карина. Если вы прочли мое "Особое мнение"…
К.Орлова― Прочла, безусловно.
А.Красовский― Я делал то же самое. Готов сделать ровно то же самое. И, если бы не убили Бориса, а было бы вот это Марьино, я бы делал ровно абсолютно то же самое. Потому что все это коллективный человек-яйцо. Абсолютно бессмысленный, и в своей беспощадной бессмысленности вредный. Вот вы, когда говорите, Карина, про Триумфальную площадь, про так называемую оппозицию – вот она ваша оппозиция, и вот оно, ваше будущее на Триумфальной площади…
К.Орлова― Я вообще…
А.Красовский― Секунду! Секунду… Вы считаете, что вот это оппозиция. А я считаю, что оппозиция – это вице-премьер, председатель парламента, председатель Верховного суда, которые могут выйти вместе с толпой под снайперскими прицелами против какого-то эфемерного нелепого президента – вот это оппозиция. И вот такая оппозиция, которая может повести за собой целую страну – вот она оппозиция. А люди, которые выходят в двести человек и понимают, что с ними будет двести человек регулярно из года в год на одну и ту же площадь, это не оппозиция, потому что в 2004 году она оппозиция, а в 2013-м году она превращается в писателя Лимонова. А писатель Лимонов ведь не изменился в с 4-го года. И это человек, который выходил на вашу Триумфальную площадь все время. Это его площадь.
К.Орлова― Я не про «Стратегию 31» говорила, но, тем не менее.
А.КРАСОВСКИЙ: Не будет никакого ренессанса в отношении общества и этой власти. Это уже невозможно
А.Красовский―А я – про нее.
К.Орлова― А что бы вас, как ведущего, возможно, не закрытого канала KontrTV удержало бы оттого, чтобы троллить…
А.Красовский― Карина, еще раз: читайте, пожалуйста, биографию. Канал KontrTV был закрыт спустя три месяца после моего оттуда добровольного ухода. Мне предложили вернуться на канал KontrTV, не в кадр, а в качестве менеджера этого канала. Я отказался сделать это еще в 2012 году. Три года назад. Я уже три года назад отказался это делать. Зачем вы мне задаете, спустя три года ухудшения вопрос, когда три года я к этому не имею никакого отношения? Более того, мне ни за одно свое слова на канале KontrTV не стыдно.
К.Орлова― Это важно, потому что есть такой слушатель "Эха Москвы" по имени Сергей Пархоменко – он все время задает вопросы…
А.Красовский― Вот Сергею Пархоменко следовало бы за себя постыдиться-то. За этот самый Соловецкий камень ему бы следовало постыдиться, Сергею-то Пархоменко; за мерзости, которые Сергей Пархоменко пишет
К.Орлова― Вы считаете, что это постыдней, чем сидеть в эфире с Минаевым и говорить то, что вы говорили?
А.Красовский― Я считаю, что это не просто постыдней, а с Сергеем Минаевым в эфире – это круто, а стоят на Соловецком камне и разбрасывать мудовые листовки – это подло. Вот, что я считаю! И считаю, что писать дрянь, которую пишет Сергей Пархоменко в своем Фейсбуке ежедневно, день ото дня про разных людей – это мерзко и подло. Я считаю, что писать глупости как Сергей Пархоменко, мерзко и подло. А с Сергеем Минаевым сидеть и троллить Сергея Пархоменко за глупости и мерзости – это классно.
К.Орлова― Мы возвращаемся к убийству Бориса Немцова. Как вы считаете, помимо самого Бориса Немцова, был ли другой адресат этого убийства, если да, то кто? Именно адресат.
А.Красовский― Я не понимаю вопроса.
К.Орлова― Ну, например, оппозиция. Например, это был акт устрашения и убийство Бориса Немцова было призвано…
А.Красовский― Просто мы уже обсудили эту тему. Мы просто обсудили эту тему в первой части программы.
К.Орлова― Я не слышала…
А.Красовский― Я, безусловно, сказал, что это было выгодно всем. Вы просто подводите меня к тому же самому вопросу, который вы задаете: Кто убил? То есть вы говорите: Было ли это актом устрашения? Это значит, что убили те люди, которые хотели устрашить. Я этого не знаю.
К.Орлова – А―а, не знаете.
А.Красовский― Я понятия не имею. Более того, мы обсудили это. Я не знаю, кто убил Бориса Немцова.
К.Орлова― На Colta.ru сегодня вышла статья под названием «Крыса прыгнула». Возможно вы ее успели прочитать…
А.Красовский― Нет.
К.Орлова― Очень хорошая. Там выдвигается версия о том, что это было послание не оппозиции, которой нет…
А.Красовский― Это статья Архангельского?
К.Орлова― Нет. Сейчас скажу автора. Это было послание Западу о том, что, в общем-то, Кремль не готов останавливаться. И поскольку все использованные рычаги давления на Запад – как война в Украине и все прочее – они не работают со стороны Кремля, то нужно показать… остается только ядерная кнопка, то нужно как-то изобразить роль сумасшедшего и дать понять, что мы готовы на все и доказать это вот таким очень… вы понимаете, публичным и таким символичным убийством…
А.Красовский― Мне кажется, нет никакой связи между ядерной кнопкой и Борисом Немцовым.
К.Орлова― Ну хорошо, я вас просто просила прокомментировать. Если вы не видите…
А.Красовский― Я комментирую. Просто я, правда, не понимаю этой логики. Вот убили человека в центре Москвы. Убили какие-то неизвестные люди. Никто не берет на себя за это ответственность. Почему на Западе вдруг должны…
К.Орлова― Еще бы.
А.Красовский― Вы говорите: еще бы. При этом вы делаете вывод, что на Западе должны люди вдруг испугаться, что Путин «кровавый» вдруг нажмет красную кнопку и – сколько там осталось? – 1020 ракет полетит в разные стороны над нашей голубой планетой?
К.Орлова― Не я говорю. Я вас попросила прокомментировать.
А.Красовский― Я комментирую.
К.Орлова― А как вы считаете, с какой целью ведущие – такие как Дмитрий Киселев и…не знаю… Сергей Железняк – сейчас активно очень продвигают мысль о том, что Борис Немцов был политики очень незначителен и ничтожен.
А.Красовский― Во-первых, это разные люди. Дмитрий Киселев – это ведущий, а Сергей Железняк – это все-таки государственный деятель, один из лидеров "Единой России", если мне не изменяет память, как называется эта партия. Еще раз говорю: я бы все-таки, Карина, на вашем месте был бы тогда уже ответственным. Я опять же Сергея Железняка не читал, но вот Владимир Познера я читал.
К.Орлова― Давайте Познера.
А.Красовский― Владимир Познер такие вещи говорит. Я не знаю, зачем они об этом говорят. Более того, зачем это говорит Сергей Железняк, мне, в общем, понятно. Он никогда не был ни другом покойного, ни его товарищем. Более того, никогда не отличался вроде бы особой тактичностью. А зачем, например, это делает Владимир Владимирович Познер, мне совсем непонятно. Я считаю, что уж можно было написать что-нибудь хорошее, помимо плохого.
К.Орлова― А Дмитрий Киселев.
А.Красовский― Слушайте, чего комментировать…?
К.Орлова― Ладно, давайте тогда ваш комментарий, ваше мнение по поводу того, что сегодня случилось в Смоленске. Журналистка была оштрафована на одну тысячу рублей по статье 20.3 КоАП «О пропаганде и публичном демонстрировании нацистской или символики» за то, что она опубликовала в своем Фейсбуке фотографию двора своего дома, в котором до сих пор живет. На этой фотографии можно увидеть нацистов, соответственно, в нацистской форме и другую нацистскую символику.
А.Красовский― Ну вот жалко, умерла режиссер Татьяна Лиознова. Мне кажется, суд мог бы на тысячу рублей оштрафовать и ее за фильм «Семнадцать мгновений весны». Там в каждой серии куча нацистской символики.
К.Орлова― А как вы считаете, это уже такие…
А.Красовский― Ну это местный идиотизм. А главное, забавно, что этот местный идиотизм, он от раза в раз, как вы действительно правильно заметили перед эфиром, все в Смоленской области. Губернатор Смоленской области господин Островский стал губернатором после президентской избирательной кампании. Я хочу напомнить, он руководил президентской избирательной компании со стороны ЛДПР, то есть президентской избирательной кампании Дмитрия Вольфовича Жириновского. 4-е место занял Владимир Вольфович, даже Прохоров его обогнал. Вот за это губернаторство Островский получил. Вот мы видим уровень этих людей.
К.Орлова― А куда это дальше. То есть вы говорите: хуже и хуже. Стоит ожидать все более гротескных таких…
А.Красовский― Не стоит ждать гротескных – стоит ожидать ада. Гротеск – это не ад.
К.Орлова― А вот это – с журналисткой из Смоленска – это гротеск или ад?
А.Красовский― Нет, с журналисткой из Смоленска – это просто мелкий идиотизм стоимостью тысячу рублей. Никакой трагедии с журналисткой из Смоленска не произошло. А нас всех с вами ждет трагедия и ад, понимаете? Вы правильно на самом деле находите правильную некую мысль, не очень правильно аргументированную… Вот сейчас смотрите…
К.Орлова― Просто я неправильно ее до вас донесла – давайте так…
А.Красовский― Очень может быть действительно, что вы неправильно донесли, тогда получается, что никто в этом не виноват. То, вообще говоря, безусловно, то, что происходит – все очень просто: никто не готов останавливаться. Вот, вообще, никто не готов. Не то, что Путин хочет показать Западу какие-то свои «показки»: «Я не остановлюсь - я сумасшедший». Нет, вообще никто не хочет останавливаться. И Запад не собирается останавливаться.
К.Орлова― А в чем?
А.Красовский― В том же самом абсолютно. Никто не хочет останавливаться. Никто не верит, например, в Минские соглашения.
К.Орлова― Подождите, а кто в них должен верить, если их подписали вообще непонятно кто?
А.Красовский― В смысле «непонятно кто»? Путин - это непонятно кто, по-вашему?
К.Орлова― Владимир Путин не подписывал Минских соглашений. Вот, в чем дело, и Порошенко даже не подписывал.
А.Красовский― Послушайте, Карина, вот когда у вас сидят руководители больших крупных компаний: Кока-Кола, и, например, что-нибудь, а за ними стоят президент США и президент России, это не значит, что эти соглашения подписал непонятно кто. Это значит, что эти люди стоят за этими соглашениями. Вот за Минскими соглашениями стоят четыре президента. И все прекрасно помнят, что эти четыре президента много часов очень неприятных в своей жизни провели вместе в довольно неприятном, некрасивом городе Минске. Поэтому давайте как-то тоже будем смотреть на вещи реально. Так вот, никто из этих людей, которые стояли за этими соглашениями, на самом деле в эти соглашения не верит. Никто не верит, что это перемирие будет соблюдено; никто не верит, что это перемирие станет миром…
К.Орлова― Ну так и оказалось.
А.Красовский― Пока не оказалось.
К.Орлова― Это особое мнение Антона Красовского было в одноименной программе "Особое мнение". Я с вами прощаюсь, до свидания!
Комментарии