Сказ о вечной любви

…когда сердце одному отдав, жить или умереть вместе, а другому уже нет участие в моей любви. Я не имела такой привычки, чтоб севодни любить одново, а завтре — другова. В нонешней век такая мода, а я доказала свету, что я в любви верна: во всех злополучиях я была своему мужу товарищ. Я теперь скажу самую правду, что, будучи во всех бедах, никогда не раскаивалась, для чево я за нево пошла, не дала в том безумия Бога…

Наталья Борисовна Долгорукова

С детства для большинства из нас идеалом женской верности, любви и преданности были жёны декабристов. Каждый из нас смотрел «Звезду пленительного счастья», переживал, негодовал и, чего таить, даже плакал. Да, наверное, это пример для подражания. Но, работая над биографией графа Миниха, неожиданно для себя наткнулся на историю Натальи Шереметьевой, по мужу – Долгоруковой. Она оставила после себя записи, которые я не раз буду цитировать и откуда взял эпиграф. Это воистину удивительная история о любви и самопожертвовании, о том, что даже в самую тяжёлую годину люди могут и должны оставаться людьми. Записки Натальи Борисовны легко найти в любом поисковике интернета, но, как и в рассказе о графе Минихе, я настоятельно рекомендую книгу Евгения Викторовича Анисимова «Безвременье и временщики: Воспоминания об "эпохе дворцовых переворотов"(1720-е-1760-е годы)».

Основываясь на опубликованных в ней материалах, я и написал эту историю. Там, среди воспоминаний очевидцев сорокалетия безвременья, есть и записки Шереметьевой. Из воспоминаний, опубликованных в данной книге, лично я узнал очень много нового для себя, к чему не раз ещё вернусь.

Начиналась эта история, как счастливая сказка. В семье сподвижника Петра I, одного из самых богатых и знатных людей России, Бориса Петровича Шереметьева, в 1714 году родилась дочь Наташа.

ШЕРЕМЕТЬЕВ Борис Петрович (1652—1719) — крупный военачальник, дипломат. Из давнего боярского рода, генерал-фельдмаршал

Девочка рано осталась сиротой. Сначала, в 1719 году умирает отец, а немного погодя – мать. Она ждала своего принца.

«Пришло на меня высокоумие, вздумала себя сохранять от излишнева гуляния - тогда очень наблюдали честь... Я свою молодость пленила разумом, удерживала на время свои желания в рассуждении о том, что еще будет время к моему удовольствию, заранее приучала себя к скуке. И так я жила после матери своей два года. Дни мои проходили без утешки».

В 1729 году к пятнадцатилетней Наталье сватается князь Иван Алексеевич Долгоруков. К этому времени, в период недолгого царствования Петра II, многочисленный род князей Долгоруковых неофициально управлял Российской империей, практически полностью подчинив себе юного царя. Ненамного старший его годами князь Иван Долгоруков быстро выбился в всесильные фавориты. Мало того, Долгоруковы уже подыскали четырнадцатилетнему императору невесту из своего рода. Они же свергли всесильного Меньшикова и оправили его в ссылку. Но самое главное то, что Наталья полюбила Ивана. И Ивана был от нее без ума. А в век династических браков и прагматического расчёта, согласитесь, это само по себе Чудо.

князь Иван Алексеевич Долгоруков (1708 г., Варшава – 8 (19) ноября 1739 г. Новгород (казнён, колесован)). Генерал от инфантерии (1728 г.), обер – камергер (1728 г.), майор Преображенского гвардейского полка (1730 г.)

Но вся эта сказка рассыпалась как карточный домик в тот самый день, когда и должна была состояться свадьба. 19 (30) января 1730 года Пётр II умер от оспы. Свадьба была перенесена. Потом, была коронация Анны Иоанновны и опала Долгоруковых. Родня изо всех сил отговаривала Наталью от этого брака. На Руси очень хорошо знали судьбы бывших сильных мира сего. Но, пятнадцатилетняя девочка была не преклонна.

Ближние сродники все отступились, дальние и пуще не имели резону, бабка родная умерла, и так я осталась без призрения. Сам Бог меня давал замуж, а больше никто. Не можно всех тех беспорядков описать, что со мною тогда было. Уже день назначила свадьбе: некому проводить, никто из родных не едет, да никому и звать. Господь сам умилосердил сердца двух старушек, моих свойственных, которые меня провожали, а то принуждена бы с рабою ехать, а ехать надобно было в село 15 верст от города, там наша свадьба была.

А через три дня после свадьбы, Долгоруковы были лишены всех званий и наград, и им было приказано ехать в Пензенскую губернию, в ссылку. Молодые не представляли тогда, что их ждёт, что с собой брать, надолго ли опала. Так, оставив почти всё неотобранное в казну имущество на родственников Натальи, и отправились они в дорогу. Вся тяготы, все лишения описаны Натальей в своих записках. Но какая в них сквозит любовь к мужу и вера в милосердие Божие. Благодарность ему за то, что он не позволил разлучить их…. И всегда мысли о муже:

Не можна всего страдания моего описать и бед, сколько я их перенесла! Что всево тошнея была, для ково пропала и все эти напасти несла, и что всево в свете милея было, тем я не утешалась, а радость моя была с горестию смешена всегда: был болен от несносных бед; источники ево слез не пересыхали, жалость ево сердца съедало, видев меня в таком жалком состоянии. Молитва ево перед Богом была неусыпная, пост и воздержание нелицемерное; милостыня всегдашна: ни исходил от нево просящей никогда тож; правило имел монашеское, безпрестано в церкви, все посты приобщался Святых Тайн и всю свою печаль возверзил на Бога. Злобы ни на ково не имел, и никому зла не помнил, и всю свою бедственную жизнь препроводил християнски и в заповедях Божих, и ничево на свете не просил у Бога, как только царствие небеснова, в чем и не сумневаюсь.

Им суждено было прожить вместе в Берёзове, там, где жил и умер сосланный Долгорукими Меньшиков, куда Елизавета сошлёт Миниха, всего семь лет. Князю Ивану с женой выделили дровяной сарай, наскоро перегороженный и снабженный двумя печками.

Именным приказом императрицы Долгоруким было строжайше запрещено общаться с местными жителями, иметь бумагу и чернила и выходить куда-либо из острога, кроме церкви, да и то под надзором солдат. Но даже в таких условиях, Наталья была счастлива – она была со своим любимым. Не хочу обижать жён декабристов, но всё – таки, условия у них были не в пример лучше. В 1738 году по очередному доносу, Ивана Долгорукова вывезли в Шлиссельбург. Под пытками он признался в том, что с родственниками подделал завещание императрицы Екатерины I.

По обвинению в государственной измене, 8 ноября 1739 года на Красном поле в Новгороде он был колесован. Одновременно с ним были казнены два родных дяди – Сергей и Иван Григорьевичи Долгоруковы и двоюродный дядя – Василий Лукич Долгоруков.

колесование

Существует предание, что Иван Алексеевич Долгоруков проявил необыкновенное самообладание; в то время, когда тяжёлое колесо дробило его голени и предплечья, он читал вслух молитвы, не позволив себе даже крика. Эта удивительная кротость и вместе с тем сила духа поразили современников. Кто знает, может быть, силы вынести нечеловеческие муки двадцатилетнему Ивану дала любовь его жены, молившейся за него?

Наверное, счастлив тот мужчина, как бы, не сложилась его судьба, если у него есть такая Женщина!

А ведь Наталья могла отказать своему жениху, что ей настоятельно рекомендовали. Она, конечно же, составила бы себе блестящую партию и прожила свою жизнь в привычной для себя атмосфере высшего света. Но тогда, это была бы уже совсем другая женщина, о которой мы, судя по всему, никогда бы и не вспомнили…

У них с Иваном было двое детей, родившиеся в Берёзове. Михаил, 1732 года и Дмитрий, родившийся душевнобольным в 1738 году. В 1740 году, императрица Елизавета Петровна вернула вдову князя Ивана Долгорукова из ссылки, гдё ее очень нелюбезно встретил брат, один из богатейших людей России граф Пётр Борисович Шереметьев. Тот самый, для которого построили знаменитое имение Кусково.

Кусково. Усадьба Шереметьевых

Наталье было всего двадцать шесть лет. Она ещё могла сделать карьеру при дворе Елизаветы, которая благоволила к ней, создать новую семью. Вряд ли её кто – нибудь за это укорил. Но она, воспитала старшего сына и уехала с младшим в Киев. Он был уже совсем плох и скоро скончался. Похоронив Дмитрия, княжна Долгорукова, одевшись в чёрное одеяние, пришла на берег Днепра, сняла с пальца обручальное кольцо и бросила его в воду. Больше в мире её уже ничего не держало…

Вскоре, Наталья приняла схиму и ушла в Киево – Флоровский женский монастырь, где молилась за мужа и своих сыновей до самой своей смерти, наступившей 14 июля 1771 года…

монахиня Нектария

«Я сама себя тем утешаю, когда спомню все его благородные поступки, и щасливу себя щитаю, что я ево ради себя потеряла, без принуждение, из свои доброй воли. Я все в нем имела: и милостиваго мужа и отца, и учителя и старателя о спасении моем; он меня учил Богу молитца, учил меня к бедным милостивою быть, принуждал милостыню давать, всегда книги читал Святое писание, чтоб я знала Слово Божие, всегда твердил о незлобие, чтоб никому зла не помнила. Он фундатор всему моему благополучию теперешнему; то есть мое благополучие, что я во всем согласуюсь с волей Божию и все текущие беды несу с благодарением. Он положил мне в сердца за вся благодарить Бога. Он рожден был в натуре ко всякой добродетели склонной, хот

я в роскошах и жил, яко человек, только никому зла не сделал и никово ничем не обидел, разве што нечаянно».

В поэме «Русские женщины», Н.А. Некрасов посвящает Наталье Долгоруковой такие строки:

Пускай долговечнее мрамор могил,

Чем крест деревянный в пустыне,

Но мир Долгорукой еще не забыл…

Писал о ней и поэт – декабрист К.Ф. Рылеев:

Была гонима всюду я

Жезлом судьбины самовластной;

Увы! вся молодость моя

Промчалась осенью ненастной.

В борьбе с враждующей судьбой

Я отцветала в заточеньи;