А они продолжают нас убивать...

Солнце еще висит над горизонтом, но небо на юге потемнело из-за приближающейся грозы. Денис Драгусевич и Женя Кучерявая играют с тремя маленькими сыновьями на пыльной детской площадке у одной из многоэтажек в Славянске. Когда в воздухе раздается громкий раскат грома, их соседи начинают в шутку рассуждать о том, что это было, «гром или град», имея в виду реактивную систему залпового огня БМ-21 «Град», которую правительственные войска доставили в город вместе с гаубицами и минометами.

«Когда начинается артобстрел, трехлетки показывают на ванную. Они уже знают, — объясняет Женя, добавляя, что во время участившихся обстрелов их семья прячется там. — В будущем они станут детьми войны».

После того как в апреле пророссийские ополченцы провозгласили независимость своих собственных республик на востоке Украины, Славянск быстро превратился в очаг сражений между правительственными войсками и непрерывно растущими силами ополчения. С конца мая «антитеррористическая операция» Киева — даже ее название вызывает в жителей востока страны отвращение — заключается в том, чтобы ежедневно вести артиллерийский огонь по городу. В результате в городе повреждено множество жилых домов, а его пригород Семеновка превратился в руины. Один местный пожарник рассказал мне, что его бригаде приходится работать в пять раз интенсивнее, чем прежде, из-за артобстрелов. По данным ООН, к настоящему моменту в ходе этого конфликта уже погибли 423 человека, как со стороны ополченцев, так и со стороны правительственных войск, и 46100 человек лишились своего жилья.

«Все говорят об одном — о том, когда кончится война», — сказала Катя, которая живет в двухкомнатной квартире со своей матерью и 8-летним сыном Глебом. Оптовая база, где она работала, теперь закрылась, и сейчас она тратит почти полдня на то, чтобы натаскать домой воды. Днем и вечером она беседует со своими соседями.

«Дети рисуют танки и самолеты, а раньше они рисовали цветы и деревья… Мой сын каждый день просыпается и спрашивает меня: “Нас бомбили?” Он очень напуган», — добавляет она, рассказывая о том, как в июне они оказались под мощным артобстрелом в детской поликлинике, куда пришли за справкой Глебу для оздоровительного лагеря.

Люди, с которыми мне удалось поговорить, рассказывали мне, что их жизнь коренным образом изменилась: из-за повреждений инфраструктуры в домах многих жителей Славянска с июня нет воды, 90% горожан живут без электричества, мобильная связь работает с перебоями, а в некоторых районах отключили газ. Владелец кафе по имени Ибрагим, который готовил плов на газовой горелке на парковке у супермаркета, рассказал, что он начал готовить прямо на улице после того, как его кафе было полностью разрушено снарядами. Всеобщее недоверие по отношению к киевскому правительству переросло в жгучую ненависть, а ополченцы обрели славу защитников города. Тем не менее, вместо того чтобы браться за автомат Калашникова, большинство жителей города изо всех сил стараются вести нормальную жизнь во все более ненормальных условиях. Один их жителей сказал мне: «Если зацикливаться на мыслях о войне, тогда вообще не стоит жить».

Денис и Женя живут в двухкомнатной квартире вместе с отцом Жени, ее парализованной матерью, сестрой и тремя сыновьями — их близнецам по три года, а младшему всего год. Вся семья просыпается с первыми лучами солнца — теперь, когда в доме нет электричества, день заканчивается гораздо раньше, чем прежде. После незамысловатого завтрака Денис и Женя идут за водой к ближайшему колодцу, взяв с собой пластиковые бутылки. В других частях города воду можно взять на водонапорных башнях, к которым выстраиваются длинные очереди. 

Несколько раз в неделю семья покупает молоко в небольшом частном доме, хозяин которого держит корову, свиней и кур, брошенных их прежними владельцами. Молоко стоит 20 гривен (1 фунт стерлингов) за три литра — по словам Дениса, это очень неплохо, но раньше было дешевле. Хозяин также продает им яйца со скидкой — по гривне за яйцо.

Цены на многие продукты питания выросли после того, как запасы продовольствия истощились, а магазины закрылись. По оценкам ООН, сейчас цены на сезонные овощи в Славянске в четыре-пять раз выше, чем в предыдущие годы. Те немногие супермаркеты, где до сих пор есть электричество, пока открыты, однако их пустые полки свидетельствуют о том, насколько сложно доставлять продукты питания в город, находящийся в осаде.

По словам Жени, ее главная забота заключается в том, чтобы обеспечить едой мать и детей теперь, когда доход семьи резко сократился. Прежде она получала пособие на детей в размере 3000 гривен (150 фунтов стерлингов), пенсия ее родителей оставляла 2600 гривен, а Денис зарабатывал от 50 до 100 гривен в день, работая на посудной фабрике зимой — Славянск известен своей керамической посудой — и на стройке летом. Но теперь семья перестала получать социальные пособия, фабрики закрылись, а из-за постоянных артобстрелов никто больше не хочет ничего строить.

«Прежде нам не приходилось экономить на детском питании, мы покупали телятину, цыплят, молоко и сладости, — говорит Женя. — Теперь мы приходим домой, и дети просят нас дать им чего-нибудь сладкого. Ребенку же не объяснишь, что у нас просто нет денег». 

На этой неделе их семье очень повезло: один из солдат ополчения принес им четыре килограмма говядины. Женя приготовила из костей борщ и сварила детям мясо. Иногда Женя проводит все утро в очереди за гуманитарной помощью, когда грузам удается прорваться сквозь плотное окружение правительственных войск. Недавно она простояла в очереди пять часов, чтобы получить около килограмма макарон, консервов и колбасы, а также газировку со вкусом груши. Один байкер с множеством татуировок, называющий себя Черепом, рассказал мне, что он воспользовался своими байкерскими контактами, в том числе знакомствами в известном российском клубе «Ночные волки», чтобы организовать доставку гуманитарной помощи, большая часть которой поступает из России.

Женя признается, что постоянный страх наложил отпечаток даже на ее внешний вид. «Если вы посмотрите на мои старые фотографии, вы поймете, что мое лицо полностью изменилось», — добавляет она.

Местное отделение Коммунистической партии также оказывает помощь жителям Славянска, снабжая их продуктами питания и лекарствами, а также арендуя автобусы для отправки женщин и детей в другие украинские города и в Россию. В городе работает только одна аптека, и цены на лекарства выросли, поэтому поиск лекарств для матери, страдающей диабетом, стал для Жени еще одной серьезной проблемой.

После обеда днем вся семья обычно спит, а дедушка отправляется на рыбалку. После пробуждения родители ведут детей на прогулку, но они не отходят от дома дальше детской площадки из-за постоянной угрозы артобстрела. Вечерами все соседи собираются у дверей подъездов и слушают новости, передаваемые по радиоприемнику, настроенному на волну радиостанции, поддерживающей ополченцев. Когда начинает темнеть, люди расходятся по домам, ужинают и отправляются спать.

Во дворе дома пахнет мусором из-за того, что местные жители оставляют мусорные баки открытыми, чтобы бродячие кошки и собаки, брошенные своими хозяевами, могли найти в них остатки еды. Десятки тысяч людей уже покинули Славянск, и абрикосы, опадающие с абрикосовых деревьев, остаются гнить на земле, потому что их больше некому собирать. Жизнь в зоне боевых действий имеет отвратительный запах, главным образом, потому что очень трудно сохранять чистоту в туалете, не имея достаточного количества воды. Женя признается, что они каждый день чистят туалет хлоркой, но все равно в квартире, где накопились горы грязного белья и где живет прикованная к постели престарелая мать, «пахнет совсем не ромашками».

Как и многие другие жители Славянска, Женя и Денис могут рассказать множество ужасающих историй об обстрелах, которые им довелось пережить. Самый страшный из них произошел 8 июня, в православный праздник Троицы, когда правительственные силы устроили жителям Славянска «кровавое воскресенье». Один снаряд попал в колокольню местной церкви. Разные источники называют разное число жертв, однако обе стороны признают, что в ходе этого обстрела были убиты мирные жители, в том числе шестилетняя девочка.

Когда вдалеке послышался гул артобстрела, Денис отправился искать Женю, которой в тот момент не было дома. Когда он шел по улице Свободы, он услышал свист летящего снаряда и упал на землю. В нескольких десятках метров от него снаряд попал в стену многоэтажного дома, а два последующих снаряда угодили в соседнее здание.

«Я не чувствовал ни страха, ни удивления, сплошные эмоции: что же вы, собаки, делаете? Когда это кончится? Негодяи!» — вспоминает Денис.

Обстрел обычно ведется из минометов, иногда к ним подключаются ракетные или артиллерийские установки, но больше всего жители города боятся ударов с воздуха. Женя вспоминает тот день, когда ополченцам удалось сбить самолет-разведчик АН-30: находясь в своей квартире, она слышала, как местные жители кричали ура и праздновали, когда в городе появились новости об этом. Кто-то из нескольких десятков жителей Семеновки, не покинувших свои дома, рассказал репортерам Guardian, что в этом месяце правительственные войска применили зажигательные бомбы в их поселке, хотя министр внутренних дел Украины это отрицает.

Когда начинается артобстрел, Денис и Женя сажают детей у входной двери своей квартиры или в ванную. Остальные члены семьи остаются с бабушкой в одной из комнат, где Денис заложил окна четырьмя матрасами. Когда недавно обстрел начался в 8 часов вечера, он перенес подушки с кроватей в коридор, и они спали у входной двери. В другие дни Денис, Женя и их сыновья спят все вместе на одной кровати.

С тех пор, как недалеко от их дома взорвался снаряд, один из близнецов, Ярослав, стал часто плакать и практически все время проводить на руках у одного из взрослых.

«Когда вам приходится давать валерьянку трехлетнему ребенку, чтобы он уснул, это ужасно», — говорит Женя.

Подвалы жилых домов по всему Славянску были переоборудованы в бомбоубежища. Бомбоубежищем стал и подвал дома, где живет железнодорожный работник Света Сердюкова вместе со своими сыновьями, 18-летним Игорем и 8-летним Никитой. Во время мощных артобстрелов они вынуждены часами сидеть в этом помещении, освещаемом свечками и застеленном матрасами. «Жизнь научила нас быть сильными и стойко переносить трудности… У меня дети, я должна сохранять оптимизм», — говорит Света, объясняя, почему ее семья не уезжает из города. 

Катя и Глеб стараются не покидать свой район, опасаясь начала очередного артобстрела. По утрам они носят воду, днем Глеб рисует или играет со своими трансформерами или любимой машинкой Porsche Cayenne. Бои оказались слишком тяжелым испытанием для их черепахи и аквариумных рыбок. В живых остались только четыре из 12 рыбок. Катя обеспокоена тем, где Глеб будет учиться осенью, потому что здание его школы разрушено снарядами.

Недавно Катя разговаривала со своей матерью и несколькими другими жителями ее дома об артобстрелах, пока Глеб играл с бездомной собакой неподалеку. «В Афганистане была открытая война. А это обстрел мирных жителей, — сказала одна из соседок. — Если они хотят провести карательную операцию, они должны выйти и сразиться один на один с ополченцами».

Когда я спросил Дениса и Женю, почему они не уезжают из Славянска, они объясняют, что сделать это им не позволяет их финансовая ситуация. Из-за болезни бабушки им придется брать такси, которое обойдется им в 500 гривен (25 фунтов стерлингов), чтобы добраться до соседнего города Святогорск, где уже находятся несколько тысяч беженцев, а это, по словам Жени, «нереальная сумма».

В подобном положении оказались многие семьи. Глеб провел большую часть мая в летнем лагере, но, по словам Кати, у нее нет денег, чтобы отправить его туда снова. «Мы все хотим бежать, но куда нам идти? Если я уеду на месяц, я вернусь к квартире без дверей и окон», — объясняет она. Она боится, что ее квартиру разграбят, пока ее там не будет.

На этой неделе Катя и Глеб уехали к ее дедушке и бабушке в соседний Краматорск, когда их район оказался под мощным артиллерийским ударом, в результате которого пострадали соседние здания и погибли мирные жители. Двор, где играл Глеб, изрешетила шрапнель. 

«У меня был хороший дом, хорошая семья, я работала, но Славянска, который мы знали, больше нет, — сказала плачущая Катя, когда я беседовал с ней по телефону. — Что нам теперь делать? Куда идти? Мы остались практически ни с чем. А они продолжают нас убивать».

Читать далее: http://inosmi.ru/world/20140706/221474221.html#ixzz36hs5DF26
Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook

Красный Лиман — С тех пор как в июне он и его батальон добровольцев помогли отбить Красный Лиман у ополченцев, Константин Матейченко руководит всеми делами города из офиса мэра, где под рабочим столом он хранит два автомата Калашникова.

Эти два автомата являются не единственным средством защиты г-на Матейченко. Он заложил мешками с песком двери и окна мэрии и расставил пулеметчиков у входов.

Его солдаты несут караул на пропускных пунктах, расположенных по периметру города, а батарея ракетных установок ведет огонь по деревне, расположенной в нескольких километрах от него, где скрываются ополченцы.

Шум артиллерийского обстрела слышен даже в офисе г-на Матейченко, где он отвечает на телефонные звонки местных жителей, которые жалуются на отсутствие электричества, воды и продуктов питания.

«Некоторые люди напуганы, некоторые обеспокоены, иногда слышно стрельбу, иногда взрывы», — говорит г-н Матейченко. Когда один из местных жителей пожаловался на то, что в его районе пропало электричество, г-н Матейченко посоветовал ему «просто потерпеть». 

На прошлой неделе украинские войска возобновили свое наступление на тысячи ополченцев в восточных областях страны. Любой успех в этом наступлении означает, что в населенных пунктах необходимо восстановить местное правительство — и эта задача ложится на плечи военных командиров, таких как г-н Матейченко, которые вынуждены руководить ими, не имея никаких конкретных планов и ориентиров.

В ближайшие несколько недель этот вопрос, вероятнее всего, встанет еще острее, поскольку украинские войска продолжают продвигаться к центрам Донецкой и Луганской областей, где проживают около 7 миллионов человек, многие из которых относятся к киевскому правительству с нескрываемой ненавистью.

В пятницу, 4 июля, президент Украины Петр Порошенко заявил, что он предложил время и место для проведения новых мирных переговоров между представителями киевского правительства и ополчения, которые должны состояться в субботу. По его словам, он не получил никакого ответа, однако некоторые лидеры ополчения независимо друг от друга сообщили, что они, возможно, будут готовы встретиться в столице Белоруссии Минске.

Между тем, представители украинской армии сообщили, что в пятницу, 4 июля, в ходе сражений в регионе были убиты семеро военнослужащих и еще 13 были ранены, когда войска продвигались по направлению к двум узлам сопротивления ополченцев, к Славянску и Луганску.

Украинская армия медленно окружает Славянск, промышленный город с населением в 120 тысяч человек, расположенный в 10 километрах от Красного Лимана.

Ожесточенные бои в значительной степени усложняют задачу завоевывания расположения местных жителей. Жители Славянска, покидающие свои дома, рассказывают, что украинская армия, стреляющая по ополченцам, попадает в многоэтажные жилые дома. В течение нескольких недель тысячи местных жителей были вынуждены жить без воды и электричества.

По словам чиновников, большинство из тех, кто покинул свои дома, вероятнее всего, ушли еще дальше на удерживаемые ополченцами территории или бежали в Россию.

Г-н Матейченко, бывший политик из Донецкой области, старается сохранять лицо в своих попытках справиться с сопротивлением в Красном Лимане, сельском городке с населением в 30 тысяч человек.

Весной этого года подавляющее большинство жителей этого города проголосовали за независимость от Украины. Поэтому присутствие там его батальона, состоящего в основном из местных добровольцев, прошедших подготовку и получивших оружие на средства Игоря Коломойского из соседней Днепропетровской области, вызывает недовольство некоторых местных жителей.

Но, по словам г-на Матейченко, его батальон отчитывается непосредственно перед киевским правительством, а не перед г-ном Коломойским, и многие местные жители испытали облегчение, поняв, что он помогает поддерживать порядок в городе.

Г-н Матейченко утверждает, что сейчас в городе не осталось сторонников ополчения. По его словам, лидеры ополчения оттолкнули от себя местное население во время своего краткого правления, поскольку они опустились до «банального бандитизма, грабежа и мародерства».

«У нас здесь нет подпольного сопротивления», — утверждает он. Он убеждает местных жителей в том, что ополченцы сюда не вернутся, «потому что, как я сказал, я уйду отсюда только вперед ногами». 

Однако вне здания мэрии местные жители на тихих, зеленых улицах рассказываю иную историю. Внутри опустевшей булочной женщины шепотом рассказывают, что многие мужчины до сих пор поддерживают ополченцев.

«Все мужчины, которые сражались, бежали в лес, — говорит одна из них. — Оглянитесь, на улицах нет мужчин».

Эта женщина отказалась назвать свое имя, указывая на объявление на стене, призывающее звонить на горячую линию по борьбе с бандитизмом и сепаратизмом и сообщать обо всех, кто придерживается иного мнения.

Другая женщина рассказала о том, что представители украинских служб безопасности устроили облаву на нескольких мужчин, которые служили в отрядах ополчения. «Теперь люди доносят друг на друга», — добавила она.

Битва за Красный Лиман привела к серьезным потерям с обеих сторон. Батальон г-на Матейченко пошел в наступление в начале июня и прорвался сквозь дорожные заграждения при помощи бронетранспортеров, некоторые из которых были подорваны ополченцами, применившими противотанковое оружие. Тогда батальон г-на Матейченко лишился восьми человек.

Большая часть города оказалась нетронутой сражениями, однако несколько снарядов попали в местную хлебную фабрику и больницу, где один врач погиб и еще один получил ранения.

По словам местных жителей, именно украинские войска стоят за обстрелом больницы. Украинское правительство заявляет, что в настоящее время оно ведет расследование этого эпизода.

Люди г-на Матейченко утверждают, что они сотрудничают со следствием и что они обеспечивали безопасность представителей российской правозащитной группы «Мемориал», отправившихся в больницу, чтобы опросить ее персонал.

Один из людей г-на Матейченко снял его напротив поврежденной снарядом стены больницы, когда тот объяснял, что его группа собирала документальные свидетельства того, как в 1990-е годы гражданское население Чечни пострадало во время российской военной операции против сепаратистов на Северном Кавказе.

Читать далее: http://inosmi.ru/world/20140706/221472118.html#ixzz36hsIYqdK