«Вежливые, тихие люди»

«Правда», Александр Драбкин

Иностранные корреспонденты, слетевшиеся на Украину в предвкушении сенсаций, оценивали тамошние дела по-разному. Но в одном они были едины: неожиданно появившиеся в Крыму группы «вежливых, тихих людей», одетых в военную камуфляжную форму без знаков различия, предотвратили большую кровь. Именно они сумели найти общий язык с возбуждёнными толпами очень разной политической ориентации и предотвратили вмешательство украинских военных в подготовку и проведение референдума. В том, что такое вмешательство было вполне возможно и привело бы к масштабному кровопролитию, мало кто сомневается.

Убедительное подтверждение тому — событие в Феодосии, на базе спецназа морской пехоты. Там командование всеми правдами и неправдами пыталось раздуть противостояние опытных, прекрасно вооружённых и экипированных военнослужащих с мирным населением. Иностранные журналисты отметили приезд в Феодосию министра обороны Украины и командующего украинским Черноморским флотом — высшие чины ставили перед морпехами конкретные задачи, призывали их «не сдаваться захватчикам». Поджигатели многого добились: феодосийская база сохраняла боевой настрой долго. Но ни одной капли крови так и не было пролито. Корреспонденты приписали это деятельности «вежливых, тихих человечков». Кто они — доподлинно было неизвестно. Но слухов роилось множество.

Тут, по-моему, есть смысл обратиться к другому времени и к другой стране. В июне 1953 года ТАСС передал сенсационное сообщение: «На некоторых предприятиях Германской Демократической Республики имела место волынка». Позже я познакомился с редактором этого сообщения, и он мне рассказал, откуда взялось слово «волынка». В Восточном Берлине забастовали несколько заводов. Их поддержали предприятия в других городах. ГДР «просвечивалась» западной прессой насквозь. Заграничные газеты разнесли по миру ошеломляющую весть: «В коммунистическом раю бастуют немецкие рабочие».

ТАСС должен был выпустить соответствующее сообщение. Начались мучительные поиски слов: нельзя же было просто так написать «забастовки в ГДР». Трудно было оправдать саму возможность классовых схваток в социалистической стране!

Нашли слово «волынка» — затяжка работы, перерыв в трудовом процессе.

События развивались стремительно. Рабочие вышли на улицы под красными флагами. Жителей Восточного Берлина поддержали трудящиеся западных секторов. Им навстречу выкатились советские танки. С запада двинулась американская бронетехника. Два танковых строя встретились и замерли — моторы ревут, люки задраены. Между танковыми шеренгами — разъярённые рабочие с лозунгами. Требования экономические. Но с каждой минутой становилось всё яснее, что речь идёт о крупной политической провокации: безоружные люди упёрлись в танковую броню, они пытались атаковать боевые машины, слышались антисоветские выкрики.

В то время после смерти Сталина желающих взять на себя ответственность за наведение порядка было немного. Этим пользовались провокаторы — они толкали немецких рабочих на конфликт с Советской Армией. Конфликт этот становился всё острее.

И вдруг на броню головного танка поднялся молодой советский офицер. Почти мальчишка в необмятой ещё лейтенантской форме. Перекрикивая толпу, он обратился к рабочим на чистейшем немецком языке — говорил, как берлинский уроженец, всю жизнь проживший на Унтер-ден-Линден. Толпа не хотела его слушать. Тогда лейтенант расстегнул кобуру и вынул пистолет. Толпа замерла, стало тихо. А офицер сказал даже без особого нажима: «Отойдите от машин. Если вы этого не сделаете, может пролиться кровь. Я не буду в вас стрелять — вы мои братья, рабочие. Но я не могу допустить кровопролития. И если вы не отойдёте, я выстрелю в себя, застрелюсь у вас на глазах».

Немцы замерли: офицер оккупационной армии говорит, как житель элитарного берлинского района, и готов застрелиться, чтобы не допустить массовой схватки. Такое было необычно. Толпа молча попятилась. Американские танки сдали чуть назад. Немного откатились и советские машины. В образовавшийся просвет ринулись отсутствовавшие до того полицейские — и западные, и восточные. Инцидент выдохся.

Позже судьба свела меня с этим отчаянным лейтенантом. Он был военным переводчиком и сделал большую, заслуженную карьеру в аппарате ЦК КПСС. Когда пятьдесят лет спустя его хоронили, аллеи престижного кладбища были забиты роскошными «роллс-ройсами». А в сторонке стояли трое сверстников — друзья по суворовскому училищу. Они приехали на стареньких «жигулях».

Когда я слышу о «вежливых, тихих людях» в униформе, которые сегодня не дали провокаторам пролить кровь на кривых крымских улочках, мне вспоминается тот берлинский лейтенант — тихий, вежливый. Эти люди невидимы. Но их немало. Суть их жизни точно определил Хемингуэй — они подписали договор «на десятилетия необъявленных войн». И многие им обязаны жизнью, хотя чаще всего не догадываются об этом.

По-соседски

Нынешние порядки на Украине не нравятся её соседям. Показателен словацкий эпизод, связанный с попыткой наладить реверс природного газа. Суть дела проста: Киев попросил Братиславу поставить Украине 10—12 миллиардов кубометров природного газа в год из закупленного Словакией в России. Евросоюз поддержал эту идею. В Брюсселе полагали, что такой реверс снизит зависимость украинских потребителей от российского «Газпрома» и даст новым киевским властям бо`льшую свободу политического манёвра. Такие надежды строились на трёх факторах: первый — добрососедство; второй — мнение ЕС, что для Словакии должно было стать решающим аргументом; третий — техническая простота и дешевизна манёвра, который специалисты оценили всего-то в 20 миллионов евро.

Однако по-соседски решить вопрос не получилось. В Братиславе согласились с тем, что затея с инженерной точки зрения представляется вполне решаемой.

А вот деньги… Словаки на высоком уровне объявили: «У Братиславы нет лишних средств для поддержки Киева». И добавили, что приоритетом для их страны являются обеспеченность российским газом и поддержка своих предприятий, а не реверс газа. В Евросоюзе удивились: речь всего-то идёт о 20 миллионах евро. Правда, возможная помощь Украине не означает, что ЕС будет за всё платить, Киев же со временем всё вернёт. В ответ в Братиславе пожали плечами и сказали, как отрезали: «Там воруют».

Эпизод для мировой экономики действительно незначительный, но показательный: ближайшие соседи, с которыми рвутся слиться в общеевропейском экстазе украинские евроинтеграторы, киевским деятелям не доверяют.

И эта тенденция приобретает общеевропейское звучание. 31 марта в Веймаре встретились министры иностранных дел ФРГ, Франции и Польши («Веймарский треугольник»). В итоговом коммюнике они неожиданно для многих сослались на соглашение, подписанное в Киеве 21 февраля 2014 года.

Запад в последнее время предпочитал или не говорить об этом документе вовсе, или провозглашать его утратившим силу: дескать, одним из подписантов документа был «нелегитимный украинский президент» (по оценкам евроатлантических политиков) Виктор Янукович.

Очевидно, тут нужно напомнить суть дела. Президент Янукович всячески уклонялся от применения силы против «майданутых» провокаторов. Они захватывали здания в центре Киева и в других украинских городах, убивали и жгли милиционеров, обклеивали дома фашистскими плакатами. Им всё сходило с рук. Янукович не поддавался на провокации, увольнял не угодных Майдану государственных деятелей — он упрямо добивался переговоров. Наконец такая встреча президента с лидерами оппозиции состоялась. Противники законной власти, ободрённые американской поддержкой, старательно затягивали подписание соглашения. Их всячески уговаривали министры иностранных дел «Веймарского треугольника», выступившие гарантами выполнения договорённостей. В прессу попала любопытная видеоутечка. Польский министр Радослав Сикорский в перерыве между заседаниями доверительно предупреждает одного из лидеров оппозиции: если соглашение не будет подписано сегодня, завтра здесь будет военное положение, «и вы все будете убиты». Тяжёлую поступь армии, которой поручается наведение порядка в стране, поляки знают не понаслышке.

Предупреждение подействовало — соглашение президента и оппозиции было подписано. Главы дипломатических служб «Веймарского треугольника» также поставили свои подписи под документом.

Но он просуществовал всего лишь несколько часов: президент Янукович под угрозой физической расправы был вынужден покинуть столицу, а затем и страну. Оппозиция получила абсолютную власть.

Новых хозяев страны поддержал президент США Барак Обама. Более того, он продавил принятие санкций против России. Цель американцев была очевидна — удержать у власти в Киеве своих ставленников, легитимность которых Москва не признавала. В этой обстановке всякое упоминание о договорённости 21 февраля нынешних украинских властителей с президентом Януковичем считалось неуместным. Хуже того, деянием пророссийским, а значит, по нынешним киевским нормам, преступным.

Коммунисты, вперёд

И вдруг телеграммы информагентств о встрече в Веймаре — там опять ссылаются на Януковича. Очевидно, произошло что-то, кардинально изменившее европейские настроения.

Обозреватели называют несколько причин такого поворота. Разумеется, прежде всего говорят о беспомощности самоназначенной киевской власти. Она всё очевиднее сползает в пучину профашистских настроений, что беспокоит европейцев. Упоминают и о смене премьер-министра Франции Жан-Марка Эро, который был активным сторонником политики Соединённых Штатов. Его преемник — бывший министр внутренних дел Манюэль Вальс — известен как человек очень жёсткий и независимый в суждениях. Некоторые обозреватели полагают, что президент Франсуа Олланд совершил акт политического самоубийства, отдав правительство Манюэлю Вальсу. Однако другие утверждают, что смена премьера Жан-Марка Эро — закономерное следствие кризиса в Социалистической партии, который стал совершенно очевидным после её поражения на местных выборах в минувшие выходные. Кризис назревал не один день, и министр иностранных дел как член неустойчивого французского правительства, возможно, решил скорректировать свои подходы к украинской проблеме. Что и стало явью на встрече «Веймарского треугольника».

Есть и другие основания для дипломатических новаций на киевском направлении. На мой взгляд, особенно важно здесь решение палаты депутатов парламента Чехии, которая не поддержала предложение поручить правительству продвигать в рамках Евросоюза введение экономических санкций против России в связи с ситуацией в Крыму. Прага отказалась вводить антироссийские санкции, на которых настаивают Брюссель и Вашингтон. При этом парламентские наблюдатели отмечают, что именно Коммунистическая партия Чехии и Моравии представила на рассмотрение парламента проект резолюции, в котором подчёркивалась обеспокоенность чешского правительства опасными событиями на Украине и предлагались пути урегулирования ситуации за столом переговоров. Инициатива коммунистов была поддержана большинством голосов.

Конечно, решение чешского парламента вряд ли могло кардинально изменить ситуацию на Украине. Ведь создали её американцы, а Прага и Вашингтон выступают в разных весовых категориях.

Но! Тот факт, что очень авторитетный в Европе чешский парламент поддержал резолюцию коммунистов по Украине, имеет принципиальное значение. Ведь многие европейские политики полагают, что, если украинская ситуация не будет нормализована на основе договорённостей, эта крупная европейская страна превратится в Сомали, где все стреляют во всех. Украина не будет финляндизирована, как надеются некоторые европейские либералы. Она превратится в страну третьего мира, насыщенную оружием и раздираемую гражданской войной. А этот вариант для Европы крайне нежелателен.