Триада правомочий собственника

Жертвам либерализации психиатрии [фапающим на доли сферического коня в вакууме] посвящается...

"В правовой науке проблемам собственности отводится особое место, так как через их осмысление можно понять принципы развития любого общества. Само понятие «собственность» среди других правовых категорий занимает центральное место. Вопросы о собственности, как юридической категории, свойствах частной, государственной, общественной, личной собственности, а также о праве владения всегда представляли большой интерес для исследователей.

При обращении к справочной литературе² мы можем увидеть, что имеются самые различные, часто противоположные определения категории «собственность». Хотя и здесь можно отметить ряд принципиальных моментов: 1) в этих определениях зафиксировано наиболее распространенное представление о собственности; 2) очевидны его идейно-теоретические истоки и методологические опоры; 3) достаточно односторонне изображает такой сложный, многогранный социальный феномен, каким является собственность.

В числе прочих вещных прав – право собственности является основополагающим и особую его значимость подтверждает специальная глава ГК РФ. В п.1 ст. 209 ГК РФ правомочия собственника раскрываются с помощью традиционной для российского гражданского права «триады» правомочий: владения, пользования и распоряжения, которые в совокупности должны охватывать все принадлежащие собственнику возможности. Триада правомочий «владение, пользование, распоряжение» воспроизводится во всех легальных определениях права собственности и является одной из наиболее устойчивых вербальных формул, применяемых в российском законодательстве.

Впервые она была законодательно закреплена в ст. 420 (т. X, ч.1) Свода законов Российской империи, откуда затем по традиции перешла и в гражданские кодексы 1922 и 1964 годов. В зарубежном законодательстве имеются иные характеристики этого права. Так в соответствии с параграфом 903 Германского гражданского уложения собственник распоряжается вещью по своему усмотрению, а согласно ст. 544 Французского гражданского кодекса, собственник пользуется и распоряжается вещами наиболее абсолютным образом. В свою очередь англо-американское право не знает легального определения права собственности, а юристы насчитывают в нем от 10 до 12 различных правомочий собственника.

В российском праве имеются различные взгляды на существо и значение триады. В юридической литературе рассматривается множество вопросов, главными из которых являются: а) универсальность триады для раскрытия содержания права собственности; б) полнота объема триады по отношению к объему права собственности; в) историческое место, «привязанность» триады к определенной эпохе, а, следовательно, к особой концепции права собственности. Ответы на эти вопросы сильно различаются между собой.

В частности А.В. Венедиктов считал, что триада характеризует то общее, что свойственно праву собственности во всех формациях³. К. Скловский указывает на то, что доказать возможность включения в право собственности правомочия не отождествляемого ни с одним из элементов триады практически невозможно, так как аргументация, даже если она и будет изощренной, все равно останется боле или менее уязвимой. Такие же проблемы характерны и для попыток доказать возможность наличия права собственности помимо триады. Но в то же время триада им оценивается как некая форма, которая не в состоянии стать средством выявления сути собственности, и это не смотря на ее практическое удобство. По мнению А.А. Рубанова «этот перечень не имеет универсального значения»⁴, что если бы «рассматриваемый компонент полностью отсутствовал, нарушений в сфере потребления и обращения не произошло бы»⁵. На наш взгляд здесь следует учесть специфику подхода А.А. Рубанова к оценке места и роли триады. Его основной задачей было выделение существенных элементов и конструирование теоретической модели права собственности, преимущественно основываясь на исследовании специфики легального определения. С позиции автора, появление триады в российском законодательстве носило в определенной степени случайный характер: в Гражданском кодексе Наполеона, с целью преодоления средневекового дробления собственности, было одновременно употреблено указание и на правомочия собственника, и на абсолютность этого права с упором на последнее, а в дальнейшем М.Сперанский, желая позаимствовать либеральную модель ФГК для российского законодательства, воспроизвел ее, для маскировки подчеркнув правомочия собственника (триаду)⁶.

Ученые-цивилисты приходят к мнению о том, что в легальном определении права собственности можно выделить несколько ключевых элементов, среди которых триада только один из них, хотя и достаточно значимый. А отсутствие упоминания в законе конкретных правомочий собственника «владение, пользование, распоряжение» вряд ли сильно нарушит стабильность правопорядка и снизит эффективность законодательного регулирования отношений собственности.

По нашему мнению для построения теории права собственности факт отодвигания триады на второй план, или умаление ее роли для понятия права собственности сами по себе не ведут к сильным теоретическим прорывам или прогрессу правовой науки. Триада имеет большую традицию существования в законодательстве и в теории права, и как отмечают многие исследователи выступает неотъемлемым элементом минимум двух концепций - права разделенной (расщепленной) собственности и права абсолютной собственности, существовавших в две разные исторические эпохи - феодальную и капиталистическую.

Лаконизм и кажущаяся ограниченность триады правомочий собственника на деле подразумевают содержание гораздо более широкое, нежели просто словесную форму «владение, пользование, распоряжение», так как в различное время любое проявление собственности подстраивалось под одно из известных правомочий (которому оно было ближе) и как следствие расширялись сами понятия входящие в триаду.

В связи с этим не совсем оправдано утверждение, что проблема триады – проблема истории права. Происхождение триады действительно имеет глубокие исторические корни и правомерно выводится из эпохи средневековья, становления феодальных отношений. Но древность правовой конструкции отнюдь не умаляет ее значения для теории права и того понятия права собственности, содержание которого она была призвана демонстрировать на протяжении более чем пятисот лет.

Связь триады правомочий собственника (равно как иных определений, построенных по принципу перечисления правомочий) с понятием права собственности, как отношения лица к вещи или как отношения между лицами, не однозначна. Привязывание триады к одному или к другому будет означать существенную ошибку, которая способна привести к потере той или иной части правового ее содержания.

Достаточно интересную и до сих пор сохранившую свою актуальность для государств романо-германской правовой системы классификацию правомочий, образующих право собственности, в конце XIX века выдвинул М. Планиоль. В соответствии с ней правомочия собственника делятся на две части: а) на материальные акты пользования и потребления, б) на юридические акты. Разновидностью подобной классификации выступает так называемое «бипатридное» разделение правомочий собственника на: а) правомочия пользования и потребления, б) правомочия распоряжения.

Акцент в такой классификации, как правило, делается на правомочии распоряжения, поскольку именно распоряжение связывается с правомочиями собственника на юридические акты, и именно оно отражает понимание права собственности, определяющего характер связей между участниками общественных и правовых отношений. Правомочие распоряжения поэтому нередко характеризуется как наиболее важное в составе права собственности. Подчас подчеркивается, что это правомочие, в своем чистом и первичном виде, является исключительным, не составляющим в своем полном объеме содержание никакого иного вещного права кроме права собственности, (например именно в таком виде оно фиксируется в законодательстве ряда государств Латинской Америки)⁷.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что содержание триады гораздо более универсально, чем это представляют себе некоторые из упомянутых ученых-цивилистов. Ее значение подтверждают: 1) практическая незаменимость, которая проявляется в безусловно неограниченном наборе юридических и фактических возможностей, предполагаемых триадой; 2) отсутствие каких-либо правомочий, которые не могли бы быть подведены под формулу триады; 3) соответствие двум основным формам понятия права собственности. Все это дает основание утверждать, что триада сохранит свои позиции и в теории, и в законодательстве России еще в течение длительного периода времени.

Содержащееся в триаде право владения считалось институтом важным, спорным и сложным⁸. Впервые теория владения была предложена в 1803 году известным немецким юристом, «творцом исторической школы в праве», Савиньи. Согласно его теории, владение имуществом есть физическое обладание таковым, владение – естественное, фактическое отношение лица к вещи и поэтому представляет собой факт, не входящий сам по себе в область права. То есть из данного основного положения Савиньи можно сделать вывод, что владение факт чисто личного характера и что нарушение кем-либо такого факта, не составляющего и не дающего права, само по себе не может служить причиной защиты. Но так как такая защита необходима и никогда никем не оспаривалась, то Савиньи ищет основания защиты «факта владения» в неразрывной его связи с личностью владельца. По его мнению нарушение владения или обладания имуществом невозможно без оскорбления личности владельца, а так как личность не должна быть оскорблена, то с прекращением оскорбления лица, необходимо восстановить и факт владения, то есть отдать имущество оскорбленному. По мнению Ф.П. Будкевича это главная ошибка Савиньи (имущество должно быть отнято у обидчика и отдано оскорбленному, даже если оно составляло собственность не обиженного обидчика)⁹.

На наш взгляд данная теория имеет историческое значение, так как это первая научная попытка к уяснению места владения в праве, хотя в последствии она была подвергнута критике и признана не состоявшейся.

По учению Ганса – владение не факт, а право и вследствие этого защитой владения охраняется «начинающаяся» собственность. Признавал владение правом и профессор Гетингенского Университета доктор Иеринг. Сущность его теории состоит в следующем: владение есть реальность собственности, видимость ее или выражение из вне. Также владение можно определить как укрепление собственности, а защита владения представляет собой необходимое «дополнение» защиты собственности. Ф.П. Будкевич пришел к выводу, что владение есть право, и что оно не может быть отделимо от права собственности, так как составляет непременное следствие этого права¹⁰.

Рассмотрение данных теорий позволяет говорить о том, что изъятие какого либо элемента из триады не целесообразно, и что именно в совокупности они позволяют понять сущность права собственности, но следует иметь в виду, что каждое из трех правомочий имеет самостоятельное значение.

В.И. Курдиновский отмечал, что «довольно трудно дать точное определение права собственности. Некоторые писатели видят существенную и характерную черту права собственности в том, что оно дает лицу полную, исключительную и неограниченную власть над вещью. С этой точки зрения право собственности определяется, как полное, исключительное и неограниченное господство лица над вещью»¹¹. Конечно же, нельзя не усмотреть характерную черту права собственности в том, что оно дает лицу полную и неограниченную власть над вещью, но все-таки не следует отрицать, что право собственности в действительности бывает ограничено законом или актом воли частных лиц.

На основе проведенного анализа мы можем сделать вывод о том, что собственность как юридическая категория представляет собой отношения владения, пользования и распоряжения объектом собственности, отражающие вышеуказанные общественные отношения в нормах права. И именно во взаимосвязи сторон отношения собственности приобретают свою специфику и качественную определенность. Собственность представляет собой правовой институт, имеющий межотраслевой, комплексный характер. Отношения собственности по своему характеру разнородны, и различные их аспекты регулируются разными отраслями законодательства: гражданским, уголовным, административным, экологическим, конституционным. И именно это вызывает необходимость общетеоретических обобщений и раскрытия общих закономерностей, характерных развитию отношений собственности в различных обществах.

________________

¹  Статья была опубликована в журнале история государства и права № 1, 2006, С.9-11.

²  См., напр.: Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеол. выражений / Российская АН. Ин-т рус. яз.; российския фонд культуры. – М.: Азъ Ltd., 1992. С.766. Райзберг Б.А., Лозовский Л.Ш., Стародубцева Е.Б. Современный экономический словарь. – М.: ИНФРА-М, 1996. С. 253. Новая философская энциклопедия: В 4 т./Ин-т философии РАН, нац. общ.-научн. фонд; научно-ред. совет: предс. В.С. Степин, заместители предс.: А.А. Гусейнов, Г.Ю. Семигин, уч. секр. А.П. Огурцов. – М.: Мысль, Т. 4. 2001. С.581. Гражданское право. Словарь – справочник. – М.: Издание г-на Тихомирова М.Ю. 1996. С.469.

³  Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М.Л. 1948. С.17.

⁴  Рубанов А.А. Проблемы совершенствования теоретической модели права собственности. В книге: Развитие советского гражданского права на современном этапе. М. Наука. 1986. С.105.

⁵  Рубанов А.А. Указ. соч. С.100.

⁶  См.: Там же. С.105.

⁷  См.: Безбах В.В. Частная собственность на землю в странах Латинской Америки. М.: Зерцало. 1997. С.80.

⁸  См.: Будкевич Ф.П. Новая теория владения Ф.П. Будкевича. Варшава, тип. К. Ковалевского, 1885. С.5.

⁹  См.: Будкевич Ф.П. Указ. соч. С.61.

¹⁰  См.: Там же. С.43.

¹¹  Курдиновский В.И. Об ограничении права собственности на недвижымые имущества по закону. (По русскому праву). Одесса, тип. Акц. Южно-рус. о-ва печ. дела, 1904. С.3". (ц)