Утверждению особой роли православия в России мешают идиоты

На модерации Отложенный

«Православной поправкой» в Конституцию воспользуются безумцы, боится эксперт

Стандартная риторическая отсылка к 14-й статье российской Конституции («Российская Федерация – светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной»), на которую любят ссылаться противники «религиозной экспансии», скоро, возможно, потеряет былую полемическую мощь, потому что в самом Основном законе, весьма вероятно, найдет отражение «особая роль» православия в жизни страны. Инициативная группа из представителей ученой и просто общественности, предложившая данную новацию, оказалась услышана. Пока что – в Госдуме.

Обращение на имя президента, спикеров двух палат парламента, а также федеральных и региональных парламентариев было составлено по итогам научной конференции, приуроченной к 400-летию императорского дома Романовых. Само торжественное собрание почтили своим присутствием министр культуры Владимир Мединский, председатель Госдумы Сергей Нарышкин, президент Российского Фонда культуры Никита Михалков, а также ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре и, по слухам, духовник главы государства архимандрит Тихон (Шевкунов). По итогам конференции на базе Российского института стратегических исследований (РИСИ) была собрана рабочая группа, которая и задокументировала предложение о внесении соответствующей поправки в Конституцию.

Авторы документа – председатель общественной организации «Романовский юбилей» Константин Малофеев, директор РИСИ Леонид Решетников, профессор МГИМО Максим Исаев, историк Михаил Смолин, – что понятно, апеллируют к истории, а именно анализируют события 1917 года, в документе названные «кровавой катастрофой».

«В качестве причин этой трагедии часто выдвигаются факторы экономического и политического характера. Однако сегодня достоверно известно, что системный кризис в экономике предреволюционной России – это ложь. Политические же причины русской смуты есть по существу своему не причины, но следствия намного более глубоких процессов, природа которых лежит в духовном измерении», – отмечают авторы. И подводят к главному: «Отказ от православия – вот подлинная причина революции». А если более развернуто, то залогом событий тех дней стала «утрата православного самосознания и церковности значительной частью дворянства и интеллигенции». То бишь порушились, как принято нынче говорить, духовные скрепы.

Это действительно интересный феномен, одна из загадок российской ментальности. Даже если считать Октябрьскую революцию (или Октябрьский переворот) исключительно плодом грандиозной провокации западных спецслужб, это вовсе не отменяет проклятого вопроса: почему же воцерковленное население не защитило своего государя, не распознало опасность, как не раз распознавало прежде? Где же произошел этот «системный сбой», который в итоге и «растлил» интеллигенцию? И, уже наводя параллели между «сегодня» и «тогда», тем более интересно, почему ситуацию не спасла не то что прописанная «особая роль» православия, но и сам факт его государственного статуса.

Здесь-то, в государственном статусе православия, и загвоздка: такова официальная позиция самой Русской православной церкви, не раз приводившаяся ее спикерами. Огосударствление православия, проведенное Петром I, не пошло впрок, какими бы благими изначально ни были намерения.

Не идет речи о «государственной религии» и на этот раз: депутат Елена Мизулина уже разъяснила СМИ, что в представленном ей законодательном предложении речь идет лишь о признании значения православия в развитии истории России, которое должно быть отражено в преамбуле Основного закона. Что же касается закрепленного в 14-й статье принципа отделения Церкви от государства, то об этом, заверила депутат, речи не идет.

Впрочем, разговоров о «ползучей экспансии клерикалов» в общественном поле избежать не удалось. Что вряд ли можно считать неожиданным: такова цена популярности, как любят говорить ноющим звездам эстрады циничные акулы пера. Русская православная церковь в последние годы действительно на виду, ее голос звучит в контексте всех общественно значимых событий. Можно ли в таких условиях избежать противодействия хотя бы в теории?

Так что инициатива о включении очевидного исторического факта (если мы говорим о признании значения православия в истории России) в преамбулу Конституции ожидаемо сдетонировала от запалов «Конституция» и «Церковь». А что до нюансов – кому они, откровенно говоря, интересны?..

В беседе с обозревателем KM.RU известный политолог, доцент философского факультета МГУ, заместитель главного редактора газеты «Известия» Борис Межуев в целом поддержал инициативу о внесении в Конституцию РФ пункта о значении православия:

– Действительно, православие имеет особое значение в истории России, и я считаю, что российская государственность невозможна без должного осмысления этой его роли. И понятно, что государство наше опиралось, опирается и будет опираться на православную традицию более, чем на какую-либо иную. В этом смысле я не против этого решения.

Но есть тут одна существенная оговорка, обусловленная прежде всего наличием в нашем обществе большого числа идиотов. Их у нас, к сожалению, очень много, и они опасны. Например, на философском факультете МГУ, где я работаю, мы имели печальный случай, когда человек, исходя из самых благих побуждений, апеллируя как раз к особой роли православия, начал пытаться вводить цензуру. Например, он пытался запретить нам собираться и обсуждать Америку, потому что нечего ее обсуждать в православной стране.

У всех правильных слов есть одна общая проблема: появляется множество просто очень глупых людей, которые пытаются их использовать исключительно для оправдания своей позиции, трактуя смыслы по своей надобности. И я, приветствуя в целом инициативу об упоминании значения православия в Конституции, все же опасаюсь, что разного рода глупцы тут же повылезают из всех щелей в любом учебном заведении, в любой редакции и начнут все и вся «приводить в соответствие» с, как они понимают, обозначенной идеологией. Могут вполне запретить, например, преподавание английской литературы XVIII века или еще что-то, что не согласуется, а то порой и просто идет вразрез с православием... Это все не пустые опасения: я лично в своей работе не раз сталкивался с такими людьми.

Лично для меня российская государственность и православие абсолютно неразделимы. Но вот я и сейчас предвижу, что сказанные мною слова кем-то будут восприняты так, как им будет удобно. Так что ситуация действительно непростая. Идея прописать в Конституции пункт о роли православия хороша, но сама среда подбивает меня занять, скорее, консервативную позицию «не навреди». Каким бы правильным ни было это дополнение в Основной закон, но, может, нам лучше пока без него обойтись?..