Война и любовь Веры Кондаковой

Первое впечатление от встречи с Верой Васильевной Кондаковой  яркое. Через два года ей будет 90 лет, но… Какое же это удовольствие – говорить с много пережившим человеком, в котором, прежде всего, бросаются в глаза не приметы старости, а  живые глаза, ясный ум, этическая определенность. Про таких говорят – крепкая и цельная натура... За спиной Великая Отечественная, трудности, лишения и невзгоды до и послевоенного времени, а – какой красивый человек!

Когда началась война, ей не было семнадцати лет. Работала на заводе пищевых концентратов в Сызрани и, как положено стахановке, давала триста процентов плана… Через месяц после объявления войны пошла в горком комсомола – просилась на фронт. Послали на пятимесячные курсы фармацевтов, но по окончании в армию не взяли, потому что 18 лет еще не исполнилось. Отправили в колхоз убирать урожай...

         Вообще-то рассказ о Вере Троекуровой (Кондаковой она стала уже после войны) следует начать с рассказа о ее родителях. Василий Троекуров

хорошо  разбирался в машинах, даже грузовик собрал собственноручно. Поскольку в 1929 году он  вступил в КПСС, то жизнь и судьба его с этого времени полностью зависела от партии, которая высоко оценила способности первоклассного механика. Партия захотела, чтобы он строил тракторный завод в Сталинграде, потом создавал МТС в населенных пунктах разных областей и районов, а жена с тремя детьми «моталась» по стране с ним… Был год, в течении которого Вера сменила четыре школы. Своего жилья при этом у них не было. И дом, и грузовик остались на родине. Кстати, грузовик отец подарил автошколе.

В Сталинград вернулись в 1935 году, снова скитались по съемным квартирам... Мать хотела оседлой жизни, и просила мужа об этом, но его, в ту пору завгара при Обкоме КПСС, не отпускали на родину. Да еще времена наступили такие, о которых потом будут вспоминать с ужасом не только те, кто подвергся репрессиям. Вот и фамилия Троекуров попала под подозрение: не помещик ли? Да еще машину сдал государству - значит, богатый был! А Василий был сыном кузнеца, внуком кузнеца, и правнуком - тоже кузнеца…

Он рискнул-таки вернуться на родину. В 1936 году поехали в отпуск. Все что могли, продали, купили дом в городе, ныне именуемом Октябрьск  (прежде – Батраки). Два года прожили там, и умерла мать … Вера в то время училась в техникуме – второй месяц… Отец вернул девушку домой: кому ухаживать за десятилетней сестрой и двухлетним братом? Самой Вере в ту пору было четырнадцать лет.

Судьбы моей простое полотно

А теперь вернемся в Сызрань военного времени. Именно там судьба начала плести причудливое полотно ее женской судьбы. Ох и крепким оно оказалось!..

На танцах юная стахановка познакомилась с выпускником танкового училища Владимиром Кондаковым из Казани. В мае 1942 года проводила милого в Горький – получать танк. Оттуда суженый попал под Ленинград, где воевал всё время блокады города-героя…  Его война была тяжелой: дважды приходил с поля боя в свое подразделение на… собственные поминки! Танки идут быстро – кто остался на поле боя – считай, не выжил… А когда Владимира ранило в шею, он девять километров добирался до части, неся на себе раненого товарища. После оказалось – пуля прошла в двух миллиметрах от дыхательного горла. Лежал в госпитале, потом уехал в Балашов, поступил в высшее офицерское училище.

После его направили в Забайкалье. В письме нельзя было сообщать это, Владимир просто написал: «здесь сопки и тарбаганы», и Вера поняла: милый Читинской области. Значит, скоро минует границу, будет помогать китайцам бороться с Чанкайши…

Оставим его на время, и вернемся в 1942 год к Вере, которая тоже рвалась на фронт. Уже закончила курсы радиолокации – засекреченная деятельность: когда учились, даже конспектов не вели… Новоиспеченная планшетистка в составе 38 истребительного авиационного полка 2-й гвардейской Сталинградской Краснознаменной ордена Суворова Авиационной дивизии попала под Сталинград – город, который знала как свои пять пальцев.

Сталинград, Керчь, Румыния

В декабре 1942 года Сталинград был в огне, шли жестокие бои, кругом разруха и смерть… 2 февраля 1943 года Сталинград от фашистов освободили,  а Верино подразделение защищало небо над городом от немецких самолетов до января 1944 года. Работа ее заключалась в том, чтобы принять сведения с радиолокационной станции о местонахождении противника на расстоянии 150 километров, нанести на карту и вести цель. Она прокладывала курс, сообщала сведения генералу Пунтусу, а тот давал команду «воздух» нашим летчикам… Дело требовало точности и подвижности. Генерал считал, Троекурова хорошо и быстро работает, поэтому она стала старшей планшетисткой.

         В 1944 году дивизия перебазировались в Керчь.

         - Летчики - самолетами, а мы по железной дороге. Нас сильно бомбили, - рассказывает Вера Васильевна. - Доехали до станции Сенной Краснодарского края. Оттуда на машине до Керченского пролива. Там коса, называлась она во время войны Чушка. Шириной небольшая – лишь две машины могли проехать. Там мы ждали переправы. Паром тянула баржа…

         Вопрос: «Страшно было?» - Вера Васильевна как бы и не слышит; продолжает:

- В Керчи были с января до апреля. Фашистские самолеты с немецкой точностью прилетали на завтрак, обед, ужин – по часам,  и бомбили. Не считая того, что и переправу бомбили, обстреливали. И Керчь тоже.  Там ничего живого не осталось… Как-то на нас упали четыре снаряда. Они могли взорваться, но – внутри оказался песок. В одном  была записка: «Чем можем, поможем». Это родные узники наши, которые находились в Германии. Таких случаев было много. Может, они сами не вернулись, а наши жизни спасли… Мы с мужем уже в мирное время были в Германии, видели около Альтенбурга плиту, на которой написано, что здесь заживо погребены шесть тысяч пленных, из них две с половиной тысячи русские…

В мае 1944-го дивизия двинулась на Одессу – обратно через переправу. И готовилась выступить по Яссо-Кишиневскому направлению в Румынию.

- Севастополь уже освободили, Крым – много было побед. Стало легче на душе. В августе прибыли в Румынию. Нас маленько «пододели» - хорошие шинели дали, береты. Мы же ехали как победители…

Из истории знаем, в Румынии летом 1944 года политическая ситуация была сложной, но благоприятной для Красной Армии. Советским войскам предстояло наступать на румынской земле - на территории государства, являвшегося сателлитом фашистской Германии и участвовавшего в агрессии против СССР. Три с лишним года солдаты румынской армии воевали за чуждые им интересы. Экономика страны расстроилась. Настроения против войны получили широкое распространение и в армии. Вступление советских войск оказало большое влияние на политическое положение в стране. Вера Васильевна рассказывает об этом так:

-  В Румынии король Михай был сначала с немцами, а потом с нами. И 23 августа ездил в Москву за наградой - орденом Победы.  Единственный из королей получил его… Мы охраняли нефтепромыслы Румынии, расположились под Бухарестом на аэродроме Отопени (ныне имени Анри Коанды – В.А.). Полк наш стоял там.  А дивизия в девяти километрах - в Плоешти, вместе с большим артиллерийским корпусом. И я работала там же, на командном пункте.

Озорство, или победителей не судят  

Вот и дошло наше повествование до 8 мая 1945 года. В тот день младшему сержанту Троекуровой надо было ехать в полк, получить денежное довольствие.

Вера по уставу должна была оформить увольнительную, да морока предстояла бы долгая: несколько командиров должны были подписать ее. А если миновать контрольный пропускной пункт – далее, по ее мнению, предприятие не представляло сложностей. Как миновать КПП, знала: сдвинуть доски в заборе – и айда! Короче, ушла Верочка в самоволку… Только откуда ей знать, что день-то на дворе стоял особенный – канун Дня Победы!

         Подошла к главному КПП Плоешти, там, знамо дело – земляки. В детстве Вера столько с семьей по стране помоталась, что земляков на войне встречала часто. Земляки за границей буквально родными друг друга чувствовали… Вот и помогли «сестренке», посадили в машину офицеров-румын. По дороге те останавливались пообедать – там и приметил Веру ее командир,  подполковник – в составе командования дивизии ехал в Верин полк с проверкой.

- Приезжаю в часть, только зашла к девчонкам, за мной эти командиры. Я спряталась в  туалете. Они проверили радиолокационную станцию,  ушли... А в два часа ночи  нас разбудили. Говорят: ПОБЕДА!!!.. Что было… Обнимались, целовались, плакали от радости!.. Утром построение и парад нашей части. Вот так благодаря самоволке я случайно на него попала. Вернулась с Отопени на командный пункт. Подполковник вызвал: где была? Врать не стала – он сказал, что видел, как я в стороне стояла, пока румынские офицеры обедали…Они, конечно, меня с собой звали, но я постеснялась согласиться…

Не наказали Веру за этот единственный дисциплинарный проступок. Все-таки – Победа…

Греция. Жених – да не тот…

После Победы Вера демобилизовалась. Но осталась в Отопени, в батальоне аэродромного обслуживания в качестве счетовода ГСМ.

- А потом предложили  работу делопроизводителя в румынском посольстве…  Собирались  встречать 1946 год. Перед Новым  годом снег выпал – небывалый!  Дипломатическая миссия, летевшая из Москвы в Грецию, остановились у нас из-за снежных заносов. Смотрели трофейный фильм, когда подошел к ней Консул: «Желаете поехать в Грецию? Ночью оформитесь, утром улетите». Делопроизводитель у них заболела, срочно нужна была замена…

Жизнь в Афинах началась красиво: еще в аэропорту их встретили с музыкой… Поселили в богатом аристократическом районе. Рядом посольства разных стран, Королевский парк, резиденция короля, площадь Парламента… Но не это время Вера Васильевна считает самым счастливым в своей жизни.

- Как бы жизнь ни была там хороша – но… не наша Родина. В Греции я видела эмигрантов. Много было русских. Тысячами стояли в консульство за визами, чтобы вернуться на родину. Но мы их не брали… Маникюрша- эмигрантка говорит: как хочется в Россию, хотя бы умереть на своей земле… По рекомендации греко-советского общества в посольстве работала повар Валерия Николаевна, у которой муж и отец были белыми офицерами. В 1921 году они бежали за границу. Муж остался в Чехословакии, а она оказалась в Греции с отцом и двумя сыновьями, одного немцы расстреляли…Валерия Николаевна хотела, чтобы я дружила с ее сыном. А у меня же есть жених!... Она раз сказала, другой, даже к Консулу обратилась: «Разрешите Вере встречаться с моим сыном». Ну, один раз по его просьбе я с молодым человеком  поговорила – не наш! Хотя разговаривает хорошо по-русски…

Советская миссия работала в Греции до изменения там политической обстановки. В апреле 1947 года Вера была уже в Москве, где знакомых у нее не было. Жена посла пригласила жить к себе. Супруги относились к ней как к дочери, даже за учебу в техникуме заплатили. Но в августе приехал Владимир, они отпраздновали вместе 800-летие Москвы, и Кондаков увез Веру в Казань. А потом в Забайкалье, на 79-й разъезд Читинской области. Надо заметить, до того он год не отвечал на письма. Вера уже подумывала, что Владимир женился после войны, потому молчит. Но тот честно сказал: «Куколок было много – поиграть и оставить, а жениться всегда хотел только на тебе». А не писал, потому что участвовал в войне с японцами.

Жизнь на Родине

Забайкальский военный округ. Деревянные дома офицерского состава, печное отопление. Танки постоянно идут через разъезд – то в Китай, то в Корею…

- Топили углем, условия были нелегкие, но тогда ведь как? Было бы жилье, и ладно. В январе 1951 года исполнился год сыну, а мужа, к тому времени уже надевшего лычки капитана, направили в Германию. Без семьи.

И поехала Вера в Казань. Три года прожила одна, если не считать приезды Владимира в отпуск - раз в год. Родилась дочка. Крохотную комнатушку снимала кавалер ордена Отечественной войны 2 степени и медали за защиту Сталинграда, мать двоих детей…  С огромными мытарствами получила, наконец, свою комнату на улице Восстания. Пешком, с двумя малолетними детьми «выходила» эти 15 квадратных метров по военкоматам…  А в декабре 1953 года Владимиру Кондакову разрешили соединиться с семьей в Германии.

- Там тоже кочевали… Долго жили в сорока километрах от Лейпцига в Йене – фашистский город, можно сказать.  Коттедж на семнадцать семей, из них восемь детей. В таком же точно доме немцы жили - только втроем… Страшно там было – чуть какой шум на улице – вскакивали…

В 1956 году вернулись в СССР, муж демобилизовался в феврале 1947 года в звании подполковника. Пенсия по демобилизации оказалась  маленькая. А ведь, помимо других наград, у него три ордена Красной звезды, одна из которых спасла ему жизнь – пуля отрикошетила, оставив скол на одном из лучей звезды… А Вера в 35 лет закончила 10 класс вечерней школы. Жили в той  же 15-метровой  комнатке на улице Восстания вчетвером. Опять 8 детей в квартире – у трех семей. Это все, что дала двум участникам войны Родина… Впоследствии, когда дети были старшеклассниками, соединили жилплощадь с квартирой свекрови, и с тех пор дом Веры Васильевны – «двушка» в хрущевке на улице Шамиля Усманова. Уже давно выросли дети и внуки, которыми она гордится – у всех высшее образование.  

Как поднимала их – отдельная история… Перед пенсией пришлось уйти с должности бухгалтера на швейном производстве, где, кстати, она работала еще и швеей – в две смены, так сказать. Потому что иначе детей было не поднять…Пошла картонажницей на завод «Элекон», чтобы иметь  достойный заработок и пенсию. Муж умер, когда Вере Васильевне было 58 лет…

На вопрос: какие годы в ее жизни были самыми счастливыми, ответить затруднилась, только однозначно сказала, что никак не те, которые практически в райских условиях провела в Румынии и Греции (а я-то предположила, что это именно так)… Но нет: «Это было не на Родине», - коротко, но безапелляционно возразила она, и стало ясно, что для таких русских женщин счастье вне Родины невозможно….

         Вот, пожалуй, и все о жизни и любви Веры Кондаковой. Может быть, сейчас ее самое счастливое время? Дети самостоятельны, но ее не забывают. Она живет размеренно, но без скуки: читает, ходит в Клуб боевых подруг, в Дом офицеров, где собираются ветераны Великой Отечественной. Выступает в школах перед детьми… Однако, когда спросила, что она думает о современной жизни, как оценивает перемены в стране, Вера Васильевна ответила: «Не скажу»… И только по ее глазам можно было внятно прочесть: будущее Родины, за которое они с мужем воевали, представлялось ей не таким, какое оно есть…

На снимке: 9 мая 1945 года. Аэродром Отопени в Румынии. На фоне самолета «ЯК-9» однополчане радиолокационного взвода. Такими они встретили Великую Победу. Вера Кондакова – четвертая слева.

Фото из личного архива