Присяга одностороннего действия

"Перемен, мы ждем перемен!", –  кричал Цой из динамиков потрепанной кассетной «Электроники». А с экрана черно-белого телевизора пел похожий на сошедшего с иконы Христа Игорь Тальков: "Серп и молот – хватит!"

Старшее поколение любит винить во всех бедах современной армии новые времена и нравы. Раньше, горячатся старики, каждый мужчина в стране армейскую школу прошел, значит, готов был защитить Родину, если что. Да и настоящим мужчиной считали только того, кто Присягу принимал. А теперь – куда там! Да и Присяга нынче – курам на смех. Не то, что раньше!..

А, кстати, что было раньше? И что это за штука такая  – Присяга, которая так меняет человека? И меняет ли? А если меняет, то почему раньше она это делала лучше, чем сейчас? 

Штука, видать, и вправду серьезная, раз после развала СССР  правительства всех бывших братских республик первым делом озаботились разработкой собственных присяг – украинской, казахской, российской и прочих.  И особо старательные президенты новых государств даже заставили доставшихся им от Советской армии офицеров принимать новую присягу. Сейчас это уже история, а тогда тысячи людей в погонах оказались перед выбором – служить и жить дальше с камнем на душе, с ощущением совершённого предательства, или остаться на улице. Вряд ли у кого повернется язык осуждать их – ведь страны, на верность которой они присягали, уже не было! И не по их вине.

...В одном старики правы: в своё время Присяга действительно была поворотным моментом в жизни почти каждого мужчины. В один прекрасный день она заставляла всякого, кто был "здоров и годен" встать в строй. Задрав правое ухо выше левого, видеть грудь четвертого человека в шеренге и лихо чеканить шаг. Нести караульную службу и мыть тысячи тарелок в столовой. Стрелять до одуряющего звона в ушах и чистить подсобные кочегарки и свинарники. Обслуживать военную технику  и ежедневно надраивать латунную бляху ремня. И не важно было, когда придет дембель – через два года или через двадцать пять лет. Не важно, чтО в конце концов останется на память о службе – сержантские лычки или генеральская фуражка. И солдат, и генерал приблизительно в одном и том же возрасте принимали присягу на верность одному и тому же Отечеству... Хотелось добавить – "одну и ту же присягу", но теперь это уже не так...

Последними, кто принял советскую присягу, были солдаты призыва 1991 года и курсанты, в том же году поступившие в военные училища. С дрожью в голосе, волнуясь, вчерашние мальчишки читали: "Я, гражданин Союза Советских Социалистических республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и  начальников"... И стояли в строю их товарищи – такие же лысые, в толком не подогнанной новой парадной форме с белыми ремнями. Каждый выходил из строя, и вновь и вновь звучали одни и те же слова. Тогда, в 1991-м, еще никому не могло прийти в голову, что это – в последний раз: "Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся".

Впрочем, возможно, кто-то уже всерьез задумывался о финальной фразе советской военной Присяги. К весне 1991-го ветры свободы дули в полную силу, все быстрее приобретая черты разрушительного урагана. "Перемен, мы ждем перемен!", –  кричал Цой из динамиков потрепанной кассетной «Электроники» в армейской каптёрке. И маршировали матросы в далеких приморских гарнизонах, с упоением перекладывая в ритм марша: "Перемен! Требуют наши сердца!" А с экрана черно-белого телевизора в ленинской комнате пел похожий на сошедшего с иконы Христа Игорь Тальков: "Серп и молот – хватит!" Все слушали, смотрели, ждали. Надеялись, что обновится и станет более мудрой власть, что оживет государство, что мы навсегда станем самыми лучшими и самыми сильными в мире... Дождались.

Наступил август-1991, 19-е число. На телеэкранах, как в калейдоскопе мелькнули беспомощный Горбачев и демонстрации в Вильнюсе. Машущий покалеченной рукой Ельцин и разбитый троллейбус. Горящий танк. Шумные похороны «павших за свободу» на Ваганьковском кладбище. Тех, кого заживо сожгли в танке, там не похоронили. В России почести и цветы положены лишь тем, кто оказался среди победителей. 

Тех, кто по приказу вышел с оружием на улицы городов, объявили изменниками. 

Тех, кто отказался – назвали героями.

Но в тот момент все это было неважно. Победа! Иго пало! Свобода! Запад гордится Россией! Долой Дзержинского с площади! Ура! "С новой эрой вас, господа!" – возвестил радостный Тальков. (вскоре его убили, по-бандитски паскудно, но это произошло уже в новой, свободной России). И как это волнующе прозвучало тогда – «Господа!» вместо обрыдлого «Товарищи». Ай, как приятно было подумать: я – господин! Ша! Я -- господин, мля!!!!  С новой эрой, господа...

В этом, наверное, никто не сможет разобраться. В августе 1991-го войска, поддержавшие путчистов, действовали по приказу своих командиров. Не поддержавшие – бездействовали. И тоже по приказу, точнее, по отсутствию приказа. Формально, в обоих случаях солдаты честно исполняли Присягу! Командиры и начальники, в чьей компетенции было довести до подчиненных приказ мятежного министра обороны, рассудили каждый по-своему.

Одни ответили "Есть!" и двинули танки в столицу, подписав тем самым приговор себе и своим бойцам.

Другие решили подождать и ничего не делать.

Третьи с ухмылкой сказали "Не-е-ет!" и поддержали Ельцина. Как летчик Шапошников, положивший начало уничтожению советской авиации. Как ныне покойный десантник Грачёв, вошедший в историю новой, демократической России под несмываемым прозвищем "Паша-мерседес". Вполне возможно, эти парни уже знали, кто в доме хозяин...

Но кто же изменил Присяге в 1991-м? Кого должны были постичь "суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся?" Судя по всему, этими же вопросами задались тогда и в правительстве. На свет появился наспех состряпанный Указ президента СССР №  УП-3019(Д) от 13 декабря 1991 года, в котором говорилось следующее:

"В соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР от 30 августа 1991 года "О первоочередных мерах по предотвращению попыток осуществления государственного переворота" постановляю:

1. Утвердить текст Военной присяги в следующей редакции: "Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность народу, обязуюсь свято соблюдать Конституцию и законы государства, воинские уставы, приказы командиров и начальников, добросовестно исполнять возложенные на меня обязанности. Клянусь быть преданным и достойным защитником своей Родины".

Этот текст просуществовал совсем недолго. После Беловежского соглашения Горбачев оказался не у дел, СССР окончательно прекратил свое существование. И уже в январе 1992 года появилась на свет еще одна присяга, ельцинская. Ее, похоже, писали далекие от воинской службы, но крайне демократично настроенные юристы. Слишком уж отличается она от возвышенного стиля клятвы. Больше похожа на текст типового торгового договора. Но содержит очень интересные слова!

"Я, (фамилия, имя, отчество), поступаю на военную службу и присягаю на верность Российской Федерации и её народу. Клянусь соблюдать Конституцию и законы Российской Федерации, выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников, возложенные на меня законным образом обязанности. Клянусь, находясь на военной службе, быть честным, добросовестным, достойно переносить связанные с ней трудности. Мужественно, не щадя своей жизни, защищать народ и государственные интересы Российской Федерации. Клянусь не применять оружие против своего народа и законно избранных им органов власти. Обязуюсь проходить военную службу в любом месте на территории Российской Федерации или за её пределами, куда меня направит правительство Российской Федерации, и соблюдать законы того государства, на территории которого буду проходить военную службу. Если же я нарушу принятую мною Военную присягу, то готов нести ответственность, установленную законами Российской Федерации".

Заметили? По этой присяге нельзя поднимать оружие против народа и правительства! То есть армия не предназначена для решения внутренних проблем, ее задача – беречь страну от врагов внешних! Однако, эта формулировка здорово ограничивает свободу маневра Вооруженными Силами. А почему, собственно, нельзя стрелять в народ? А если НАДО? И правительство скомандует – "Огонь!" по народу? Тогда, хоть стреляй, хоть не стреляй, и хоть в какую сторону стреляй, ты – нарушитель присяги а, значит – преступник.

Недоразумение было вскоре устранено. Начиная с 1993-го года российское воинство принимает присягу следующего содержания:

"Я (фамилия, имя, отчество), торжественно клянусь на верность своей Родине — Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать ее Конституцию и законы, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество"

Здесь уже нет ничего про "оружие против народа". Остается только вспомнить, что в 1995-м началась война в Чечне. На территории России граждане России сражались против граждан России...

В принципе, любое бурно проявленное народное недовольство можно теперь представить как посягательство на "свободу, независимость и конституционный строй России". А значит, использовать армию там, где вдруг почему-то не хватит полицейских сил.

РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ, НО НЕ КРАСНАЯ

Серьезное отличие советской армии от нынешней – в ее составе. Если ранняя советская элита считала службу в армии за честь, то нынешняя элита открещивается от службы всеми доступными и недоступными способами. В СССР не было такого чудовищного расслоения на богатых и бедных, как теперь. И уклониться от службы было проблематично. А в российской армии богатые не служат... Новая элита не страдает от любви к военной форме одежды. Обучать детей за рубежом – это да. А отслужить годик – извините. Пусть идут другие. Кто? Да бедные, конечно!

Это касается не только срочной службы, но и офицерской. Для многих российских мальчишек поступление в военное училище – это бегство от безнадёги и нищеты, от беспробудного пьянства малых городов, сел и деревень. Это единственный шанс получить бесплатное высшее образование. Это уникальная возможность хотя бы через 25 лет – но всё-таки стать хозяином собственной квартиры...

Если не брать мизерные квоты "на бедность", то престижные университеты – они для тех, кто в состоянии заплатить за учёбу. Для тех, кто НЕ в состоянии – шинель, сапоги и курсантский портфель. Высокооплачиваемая работа, служебное жилье и зарубежные командировки – для поддерживаемых родителями выпускников элитных вузов. Для вчерашних курсантов – убитые дома офицерского состава и жалованье, достаточное, чтобы впритык прокормить молодую семью и регулярно посылать родителям тысчонку-другую в месяц. Рублей, естественно.

Так что нынешняя армия является рабоче-крестьянской куда больше, чем когда она официально так называлась – РККА. Отсюда и поспешность с переходом на контрактную, профессиональную армию. Отсюда и все чаще раздающиеся голоса о том, что нынешняя российская присяга нуждается в корректировке с учетом изменившейся социально-политической обстановки в стране...

Иногда кажется, что многие священные некогда понятия в последние годы принимают какой-то искаженный, карикатурный смысл. К примеру, в свое время Гимн Советского Союза был буквально утоплен в грязи многочисленными пародистами и публичными остряками. Казалось, он навсегда канул в Лету вслед за "Боже, царя храни". Но нет, вернулся. Правда, больше он не вызывает былого подъема. Старшая половина страны при звуках гимна по старой памяти затягивает (если сильно припрёт): "Союз нерушимый республик свободных", а молодая патриотично мычит… Так и чехарда с текстами Присяги привела к тому, что и сам ритуал, и слова, произносимые при этом, истерлись, истрепались, стали просто набором слов, обязательных к произношению.

Сейчас в офицерском корпусе ВС РФ служат люди, принимавшие три разных присяги. Пожалуйста, не путайте: не "трижды", а "три разных". То есть, каждое поколение – свою. Сейчас все эти поколения служат плечом к плечу в одной и той же армии. А офицеры в чине от подполковника и выше почти поголовно присягали СССР! Слава Богу, российское правительство не додумалось заставлять офицеров принимать присягу всякий раз, когда менялся ее текст. Уроки бывших республик СССР, когда верные советской присяге офицеры вывозили в Россию боевые знамена, угоняли технику, были усвоены правильно. Командиров нужно использовать по назначению, не давая им возможности слишком долго думать. В этом смысле отношение правительства к армии ничуть не отличается от сложившегося веками, независимо от общественного строя в стране.

"Масса офицеров в младших должностях всех родов оружия, получивших боевую школу, смело смотрели не раз в глаза смерти, и солдаты шли за ними с доверием на любое предприятие. Солдат был терпелив, храбр и невежествен"... Эти строки без малого сто лет назад написал генерал Куропаткин, когда, подводя итоги проигранной русско-японской войны, анализировал другую войну – Крымскую, 1855 года.

И если русские военачальники блестяще использовали храбрость и терпение солдата, то политики всех эпох отлично научились играть на его невежестве. И всячески старались оградить от участия в политике офицерский корпус. До сих пор это удавалось блестяще. Поэтому наша армия, кому бы она не присягала, всегда оказывалась абсолютно беспомощной перед предательством со стороны правительства, какого бы «цвета» это правительство ни было...

Дело в том, что присяга – это прежде всего кодекс чести, морали, поведения. Это кратко сформулированный закон, определяющий взаимоотношения военнослужащего с государством. Он предполагает незыблемость государственной власти, предполагает, что власть служит во благо народа. И тогда армия – сила! И тогда становится понятен смысл принятия Присяги. Ведь еще в 19-м веке стало ясно, что сама по себе армия не в состоянии выиграть сколько-нибудь серьёзную войну. Только вооруженный народ может одержать победу. Первой это доказала Россия, в народной войне опрокинувшая великую армию Наполеона. Последующие европейские войны и тем более – Вторая мировая – лишь подтверждали: побеждает не армия, а народ, в котором каждый мужчина умеет держать в руках оружие и присягал на верность своей родине. Вот почему главнейшая задача армии в мирное время – подготовка резерва.

Но и эта задача нынче пущена в размен и не рассматривается как приоритетная. Нам подсовывают такой идеал обороноспособного общества: снаружи, как овчарки при отаре, – элитные, откормленные и супер-пупер-обученные контрактники – для защиты от внешнего врага. А всё прочее население, защищаемое военной элитой, – внутри… И не сомневайтесь, овчарки волков не пропустят!

Ну а ежели вдруг внешний враг окажется сильнее и перебьёт обученных профессионалов? Тогда все не-военные становятся законной добычей победителя. Мужчины – на принудительные работы, женщины – в бордель, дети – на запчасти и кровь для солдат победившей армии. И, по мере выработки жизненного ресурса – всех на мыло или на удобрения.

...Не так давно среди любителей фантастики был в большой моде роман Энн Маккефри "Хроники Перна". Там некая планета, заселенная колонистами с Земли, раз в 200 лет подвергается нашествию из космоса крайне агрессивной формы жизни. Колонисты научились с этим злом бороться, однако период ожидания вторжения – 200 лет – оказался самым страшным испытанием. За 200 лет сменялось несколько поколений, люди успевали забыть об опасности, и каждое новое пришествие космической заразы настигало потомков земных колонистов врасплох.

С армией мирного времени происходит то же самое. Нет войны – зачем войска? Зачем служить в армии, которая не воюет? Зачем принимать присягу на случай войны, если в городах и селах не гремит ничего громче салютов?

Однако знаменитое "Хочешь мира – готовься к войне" никто не отменял. Те, кто думал иначе, исчезли с географической карты. Это исторический факт. Но в России историю за серьезную науку не считают и переписывают при каждой новой власти. Вместе с присягой, которая тоже – часть нашей истории...