Взгляд на нашу историю ХХ века.

Введение

Когда умер Сталин, мне было 20 лет, вполне сознательный возраст, чтобы воспринимать окружающую действительность самостоятельно, а не с чужих слов. Всё написанное дальше, основано исключительно на собственном жизненном опыте, размышлениях о происходящем вокруг и собственных выводах из этого. В своих рассуждениях исхожу из двух общих положений, на мой взгляд, убедительно доказанных мировой историей.

1) Государство, основанное на демократических принципах, гораздо более отвечает идеалам справедливости, духовного и интеллектуального развития нации, чем любое другое. А демократическое устройство общества в наибольшей степени обеспечивает ему технологический прогресс.

2) Естественной экономической основой государства является либеральная (рыночная) экономика, как наиболее соответствующая природе человеческих взаимоотношений в процессе производства и потребления производимого продукта и общественных благ. Социалистическая экономика это нереализуемая утопия, ведущая в никуда.

Сталинский СССР был тоталитарным государством с социалистической экономикой, и только

невероятная диктаторская мощь И.В.Сталина и всепроникающие возможности репрессивного аппарата, созданного его административным гением, позволили такому государству, более или менее успешно конкурировать с капиталистическими странами, провести индустриализацию, выиграть войну, и даже в значительной степени определять послевоенную мировую политику.

Платой за это было полностью оболваненное население, отделенное «железным занавесом» от всего остального (свободного) мира. По определению государство было атеистическим, даже богоборческим. Но на самом деле оно было глубоко религиозным, где «религией» был марксизм-ленинизм, а «церковь», это иерархически построенная, но необыкновенно разветвленная сеть партийных органов пронизывающая все государственные, производственные и хозяйственные структуры, предприятия и организации, вплоть до ЖЭКов.

«Церковь» была не только не отделена от государства, но наоборот всем руководила и всё определяла. Может кому-то покажется смешным, то, что я говорю, но не смеяться, а плакать надо. На протяжении нескольких поколений полчища проповедников в «рясах» и без вдалбливали замшелые догматы «новой веры» в головы школьников, студентов ВУЗов и техникумов, «доцентов с кандидатами», всех работающих и даже неработающих, и вообще всех, кто читает газеты и слушает радио. Мозги у людей съехали на бок, они разучились самостоятельно мыслить (за пределами своей профессии), пользоваться логикой и здравым смыслом, отличать правду от лжи, мифы от реальности, не путать науку с верой в чудеса. Это мироощущение передавалось из поколения в поколение. «Религиозные» догмы держатся в сознании людей очень крепко. Поэтому даже и сегодня у нас мало здравомыслящих людей, а есть куча конспирологов и масса внимающего им народа.

Со смертью Сталина, всё пошло своим естественным путем. Неэффективность социалистической экономики стала проявляться всё больше и больше (пока она окончательно не рухнула), попытки её «косметического» реформирования ничего не давали. Давление военно-промышленного комплекса на экономику не ослабевало, а наоборот усиливалось. Постоянно действующее представление о мировой политике, как о смертельной схватке двух систем, социализма и капитализма, (это одна из основных догм «советской религии»), не собиралось сдавать свои позиции. Разве что сталинская «борьба за мир» была заменена на брежневское «мирное сосуществование», т.е. одна декорация сменена на другую. Догма о смертельном противостоянии, зашаталась только в своей внутриполитической части, противостояние внутри страны «трудящихся и врагов народа». «Реформацию» проводил сам верховный иерарх Н.С.Хрущев, но всё равно встретился с жесточайшим сопротивлением, что, в конце концов, и привело к его отставке. Эта деятельность со стороны власти на 20 лет заглохла, но разбудила общественную активность, пока еще подпольную.

Параллельно с «социалистической экономикой» давала о себе знать и неэффективность «социалистической демократии», эвфемизм, на самом деле означающий жесткую сталинскую диктатуру, т.е. полное отсутствие демократии, подавление всякой личной инициативы и отсутствие свобод, формально гарантированных сталинской конституцией. Это приводило к серьёзному отставанию СССР от западных стран в интеллектуальной сфере, в разработках и внедрении новых технологий, в производительности труда в промышленности (о сельском хозяйстве вообще молчу). Такой связи между отставанием и отсутствием демократии властная бюрократия скорей всего не видела, но то, что с демократией что-то не совсем так, видимо, чувствовали, и поэтому, когда дело дошло до реформ Горбачева в этой области, особого противодействия первоначально не было встречено.

60е-70е гг.

Диссидентов в после сталинском СССР было крайне мало, подпольных предпринимателей, всевозможных воров и жуликов было намного больше. Но всё равно всё это составляло очень малую часть населения. Остальным ничего не грозило, и они могли спокойно наслаждаться жизнью, ни о чем не задумываясь, за них уже всё продумали и им однозначно «растолковали». Ну а кто задумывался, тем лучше было «молчать в тряпочку» и никуда не высовываться. Но всё равно они выглядели «подозрительно», и их шансы, двигаясь по карьерной лестнице, попасть во власть (т.е. в чиновники высокого уровня, непосредственно влияющие на решения общегосударственного масштаба) были нулевые. Этот «естественный отбор» привел к тому, что у руководства государством на всех более или менее высоких уровнях оказалась не самая, скажем так, интеллектуальная часть общества. Человек, способный хоть чуть-чуть приподняться над собственным догматическим мировоззрением и взглянуть в глаза реальности, среди них большая редкость. А когда такой человек А.Н.Косыгин нашелся, то его экономические реформы, хотя они и были лишь «косметическими», всё равно встретили глухое сопротивление (наверху) и чисто формальное выполнение (внизу), и в конце концов заглохли. Такой стиль управления: произносить хорошие, но пустые слова и даже формулировать в виде партийных решений и постановлений правительства, но быть бессильным в их реализации, очень быстро стал основной формой деятельности власти по управлению страной. Бесконечные «усилить», «улучшить», «повысить», «внедрять передовой опыт», «уделять повышенное внимание» и т.д. и т.п. приводили лишь к массовому очковтирательству, и липовым отчетам Госкомстата, о том, что движемся от успеха к успеху. Особенно расцвела эта практика при Брежневе. Эпоха Брежнева не была столь благостной, как многим сейчас представляется. Кажущаяся стабильность поддерживалась, как и сегодня, высокими мировыми ценами на нефть. Это давало возможность, не реформируя экономику, промышленное производство и сельское хозяйство, держаться на плаву и тратить всё больше денег на Военно-Промышленный Комплекс, на импорт продовольствия, товаров народного потребления, и т.д., не думая фактически о будущем страны. Неограниченная, власть, сохранившаяся от Сталина, но при его отсутствии, и возможность «ничего не делать» (кроме аппаратной возни) развратила правящие слои в буквальном житейском смысле. Масштабная коррупция (сращивание власти с криминалом) возникла именно тогда, а вовсе не в более поздние времена. Просто об этом народу не сообщалось, и ничего не было известно до тех пор, пока не умер Брежнев. К концу его правления стало абсолютно ясно, что с экономикой что-то надо делать. Тут вспомнили о Косыгинских реформах, и (в 1979 г) вышло новое Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О совершенствовании хозяйственного механизма», и с тем же (уже совсем нулевым) практическим результатом.

Ну а что же люди «задумчивые», которым дорога во власть была заказана? Куда им деваться, если у них есть мысли о том, как надо реформировать социалистическую экономику, опираясь не столько на догмы (впитанные с молоком матери), сколько на здравый смысл и опыт наших союзников по социалистическому лагерю? И они шли, в науку, либо в чиновничью обслугу институтов власти. Вот в этой среде молодых экономистов, под прикрытием маститых академиков Аганбегяна, Шаталина и др. велись полу-подпольно бурные научные дискуссии и разрабатывались программы будущего реформирования экономики, когда (и если) власть на это решится. Гайдар, Чубайс и их команда, все они оттуда. Геронтократическое Политбюро и разжиревшая, либо окаменевшая правящая бюрократия (партийно-советская номенклатура) пойти ни на какие радикальные реформы не могли в принципе .

Но вот появился молодой (47 лет) энергичный М.С.Горбачев, сначала в качестве Секретаря ЦК КПСС по сельскому хозяйству, а затем и Генерального Секретаря (в 1985 г.), и он начал действовать.

Горбачев

Личность Горбачева, как реформатора не следует идеализировать, но нельзя ни в коем случае опускать его ниже плинтуса, а тем более демонизировать. Да он был одним из них, партийно-«хозяйственных» руководителей, с «развитым социализмом» в голове и командно-административным стилем управления чем угодно, поднаторевший в аппаратных играх, подсиживаниях, толканиях плечами, и в демагогическом искусстве формулировать «важные» решения, которые на практике не выполняются. Но он отличался от всех этих бронтозавров высшей партийной номенклатуры. И отличался не только возрастом. Он был единственным, кто имел высшее юридическое образование, он был первым, кто стал выходить к народу и разговаривать без бумажки, первым живым человеком среди этих каменных истуканов, людей-функций, не имеющих человеческих лиц, кроме как на портретах. Хорошо помню это своё первое новое ощущение от появления М.С.Горбачева.

Понимал ли сам Горбачев глубокую сущность и значимость экономических реформ, которые он затеял? Вряд ли. Во всяком случае, начал он их не с того конца. Самостоятельность предприятий, кооперативы, и индивидуальная трудовая деятельность, это конечно хорошо, но допустить на данном этапе смешение наличных денег с безналичными!? Даже мне не экономисту было ясно, к чему это приведет. Но главное произошло. Движение началось, экономика из состояния мертвечины перешла в состояние реальной жизни (пока еще социалистической). И уж точно не был Горбачев готов к тем глубоким преобразованиям, которые начались как следствие его политических реформ: демократизации государственного управления и либерализация жизни общества. Увидев это реальное развитие событий, он заколебался, даже на какое-то время примкнул к лагерю своих противников, не проявил в целом должной решимости и твердости в проведении своей первоначальной линии. Возникает вопрос, а была ли она у него, вообще?

И при всём при этом его роль в истории развития России неоценима. Он пробил брешь в стене осажденной крепости, какой была Советская Россия, и проложил дорогу к свободе и процветанию, а уж как мы воспользовались этой дорогой это другой разговор. То, что он сделал для страны (и мира), намного превышает то, что у него не получилось. Он, безусловно, вошел в историю, как человек изменивший мир, и потомки еще оценят его по заслугам.

Ельцин

Ельцин пришел оттуда же, откуда и Горбачев из партийной номенклатуры высокого уровня (больше и неоткуда было взяться реформаторам-преобразователям), но в отличие от Горбачева он был человеком не слова, а дела. Твёрдости и решительности при воплощении в жизнь, написанного в высоких кабинетах, ему было не занимать. Этим и объясняется расхождение Ельцина с другими членами «команды» Горбачева и с ним самим , возникшее уже на начальном этапе реформ (1985-1987 г.г.). Хорошо помню свое впечатление от первых же действий и речей Ельцина в качестве первого секретаря Московского городского комитета КПСС: «этот парень быстро свернет себе шею». Так оно и случилось, он с треском вылетел со своих постов секретаря ЦК КПСС и МГК КПСС и отправлен «в ссылку» на пост председателя Гос.комитета по строительству (ранг министра). Но тут подоспели первые результаты горбачевских реформ «режим гласности», и началась его главная политическая реформа (основа демократизации общества) выборность высших (и всех остальных) органов власти. В условиях открытости и свободного доступа к средствам массовой информации Ельцин быстро завоевал доверие и авторитет в глазах народа и в развернувшейся (впервые в СССР по настоящему демократической) выборной кампании, несмотря на жесточайшее сопротивление номенклатуры, победил её ставленников, и стал, в конце концов, председателем Верховного Совета, а затем и Президентом РСФСР. Номенклатура не сдавалась, и дальнейшее развитие событий и логика борьбы привели вначале к «двоевластию» (Горбачев, Ельцин), затем к попытке государственного переворота (ГКЧП) и, наконец, к окончательному распаду СССР.

12 июня 1991 г. Б.Н.Ельцин стал первым всенародно избранным президентом России, вновь возрожденной, после 70-летнего большевистского владычества. Много хорошего сделал он на этом посту для России, и главное, осуществил политическую поддержку революционных экономических реформ Гайдара, спасших и преобразивших страну. Много чего еще мог бы сказать по поводу президентства Ельцина, но гораздо лучше то же самое выразил словами профессиональный журналист А.Кречетников http://www.bbc.co.uk/russian/russia/2011/06/110608_russia_first_president.shtml, умри, лучше не скажешь.

Да, чуть не забыл. А как же пьянство? – стоит ужасный не умолкающий крик. А как же Петр I, который пил не меньше Ельцина? – спрашиваю я. Кто сейчас об этом вспоминает? – разве что отмороженные «демшизоиды» или «либероиды», не знаю, как там у вас эти радикалы называются.

Лихие 90-е

«Лихие девяностые», термин, очень полюбившийся всевозможным журналистам, но ничего на самом деле не означающий кроме очевидного факта. 90-е годы прошлого века были временем революционным, когда происходил переход между двумя системами государственного управления, в корне различными идеологически, экономически и политически. Во время таких радикальных преобразований, существующее в любом обществе различие интересов разных групп населения, обостряется и приобретает форму антагонистических противоречий. Сильное государство эти противоречия успешно подавляет, либо не допускает их возникновения. Но при кардинальных преобразованиях всех основ государственного управления, оно неизбежно слабеет и тут возможно всё вплоть до гражданской войны или «российского бунта, бессмысленного и беспощадного». В такое время также неизбежно активизируются разного рода, скажем так, не законопослушные граждане от просто любителей взять то, что плохо лежит, до матерых воров и бандитов. С такими элементами успешную борьбу может вести тоже только сильное государство. Революционное время, это также время разного рода авантюристов, демагогов с дальним прицелом или любителей покрасоваться, но это всё пена, которая схлынет, как только государство снова станет сильным, но ядовитая слюна, пущенная ими и растиражированная СМИ, остается в головах оболваниваемого населения, и чем больше её остается, тем больше она тиражируется, саморазгоняющийся процесс.

Сначала такой ядовитой слюной было, представление о реформаторах Гайдаре и его команде, как о мальчиках в коротких штанишках, этаких завлабах несмышлёнышах. Следующим этапом, когда потребовалось мочить такого матёрого чиновника (нового типа), как Чубайс, пошли обвинения в воровстве, кумовстве, жульничестве и т.д. и т.п., и вообще произошел такой разгул журнализма, т.е. второй древнейшей профессии, что она переплюнула первую. О том, что эти инсинуации не имеет ничего общего с действительностью (по крайней мере в отношении Гайдара, Чубайса и Кудрина) мне говорить излишне. Видящий да увидит, слышащий да услышит.

Теперь, по прошествии стольких лет, «просто и со вкусом» появился термин «лихие ребята». Без дополнительных пояснений он с равным основанием может относиться к любому человеку, сверх отличившемуся в то время в чем-либо, от бандита Япончика до генерала Макашова и вице президента Руцкова, ну и разумеется, к команде Гайдара. Так, что никакого содержательного смысла в этом термине нет, только ругательный. К гадалке не ходи, чтобы понять, кого именно таким способом ругают. Но как ругательство, это очень слабо.

А что сейчас?

(Продолжение следует)