Рука Москвы.

Память – странная штука. Вот прожил человек жизнь, был свидетелем, а то и участником знаковых событий, очевидцем крутых поворотов истории своей страны. Но если человек услышит какие-то «ключевые слова» характеризующие эти самые события и повороты, из памяти вызываются самые неожиданные ассоциации.

Допустим, услышит человек: «Хрущев, 20-й съезд, доклад» и у него в памяти всплывает призывной пункт военкомата, и он видит там себя, в компании таких же как, он веселых и пьяных стриженых на лысо подростков. Другому скажи: «Снятие Хрущева, Брежнев, застой» и первое, что ему приходит в голову – поступление в институт и студенческий сельхоз-отряд.

Так и у меня получается. Скажут мне: «Горбачев, перестройка, сухой закон» и сразу у меня перед глазами она – «Рука Москвы». И не только перед глазами, я даже явственно ощущаю во рту ее неповторимый сладковатый вкус, и «обоняю» этот незабываемый сивушный запах… Но давайте по порядку.

Начну с того, что «Рука Москвы» - это название самодельного алкогольного напитка. Его изготовляли во все времена. Просто с наступлением горбачевской антиалкогольной компании и повсеместной борьбы с самогоноварением, этот напиток стал необычайно популярным. Именно во времена сухого закона эта бражка и получила свое название – «Рука Москвы»

Честно говоря, я сам никогда не изготавливал этот напиток, поэтому не ждите от меня подробного рецепта. В общих чертах так: в бутыль помещают воду, сахар(а лучше варенье) и рис , на горлышко бутыли надевается резиновая медицинская перчатка. В изготовлении напитка есть две стадии: сначала перчатка надувается выделяемыми газами, потом газы уходят назад в напиток и перчатка опадает. В тот момент, когда перчатка окончательно сдулась –«Рука Москвы» считается готовой. Именно эта медицинская перчатка и повинна в таком странном названии.

Помню, как темными вечерами я шагаю окраинами родных Черкасс. Редкие фонари дают мало света. Основное освещение идет от окон окрестных домов. На фоне занавесок четко выделяются растопыренные ладони надутых перчаток ( обычно напиток «выстаивали» на подоконниках). Просто какое-то мистическое зрелище - белые ладони в окнах домов. Представляю себе иностранца, который бы увидел эту картину. Он, наверное, решил бы, что это какие-то защитные амулеты- обереги, оберегающие местных аборигенов от темных сил.

В то «славное» время именуемое перестройкой, я работал на заводе «Фотоприбор» в лаборатории по ремонту станков с ЧПУ. Было у меня два товарища-собутыльника Игорь(фамилию запамятовал) и Баклаженко (имя не помню, а кличка, естественно - Баклажан). Вот этот самый Баклажан и был основным поставщиком описываемого напитка к нашему столу. Мы с Игорем озабочивались закусью, а Баклажан выпивкой.

Наша лаборатория работала в одну смену. На вторую смену оставалось дежурить три человека – механик, электрик и электронщик. Вот мы втроем и оставались на дежурство. Я – электрик, Игорь – электронщик, Баклажан – механик. Как сейчас помню, была пятница, сидим я и Игорь в механической мастерской нашей лаборатории. Мы как всегда приготовили нехитрую закусь - вроде хлеб, варенные яйца и плавленые сырки. Ждем Баклажана. Он обещал принести из дома особо вкусную «Руку Москвы», сделанную из вишневого варенья. Баклажан задерживается - где-то в цеху поломался станок, и он там устраняет неисправность. Что бы нескучно было ждать, мы пока выпили грамм по 50 спирта из запасов Игоря. Сидим, общаемся, закусываем. Разложили мы нашу «полянку» на станине большого сверлильного станка.

Кстати об ассоциациях. Вот написал я «сверлильный станок» и сразу в голове всплыла история связанная именно с этим большим сверлильным станком. С некоторых пор, этот станок источал тонкий аромат кофе.

А произошло следующее. Работал в нашей лаборатории один заядлый кофеман. Этот кофеман доставал где-то зеленый нежареный кофе. Именно «доставал», потому, что купить зеленый кофе тогда (впрочем, как и сейчас), было просто негде. Раза два в неделю, он дома перед работой жарил этот самый кофе. Затем складывал жаренные зерна в кулек и приносил на завод. На роботе у него была ручная кофемолка, которую кофеман слегка переделал. Корпус кофемолки он закреплял в тисках на станине сверлильного станка, а в патрон, где должно быть сверло, зажималась ось от снятой ручки. Далее переключателями на редукторе выставлялись самые маленькие обороты и станок включался. Кофеман стоял рядом, медленно подсыпая из своего кулечка в казенную часть кофемолки зерна кофе. Закончив процесс, этот кофемол пересыпал готовый продукт из кофемолки опять в кулек и в конце дня уносил молотый кофе домой.

Не надо описывать какой одуренный запах кофе стоял в мастерской. Все просто исходили слюной. Я лично не мог выносить этих мучений и убегал из лаборатории на все время «кофейного помола». Надо сказать, что упомянутый мной человек был не только заядлым кофеманом но не менее заядлым жлобом. Все просьбы угостить ложечкой кофе, или даже дать щепотку попробовать – он решительно отвергал. Мол, вас тут много, а кофе мало, все равно на всех не хватит.

Но расплата пришла. Как то в очередной раз он принялся за помол своего кофе. Зажал ось кофемолки в патрон, выставил редуктор на самые малые обороты, насыпал первую порцию зерен, приготовился подсыпать из кулька и нажал кнопку включения сверлильного станка. Далее все случилось в одно мгновение. Станок взвыл на повышенных оборотах, части кофемолки разлетелись в разные стороны, кулек вырвался из рук кофемана и кофейные зерна запрыгали по полу мастерской.

Произошло следующее - пока наш герой готовился к процессу, кто-то повернул ручки переключения передач на редукторе станка. Станок вместо малых оборотов, выдал предельно высокие. Естественно кофемолку разорвало в клочья. У кофемана был шок и обида на все человечество. С тех пор на работе он больше кофе не молол и вскоре уволился.

Это было отступление от основной темы. Напомню, что остановился я на том, что мы с Игорем в пятницу вечером, разложили полянку на станине сверлильного станка и ждем Баклажана. Этот самый Баклажан обещал принести божественный нектар с пафосным названием «Рука Москвы». И вот Баклажан пришел. У него бутылка 0,75. Мы разливаем сразу весь напиток по большим кружкам, я произношу короткий тост, и мы дружно опрокидываем в себя содержимое бутылки. Вкус отличный, чувствуется присутствие в сырье вишневого варенья. Потом обычное оживление, мы хвалим Баклажана за отличное приготовление напитка, едим нашу нехитрую закусь и тут я чувствую – что-то не то. Причем конкретно «не то». В животе будто разгорается костер, в голове мутится, и тошнота начинает подступать к горлу. Смотрю на двух собутыльников, они тоже как то притихли, видимо как и я сосредоточились на внутренних ощущениях.

Первым подхватился Игорь. Надо упомянуть, что времена были серьезные и за пьянку на работе можно было отгрести по полной. Потому Игорь закрыл дверь мастерской, связав две ручки куском электрокабеля. Не став распутывать кабель, связывающий дверь, он их распахнул одним рывком, вырвав одну из ручек с корнем. Что есть духу, он понесся в туалет, следом бежал Баклажан, чуть дальше я. С разгону залетев в санузел, я изрыгнул в унитаз все что выпил и съел. В животе горело, будто я наелся горящих углей. Я присосался к умывальнику в попытке залить бушующий внутри огонь. Но только я успевал сделать несколько глотков, как очередной рвотный спазм выливал выпитое назад.

Мои товарищи по несчастью были заняты точно тем же, пили воду и блевали. В перерывах между питьем воды и блеванием мы с Игорем проклинали отравителя Баклажана. Баклажан, в тех же перерывах между спазмами клялся, что он тут не причем, он и его домашние уже пили с этой бутыли и все живы-здоровы, а во всем виноват плавленый сырок. Я с криком: «я вообще не ел сырка», слабеющей рукой хотел врезать Баклажану по роже, но очередной рвотный спазм меня остановил.

Обратиться за медицинской помощью мы не могли, поскольку мы все трое были выпивши, и нас бы тут же уволили, даже не дожидаясь выздоровления. Потому мы мучились - но держались. В туалет заглянул «по делу» знакомый токарь, и я его попросил сходить в фельдшерский пункт и выпросить активированного угля. Только после того как мы съели по пачке активированного угля, нам полегчало настолько, что мы смогли покинуть туалет. Мы с Игорем были в такой степени слабы, что не могли побить Баклажана хоть очень хотели, и отложили это мероприятие до понедельника. Уже не помню, как я доехал домой. Все выходные я ничего не мог есть, только пил минеральную воду.

В понедельник я пришел на работу со страстным желанием допросить с пристрастием Баклажана. Когда я узнал, что Баклажан взял отгул, я даже не удивился. Появился он на работе дня через два. Мы с Игорем к тому времени уже «перегорели», и желание побить Баклажана у нас пропало. Баклажан же повинился и рассказал в чем было дело. Он вспомнил, что бутылка была от ядохимиката – рагора. Накануне, он брызгал у себя в саду смородину, вылил из бутылки весь яд, а бутылку помыть забыл. Вот эта бутылка, чисто случайно, попала ему под руку, когда он разливал напиток.

Вот такая вот история. Респект и уважуха тем, кто прочитал этот текст целиком. Тем же, кто бегло просмотрел и читает заключительные строки - просто спасибо что зашли.