Как ученые из России помогли "поймать" бозон Хиггса

   Последнее обновление: среда, 6 февраля 2013 г., 16:54 GMT 20:54 MCK

   В работе Большого адронного коллайдера участвуют около 100 российских физиков

   В ближайшие недели почти на два года закроется Большой адронный коллайдер - огромная подземная установка недалеко от Женевы, где ученые проводят эксперименты по поиску новых частиц. В прошлом году ученые объявили о вероятном открытии Нажать бозона Хиггса - частицы, благодаря которой остальные частицы обретают массу.
   Из трех тысяч ученых, задействованных в проекте, около 100 - российские физики, в том числе из Института ядерной физики имени Будкера Сибирского отделения Академии наук в Новосибирске.
   Корреспондент Русской службы Би-би-си Дмитрий Булин пообщался со старшим научным сотрудником этого института Алексеем Масленниковым, активно участвующим в работе коллайдера. Совсем недавно он вернулся из очередной командировки.
   Он рассказал, в чем конкретно заключается вклад России в работу БАК и почему подобный проект не удалось осуществить в России.
   Алексей Масленников: Коллайдер закрывают для того, чтобы подготовить его к работе на энергии почти в два раза большей. Возобновление работы планируется в начале 2015 года. Когда мы перейдем на ту энергию, возможно, будут открыты новые частицы, о которых мы даже не догадываемся.
   Би-би-си: Но если говорить о тех, о которых мы уже догадываемся - в частности, о бозоне Хиггса, то в чем смысл и значение этого открытия?
   А.М.: На самом деле из экспериментальных данных следует лишь то, что обнаружена новая частица, обладающая определенными свойствами. Существующих данных достаточно пока только для того, чтобы сказать, что эти свойства не противоречат теории о бозоне Хиггса Стандартной модели.
   "Деньги, которые десятилетиями вкладывались в фундаментальную науку, давно уже окупились на порядки, то есть в десятки раз"
   Алексей Масленников
   Би-би-си: Какие сферы применения этого знания вы видите?
   А.М.: Я с трудом могу представить практические сферы применения в ближайшем будущем. Возможно, благодаря лучшему пониманию физики удастся получить более мощный и удобный источник энергии. Вообще же, деньги, которые десятилетиями вкладывались в фундаментальную науку, давно уже окупились на порядки, то есть в десятки раз.
   Би-би-си: В чем конкретно выражается участие российских ученых в работе БАК и когда это сотрудничество началось?
   А.М.: Всё начиналось еще в 1980-х годах. С 1989 года заработал предшественник БАК - Большой электрон-позитронный коллайдер. Это была крупнейшая установка по изучению свойств частиц. На ней было проведено огромное количество измерений. Итогом ее работы как раз стало триумфальное воцарение Нажать Стандартной модели.

   Ученые из Института ядерной физики им. Будкера, работающие на БАК. Алексей Масленников - крайний справа

   "Схема Скринского"
   Би-би-си: Чем российские физики занимались и занимаются на БАК?
   А.М.: Мы подключились на стадии доработки проекта, так как у нас есть большой опыт в производстве оборудования для ускорителей и детекторов.

   Би-би-си: А кто платил за это? ЦЕРН (Европейская организация по ядерным исследованиям), под эгидой которой развивался проект, или российские власти давали вам деньги?
   "Аппаратуру, которую на Западе оценивали условно в 100 млн франков, мы брались сделать за 50 млн. За счет того, что здесь и материалы были дешевле, и труд"
   Алексей Масленников
   А.М.: Отчасти это было на паритетных началах. Была даже изобретена так называемая схема [Александра] Скринского - это директор нашего института. Аппаратуру, которую на Западе оценивали условно в 100 млн франков, мы брались сделать за 50 млн. За счет того, что здесь и материалы были дешевле, и труд. В итоге деньги оставались и на развитие собственных экспериментов. Кроме того, часть денег выделяет государство: есть отдельное соглашение между правительством и ЦЕРН.
   Би-би-си: Если попытаться оценить вклад правительства России и российской научной мысли в проект Большого адронного коллайдера, то сколько это?
   А.М.: В оборудование вклад оценить легко: это порядка 7%, то есть как минимум 200 млн долларов. Интеллектуальный вклад оценить сложнее, потому что это работа большого коллектива, в котором три тысячи участников. Но я думаю, что этот вклад больше, чем простое процентное отношение численности команды российских физиков к общему числу задействованных в проекте специалистов.
   Инфраструктура и люди
   Би-би-си: Россия ведь вынашивала и собственные планы по открытию коллайдера - при Институте физики высоких энергий в подмосковном Протвино. Почему это не получилось?
   А.М.: Да, у нас была уже сделана часть оборудования. На тот момент это был проект на самую высокую энергию в мире. Но с распадом Советском Союза его закрыли. Тоннель есть до сих пор: его приходится поддерживать - на это тоже уходят определенные деньги. Время от времени появляются предложения, как можно использовать эту инфраструктуру, но, к сожалению, все они остаются пока не реализованными.
   "Одной стране, даже самой богатой, не под силу построить что-либо на уровне Большого адронного коллайдера. И с финансовой, и с организационной точки зрения"
   Алексей Масленников
   Би-би-си: Может быть, в этом присутствует некоторая историческая логика: будущее науки - в международном сотрудничестве, а не в национальных рамках?
   А.М.: Действительно - одной стране, даже самой богатой, не под силу построить что-либо на уровне Большого адронного коллайдера. И с финансовой, и с организационной точки зрения. Аналогичный проект был закрыт в середине 1990-х годов и в Соединенных Штатах. Они к тому времени потратили уже огромные деньги, но решили, что у них недостаточно средств для продолжения проекта.
   Би-би-си: Многие говорят сегодня об упадке российской науки. Как дела обстоят у вас в новосибирском академгородке?
   Упадок наблюдается, скорее, в устаревании инфраструктуры. Для ее обновления нужны большие средства, которые сейчас просто не выделяются. Но новое оборудование, конечно, поступает, и ситуация с этим потихоньку улучшается. Что касается академгородка, то основная проблема у нас - доступность жилья для молодых сотрудников и общественный транспорт.
   Нужны новые дороги, развязки. Но сейчас гораздо меньше людей, чем в 1990-х годах, уезжает за границу, хотя для этого есть все возможности. Главный аргумент для тех, кто остается, - то, что серьезной наукой можно заниматься сегодня и в России.