Тбилиси хочет прямого диалога с Сухуми и Цхинвали

С нового года в Грузии действует министерство примирения и гражданского равенства. Такое название получило бывшее министерство реинтеграции, занимавшееся вопросами Абхазии и Южной Осетии.

Министерство по-прежнему возглавляет Паата Закареишвили, который и раньше занимался проблемами двух отколовшихся от Грузии регионов. Он рассказал корреспонденту Русской службы Би-би-си Темуру Кигурадзе о том, почему министерство сменило название и какой политики намерен придерживаться Тбилиси в отношении Сухуми и Цхинвали в 2014 году.

Паата Закареишвили: Когда в Грузии появилось министерство реинтеграции, которое сменило министерство по разрешению конфликтов, оно сразу вызвало негативную реакцию со стороны Сухуми и Цхинвали. Они просто перестали разговаривать с представителями этого министерства.

Для них термин "реинтеграция" означал, что эти регионы, не считаясь с мнением населения, будут реинтегрировать в остальную Грузию.

У нас другой взгляд на вещи, мы хотим решения конфликта путем переговоров, путем учета мнения всех сторон. Мы сняли с себя розовые очки и реально смотрим на вещи. Реальность такова: Грузия идет в Европу, а Россия теряет свое влияние на Кавказе.

Я не думаю, что абхазы и осетины многое выиграли от признания их независимости Россией. Грузия предлагает им самореализацию в другом формате.

Би-би-си: Какова текущая концепция, стратегия грузинского правительства по Абхазии и Южной Осетии?

П.З.: Грузия сегодня предлагает Абхазии и Южной Осетии, не забыв ничего, начать все с нового листа, потому что в Грузии, на самом деле, по существу изменилась власть. Она по-новому смотрит как на прошлое, так и в перспективу.

Мы готовы обсуждать многие актуальные вопросы для конфликтных регионов – социальные, экономические.

Приведу пример: де-факто власти [в Цхинвали] часто ставили вопрос подачи газа в Ахалгорский район [Южной Осетии], будучи уверены, что Тбилиси им откажет. Как только сменилась власть, я лично сразу заявил о согласии на этот проект. Тут уже отказались они.

Мы готовы отложить в сторону любые вопросы, которые неприемлемы для них или для нас, политические вопросы, например, проблемы статуса. Мы можем решать те вопросы, по которым можно достичь согласия.

"Грузия не собирается применять силу"

Би-би-си: Получили ли грузинские власти какой-либо ответ на такой подход?

П.З.: Нет. Внезапно они закрылись, они начали ставить во главу угла политические проблемы, чего раньше не делали. Все отношения теперь увязывают с подписанием официального соглашения о неприменении силы. Это смешно, потому что Грузия уже несколько раз взяла на себя такое обязательство, в первый раз - после подписания договора Медведева-Саркози, где этот пункт был ясно указан.

Грузия, в отличие от России, выполнила свои обязательства и отвела войска. Европейские наблюдатели подтверждают, что в районе конфликта нет скоплений грузинской военной техники.

Во второй раз это сделал Михаил Саакашвили, будучи президентом, он выступил [на заседании Европарламента] в Страсбурге с устным обязательством не применять военную силу в отношении Абхазии и Южной Осетии. Он же не на кухне где-то говорил, а с официальной трибуны!

И, наконец, уже новая власть в марте [2013 года] приняла специальную парламентскую резолюцию, взяв одностороннее обязательство о невозобновлении боевых действий.

Требование отдельного договора с абхазской и осетинской стороной очень недальновидно. Ведь всем ясно, что Грузия не собирается применять силу. Да даже если захочет, это невозможно, там же стоят российские войска.

Когда они покинут эти территории, можно будет и подписать этот договор. А пока нужно обсуждать другие вопросы, проблемы, которых накопилось очень много – вопросы свободного перемещения, общения с внешним миром, торговлю и многое другое.

Они просто тянут время, а это очень вредно для процесса разрешения конфликтов, ведь если так будет продолжаться, то и население Грузии, да и весь мир подумает, что ни абхазам, ни осетинам не нужен мир, не нужны мирные проекты. А если это так, то зачем прикладывать усилия? Они должны воспользоваться моментом.

Би-би-си: В Грузии, при правлении Саакашвили был принят закон об оккупации, карающий лиц, посетивших Абхазию и Южную Осетию со стороны России. Какова ваша позиция по этому закону?

П.З.: Парламент Грузии инициировал изменения в этом законе, они уже прошли в первом чтении.

К сожалению, юридический процесс немного затянулся, но он скоро завершится. Этот закон необходимо смягчить, он должен быть направлен именно против оккупации, а не против людей.

Были случаи, когда люди, которые проезжали через территорию конфликтных регионов в остальную часть Грузии, оказывались в тюрьмах. Среди них были и такие, которые просто не знали о том, что нарушают грузинское законодательство. Я считаю, что подход должен быть более гуманным, можно оставить административный штраф, но никак не тюремное заключение.

Би-би-си: Первые лица Грузии не раз заявляли, что собираются построить такое государство, в которое сами жители Абхазии и Южной Осетии захотят вернуться. Что под этим подразумевается?

П.З.: Мы не собираемся навязывать себя, навязывать любовь или что-то в этом роде. Мы не должны отдаляться, у абхазов и осетин нет особого выбора – это Россия или Грузия. Но мы можем предложить им и другое – не Россию или Грузию, а Россию или Европу. Нет, не Европейский союз поможет разрешить конфликты, но стремление Грузии в Европу.

Конечно, это долгий процесс, но мы можем предложить Абхазии и Южной Осетии весь пакет демократических институтов, как, например, распределение власти, независимое судопроизводство, защита прав человека в целом и прав меньшинств в частности.

Посмотрите, что там [в Абхазии и Южной Осетии] сегодня – у них русский язык, российское право, российская культура, российское телевидение, российская армия.

Мы можем им предложить не грузинские, а их собственные ценности. Мы не собираемся им навязывать грузинский язык, мы понимаем, что в Абхазии уже забыли грузинский, но ведь и абхазский вытесняется русским. Мы должны предложить им свободу выбора – выбора тех ценностей, которые их устраивают.

"Есть время и терпение"

Би-би-си: Считаете ли вы, что есть шанс возобновления прямых переговоров между Тбилиси, Сухуми и Цхинвали?

П.З.: Я думаю, что в интересах самих абхазов и осетин начать прямые переговоры. Мы к ним готовы, мы не ставим никаких условий, условия ставят они, к сожалению.

Когда Саакашвили говорил, что с ними нет никакого смысла общаться, что они не представляют сторону, а лишь являются марионетками в руках России, они обижались. Сейчас, когда мы предлагаем общение, они выдвигают предварительные условия.

Знаете, я боюсь, что придет время и мы поймем, что Саакашвили был прав. Я не хочу этого. Не хочу, чтобы оказалось, что на самом деле там осетины и абхазы вообще ничего не решают, и пришлось бы договариваться только лишь напрямую с Москвой. Это не тот результат, которого мы добиваемся.

Пока есть время и есть терпение у грузинской стороны. Ведь проблем действительно много, абхазы и осетины хотят жить в лучших условиях, экономически, политически, социально. Мы постоянно слышим жалобы – куда-то не пустили жителей регионов, какие-то другие проблемы. Мы готовы помочь, если это зависит от нас, мы готовы свести политические вопросы до минимума и вплотную сфокусироваться на гуманитарных. Но где нам обсуждать эти проблемы? Ведь нет формата прямых переговоров.

Би-би-си: Но ведь есть формат встреч в Женеве?

П.З.: Да, но ведь Женева - это переговоры между Россией и Грузией. Формат был создан специально после российско-грузинской войны [в августе 2008 года]. Да, мы говорим о конфликтных регионах, но не с ними, а с Москвой. Если это их устраивает, пожалуйста, но меня это лично не удовлетворяет. Я считаю нужным прямой диалог, помимо женевского, где превалирует российский контекст.