Кто умеет петь тенором?

            КТО  УМЕЕТ  ПЕТЬ  ТЕНОРОМ?

Генри Форд американский промышленник  и  изобретатель, автор 161 патента однажды заметил: «Кто должен петь тенором в этом квартете? Конечно, тот, кто может петь тенором».

 Добиваясь грандиозных успехов,  Форд на автомобильные заводы приглашал только тех управленцев, которые таки умели петь тенором. Но своих безголосых пацанов с окраин Детройта, ни боже мой. В этом, собственно, и заключалась вся суть его кадровой политики.

  Но хватит о Форде. На себя поглядим. Конечно, я не политик и не чиновник. Слава богу, даже никакой частью тела никогда к власти не прислонялся. А посему тонкости игры в верхних эшелонах, извивы телодвижений, интриги и коварство мне не знакомы. Обладая всего лишь обывательским умом, обо всём сужу по результатам. А результаты таковы, что хочется сказать, увы! Наглядность прямо таки кричит: кроме Шойгу, которого во все щели и дыры суют, тенором никто уж не поёт. Результаты в стране, скажем прямо, никудышные. Куда ни кинь. Куда ни глянь.

Медицина. Если метафорично, она болезная сама в реанимации находится. На искусственном дыхании. Агонирует.

 Об образовании рассуждать в рамках цензурных выражений – значит лакировать действительность.

  Ментовщину или, как её нынче обзывают, полицию, пора изолировать в отдельную палату. Рак четвертой стадии с метастазами. Организм разлагается. Дурной запах идёт от Балтики до Тихого океана.

 О дорожном строительстве  сам Медведев недавно печалился, скулами играя. Там не просто воруют. Глобально воруют. В новейшую историю страны впечатан любопытный факт. Целую дорогу однажды слямзили.  Аккурат, сразу после того, как по её асфальтовой глади промчался Владимир Путин. На Ладе Калине. На том месте вскорости страшные ямы, колдобины и прочая гадость образовались.  Ехидные обыватели сплетни распускают – будто после такого афронта Владимир Владимирович закаялся кататься по российским дорогам. С того и летал со стерхами. Небо ведь не сопрёшь. Да и после полёта, за исключением воздушных ям, никакие безобразия в небе  не  образовываются.

 Идём дальше.

Как только я слышу, чуть ли не матерщинную аббревиатуру ЖКХ, то тут же испытываю желание в глаза поглядеть тому креативщику, кто  изобрёл такое  модернизационное  воровство. Имею в виду управляющие компании. Понимаю, что в глазах этих смутительности не обнаружу. Стыда там не было, нет и, по всей видимости, уже не будет. Как говорила моя бабушка: «Копченые глаза дыма не боятся». Царство ей небесное. Умная была старушка. Далеко вперёд смотрела. Выражаясь коряво на испохабленном русском, имела фьючерсный талант. Но глянуть в глаза всё же охота. Может, чтобы в очередной раз в бесстыдстве убедиться.

  Чего там у нас ещё? Ещё есть судебная система. Есть ещё нескончаемая пенсионная реформа. В моём недисциплинированном воображении отрасли эти перекликаются с Есенинским: «Друг мой, друг мой, я очень и очень болен…». Власть тут как-то беспрерывно гнусавит «…как над усопшим монах».

Но усопшие, за редчайшим исключением, не воскресают. Другое, новое родиться должно. Но при импотенции зачатия не получается.

  Но может, есть подвижки (простите за пошлое словцо) во внешней политике? Может в острых мировых конфликтах Россия себя мощно позиционирует? Как говорят моряки, флаг показывает?  Оказалось, что классики были правы, когда уверяли: внешняя политика является продолжением внутренней.  Во время недавнего конфликта на Ближнем Востоке дипломатию делали госпожа Клинтон, Барак Обама, Мурси и Пан Ги Мун. А где же наша Раша? А наша Раша чего-то там мямлила в стиле кота Леопольда, на что враждующие стороны и ушами не вели.

  Так  на острове Невезения, то бишь в России функционируют на должностях управленцев свои реальные пацаны Путинского призыва. Безголосые во всех смыслах.

  Однако, на всю эту жуть глядя, у впечатлительных натур может сложиться мнение, что отечество наше талантами оскудело. И это совсем неправильно. Есть таланты! Конечно же, есть!  Но в карманной политике с авторитарным душком им (талантам) проявиться трудно.  Порой невозможно. Для этого конкурсы нужны. Политические конкурсы.

А мы обыватели живём себе и живём. Атомизируясь.  Окукливаясь в семейном коконе. Нудную и тягучую беспросветность воспринимаем как данность. Но неожиданно в серую обыкновенность врывается такое ярчайшее событие, какое даже в нашей коррупционной цивилизации кажется запредельным. В виду имею дружное и многоручьевое, сливающееся в один гремящий поток, разоблачения  министра Сердюкова с его девочками. Какая всё-таки грандиозная фигура!

Каков масштаб воровства! Какая коррупционная креативность! Вот он, вот он герой нашего времени!

Мне, отчего-то показалось, что тут даже верховная власть в смущение пришла.  По крайней мере, эту, в доску свою креатуру, в какие-нибудь советники пока не определила. Может ждёт пока шторм утихнет? Ну не знаю. Зачем злословить. Здесь, видимо, нельзя как с брутальным ментовским реформатором товарищем Нургалиевым, развалившим всё, что только можно было развалить. А ныне Нургалиев советником президента служит. Интересно, что он там советует президенту? Или как, к примеру, с Голиковой, госпожой советницей, которая так невзлюбила медицину, что пыталась вообще её уморить. Надеюсь, Абхазию с Южной Осетией она уважает больше.

    Глядя на всю эту непоющую вертикаль, представляется, что самой выпуклой чертой нашей, простите за выражение элиты, является атрофия чувства стыда. Жаль. Стыд мог бы стать, наконец, национальной идеей. Но нет. Тоскливое однообразие бездарности продолжает гробить страну. Карманный политический режим начал ржаветь уже ускоренными темпами. По экспоненте.

  А у Генри Форда есть ещё одно замечательное высказывание: «Я никогда не говорю: мне нужно, чтоб вы это сделали» Я говорю: «мне интересно: сумеете ли вы это сделать?»

         Валентин Добкин