ЕЩЁ РАЗ О ФАМИЛИЯХ

Сорок лет прожил я на Украине. Обожаю украинцев за их добродушие, порой грубоватый юмор, живость и веселость характера. А когда вдруг слышу какую-нибудь смачную украинскую фамилию и пытаюсь погрузиться в этимологию, бурная, игривая фантазия задорно во мне разворачиваться начинает. Есть, к примеру, не такая уж редкая фамилия Перебейнос. Давайте вместе пофантазируем. Откуда она могла взяться? Может в каком-то веке гарный парубок (добрый молодец), назовём его Грыць, посидел с хлопцами в шинку (кабаке). Долго сидели. Четверть горилки уговорили. А известно: после выпивки всегда на подвиги тянет. А тут ещё соседский Мыкола стал к Грыциной Гале, невесте, залыцяться (пытаться ухаживать). И возбудился Грыць. И встретив Мыколу, в драку полез.  Мыкола-то тверезым был. А потому изловчился, да и саданул соперника прямо в нос. С того и прозвали Грыця – Перебейнос. А кличка в фамилию потом превратилась и перешла к потомкам.
  Или возьмём фамилию Непейвода. Лично я рассматриваю её через медицинскую призму. В те стародавние времена, когда ещё не было антибиотиков, люди часто болели ангинами. Почему болели? А потому, что разгоряченными воду пили прямо из колодца в летний день. Деревенский лекарь (фершал на местном арго) ругал своих пациентов: «Не пей воду», «не пей холодную».
  Происхождение фамилии Нетудыхата мне вообще представляется просто и жизненно. В украинском селе чоловiк (муж) на заработки уехал. Надолго. Дома, на хозяйстве осталась Гарпына. Молодая, красивая жена. И стал к ней соседский Иван, неженатый хлопец заглядывать. А мать Ивана крепко ругала: «Жениться тебе, Ванька, пора. Хватит по замужним молодицам шастать. Не в ту хату ходишь. Не туды».
   Но что меня всегда забавляло особенно, так это несоответствие некоторых фамилий с сутью их обладателей.
В городе Луганске, на улице со звучным названием Красная площадь, находился многоквартирный пятиэтажный дом. Обслуживал его сантехник по фамилии Халтурко. Федор Халтурко. Несмотря на такую подозрительную фамилию, мастер он был отменный. Жильцы его ценили и, конечно, баловали трояками да пятерками после каждого ремонта. Имея левые заработки, Федя не отказывал себе в удовольствии водочкой усладиться. Но исключительно после работы. В рабочий же день ни-ни. За что и был  жильцами уважаем.
А однажды произошел занятный случай. В этом доме проживал известный фотокорреспондент. Как-то случилось ему достать импортный голубой унитаз и раковину под цвет. Я говорю достать, поскольку в социалистической стране сплошного дефицита, купить такие вещи было нереально. Их можно было только достать по большому блату.
И вот призывается Федя Халтурко для установки этой сантехнической красоты. Всё замечательно сделал за два с половиной часа. Довольный хозяин протягивает деньги в натруженные и умелые руки мастера. Но тот неожиданно произносит: «Роман Михайлович, не надо денег. Ты лучше меня сфоткай». Тут надо заметить, поскольку Федор водочкой злоупотреблял, он не был похож на молодого Аллена Делона. Но фотомастер усадил Федю в кресло. Выпустил воротник его рубашки поверх замызганного пиджака и стал колдовать с освещением. То так лампы переставит, то по-другому. Это он выигрышный  ракурс искал.
На выходе получилась восхитительная фотография. На ней наш Халтурко предстал в образе романтического голливудского героя двадцатых годов прошлого века. Довольный обладатель фотографии поместил её в резную рамочку и поставил на комод. Когда к нему заходили гости, он тыкал в неё корявым пальцем и говорил с гордостью: «Это я».
   В городе Краснопартизанске, где я жил и работал, в доме напротив моего жил хороший  парень по фамилии Бухало. Витя Бухало работал на шахте рабочим очистного забоя. В полном противоречии со своей фамилией он не только водки не пил, но  даже к пиву не притрагивался. Причём, никогда. В это совершенно трудно, я бы даже сказал невозможно поверить. Непьющий шахтер такая же редкость как олигарх без любовницы.  Клаве, Витиной жене, партизанские жены дико завидовали.  Ругая своих  забулдыг, они  всегда ставили в пример  Бухало Витю.
  А как вам, уважаемые читатели, нравится фамилия Галушка, будто снятая с вкусного хуторского стола?

Между прочим, это девичья фамилия гламурно-сексуальной певицы Веры Брежневой.
  В медицинском институте на одном курсе со мной учился Петя Тупица. Курсом ниже его брат погодок Володя Тупица. И тот и другой круглые отличники. Все шесть лет получали они повышенную стипендию. Ребята к тому же были перворазрядниками по спортивной гимнастике. Оба закончили институт с красными дипломами.
    Также не могу не вспомнить фамилию Нежный. Ею обладал начальник одной из шахт Свердловского района Луганской области. Я всегда вспоминаю его, когда о ком-то говорят – загнул трехэтажным. Трехэтажный мат для Владимира Ильича Нежного считался ласковым обращением. Для служебной необходимости он виртуозно пользовался семиэтажным. Зинаида Ивановна, главный бухгалтер говорила: «Если бы провели чемпионат Союза по сквернословию, для нашего Ильича нашлось бы место на пьедестале почета». Но что интересно? У Нежного была культурная и изящная жена Марина Александровна. Преподавала фортепиано в музыкальной школе.
Однажды по какой-то необходимости зашла она к Владимиру Ильичу на работу. Он как раз планерку проводил. Женщина скромненько присела на стуле в коридоре и стала ждать окончания. Дверь кабинета была приоткрыта. Оттуда неслось такое громоподобное, такое забористое распекание, что интеллигентная женщина в ужас пришла.
  Вечером, когда усталый муж вернулся с работы и сменил ботинки на домашние тапочки,  Марина ему и говорит: «Вова, я никогда не думала, что ты такой хам. Как ты можешь так с людьми разговаривать?»
На что муж ей и отвечает: «Мусенька,- он так жену называл,- по-другому не получается. Это производственная необходимость. Я два раза инженеру по технике безопасности почти вежливо напоминал, что на втором участке вентиляция  барахлит. И что? Да ничего? Но когда покрыл его «……………………………………………………….в твою дивизию мать!», в тот же день был установлен новый вентилятор. Да и, кстати, мой шахтный пролетариат на семьдесят процентов бывшие зэки. Начни я в общении с ними  употреблять  выражения типа - «вас не затруднит?»,  «будьте любезны» и прочее, они тут же скажут: «У нашего бугра крыша поехала». Не поймут.
  Вспоминаю ещё одну интересную фамилию – Пендюра. Её обладательницей была миловидная студентка медицинского института  по имени Люба. Люба Пендюра. Несмотря на такое своеобразие фамилии, по воспитанности, манере поведения, внешнему облику девушка напоминала тургеневских барышень. В огромных её глазах цвета неба отражалась  детская наивность, открытость и какая-то  неиспорченность существованием.
В Любочку сразу и наповал  влюбился однажды Миша, зубной протезист по фамилии Недосыпа. Они познакомились на студенческой вечеринке, куда Михаил пришел с приятелем. Завязался бурный роман. Парень был красив, статен и богат. Впрочем, как все зубные технари в советские времена.
  А как-то Миша явился на работу на час позже. Да ещё и зевал, открыв рот чуть ли не на ширину плеч. Охальники коллеги тут же заметили меланхолично: «Наш Мишка впендюрился в Пендюру. Оттого и недосыпает Недосыпа». И пошла эта хохма по городу гулять.
  В посёлке Новопсков, где я работал после окончания института, проживал (правда, короткое время) молодой инженер Александр Шухарик.  Удивительно скучный, мрачный и занудливый ипохондрик. Шухарик никогда не улыбался. Утром и перед сном он ежедневно записывал в тетрадь свой пульс, температуру и чего-то ещё, связанное с физиологическими отправлениями. Не дай бог легкий насморк. Тогда Сашка бежал в поликлинику, совал врачу под нос свою тетрадку и буквально изводил доктора многочисленными вопросами, которые он тщательно заготовил накануне визита. Ответы он записывал скрупулёзнейшим образом, но уже в другую тетрадь.
  А теперь я хочу спросить экстрасенсов и разнузданных астрологов, гадающих на знаках Зодиака. Зачем вы нас дурите? Зачем лапшу вешаете на уши, когда заявляете о существовании мистической связи между фамилией и судьбой? Не верю, как бы сказал Константин Сергеевич Станиславский.