Казачество в истории России - 7.

Бесплоден всякий дух гордыни…

Но при переходе от воспоминаний об “усмирениях” и гражданской войне начала ХХ века к анализу современности и возрождению ныне казачества и казацких традиций, невозможно миновать вопроса: А какое казачество возрождается?

Судя по регалиям (погоны, кокарды имперского образца) и идейному оформлению (библейское православие и монархизм, как выражение толпо-“элитаризма”, угнетающего большинство) возрождается-то не просто казачество вообще, а определённо — белоказачество: возрождается оно в русле доктрин сословно-кастового толпо-“элитарного” строя в библейски-православной модификации либо многобожно-языческой модификации. Если бы ныне возрождалось большевистское красное, червонное казачество, то регалии были бы другие: папахи с красными лентами встречались бы в казацком обществе чаще, нежели головные уборы с кокардами Российской империи.

Конечно, каждый в праве самоопределиться возрождение какого казачества и как он поддерживает; определиться так, как пожелает, что обусловлено его реальной нравственностью и (безнравственностью, как сводом нравственных неопределённостей).

Но те, кто уже самоопределился и ступил на пути возрождения белоказачества как военно-полицейского сословия прошлой и вожделенной в будущем Российской империи, уж примите на себя в качестве наследия предков и моральную ответственность за все жестокости и зверства в усмирениях, совершенные до 1917 года, в которых соучаствовали казаки, и ответственность за все зверства и обиды, нанесенные простонародью белогвардейцами в ходе гражданской войны, включая и моральную ответственность за убийство школьника казаком выстрелом в спину, и за убийство тех двух крестьянских парней, чьи отцы забыли документы и были пойманы на базаре взбесившейся деникинской контрразведкой, и кроме этого — Бог весть еще за что.

И сделав этот выбор белоказацкого возрождения, не следует самообольщаться в отношении своей якобы непоколебимой приверженности христианским идеалам. В нашей работе «Время: начинаю про Сталина рассказ…» есть раздел, названный “Ересь, Осужденная[1] на победу”. В ней рассмотрен вопрос об отношении Христа и Его апостолов к социализму и толпо-“элитаризму”. Но поставленный вопрос о возрождении казачества и выявившийся ответ на него обязывают в этой связи напомнить:

ПЕРВОЕ. Христос был противником толпо-“элитарного” строя, попытка восстановления которого была поддержана белоказачеством в его борьбе с Советской властью в ходе гражданской войны; Сын Человеческий, выражая Промысел Вседержителя, был противником демонического самопревознесения одних людей над другими, противником сословно-корпоративной замкнутости, ограничений и вседозволенности, противником служения как поодиночке, так и корпоративно этому устройству глобальной цивилизации:

«Вы знаете, что князья народов господ­ствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Челове­ческий не для того при­шел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Матфей, 20:25 — 28).

Об отношении же Бога к монархии как к порожденной самими же людьми государственности, осуществляющей толпо-“элитаризм”, сказано в Библии в 1 книге Царств. Ключи же к пониманию библейского сообщения об отношениях Вседержителя к царям земным даны в Коране:

С предложенной им Свыше миссией нести истинное вероучение и привести народы Земли к Богодержавию — Царствию Божием на Земле — иудеи не справились. Откровение, данное всем людям через Моисея, было ими сокрыто и извращено в публичной политике их “элитой” — периферией некогда жреческих кланов древнего Египта. Вследствие этого в иудейской истории в эпоху судей, осуществлявших коллективное руководство этой религиозной общиной, пытавшейся построить национальное государство, действовали пророки, которые, взывая к их вере, совести и разуму, пытались возвратить их на путь истинный. Эпоха судей, которые должны были осуществлять коллективную внутрисоциальную власть по совести, завершилась установлением монархии. Произошло это так: когда состарился пророк Самуил, его дети, будучи судьями, не судили по правде, а мздоимствовали.

«⁴ И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, ⁵ и сказали ему: вот ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; и так поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. ⁶ И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу.

⁷ И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всём, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними; ⁸ как они поступали с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили иным богам, так поступают они с тобою; ⁹ итак послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними. ¹⁰ И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящего у него царя…» (Библия, 1 книга Царств, гл. 8).

Бог не насилует истиной, и позволяет каждому и всем вместе прийти к её пониманию в свободном выборе линии своего поведения каждым в объемлющем жизнь индивидов историческом развитии человечества. Так и древним иудеям было позволено перейти к монархическому правлению, как то было принято у других народов древности, дабы и они сами убедились в том, что монархия — не наилучшее государственное устройство для общества людей. Причем следует обратить внимание и на то, что Самуилу было предложено Свыше объявить народу и «права царя» (1 Царств, 8:9). То есть древнеиудейская монархия, как повествует Библия, была изначально конституционной, а не абсолютистской, неограниченной, если употреблять современную политическую терминологию.

Соответственно сообщаемому, монархии в истории существуют до срока в пределах Божьего попущения, а не «милостью Божией», как на то утверждается в большинстве самовеличаний монархов: «Мы, имярек, милостью Божией — царь (король) и протчая, протчая, протчая…».

Древние евреи при становлении монархии были избавлены от того, чтобы спорить и враждовать между собой о том, кому быть царем. Хоть Богу древние евреи не верили, вследствие чего и не смогли осуществить Богодержавие в общественном устройстве, но живший среди них пророк Самуил был для них авторитетной фигурой. Именно к нему они обратились с просьбой об установлении царствия земного, и согласились принять в качестве царя того, кого он назовет. То есть переход к монархии для них был упрощен по сравнению с нынешней Россией, когда претендентов на один престол более одного, а сценариев политики “монархи­ческого ренессанса” тоже несколько.

Перед назначением царя Самуил, огласив конституцию («права царя»), передал древним иудеям и предостережение Свыше о последствиях того, что они делают:

«¹⁷ … и сами вы будет ему рабами; ¹⁸ и восстанете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда[2]. ¹⁹ Но народ не согласился послушаться голоса Самуила, и сказал: нет, пусть будет царь над нами, ²⁰ и мы будем как прочие народы: будет судить царь наш, и ходить пред нами, и вести войны наши» (Библия, 1 книга Царств, гл. 8).

Так эта древняя религиозная община настаивала на праве творить отсебятину («войны наши») и судиться не совестью, а земным произволом культовой личности царя — живого идола[3], нарушая тем самым одну из 10 ветхозаветных заповедей. И исполняя в таких общественно-исторических обстоятельствах волю Божию пророк Самуил помазал на царство Саула. Потом царь Саул прогневил своей царственной отсебятиной Бога, и Бог определил ему в преемники еще при жизни Давида[4] сына Иесеева; Давиду (Дауду, в мусульманской традиции) на престоле наследовал его сын Соломон (Сулейман ибн Дауд, в мусульманской традиции). После чего в истории древних иудеев цари земные сменяли один другого, препятствуя власти Царя Небесного на Земле, пока общество и монархия не деградировали ко времени первого пришествия Христа до такой степени, что по воле царственных особ избивали всех младенцев, дабы погубить одного единственного, а ради ублажения бабьей похоти казнили тех, кто обличал их неправедность (Иоанн Предтеча, в частности[5]), с кощунственными ссылками на клятвы, данные Богу. И это же в той или иной форме повторялось в истории всех прочих монархий.

Из сказанного в дошедших до наших дней Откровениях можно однозначно понять, что монархическое устройство — вовсе не образ Царствия Небесного на Земле, как тому веками учили все церкви имени Христа, а альтернатива, исключающая Царствие Божие на Земле — Богодержавие (если говорить по-русски): либо земная монархия, как наиболее последовательное и завершенное выражение демонической культуры толпо-“элитаризма” — либо Богодержавие...

Проистекает такое перетолковывание Откровений, отвергающее их прямой смысл, из «Я-центричного» мировоззрения и своекорыстной корпоративности его носителей. Как уже отмечалось ранее, носителям «Я-центричного» мировоззрения, если и нужен «бог», то такой, который оправдывал бы их действия или оставлял их без воздаяния «Я-центристу» как в этой жизни, так и в посмертном бытии. Вообразив такого «бога» по своему образу и подобию своей нравственности, они порождают отвечающий этому эгрегор, которому поклоняются как Богу, и так впадают в идеалистический атеизм[6], будучи непоколебимы во мнении, что пребывают в истинной вере, хотя над входом в каждую их храмину-кумирню следует написать: «Что вы зовете Меня: Господи! Господи! — и не делаете того, что Я говорю?» (Лука, 6:46).

ВТОРОЕ. Христос и апостолы были строителями социализма, если пользоваться сложившейся к настоящему времени политической и экономической терминологией:

«И, по молитве их, поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святого, и говорили слово Божие с дерзновением.

У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но всё было у них общее. Апостолы же с великой силою свидетельствовали о воскресении Господа Иисуса Христа; и великая благодать была на всех их; Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем он имел нужду» (Деяния апостолов, 4:31—36).

Как можно понять из приведенного, становлению исторически реального христианства сопутствовало установление коммунистических отношений собственности и коммунистический способ распределения — каждому по потребности. Потребности же были ограничены христианской нравственностью, совестью единой для всех («одно сердце и одна душа»), вследствие чего в общине все жизненные потребности каждого были удовлетворены («не было между ними никого нуждающегося»).

О производственной деятельности первохристиан в этот период не говорится ничего.

Чуть ли не единственное место, где говорится о труде в христианских общинах, — у апостола Павла во втором его послании к Фессалоникийцам:

«…мы не бесчинствовали у вас, ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременять никого из вас, — не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы самих себя дать нам в образец для подражания вам. Ибо когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (выделено нами при цитировании). Но слышим, что некоторые у вас поступают бесчинно, ничего не делают, а суетятся[7]. Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (Фессалоникийцам, гл. 3:10, 11).

О характере труда, собственности на средства производства ничего не говорится. Но если исходить из необходимости обеспечить общину всем, ей необходимым в потреблении на принципах коммунизма, то отношения собственности на средства производства должны обеспечивать наибольшую отдачу системы производства. При этом что-то может быть в общественной собственности, а что-то в единоличном или семейном пользовании или собственности, в колхозной собственности, но так, чтобы вся произведенная продукция так или иначе отчуждалась в пользу общины для последующего распределения по совести и здравому смыслу среди нуждающихся в ней.

Соответственно истинно христианское поведение российской правящей “элиты” до 1917 г. должно было бы привести к её самоупразднению, а общество — к Преображению в Богодержавное, а не к революции и братоубийственной гражданской войне.

Из состава прежних сословий империи были нравственно правы те индивиды, кто приняли революцию, провозгласившую строительство социализма, как должное и поддержал становление Советской власти, а не выступил крохобором против «экспроприации экспроприаторов» в стране с неграмотным населением, ибо даже из канона Нового Завета, извращенного отцами-основателями церкви, с детских времен им было хорошо известно, что отвечает Божьем Промыслу, а что нет:

«Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лука, 6:27 — 31).

Причем речь идет не об «экспроприации» предметов роскоши в ходе установления Советской власти, о чем прожужжали уши, и что показывают в фильмах: эта «экспроприация» — шум, суета. Речь идет о перераспределении прав собственности на средства производства, собственники которых жили трудом наемного персонала, лишенного и средств производства, и доходов, которые позволили бы им быть свободными от финансово-экономического рабства и жить по-человечески.

Кроме того изрядное количество этих средств производства требовали и требуют коллективного труда, вследствие чего упорствовать в том, что они могут быть в чьей-либо единоличной или собственности паразитической корпорации — либо скудоумие, обусловленное безнравственностью, либо злонравная проповедь права меньшинства на рабовладение большинством в одной из форм рабовладения.

Соответственно, противники сословного строя в России были правы в своем отказе от него, были правы его ниспровергнув, хотя вряд ли могли не совершить ошибок при становлении новой власти. Соответственно, защитники сословного строя были не правы не только в методах, которыми они отстаивали свои идеалы, но и в избрании ими идеалов и в приверженности им.

Но если белоказачество 1918 г. чего-то в этом не понимало в силу особенностей своего образа жизни в дореволюционной России и сословного прошлого, то возрождающееся ныне белоказачество уже не сможет оправдаться ссылками на неведение. Нынешнему белоказачеству уже не оправдать свою реальную нравственность, ибо оно не желает ведать, к чему его готовят кукловоды из-за кулис истории и политики. И это представляет реальную опасность прежде всего для самих возрождающихся белоказаков, поскольку белоказачеству как военно-полицейскому сословию нет места в будущем: Промысел, как он может быть понят вне пристрастия к личным или корпоративным интересам, не предусматривает возрождения военно-полицейского сословия[8]. Потому-то в наши дни в неказацких землях России, в городах которой обнаружилось множество «возрождающихся» белоказаков, вспомнивших о своих казацких корнях, и отношение к ним у неказацкого населения как к ряженым, а не как к возрождающейся воинской действительно элите народа. И это отношение оправдано: иного отношения быть и не может, поскольку прежний казацкий жизненный уклад не вписывается в характер боевых действий и боевой подготовки вооруженных сил наших дней: коннице, как одному из основных родов войск, нет места, хотя конь и сейчас может быть помощником воину в каких-то видах охранно-караульной службы.

Наследникам же избравшим продолжение большевистской традиции проще: им предстоит освободить веру Богу от кандалов библейских извращений Откровений, от знахарских суеверий и отсебятины, а учение о социализме — освободить от марксизма, дабы вера Богу и наука дополняли и поддерживали друг друга в культуре преобразившегося общества, как то и должно быть: в Царствии Божием на Земле, равно в Богодержавии, равно в Исламе.

И, осознавая это с пониманием КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ ВЛАСТИ, мы можем принять наследие тех, кто устанавливал Советскую власть снизу: таких людей, как повешенный после боя под Лежанкой кузнец, как Б.М.Думенко, Ф.К.Миронов. Но зверства ЧК — это не наше наследие: как показали в последние годы существования СССР публикации документов и воспоминаний о той эпохе, и как ныне показывают публикации российских националистов, ЧК — это еврейское ветхозаветно-талмудическое «гестапо». Это так, если соотноситься с анкетными данными былых руководителей этой спецслужбы на местах. Это еврейское гестапо обеспечивало насаждение сверху под видом Советской власти расистской тирании биороботов, запрограммированных иудаизмом и марксизмом, подавляя и извращая становление Советской власти снизу, самими трудящимися по совести представителями простонародья. И как показали события в Гельсинфорсе в начале марта 1917 г., началось это еще в то время, когда простонародные, большей частью беспартийные, большевики, которым еще только предстояло в будущем устанавливать свою власть, были на фронтах враждебной их жизненным интересам первой мировой войны ХХ века. И ныне большевикам из трудового простонародья предстоит возродить свою Совесть-есть-скую власть, не повторив злоупотреблений и ошибок прошлого. Присоединится ли читающий эти строки к нам — большевикам — зависит не от нас, а от нравственности и мировоззрения читающего. И путь в большевики никому не заказан, хотя для каждого он свой.