За всем этим стоял один человек, который был неизвестен широкому кругу

За всем этим стоял один человек, который был неизвестен широкому кругу

12—14 октября 1964 года. В этот период в истории Советского Союза произошло совершенно неординарное событие.

Без какого-то силового акта был смещён с постов первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущёв. Практически всеми историками это событие так и называется — заговор против Хрущёва.

Кто подготовил свержение?

Кстати, участники этого заговора, а таковой действительно был, и которые дожили до перестройки, давая интервью и вдаваясь в воспоминания, категорически отрицали, что это был заговор.

Ну какой же заговор! Всё было в рамках партийной процедуры. Собрался Президиум ЦК. Обсудили, что Никита Сергеевич уже исчерпал возможности руководителя. Надо его сместить.

Поручили Леониду Брежневу вызвать Хрущёва из Пицунды, где он отдыхал. После этого Никита Сергеевич приехал. Его пригласили на заседание Президиума. Дали ему выступить. Высказали ему прямо в лицо претензии. И дальше вынесли вопрос на Пленум ЦК.

И Пленум, после долгого, почти двухчасового доклада Михаила Суслова, секретаря ЦК КППС, главного идеолога партии, принял решение освободить Хрущёва.

Партийная процедура, это партийная процедура. Но надо же было все готовить к Президиуму и Пленуму. И вот кто подготовил свержение Хрущёва?

Традиционно говорят, что это были два человека: Леонид Ильич Брежнев и Николай Викторович Подгорный. Это были уже опытные партийцы, но были и молодые, вышедшие из комсомола. Тоже два человека: Александр Николаевич Шелепин, который был тогда секретарём ЦК КППС, а до этого был первым секретарём ЦК ВЛКСМ, и Владимир Ефимович Семичастный, председатель КГБ СССР.

Н. Подгорный и Л. Брежнев.

Вот эта четвёрка и вела разговоры, прощупывала, готовила почву. Говорили со всеми секретарями обкомов, членами ЦК. Говорили с секретарями ЦК. Говорили с членами Президиума, с маршалами.

В общем они понимали, что Никита Сергеевич лишился поддержки большинства партийной бюрократии. Но когда в начале 90-х годов, в конце 80-х стали всё-таки развязываться языки, то очень интересные воспоминания оставил Александр Шелепин.

Он сказал, что за всем этим стоял один человек — заведующий орготделом ЦК КПСС Николай Миронов. Человек, который практически неизвестен. Ни в обществе, ни в исторической науке.

Он рано погиб. Буквально через несколько месяцев после свержения Хрущёва. Они полетели вместе с маршалом Сергеем Бирюзовым в Белград на юбилей освобождения Югославии от фашистских захватчиков. Самолёт, в котором они находились, разбился.

И поэтому этот персонаж, который безусловно бы выдвинулся вперёд в результате этого заговора, так и остался неизвестным широкому кругу.

Чем же Хрущёв так насолил партийной верхушке?

Здесь много обстоятельств. Не в последнюю очередь было то, что Никита Сергеевич был очень несдержанный на язык. Когда он утвердил свою власть, то постепенно культ его личности (еще говорили, что «культ, но без личности») ослеплял его глаза и он оскорблял всех.

Так, например, Николай Месяцев, председатель Гостелерадио СССР вспоминал, что как-то на узкой встрече с иностранной делегацией в Кремле в присутствии Подгорного Хрущёв характеризовал его так: «Что с него взять? Был сахарным инженером, таким и остался. Мы его вытащили с Украины, потому что он там все дела провалил. Чем он в Москве занимается? Какую пользу приносит? Я понять не могу».

Понятно, что это не улучшало отношения Хрущёва с его ближайшими соратниками. А уж тем более, что и на самом деле Подгорный своей карьере был обязан Хрущёву. Тот даже представить не мог, что люди, которых он выдвинул, в конце концов предадут его. А с другой стороны — зачем он их оскорблял?

Но это может показаться мелочью. Гораздо больше волновала партийную номенклатуру непредсказуемость Хрущёва. Постоянные реформы.

На выставке в Манеже.

Резкое возражение вызывало разделение партии на сельскохозяйственную и промышленную. Хрущев провёл реформы и сделал райкомы сельскохозяйственные и промышленные, обкомы сельскохозяйственные и промышленные. Всё это вело к абсолютной дезорганизации управления. Увеличивался аппарат. Представляете, как, например, два секретаря работают рядом. Сплошная конфронтация. Они не понимали к кому чего относится, и кто кому подчиняется. Как разделить? Вот это село, а это вот город.

Интересная была еще реформа в народном хозяйстве. Ещё с XVIII века вставал вопрос — как управлять такой огромной страной? Хрущёв ввел советы народного хозяйства.

Вся страна была разбита на достаточно большие области и во главе этих областей стояли совнархозы. Были ликвидированы отраслевые министерства, за исключением некоторых. Многие функции по ведению хозяйства были переданы из центра на места. И это опять вносило нервозность. Министры, которые потеряли свои места, не знали, что им делать. Партийная номенклатура тоже не могла сориентироваться.

Хрущёв не задумывался. Он был какой-то романтик. Например, он ликвидировал подсобные хозяйства — основу жизни сельских людей. Для него неприемлемо было, что советские люди имеют в частной собственности корову, огород и т.п. Как? Спрашивал Хрущёв. Мы же строим коммунизм. К чёрту эти собственнические инстинкты! Это вызывало резкое недовольство.

Религия. После войны роль церкви усилилась. Сталин восстановил патриаршество. Восстановили духовные академии, семинарии. Хрущёв же начал тотальную борьбу с религией. Поводом к этому послужило празднование Пасхи в Москве. На праздник, как было доложено Хрущёву, вышло более миллиона москвичей. К 80-му году он пообещал по телевизору показать советским людям последнего попа.

Он понял, что Микоян его предал

В Москве стал пропадать хлеб. В Москве! Раньше ели нормальный белый хлеб. А теперь он постепенно становился жёлтым. В пшеничную муку стали подмешивать кукурузную.

850 тонн золота пришлось продать для того, чтобы закупить зерно за границей. Все эти реформы, к сожалению, не дали результата. С хрущёвских времён Советский Союз стал регулярно закупать зерно.

Естественно, всё это не могло не расшатывать авторитет Хрущева.

Слово не воробей

Есть мнение, что спусковым крючком к решению снимать Хрущёва послужило его очень неосторожное высказывание перед отъездом в Пицунду. В этот момент в Москве находился с визитом президент Индонезии генерал Сукарно.

Хрущёв уже должен был улететь в Пицунду, но перед отъездом решил встретиться со своим другом Сукарно. И неожиданно пришёл на приём. Перед этим, видимо, чуть лишнего выпил и произнёс: «Вот я уезжаю на отдых, но я вернусь. Я эту «центрапробку» выбью!».

"Но я вернусь!".

Что это за «центрапробка»? Может быть аппаратчики, которые мешали ему проводить реформы?

Хрущёв перед вылетом на отдых внёс записку в Президиум ЦК с очередными реформами в сельском хозяйстве. И он понимал, что будет очень большое сопротивление.

И те, кто уже готовил почву к отстранению Хрущёва, поняли — либо сейчас, либо никогда.

Предательство

Хрущёв улетел в Пицунду. С ним был Анастас Микоян. Они отдыхали вместе. И заговорщики, а по-иному их назвать нельзя, стали решать — как вызвать Никиту Сергеевича из отпуска. Дальше ждать нельзя.

Поручили Брежневу звонить и вызывать Хрущёва. Тот очень не хотел. Леонид Ильич вообще вёл себя, мягко говоря, довольно трусливо. В конце концов он всё-таки пересилил себя и позвонил Хрущёву: «Никита Сергеевич, приезжайте. Мы тут собираем Президиум». А в это время готовился Пленум по сельскому хозяйству. Хрущёв ничего не заподозрил.

Но вот что любопытно. Обладая КГБ, обладая аппаратом, Хрущёв прозевал, когда заговорщики сплачивались. Когда они вели эти разговоры. Ведь первым, кого они завербовали, это был Семичастный, который был председателем КГБ и, соответственно, ничего не догладывал первому лицу государства.

Хрущёв колебался. Зачем, мол, такая срочность. Отпуск еще не закончился. А ему отвечали, что ведь без вас то мы не можем обсуждать эти вопросы. А они назрели. Хрущёв подумал, подумал и… решил лететь.

В этот момент сыну Хрущёва — Сергею Никитичу — позвонил некий Галюков, который был начальником личной охраны Игнатова, председателя Верховного Совета РСФСР. Он сказал, что готовится заговор против Хрущёва. Доложили. Хрущёв поручил Микояну встретиться с Галюковым. Тот рассказал Микояну всё, что он слышал.

Вот здесь тоже удивительный момент. После своей отставки Хрущёв ни разу не встречался с Микояном. Он понял, что Микоян его предал. Анастас Иванович, поговорив с Галюковым, возвратившись, сказал: «Знаешь, Никита, да нет. Это какая-то ерунда!». А ведь всё-таки Хрущёву было уже за семьдесят. И у него была полная уверенность, что невозможно его снять.

А. Микоян и Н. Хрущёв.

Можно представить такую гипотетическую ситуацию. Предположим, Хрущёв вылетает из Пицунды. Садится в Киеве. Приходит на командный пункт Киевского военного округа. Он Верховный Главнокомандующий. И поверив, предположим, Галюкову, говорит: «Я Верховный Главнокомандующий. Я на командном пункте. Вызываю всех членов Президиума ЦК КПСС к себе». И чтобы было? Всё! Они бы провалили заговор.

Брежнев, когда ему доложили о поступке Галюкова, а КГБ прослушивали звонки в Пицунду, испугался до смерти. Он плакал. Это есть в воспоминаниях Егорычева, первого секретаря Московского горкома КПСС. Мол, всё пропало. Он нас всех арестует!

Непозволительная беспечность

Но Хрущёв никому не звонил. Сел в самолёт и полетел в Москву. Его даже не удивило, что его, первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета Министров СССР, не встречает никто из членов Президиума. Это даже его не насторожило.

Он приехал и началось заседание Президиума. Леонид Брежнев произнёс заготовленную речь. И сказал Никите Сергеевичу прямо в лицо, что он совершил ряд существенных ошибок. Что благодаря его авантюрным выступлениям мир был два раза на грани ядерной войны. Упрекнул его, что он без обсуждения на Президиуме делает политические заявления. Что он присвоил лидеру арабской революции Гамалю Абдель Насеру звание Героя Советского Союза. Да как так, Никита Сергеевич! Как вы могли награждать? Без решения Президиума!

Это даже не Насер. Хрущев наградил и вице-президента А. Х. Амера. Похоже тот совсем не понимает, что за награду ему вручают.

Ведь даже в народе напевают:

«Живёт в песках и жрёт от пуза

Полуфашист, полуэсер,

Герой Советского Союза,

Гамаль Абдель на-всех-Насер».

Одним словом, Никита Сергеевич выслушал много неприятных слов. И он сломался.

Ему дали слово. Сказал, что он благодарит товарищей, что они ему прямо в лицо высказали. Он признаёт, что многое из сказанного справедливо по отношению к нему. С некоторыми заявлениями, прозвучавшими в его адрес, он не согласился. Например, он считал правильным разделение обкомов и райкомов на промышленные и сельскохозяйственные.

Если надо - уйду

«Но, если, — сказал Хрущёв, — товарищи считают, что я должен уйти, я уйду. Я даже счастлив, что так происходит. Вот Сталин бы вас всех расстрелял! А я добровольно ухожу, и это свидетельство того, что мы извлекли уроки из сталинизма».

И действительно. Это впервые в истории смена власти, хотя и была носильной, произошла без крови. Без того, как, например, расстреляли Берию в 53-м. Без того, как Сталин убирал раз за разом своих соратников в борьбе за власть. И в этом, безусловно, заслуга Хрущёва.

Дальше, он правда сказал, что еще может работать. Но ему сказали — нет. На пенсию.

Персональный пенсионер Н. Хрущёв на даче вместе со своей супругой Ниной Кухарчук.

Брежнев внёс предложение о персональной пенсии в 500 рублей. Довольно хорошие деньги по тем временам. Дачу в Петрово-Дальнее, где Никита Сергеевич прожил оставшиеся ему шесть лет жизни, и где он занимался огородом и записывал свои воспоминания. Машину. Он попросил, чтобы ему сохранили, как её тогда называли «кремлёвскую кормушку». Официально она называлась «столовой лечебного питания», где можно было за гроши завтракать, обедать и ужинать. Все почему-то предпочитали брать заказами. Дефицитными продуктами высокого качества (икра, колбасы и всё, что угодно).

Эта история многому чему учит

Во-первых, человек, оказавшийся на вершине власти, теряет всё-таки чувство реальности. Соратники Хрущёва сговорились за его спиной. Он, по сути, попал на ту же самую удочку, что и Лаврентий Берия.

Ведь Берия, казалось бы, всесильный руководитель спецслужб, когда умер Сталин, тоже верил в себя. Снял и наружку, и прослушку высших органов государственной власти. И прозевал сговор Хрущева с Маленковым, с другими лидерами тогдашнего Советского Союза. Что они арестуют Берию… Вот сам то он поверил бы в это?

Во-вторых, вседозволенность человека, который занимает высший пост, приводит к «волюнтаризму». Можно и по-свински обходиться со своими ближайшими соратниками. Взять тот случай. Подгорный, который, по сути, был его соратником, может и заслуживал, чтобы Хрущёв так нелицеприятно о нём говорил. Но это ведь говорилось в присутствии иностранцев. И таких примеров множество.

А в народе тем временем напевали:

«Спутник, спутник, ты могуч,

Ты летаешь выше туч,

Выйди спутник на орбиту,

Забери с собой Никиту».