К вопросу о предвоенных настроениях в Английских и Французских политических кругах к 1939 году.

Данный очерк написан для  того, чтобы внести некоторую ясность в часто возникающие споры вокруг ситуации 1939 года и отношении западных государств к СССР перед началом Второй Мировой.

Предыстория Второй Мировой войны тема серьёзная и обширная. О ней написано масса литературы, научной и не очень. В есть точка зрения, согласно которой в Англии, как и во Франции, существовала очень сильная и очень влиятельная  политическая группировка, которая выступала за союз с Германией против СССР.

Во Франции во главе этого движения стояли бывшие премьеры Фланден и Шотан, а так же марал Пэтен, одни из самых влиятельных военных и политиков. В Британии во главе этой группы стоял премьер Чемберлен. Сам Уинстон Черчилль примерно до середины 1930-х был членом этой группы Подобное движение, пользовавшееся значительной поддержкой, было и во Франции.

Это наряду со многими другими причинами считают одним из объяснений такого явления как «странная война». Как известно тогда Англия и Франция объявили войну Германии, но фактически боевых действий не вели, т. е. предали своих польских союзников. Более того на полном серьёзе продолжали обсуждать вопрос о нападении на Россию и мир с Германией. Факты многим из вас известные.

Однако за последние несколько дней, мне довелось встретить ряд людей, которые прямо игнорируют все эти факты, заявляя, будто после нападения Германии на Польшу Англия, Франция сразу начали войну с Германией...

Грубо говоря: союзники добрые, хорошие, мягкие и пушистые праведники… тра ля ля… и никаких предпосылок к союзу между Францией, Англией, США и Германией  не было. При этом многие факты, как например экономическое и политическое сотрудничество с Германией даже в те годы, когда Германия уже стала фактическим агрессором,  холокост шагал семимильными шагами, а европейские политики спокойно заключали договора с Гитлером - либо игнорируют, либо отрицают, объявляя советской пропагандой.

Так недавно, у меня возник спор одним гайдпаркером. Из этических соображений не стану называть его имя.Приведу дословно его слова:

 «Вы приводите примеры пропагандонов-коммунистов: они всегда ссылаются на каких-то второстепенных персонажей, пытаясь доказать враждебные отношения к СССР. Но разве разговоры могут заменить ДЕЙСТВИЯ? Вот в Англии глава фашистской партии Мосли тоже призывал к союзу с Гитлером - и что: Англия пошла на это? Даже своего короля, пытавшегося что-то вякать убрала и вступила в войну с Гитлером. А разговоры разбитых маршалов - так разговорами и остались. Решил всё Де Голль, а не Петэн.
Дочитав до конца ваш пост - понял, что вы просто мразь и дурак, с которой на одном гектаре по большой нужде не сядешь.»

Итак, тезис, с которым приходился довольно часто сталкивается,  т. ч. выше в процитированных словах, состоит в том, что: сильное движение в поддержку Гитлера и реальная угроза вступления Франции и Англии в войну против СССР в союзе с нацистскими ублюдками не более чем миф, выдуманный советскими историками.

Чтобы опровергнуть эти заявления я не стану выкладывать списки книг советских и современных в т ч. российских историков, в которых об этом сказано из соображений краткости. А лишь хотел бы обратиться ко всем известным авторитетам.   Прошу простить за длинный копипаст из мемуаров, просто не хочу, чтобы меня обвинили в передёргивании или недосказывании вот выкладываю большие фрагменты. Текст целиком можете прочитать по указанным ссылкам.

Процитирую Воспоминания Уинстона Черчилля:

«Чемберлен же стремился осуществлять деспотический контроль за деятельностью многих министерств. У него были свои определенные взгляды на вопросы внешней политики, и с самого начала он утвердил свое бесспорное право обсуждать внешнеполитические проблемы с иностранными послами. Занятие им поста премьер-министра означало поэтому небольшое, но существенное изменение в положении министра иностранных дел.»

…..

«Начиная с лета 1937 года и до конца этого года расхождения в методах и целях между премьер-министром и его министром иностранных дел все усиливались. События, приведшие к отставке Идена в феврале 1938 года, развивались логическим путем.»

Прежде всего разногласия возникли в вопросе о наших отношениях с Германией и Италией. Чемберлен намерен был добиваться благосклонности обоих диктаторов. В июле 1937 года он пригласил на Даунинг-стрит итальянского посла графа Гранди. Беседа проходила с ведома Идена, но в его отсутствие. Чемберлен говорил о своем желании добиться улучшения отношений между Англией и Италией. Граф Гранди высказал предположение, что первым шагом могло бы явиться личное письменное обращение премьер-министра к Муссолини. Чемберлен тут же, во время беседы, сел и написал такое письмо. Он отправил письмо, не показав его министру иностранных дел, находившемуся в то время в министерстве иностранных дел, на расстоянии всего лишь нескольких ярдов. Письмо не дало никаких ощутимых результатов, и наши отношения с Италией ввиду усилившейся итальянской интервенции в Испании все ухудшались.

Чемберлен был проникнут сознанием своей особой личной миссии, состоявшей, по его мнению, в том, чтобы достигнуть дружеского соглашения с диктаторами Италии и Германии, и считал, что он сумеет этого добиться. В качестве предварительного шага к общему урегулированию разногласий с Муссолини он готов был признать захват Италией Абиссинии. Гитлеру он готов был предложить уступки в вопросе о колониях. В то же время он не был склонен уделить сколько-нибудь значительное внимание проблеме укрепления английских вооруженных сил или необходимости тесного сотрудничества с Францией как в военно-штабной, так и в политической областях. Иден же был убежден, что какое бы то ни было соглашение с Италией возможно лишь как часть общего урегулирования средиземноморских проблем, которое затрагивало бы и Испанию и было бы достигнуто в тесном взаимопонимании с Францией. Признание нами позиции Италии в Абиссинии было бы важным козырем в наших переговорах с Италией о таком урегулировании. Министр иностранных дел считал, что неправильно было бы отказываться от этого козыря на предварительной  стадии и в то же время проявлять слишком большое желание начать переговоры.

Осенью 1937 года эти разногласия приобрели большую остроту. Чемберлен считал, что министерство иностранных дел мешает ему в его попытках начать переговоры с Германией и Италией, а Иден был того мнения, что его начальник проявляет чрезмерную поспешность в своем подходе к диктаторам, особенно в условиях, когда английские вооруженные силы так слабы. Таким образом, между ними существовали глубокие расхождения как практического, так и психологического порядка...»

В конечном итоге длительный конфликт между профашистски настроенной группировки вокруг Чемберлена и Идена завершился победой первого

«За этим последовали длительные беседы и заседания кабинета. Пока что единственный заслуживающий доверия рассказ об этих событиях приведен в биографии Чемберлена. К. Фейлинг{16} указывает, что премьер-министр «дал кабинету понять, что если Иден не уйдет в отставку, то уйдет он». Иден считал бесполезным продолжать поиски какого-то выхода и в полночь 20 февраля ушел в отставку». (1)

Это до какого же состояния надо было довести крепыша Идена, чтобы он подал в отставку! И  какую для этого надо было иметь огромную поддержку в политических кругах! Как видно, вопреки домыслам  некоторых субъектов, к союзу с Германией против СССР призывал не только Мосли, но и как минимум премьер Великобритании со своими сторонниками (2). Мемуары Черчилля вообще очень любопытны, там между строк много интересных сюжетов прослеживается. Кто не читал, рекомендую.

Далее В. И. заявляет - «Но разве разговоры могут заменить ДЕЙСТВИЯ?» -  и вспоминает имя Де Голля. О каких таких действиях идёт речь? Уж не о пресловутом ли объявлении войны (без самой войны) после нападения на Польшу? Что же Шарль Дэ Голь большой авторитет в этом вопросе. Давайте узнаем. Что он пишет по этому поводу:

«Когда в сентябре 1939 французское правительство, по примеру английского кабинета, решило вступить в уже начавшуюся к тому времени войну в Польше, я нисколько не сомневался, что в представлениях государственных мужей господствуют иллюзии, будто бы, несмотря на состояние войны, до серьезных боев дело не дойдет. Являясь командующим танковыми войсками 5-й армии в Эльзасе, я отнюдь не удивлялся полнейшему бездействию наших отмобилизованных сил, в то время как Польша в течение двух недель была разгромлена бронетанковыми дивизиями и воздушными эскадрами немцев. Вмешательство Советского Союза, несомненно, ускорило поражение поляков. Но в позиции, которую занял Сталин, неожиданно выступив заодно с Гитлером, отчетливо проявилось его убеждение, что Франция не сдвинется с места и у Германии, таким образом, руки будут свободными, и лучше уж разделить вместе с ней добычу, чем оказаться ее жертвой. В то время как силы противника почти полностью были заняты на Висле, мы, кроме нескольких демонстративных действий, ничего не предприняли, чтобы выйти на Рейн. Мы также ничего не предприняли, чтобы обезвредить Италию, чего можно было достичь, предложив ей выбор между угрозой французского военного вторжения и уступками в обмен на ее нейтралитет. Мы ничего не предприняли, наконец, для того, чтобы объединиться с Бельгией путем выдвижения наших сил к Льежу и каналу Альберта.

Вдобавок ко всему официальное военное руководство считало эту выжидательную политику весьма удачной стратегией. Выступая по радио и в печати, члены правительства и в первую очередь его глава, а также многие другие видные политические и военные деятели всячески подчеркивали преимущества стабильной обороны, благодаря которой, говорили они, нам удается без потерь сохранять нашу территориальную целостность. Главный редактор газеты «Фигаро» Бриссон, посетивший меня в Вангенбурге, спросил о моем мнении по этому вопросу. Когда я выразил сожаление по поводу бездействия наших вооруженных сил, он воскликнул: «Разве Вам не ясно, что воды Марны теперь уже не будут красны от крови?» В один из январских дней, будучи в Париже, я присутствовал на обеде у Поля Рейна на улице Риволи, где встретился с Леоном Блюмом.

«Каковы Ваши прогнозы?» — обратился он ко мне. «Весь вопрос теперь в том, нанесут ли немцы весною удар на западе, чтобы захватить Париж, или на востоке, чтобы выйти к Москве». — «Вы так думаете? — удивился Леон Блюм. — Немцы ударят на восток? Но какой же им смысл увязнуть в бескрайних русских просторах? Вы считаете, что они бросятся на запад? Но ведь они бессильны против линии Мажино!» Когда президент Лебрен приезжал в 5-ю армию, я ему показал мои танки. «Я знаком с Вашими идеями, — любезно сказал он. — Но, по-видимому, уже слишком поздно, чтобы противник смог ими воспользоваться».

На самом же деле слишком поздно было для нас. И все-таки 26 января я попытался сделать последнее усилие. Я направил меморандум восьмидесяти наиболее видным членам правительства, политическим и военным деятелям. Я стремился убедить их в том, что противник предпримет наступление, располагая мощной механизированной армией и сильной авиацией, и наш фронт в связи с этим может быть в любой момент прорван. Поскольку мы не имеем в своем распоряжении равноценных средств для отпора противнику, нас могут разгромить, поэтому необходимо немедленно принять решение о создании этих средств. Одновременно с производством соответствующих видов вооружения необходимо срочно свести в единый механизированный резерв те из уже существующих или формируемых подразделений, которые могли бы на худой конец войти в его состав. Я заканчивал меморандум следующими словами: «Французский народ ни в коем случае не должен питать иллюзий, будто бы нынешний отказ наших вооруженных сил от наступательной доктрины соответствует характеру начавшейся войны. Как раз наоборот».

……

«Прежде чем вернуться к месту службы в Вангенбург, я провел несколько дней у премьер-министра на Кэ д'Орсэ. Этого времени было вполне достаточно, чтобы убедиться, до какой степени деморализации дошел правящий режим. Во всех партиях, в печати и в государственных учреждениях, в деловых и профсоюзных кругах весьма влиятельные группировки открыто склонялись к мысли о необходимости прекратить войну. Люди осведомленные утверждали, что такого мнения придерживается и маршал Петен, бывший послом в Мадриде, которому через испанцев якобы известно, что немцы охотно пошли бы на соглашение. Повсюду говорили: «Если Рейно падет, власть возьмет Лаваль, рядом с которым будет Петен. В самом деле, маршал сможет заставить командование заключить перемирие». В тысячах экземпляров распространялась листовка с тремя изображениями Петена. Сначала он был изображен в виде полководца — победителя Первой мировой войны. Под рисунком было написано: «Вчера — великий солдат!..» Под вторым рисунком, на котором его изобразили в форме посла, стояла подпись: «Сегодня — великий дипломат!..» И наконец, на третьем рисунке он был изображен очень крупно, но в каком-то неопределенном виде. Под рисунком было написано: «А завтра?..»

Надо сказать, что некоторые круги усматривали врага скорее в Сталине, чем в Гитлере. Они были больше озабочены тем, как нанести удар СССР — вопросами оказания помощи Финляндии, бомбардировками Баку или высадкой войск в Стамбуле, чем вопросом о том, каким образом справиться с Германией. Многие открыто восхищались Муссолини. Даже в правительстве кое-кто выступал за то, чтобы Франция добилась благосклонного отношения дуче, уступив ему Джибути и Чад и согласившись на создание франко-итальянского кондоминиума в Тунисе»(3).

Итак, помимо высказываний о состоянии французской армии (4) в нескольких местах великий военный и политический деятель прямым текстом сообщает о нежелании значительной части политиков и граждан Франции воевать против Гитлера и колоссальной поддержке среди населения идей которые выдвигал Петен. Англия и Франция не пошли воевать на стороне Гитлера не потому, что они «Добрые и пушистые» как нам пытаются внушить, а потому, что бомбы посыпались.

А так же то, что никакой реальной войны против Германии Франция в 1939 году не вела и вести не собиралась, ВООБЩЕ НЕ СОБИРАЛАСЬ!!!

Как Вы думаете, Черчилля можно считать «пропогандистом-коммунстом»? А Дэ Голля тоже объявим коммунистом-пропогандоном?! Думаю, что нет. Однако  упомянутый гражданин с умилением и «светлой» убежденностью заявляет, что враждебные отношения запада к СССР и неопределенность в надвигающейся войне не более чем выдумки, а таких политических гигантов ка Чемберлен или маршал Петеном классифицирует как «второстепенных персонажей»! Наверное не знает кто это такие.

Озвученные словами известных западных политиков в данной заметке сюжеты очень хорошо известны. Уверен многие прочитавшие этот текст и раньше об этом знали. Сам я обо всём этом узнал ещё в школе на уроках истории. Моменты оглашённые выше, стыдно не знать ученику 11 класса средней школы. А для взрослого человека, который пытается в серьёз рассуждать на тему международных отношений и Второй Мировой войны, не знать такое просто запрещено.

Однако наша псевдоинтеллигенция не утруждая себя чтением серьёзной литературы, мемуаров, сборников документов умствует на глобальные исторические темы. И конечно не задумываясь, развешивают ярлыки,  причисляя к «пропагандонам-коммунистам» и Черчилля и Дэ Голля,… что рождает такие убогие курьёзы.

Я уже давно заметил, что с антисоветчиками и распространителями баек о «СССР=Третий рейх»  и «благородных союзниках» невозможно ни о чём говорить предметно. Стоит обозначить конкретный пункт у них сразу начинается алогичное словоблудие , вместо логичного ответа по теме читаешь как под копирку срисованные лозунги  о «преступном сговоре диктаторов», равенстве двух тоталитарных режимов и т. д. и т. п. 

Вот недавно один «умник» доболтался до заявления, что территории Западной Украины и Белоруссии были якобы, несправедливо возвращены в состав Русской  Государственности в 1939 году! Хотя с границами 1941 года согласились даже англичане с американцами(5). Секретные протоколы (с оригиналами которых очень мутно дело обстоит) объявляют преступными и незаконными, однако всячески увиливают о от оценок знаменитого перелёта Гесса! О чём таком союзники трепались с фашистами у нас за спиной, что до сих пор не рассекретили эти данные? Обмет товарами и технологиями между СССР и Германией 1939-1940 года объявляют преступным и позорным. Тогда как вливание огромных кредитов в немецкой промышленность, со стороны американских и европейских финансовых воротил объявляют нормальным экономическим сотрудничеством, «забывая» что Германия  была международным агрессором уже с 1936 года, после оккупации Рейнской области не говоря о вмешательстве в гр. войну в Испании.

Стоит упомянуть об этом или чём ни будь подобном, как они сразу «прикрлеют» вам «ярлык» - «бригадника», «ФСБшника», «политрука» или внука партийного бонза… после чего всегда скатываются на хамство и оскорбления.

И глядя на всю эту неприглядную картину интеллектуальной и нравственной деградации группы наших сограждан, невольно вспоминаются строки Тимура Шаова: 

Товарищи ученые!

Мы все в глубокой заднице.

Спасибо за внимание,

окончен семинар.

1. Черчилль У. Вторая мировая война. Т. 1 - http://militera.lib.ru/memo/english/churchill/1_14.html
2. Для общего ознакомления с темой могу порекомендовать работу под ред. Николая Яковлева  - «Накануне 1931-1939. Как мир был ввергнут в войну» - М. 1991; а так же хорошо известный сборник статей «Партитура Второй мировой. Кто и когда начал войну» / М. «Вече» 2008.
3. Голль Ш. де. Военные мемуары: Призыв 1940-1942. - http://militera.lib.ru/memo/french/gaulle/01.html
4. У немцев ситуация была мягко говоря опасная. Достаточно вспомнить известную фразу Йодля "Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными". И даже при тех больших недостатках фр. армии, которые отмечал  Дэ Голь и мн. другие военные мемуаристы и историки, врятли наступление с запада окончилось бы для Германии положительным исходом. Об это отдельная большая тема, не будем в неё сейчас углубляться.
5. http://svr.gov.ru/smi/2009/kp20090819.htm

Вообще фактов говорящих об агрессивных намерениях западных «демократий» против Советской России в принципе довольно много. Так, например, в 1940 году из США был послан заместитель госсекретаря С. Уэллеса, который вел переговоры с Муссолини, Гитлером, Н. Чемберленом, Черчиллем и Даладье о создании совместного антисоветского фронта. Английский генштаб рассматривал вопрос о возможности  объявления Англией войны России вплоть до октября месяца 1939 года. Ну и как после такого не воспринимать Францию и Англию в качестве врага? Когда лично я озвучивал эти факта, в т. ч. и в ГП, никогда не получал хоть сколько ни будь внятного ответа или опровержения, всякий раз оппонент пропускал их «мимо ушей» и уходил в сторону.