Тайна 494-го километра

Вместо того чтоб искать убийц, СКР пытается спасти честь мундира

8 июля — ровно 3 года, как был убит подполковник Дмитрий Чудаков, командир боевого отделения
Нижегородского СОБРа. Он погиб не в бою; его расстреляли в собственной машине, по пути из отпуска домой.
Вместе с Чудаковым преступники жестоко расправились со всей его семьей — женой Ириной, маленькими
детьми. Веронике было 11, Саше 7…

Сразу после убийства Бастрыкин и Нургалиев объявили, что берут расследование под личный контроль и
бросают на поиск злодеев лучшие силы; дело Чудаковых — это дело их чести.

Прошло 3 года. Дело чести до сих пор не раскрыто. Убийцы не найдены.

Их просто никто и не пытается искать…

О деле Чудаковых мне приходилось писать ровно год назад («Дело сомнительной чести», «МК», 6 июля 2011 года).

Нижегородский спецназовец Дмитрий Чудаков вместе с семьей был изуверски убит в ночь на 8 июля 2009 года в окрестностях Ростова. Их тела обнаружили в 15-й«Ладе» под утро на обочине трассы «Дон» у поворота на поселок Рассвет.

Чудакова, его жену Ирину и первоклассника Сашу расстреляли в упор картечью из охотничьего ружья. 11-летняя Вероника скончалась от многочисленных ножевых ударов (37 ранений). Судя по всему, убивали их прямо в машине.

Уже через 2,5 месяца на всю страну объявили: «благодаря профессионализму следствия и оперативных сотрудников» громкое преступление раскрыто.

По версии следственной бригады, его совершил житель расположенного неподалеку города Аксай 26-летний Алексей Серенко. Мотив убийства — банальный грабеж: расправившись со спящей семьей, Серенко якобы вынес из машины все ценности — ноутбук, фен, фотоаппарат — на общую сумму 43,5 тысячи рублей. Правда, при этом преступник почему-то не тронул золотые украшения, хотя стоили они явно дороже фена.

Это далеко не единственная странность в деле. Еще более сомнительно выглядит картина событий: так, как рисует ее следствие.

Якобы возвращавшиеся с черноморского отдыха Чудаковы устали и решили отдохнуть на полпути, заночевав прямо на трассе. Там-то, спящих, их и настиг Серенко.

Ни сослуживцы спецназовца, ни его родные в такое объяснение не верят. Во-первых, потому, что этим маршрутом Чудаковы ездили каждый год и никогда не ночевали в пути. (Если Дмитрий уставал, его подменяла Ирина.) Во-вторых, одолели они меньше четверти всей дистанции. Ну а в-третьих, даже если отбросить все вышесказанное, — выбранное для ночлега место выглядит ровно так, будто Чудаков решил поиграть в «русскую рулетку».

Вместо того чтобы встать у поста ГАИ или какого-то оживленного места, Чудаков ночует на глухом, темном участке дороги. (Хотя совсем рядом людное, освещенное кафе.) Это притом что к вопросам безопасности относился он сугубо профессионально и отлично осознавал, какие опасности таят в себе южные трассы.

Нет объяснения и нечеловеческой жестокости, с которой совершено преступление. (Уже мертвой Ирине Чудаковой нанесли, например, 5 ударов ножом.) При этом судебно-психиатрическая экспертиза признала Серенко полностью вменяемым.

Единственная улика против Алексея Серенко — баллистическая экспертиза. Как посчитал эксперт Минюста, именно из серенковского карабина и были убиты Чудаковы, а также еще как минимум трое людей: жертвы других совершенных в окрестностях преступлений, долгое время остававшихся «висяками». (Во всех случаях неизвестный убийца использовал один вид оружия.)

Собственно, через «Сайгу» оперативно-следственная группа и вышла на Серенко. Она методично проверяла всех владельцев «Сайги» в округе, изымая оружие и отправляя на экспертизу. В поле зрения попал и Серенко.

Заключение баллистиков — доказательство весомое, иди речь об огнестрельном нарезном оружии — крыть было бы нечем. Но «Сайга» — гладкоствол, он не имеет индивидуальных особенностей. Таких экспертиз современная наука почти не практикует, методика их проведения отсутствует. Тем более делали экспертизу даже не по гильзам (убийца унес их с места преступления), а по стреляным пыжам-контейнерам (составная часть патрона, в которой находится дробь).

(Забегая вперед, скажу, что последняя экспертиза, проведенная в ЭКЦ МВД, фактически опровергла выводы предыдущей: достоверно установить, из этой ли «Сайги» произведены выстрелы, не представляется возможным.)

Однако руководителю следственной бригады СКР Владимиру Павлову так не терпелось продемонстрировать товар лицом, что он не желал терзаться лишними вопросами.

Подозреваемый Серенко за время следствия успел жениться и обзавестись ребенком

Для Павлова это было первое самостоятельное дело подобного масштаба: в центральный аппарат СКР он перешел из Волгограда лишь накануне. Любой ценой ему требовалось отличиться.

Все, что расходилось с версией официальной, Павлов попросту отбрасывал в сторону. Вот лишь несколько наиболее примечательных примеров.

Серенко, как мы помним, убивал Чудаковых в одиночку. Однако судмедэкспертиза установила, что раны Веронике Чудаковой нанесены не менее чем двумя колюще-режущими предметами. Павлова это не смутило.

Рядом, в лесополосе, нашли три самодельных ножа, украшенных примечательными надписями — «Моей любимой амазонке», «Моей любимой бандитке». Следствие посчитало, что к убийству отношения они не имеют. Таинственных «амазонок» с «бандитками» никто не разыскивал, найденные на рукоятках следы ДНК (преимущественно женские) с ДНК Серенко не сличали.

Там же, неподалеку, в канаве, были обнаружены хозяйственные матерчатые перчатки. Вполне возможно, их выкинули преступники. Именно в эту сторону взяла след и поисковая собака: по направлению к поселку Рассвет. Однако экспертизы по перчаткам не назначили, их без зазрения совести уничтожили как не имеющих значения.

На месте убийства осталось 7 пыжей: 5 — от «Сайги» 210-го калибра, 2 — от другого ружья, предположительно, дробовика. Это значит, что стреляли не из одного, а из двух стволов. Следовательно, и убийц было двое. Чтобы не ломать официальную версию, «дробовые» пыжи Павлов «не заметил»: их даже не отправляли на экспертизу.

Следствие утверждало, что жертвы были застигнуты Серенко врасплох — и оказать сопротивление не успели. Однако у Дмитрия Чудакова зафиксировано отсутствие 6 зубов, в левой руке зажат клок волос. На посмертных фотографиях хорошо видны синяки и кровоподтеки на лицах: следствие списывает это на трупные пятна.

Анализируя другие посмертные фото, бывший главный судмедэксперт Минобороны Владимир Щербаков обнаружил на запястьях Чудакова следы от наручников. Он настаивал на том, что перед смертью отец и сын Чудаковы подверглись избиению и издевательствам (у мальчика были стерты колени). Павлов это тоже отверг.

Дело расследовалось из рук вон плохо. Большинство необходимых экспертиз Павлов назначать не стал. (Зачем? Преступник ведь уже определен!)

Из тела подполковника извлекли не все пули.

Не было изучено подногтевое содержимое трупов. Не исследовалась одежда, найденная в машине слюна, следы обуви. Остатки свежей спермы, найденной у Ирины Чудаковой, на экспертизу не направлялись. Не проводилось вскрытия тела Саши Чудакова. (Вместе с родителями его похоронили 14 июля. А заключение ростовской судмедэкспертизы датировано... 20 октября.) Биллинга телефонных соединений Чудакова не делали.

Семья Чудаковых в отпуске

Каждый из этих шагов мог приблизить следствие к разгадке тайны. Но, как уже говорилось, руководителю бригады СКР Владимиру Павлову требовалось совсем другое. После того как он во всеуслышание объявил о раскрытии дела, отступать было некуда. Либо пан, либо пропал. Дело-то на контроле сами знаете у кого...

Вместо того чтоб отрабатывать различные версии (в том числе связанные с профессиональной деятельностью Чудакова), Павлов бросил все усилия на изобличение Серенко. (Меня особенно поразило, когда в Ростовском ГУВД мне показали фототаблицу всех амурных знакомств Серенко: сил на это не было жалко.)

Он даже не постеснялся вступить в открытую конфронтацию с матерью Чудакова: та тоже не верила в виновность Серенко, искренне считая, что убийство происходило совсем иначе. Следствие пошло на крайнюю меру: через суд ограничило сроки ознакомления Валентины Чудаковой с делом. Повестку на судебное заседание ей в нижегородский поселок Березовку принесли в день суда...

...Обо всем этом я подробно писал год назад. Не только на страницах «МК», но и в депутатском запросе Генеральному прокурору. К тому моменту предварительное расследование как раз подошло к концу, дело поступило на утверждение в Генпрокуратуру. От подписи в правом верхнем углу обвинительного заключения зависело, пойдет оно в суд или вернется назад, в СКР.

Генпрокуратура приняла решение не сразу. Дело детально изучали сразу несколько высоких чинов, включая заместителя генпрокурора. Потом для пущей объективности его передали прокурору Ростовской области.

Итогом этому стало разгромное заключение, полностью подтвердившее все мои доводы, а главное — опасения Валентины Чудаковой. На 22 листах ростовский прокурор подробно расписал бесчисленные огрехи и ошибки следствия, посчитав, что преступление не раскрыто. Дело было возвращено в СКР «для производства дополнительного следствия, устранения выявленных нарушений и недостатков».

Вскоре Алексей Серенко вышел на свободу: предельные сроки его ареста истекли. Не так давно он женился, у него родился ребенок. Но этого Владимир Павлов уже не увидел. Отстранение от дела стало для него крушением всех надежд.

Бригаду возглавил гораздо более опытный следователь Шукюр Ахмедов. Поначалу Валентина Чудакова этому искренне радовалась. Несколько раз она звонила мне в надежде, что расследование наконец сдвинется с мертвой точки. Но совсем недавно приехала в Москву, совершенно убитая горем.

И Чудакова, и ее адвокат считают, что генерал Ахмедов не ищет убийц. Как и Павлов, он тоже делает ставку на старую версию: преступник — Серенко.

Между тем в деле вскрываются все новые и новые подробности. Выяснилось, например, что документы Чудаковых были найдены не сразу на месте происшествия, а лишь спустя несколько дней совсем в другой точке. Их, валяющихся на обочине, заметил водитель «КамАЗа», работавший неподалеку на строительстве дороги.

Это были борсетка и женская сумка с паспортами Чудаковых, его удостоверением, какие-то бумаги, визитки. Документы шофер пытался сразу же передать в милицию, но дежурный по Аксайскому РОВД попросил его оставить их в близлежащем кафе.

Все эти показания водитель «КамАЗа» дал минувшей весной: он категорически настаивает на правдивости своих слов. Подтверждает это и его начальник, которому шофер сразу же позвонил за советом.

Сослуживцы спецназовца не верят выводам следствиям

Однако никаких следов этой находки в материалах уголовного дела нет. Зато в протоколе осмотра места происшествия указано, что паспорта были найдены непосредственно в чудаковской машине.

Эту странность без труда объяснили понятые. Как оказалось, они подписывали протокол осмотра лишь по прошествии 10 дней — бумаги им привозили прямо на работу сотрудники следственной бригады. Прочитать документы не дали.

Впрочем, понятые отчетливо помнят, что паспорта Чудаковых на месте не изымали. И еще они вспомнили, что при осмотре трупа мальчика эксперт обнаружил огнестрельное ранение в области сердца. В протоколе о нем нет ни слова. Вскрытие тела почему-то не проводилось.

Зачем следствию понадобилось фальсифицировать протокол осмотра? Какую комбинацию задумал Павлов: ведь далеко не все найденные на обочине документы перекочевали потом в процессуальные документы. В них нет, например, милицейского удостоверения Чудакова.

Лично я вижу только один вариант — удостоверение должно было всплыть потом, как окончательное и неопровержимое доказательство вины. Кого? Того, кто будет определен Павловым на роль преступника. В конечном счете таковым стал Серенко.

Вполне возможно, Серенко действительно причастен к этой трагедии. Но совершенно точно: происходило преступление совсем иначе. Очевидно, что убийца действовал не в одиночку и явно не из желания поживиться феном и фотоаппаратом.

(Кстати, и в случае с другими убийствами — мотив грабежа выглядит столь же неубедительно. В одном месте Серенко забрал вещей на 17,5 тыс. рублей. В другом — на 75,4 тысячи. Среди улова — женские сапоги, дубленка, аудиоплеер, видеокассеты.)

Что произошло три года назад на 494-м километре трассы «Дон» — так до сих пор и осталось загадкой. Отчасти свет на нее могла бы пролить эксгумация трупов, которую Павлов проводить категорически не желал.

Новый руководитель бригады Ахметов эксгумацию назначил. Но время идет, а ее все не начинают, и с каждым днем шансы на сохранность тел тают на глазах.

Как тают и надежды Валентины Чудаковой на то, что убийцы ее родных будут найдены.

Несмотря ни на что, следствие не хочет отрабатывать новые версии преступления. Оперативные службы нацелены только на одно — найти новые доказательства вины Серенко.

Помимо 5 убийств и покушения на убийство ему вменяют еще и 2 драки. Не удивлюсь, если в ближайшее время этот список пополнится каким-то новым злодеянием: не важно уже, за что, лишь бы осудить.

Дело Чудаковых было объявлено делом чести. Но «лучшие специалисты» даже не сумели толком провести осмотр места происшествия. О качестве расследования говорит уже одно то, что тела убитых, как дрова, бросали в прицеп: это хорошо видно на фото, сделанных на месте происшествия.

Но стоит ли удивляться? Видимо, просто представления о чести у нас с руководством Следственного комитета совсем разные...

Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом Генеральному прокурору и председателю СК России.

Опубликовано в МК