В чем ошибался Иван Грозный: ответы на вопросы пользователей

Окончание. Предыдущая часть здесь

Семен Петров: Вы осознаете, насколько вас ненавидят миллионы обычных людей? Не боитесь воздействия этой ненависти?

Вы знаете, г-н Петров, мне всегда забавно наблюдать, как свою собственную позицию экстраполируют на весь народ. Предположим,  вот не люблю я манную кашу и говорю – до чего же весь народ и всё прогрессивное человечество не любит манную кашу! До чего же ее ненавидят! Кому ты вообще нужна – манная каша! Но выясняется, что все-таки кто-то ее ест.

Боюсь, что говоря о ненависти, вы имеете ввиду прежде всего себя. Я – политический журналист. Я не веду, к великому сожалению,  веселое шоу с полураздетыми барышнями. Очень хотелось бы, но вероятно не моё. Тогда бы меня любили все. В том числе, видимо, и г-н Петров. Но так как я веду политические программы и не стесняюсь в них высказывать свое мнение, естественно, есть люди, которые с ним согласны или несогласны. Всем, как известно, нравится лишь серебряный рубль – с ним все согласны.

Наверное, есть люди, которые меня ненавидят, как и г-н Петров. А есть люди, которые мне верят, и их тоже немало. Я себя чувствую по этому поводу абсолютно спокойно. Наверное, если бы меня все любили, мне была бы грош цена.

Александр Стаодубцев: Николай Карлович, правда ли, что после убийства В. Листьева на телевидении среди сотрудников возникла взрывоопасная обстановка, поскольку многие были недовольны началом того процесса, который привёл к сегодняшнему состоянию телевидения, а убийство известного тележурналиста стало детанатором для активного недовольства? Правда ли что Вы в то время были главным "успокоителем" недовольных и активно уговаривали наиболее активных "не идти против власти"?

Все это не имеет никакого отношения к реальности, абсолютно. Никаким «главным успокоителем» я быть не мог. Кого мне было успокаивать? Листьев работал на одном канале, я – на другом. С друзьями Листьева по программе «Взгляд»,  которые тогда все были очень популярными тележурналистами, я был знаком лишь шапочно.

Кроме того, не было и никакого повода кого-то успокаивать. Все эти волнения на телевидении, о которых вы говорите – миф. Я очень хорошо помню то время. Хорошо помню, как все горевали по Листьеву. Даже те люди, которые Листьева не очень хорошо знали (как, например, я), глубоко уважали его талант. Естественно, было понятно, что с его убийством дело нечисто. Всем хотелось, что убийца был поскорее найден, но его фактически так и не нашли. Однако того, чтобы весь телевизионный мир как-то всколыхнулся – этого не было.

Это в некотором роде лестный для меня вопрос. Я и не был никогда в телевизионном мире настолько авторитетным, чтобы кого-то успокаивать или заводить. Вообще телевизионный мир достаточно дискретен. Это же не пионерский отряд,  где есть некий руководитель, который может кого-то возбудить или успокоить. Видные телевизионщики достаточно самостоятельны. Как и в любой другой области люди многого достигшие, они самостоятельно принимают решения в отношении своей жизни, в отношении того, что такое хорошо, а что такое плохо. Как бы я успокаивал, например, Познера? Так же, впрочем, как и он меня. Как бы я успокаивал Евгения Киселева, бывшего на тот момент одной из самых ярких звезд, или Светлану Сорокину, или Татьяну Миткову? Это смешно. Ваш вопрос не имеет под собой никакой почвы, ничего такого и близко не было.

пилот пиркс: Николай Карлович, в одной из ваших передач цикла «Исторические хроники с Николаем Сванидзе» на канале «Россия» я (то ли с удивлением, то ли с ужасом) услышал от Вас как некий повар в Смольном во время блокады Ленинграда был  расстрелян за то, что к завтраку т.ск. "первых лиц" булочки были поданы то ли не горячими, то ли (прости, господи, не могу в это поверить!) просто несвежими....А откуда дровишки-то? Есть какие-нибудь документы, где их можно увидеть (просьба не ссылаться на интернет), или это из области "да что же это Вы, голубчик, об этом же вся Москва знает!"

Вся такого рода информация абсолютно объективна. Именно сейчас прямо сходу я вам не скажу, с какой страницы какого текста я это взял – у меня более 90 серий «Исторических хроник». Если это действительно настолько интересует, можно покопаться и найти. Сразу скажу лишь одно – ни один факт, приводимый мною в «Исторических хрониках», не взят с потолка.

Что касается ситуации в блокадном Ленинграде, существуют известные воспоминания, в том числе и Дмитрия Сергеевича Лихачева, как питалось начальство в те времена, когда люди боялись выпускать детей на улицу – в городе процветало людоедство. Например, Андрей Жданов, первый секретарь, питался тогда прекрасно. В питерском обкоме ели пирожные. Дмитрий Сергеевич вспоминает, что его качало как пушинку, когда он однажды оказался там и почувствовал забытые с довоенных времен запахи пирожных.

Каждый факт в «Исторических хрониках» обоснован. Я желаю удачи тем, кто будет меня ловить на выдумках, но сам не верю в эту удачу – у меня там нет выдумок. А Интернет как источник я не использую. Я смотрю в нем только ссылки на какую-либо интересную литературу, что облегчает ее поиск. Но на Википедию не ссылаюсь и другим не рекомендую. Там полно откровенной чуши. Например, в Википедию каким-то образом попала нелепая информация, что я 30 лет был членом КПСС. Пионером был, комсомольцем был (Казань брал, Астрахань брал…). Но членом партии никогда не был. А если бы был, то сказал бы об этом – на мой взгляд, это не стыдно. И теперь, благодаря Википедии, миллионы людей уверены, что я был членом партии.

Поэтому я Интернетом пользуюсь очень осторожно. И если нахожу там какие-то факты, особенно острые, то, конечно, перепроверяю.

Любовь Огорелкова: Николай, здравствуйте! Иногда смотрела передачу "Суд времени" с Вашим участием. Насколько этот "суд" соответствовал действительности и объективности?

Если честно, то я не понимаю вопроса. Там были представлены две стороны, но судьи-то, выносящего вердикт, не было. Даже те зрители, которые голосуют, это не вердикт (как я уже объяснял в предыдущей части ответов). Это случайная реакция достаточно случайных людей, которая призвана повысить рейтинги программы. Поэтому «Суд» был без окончательного решения, в чем тоже есть свой смак. Есть позиции, есть аргументы сторон. А вердикта нет. Зритель сам его для себя выберет, если захочет.

alex_za alexza: Согласны ли вы с такой трактовкой: "Исторический процесс" - это когда грузин (Сванидзе) и армянин (Кургинян) спорят о проблемах России?

Довольно примитивный взгляд на вещи. Я даже не говорю о том, что сейчас грузин Сванидзе спорит не с армянином Кургиняном, а с русским Киселевым. Дело не в этом. Армянин Кургинян с родным русским языком, выросший в России. И грузин Сванидзе с родным русским, выросший в России. Два образованных человека (прошу прощения за некоторый элемент нескромности) имеют полное право спорить о проблемах России. А если бы я взял не фамилию своего отца, Карла Николаевича Сванидзе, человека, прошедшего всю Великую Отечественного войну, а потом честно проработавшего всю жизнь, а взял бы девичью фамилию своей матери, профессора истории, тоже честно проработавшей всю жизнь? Если бы я был не Сванидзе, а Крыжановский – я имел бы право говорить о проблемах России?

Вообще этнически чистых людей нет, кроме, пожалуй, австралийских аборигенов. Остальные этнической чистотой не могут. Поэтому ставить вопрос в такой плоскости… немножко глуповато, вы уж извините..

Мераби Ионович Кутателадзе: Вас не смущает, что в последнее время Ваш имидж в телеэфире не очень-то презентабелен? Или формат передач такой?

Тамара Чернышёва: Хотелось бы узнать, на каком основании Соловьёв в своей программе "к барьеру" утверждал, что славяне проживали на земле на 2 века позднее иудеев? Как это понимать? Говорят, что русские в гостях у евреев на русской земле?
Ещё слышала, что 282 статья УК РФ придумана специально для русских, чтобы сажать за экстримизм. А другие национальности в России на особом почёте!
Жириновский в предвыборной кампании утверждал, что народом в России правит мафия. Что Вы думаете на этот счёт?

Кажется, это у Ильфа и Петрова - к лектору было только два вопроса. Почему в продаже нет животного масла и еврей ли он. Кто раньше проживал? На самом деле раньше всех на этой территории проживали обезьяны, если кто придерживается теории Дарвина. А если кто придерживается библейской теории происхождения, то Адам с Евой.

Множество народов проживало на этой территории еще тогда, когда ни русских, ни евреев как народов не было. Потом здесь жили угро-финны, которые, кстати, основали Москву. Поэтому разговор, какой народ раньше жил, бесконечен, потому что всегда раньше него на этом месте жил еще какой-то народ. Разговор смешной, и лично мне он не интересен.

А причем здесь правление мафии в России и национальный вопрос? Что-то все в кучу, и про евреев, и про 282 статью. Коррупция в России сильна? Да. Но это не Жириновский придумал. Что касается 282 статьи, то, по-моему,  такой формулировкой вопроса вы оскорбляете русский народ. Получается, что только он отличается экстремизмом, а остальные нет? Почему, если статья против экстремизма, то она направлена против русского народа?

Экстремизм, как и любой криминал, не имеет национальности. Можно по-разному относиться к этой статье и к ее правоприменению, но в любом случае она не имеет никакой национальной окраски.

Вячеслав Ванновский: Николай Карлович.

Вам нравится Гайдпарк? Смотрел Ваш суд времени с нападками истеричного Кургиняна. Насколько Вы ранимы? Как закаляете свой характер и укрепляете нервы? И вообще, чем занимаетесь в свободное от дискуссий время?

Да, к Гайдпарку отношусь с определенным интересом. Насчет ранимости – в личной жизни я достаточно раним, как и любой нормальный человек. Но в профессиональной деятельности у меня уже настолько толстая кожа, появившаяся с опытом, что ранить меня не представляется возможным. Я вообще считаю, что чужой человек ранить не может. ОН может сделать это только физически, а морально ранить может только близкий человек. А это уже дело интимное.

Специально никогда укреплением нервов не занимался. Профессия политического журналиста, работающего в прямом эфире, сама по себе способствует укреплению нервов. В 90е годы я вел программу «Подробности». Она была ежедневная и в прямом эфире. Были бы плохие нервы, я бы угодил в дурдом через неделю. Потому что когда ты встаешь утром и знаешь, что у тебя сегодня будет прямой эфир, 10 минут, в прайм-тайм, на федеральном канале. А у тебя нет темы. И в час дня нет темы. И в три часа дня нет темы. И в пять часов дня нет темы. А в восемь вечера тебе уже выходить и что-то рассказывать многомиллионной аудитории, в общем, крыша может съехать. Если этого не случилось, значит, крепкие нервы.

Свободное время – у меня есть семья, дом, книги, которые я люблю читать. У меня есть собака, которую я люблю помимо членов своей семьи. Есть какие-то увлечения как у телезрителя – я люблю смотреть вестерны, люблю смотреть спорт, прежде всего футбол. Я поддерживаю себя в физической форме в том объеме, какой позволяет наличие свободного времени. Как-то, в общем, нахожу для себя занятия, скучать не получается. Хотя и романтично было бы порою так полежать и поскучать, но, увы, не получается.

Александр Стаодубцев: Николай Карлович! Вас постоянно представляют как историка. Таковыми обычно называют либо учёных, заслуживших авторитет на поприще исторической науки, либо школьники называют учителей, преподающих историю как предмет. Имеете ли Вы научную степень в области исторической науки, имеете ли публикации в научных исторических журналах, известны ли как историк в научном сообществе отечественном и за рубежом? Преподавали ли Вы историю в школе? Пожалуйста, не ссылаться на образование.

Я преподавал историю в вузе, в Российском государственном гуманитарном университете, где сейчас я преподаю журналистику. То есть, опыт преподавания у меня есть. Научных степеней у меня нет, потому что в свое время я предпочел журналистскую карьеру академической. Публикации в таких журналах у меня были, хотя и не так много, в свое время. Однако на сегодня я уже сдедал такое количество фильмов на историческую тему и в таком количестве передач поучаствовал скорее как историк, нежели как журналист, что даже если бы я не имел публикации и не преподавал, даже не имел бы исторического образования ( а у меня университетское историческое), то, думаю, я бы уже заслужил право называться историком.

Ana Apa: В чём, по-Вашему смысл Вашей жизни? Ну и, вообще, какой в ней смысл?

Я не знаю. Любой ответ будет слишком пафосным. Но раз мама родила, значит, надо жить. Даже если жизнь не складывается, то добровольный уход из жизни никакая церковь или конфессия никогда не приветствовала. Раз живешь, то тогда уж надо по Есенину – рвать цветы, целовать женщин и зверюшек не обижать. Получать от жизни все возможное удовольствие, при этом не мешая получать его другим. Думаю, этого достаточно.

Олег  Модестов: Уважаемый Николай Карлович! Как вы относитесь к религии. В частности к Русскому Православию (Ортодоксальному христианству)? Не кажется ли вам, что современная РПЦ так и не нашла своего места в обществе?

Это долгий и сложный вопрос. Сам я – неверующий человек, и соответственно не воцерковленный. Моя мама уже в зрелом возрасте стала глубоко верующей православной христианкой. Отец всю жизнь оставался неверующим. При этом я с очень большим уважением отношусь ко всем всерьез верующим людям и основным конфессиям. На мой взгляд, верующему легче жить на свете, чем не верующему. Это вопрос, уходящий далеко за рамки банального «есть Бог, нет Бога». У каждого рефлексирующего человека, который задумывается над жизнью, у него в глубине души что-то похожее на веру есть всегда, даже если он себя верующим не считает, как я.

РПЦ – это могучая церковь, могучая религия, с глубочайшими историческими корнями и своеобразной, очень сложной судьбой. Она отличается от католической церкви – у русской православной церкви никогда не было центра вне пространства, контролируемого светской властью. У католиков есть Ватикан, который всегда был отдельным государством, и потому католический клир был всегда автономным по отношению к действующей власти в любой отдельно взятой стране. В России же фактически церковь всегда была в подчинении у светской власти. Это породило определенные проблемы. Об этом можно говорить долго, но на протяжении всей своей истории русская православная церковь боролась с этими проблемами. И с разным успехом.

Ей страшно доставалось от светской власти и при царе Иване Грозном, и при царе Алексее Михайловиче, и при Петре Первом, и при советской власти. То, что происходит сейчас – процесс самоидентификации Русской Церкви. Она стоит перед чередой сложных вопросов. Какова оптимальная дистанция в отношениях со светской властью? Нужно ли пользоваться теми благами, которыми сегодня пользоваться позволяют? Помогать ли власти, обслуживать ли ее? Или сохранять свою независимость, духовную и интеллектуальную? Пользоваться ли чисто материальными благами, которые сейчас посыпались на руководство Церкви? Или вести аскетический образ жизни?

Я формулирую сейчас элементарно, это можно сделать сложнее, но это займет слишком много времени. Сегодня Церковь находится в том положении, в каком она мало когда в российской истории находилась, если в плане возможностей. Но эти возможности создают и определенные искушения. А искушения в свою очередь – это всегда большая опасность. Насколько Русская Церковь сможет преодолеть эти искушения, от этого и будет зависеть тот атворитет. Которым она будет пользоваться в обществе как верующих, так и неверующих. В этом плане РПЦ сейчас на развилке.

Николай Протест: Если к власти придут коммунисты, будете ли Вы лить ПРАВДУ на Сталина до победного? Или в Израиль поскорее свалите?

Если коммунисты придут с идеей отрезать мне голову, то, наверное, постараюсь свалить. Потому что у меня семья, вообще-то говоря. А уж куда я свалю, я забуду у вас спросить. В Израиль, в Экваториальную Африку, еще куда. Израиль – это тонкий намек на мои еврейские корни? Намеки такого рода сразу выдают в человеке зоологического антисемита, с которым, в общем-то, разговаривать не очень интересно, как и с любым представителем животного мира. Но поскольку этот вопрос не вам одному приходит в голову, то я отвечаю.

Если будет возможность говорить – буду говорить. Если речь идет о физической опасности, то, думаю, эфир закроют гораздо раньше, чем такая угроза возникнет. На самом деле абсолютно убежден, что если коммунисты придут к власти, то возможности говорить у меня не будет, как не будет ни у кого из тех, кто не исповедует властные взгляды. Коммунисты – это тоталитарная партия. Они приходят к власти только для того, чтобы ее не отдавать. Они используют для этого институт выборов, но только один раз, чтобы придти к власти, и потом его уничтожают. Они используют СМИ только один раз, опять-таки для прихода к власти. После этого они уничтожают свободу слова.

Если будут вдруг такие «вегетарианские» коммунисты, мяконькие и приятные, которых мир не знал, то буду говорить. А если они будут такими, какие они есть на самом деле, то мне быстренько рот-то заткнут. И дальше нужно будет действительно семью спасать.

Михей Лесовой: Положим, включен обратный отсчет и осталось жить 273 дня. Что следовало бы исправить и изменить в своей жизни?

В своей жизни за этот период уже ничего не изменить. Да и зачем менять? Если этот обратный отсчет для всего человечества, то можно будет попытаться напоследок получить кое-какие удовольствия, подбить бабки, подумать о том, как прожил. И попытаться достойно уйти из жизни. Что можно успеть, и зачем, если дальше наступает всеобщая крышка?

Если крышка индивидуальная, то человек никогда не знает даты своего ухода. К этому морально нужно всегда быть готовым - совесть должна быть чистой. Если это не так, то ее за 273 дня не очистишь. А если есть, чем гордиться и нечем стыдиться – если маленьких не обижал, женщин не насиловал, собачек по голове не бил – то и слава Богу.

Существует институт покаяния, на самом деле. Сталину даже принадлежит фраза «Не согрешишь – не покаешься. Не покаешься – не спасешься». Кое-кто считает, что грешнику легче попасть в Царствие Небесное, потому что есть в чем каяться. А кто не грешил, так и каяться не в чем, так вроде бы и спасения не будет. Но на мой взгляд, это все казуистика. Есть грехи, в которых каяться бесполезно. И потом есть люди, которые считают, что могут сколь угодно грешить, а потом каяться. Например, Иван Грозный, бывший глубоко религиозным человеком, но одновременно совершенно диким садистом, убивавшим все живое. Начал с собак и кошек, которых сбрасывал с колокольни, потом перешел на людей. Однако все время каялся и считал, что у него все в шоколаде. На мой взгляд, он глубоко ошибался. Если б я узнал, что он сейчас в Царствии Небесном, то очень бы удивился.