Единство Веры и Знания – путь к счастью

     Согласно моему глубокому убеждению, настоящее и полное счастье есть радостное переживание человеком своей причастности к подлинным благам жизни и чувство удовлетворения от осознания того, что человек реализовал и (или) реализует свою сущность и призвание. Однако хотелось бы подчеркнуть, что это радостное переживание в своем идеале должно определенным образом сочетать в себе и веру, и знание, причем такие, которые в составе подлинных благ усматривают существование высшего смысла жизни.

      В последнее время мне стало казаться, что учение Сократа, при всем его величии, чрезвычайно сужает круг истинно счастливых людей: ведь основа счастья у него – это знание того, что есть Благо. Следовательно, только мудрец может быть подлинно счастливым. Но ведь подавляющее большинство людей не способно стать мудрецами!

      Но вот прошло полтысячи лет, и явившийся людям Иисус Христос предельно расширил круг тех, кому доступно подлинное счастье. Отныне любой человек не только умом, но и, прежде всего, - сердцем может понять и поверить, что он живет с Богом, что его отношения с Ним – это отношение с Аввой, то есть с Отцом. Причем знаменательно, что на арамейском наречии это - «отец» в детском произношении этого слова (А.Мень). Человек, принявший учение Христа, обретает знание, доступное даже ребенку, знание того, что Бог его любит. Бог уже больше не похож на пожилого прокурора, как его назвал в своих «Гариках» поэт Игорь Губерман, он - Отец, Высший Друг и Покровитель. Но при этом Он и от человека требует ответной любви. Исполняйте Волю Отца Моего Небесного! – постоянно твердил Христос. Иными словами, главное в вере – вовсе не ритуалы и молитвы. И не рабское послушание, основанное исключительно на страхе. Предназначение человека – ответная любовь к Богу, глубинная суть которой - помогать Богу (ведь человек – образ и подобие Божие, а значит, - со-творец) в устроении и содержании Мира. Но как быть с традиционным выражением «человек – это раб Божий»? Любое выражение требует правильного понимания (а следовательно, опять-таки, - знания).   Если и употреблять здесь слово «рабство», то надо помнить, что это рабство легкое, не обременительное. Иисус Христос именно так и говорил: «Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко». Ибо на поверку оно оказывается вовсе и не игом, а человеческой выгодой: человек, исполняя волю Божию, работает на себя. Вот она – сладкая свобода! Человек добровольно идет по правильной дороге к истинной цели. Его не гонит некая необходимость в виде сурового внешнего закона, который надо выполнять из страха. Нет, он познал эту необходимость и принял ее как свое призвание. Его призвали, и он радостно идет навстречу своему Авве. Вот оно – счастье: посредством подлинной веры человек становится обладателем подлинных ценностей жизни, и это дает ему ни с чем не сравнимую радость.

      Уже из сказанного ясно, что вера должна быть насыщена знанием и, конечно, - любовью. И знать можно истинно и неистинно, и верить можно истинно и неистинно. Сколько изуверских сект вышло из религий!

Сколько фанатиков! И все ссылались и ссылаются на Волю Божью. И все эти отклонения фанатиков и сектантов – результат отклонений их от правильного мышления.

      Поэтому, если считать определенной крайностью учение Сократа, то противоположной крайностью, но гораздо более опасной, является учение, полностью исключающее знание из веры. Одним из первых апологетов такой веры был Тертуллиан. Суть его учения такова: раз путь к счастью – Вера, то надо всем опрощаться и слепо и безусловно веровать в то, что уму кажется абсурдным. Среди «соратников» Тертуллиана следует назвать Лютера, Кьеркегора и берущего их в качестве своих союзников философа уже ХХ века - Л.Шестова.

      От чего же отклоняются в своем мышлении эти и подобные им богословы и философы? - От Разума, который имеет единственно адекватную ему форму – Диалектику. Они мыслят исключительно догматически. Причем, догматически в двояком смысле: во-первых, в том смысле, что принимают церковные догмы буквально, без их философской интерпретации, и, во-вторых, в том смысле, что оказываются совершенно не способными к диалектическому синтезу противоположностей, в данном случае – знания и веры. Их удел – лозунг гносеологического догматизма: «либо – либо».

      Конечно, осуществить такой диалектический синтез совсем не легко. Думаю, что одной из наиболее удачных попыток его осуществления является философия Г.С.Сковороды. Его часто сравнивают с Сократом. Однако мы знаем, что любое сравнение хромает: если все же Сковорода – это Сократ, то тогда уж это не просто рационально мыслящий Сократ, но еще и глубоко верующий Сократ.

      Согласно философскому учению Сковороды, познание человеком мира – это единство работы его головы и сердца. Это - диалектическое единство чувственного и разумного познания. При этом Вера, согласно учению Сковороды, – это тоже познание. В.В.Зеньковский, в целом очень глубоко и верно оценивший философию Г.С.Сковороды, в то же время необоснованно противопоставляет чувственное и рациональное в его гносеологии, называя её дуалистической. Но на самом деле чувственное и рациональное у Сковороды едины. Мало того, Сковорода является последователем Иисуса Христа не только как верующий человек, но и в том смысле, что обосновывает расширения круга тех, кто может, способен стать подлинно счастливым в своей судьбе. Главное – постоянно твердит Сковорода – найти каждому человеку «сродный» ему труд, и тогда через него, то есть через любимый и желанный труд, через творчество, человек осуществит свое божественное призвание. Все-таки в чем-то Сковорода действительно похож на Сократа, он тоже учил: познай самого себя! - и ты найдешь путь к подлинному Благу, а значит, и к подлинному Счастью. Интересно сравнить столь огромное, всеобъемлющее, связанное с осознанной верой, понимание счастья Г.Сковородой - с убогим пониманием счастья его ровесником - И.Кантом, отделяющим веру от знания, называющим счастье себялюбием и низводящим его лишь к материальному практическому принципу, основанному на ощущении приятного от существования какого-нибудь предмета.