Гончие Кайзера. Глава 5. Одиссея эскадры фон Шпее. Охота за крейсерами

Гончие Кайзера. Глава 5. Одиссея эскадры фон  Шпее. Охота за крейсерами

Но сражение еще не было окончено. Крейсера «Кент», «Корнуолл» и «Глазго» отправились в погоню за легкими крейсерами немцев, которые после приказа адмирала фон Шпее «постараться спастись» повернули вправо и начали расходиться веером, склоня­ясь на юг. Вероятно, им следовало попытаться вообще разойтись в разные стороны, но фон Шёнберг, Гаун и Людеке считали, что самый лучший их шанс — попы­таться добраться до Огненной Земли, где можно будет пополнить запас угля. «Дрезден», хотя его скорость была номинально всего на I узел больше, быстро оторвался от своих товарищей. «Лейпциг», машины которого нахо­дились в самом скверном состоянии, начал отставать.

броненосный крейсер «Кент»

 «Кент» оказался самым левым из британских крейсеров, в центре шел «Корнуолл», на правом фланге — «Глазго». Поэтому Эллертон передал Аллену и Люсу: 

-  Я возьму центральную цель («Лейпциг»), если «Корнуолл» возьмет левую («Нюрнберг»), а «Глазго» — правую («Дрезден»). 

Но Люс, командир крейсера «Глазго», как самый старший из командиров, имел свое собственное мнение. Он передал Эллертону:

-: Я опаса­юсь, что двигаюсь слишком медленно. Начав бой с «Лейп­цигом», я считаю, что должен оставаться с вами. 

Люс опасался, что «Глазго» не сможет догнать «Дрезден», а «Корнуолл» - «Лейпциг». Кроме того, он, еще по Коронелю, прекрасно по­мнил действенность огня немцев. Поэтому он решил, прежде всего, задержать «Лейпциг», чтобы хорошо забро­нированный «Корнуолл» смог вступить в бой с ним. Капитан 1 ранга Люс, немного сбавил скорость, чтобы не слишком отрывать­ся от Эллертона, и в 14.50 с дистанции 12000 ярдов от­крыл огонь по «Лейпцигу» из носового 152-мм орудия. Поняв, что его корабль не уйдет от «Глазго», капитан 1 ранга Гаун, командир «Лейпцига», по­вернул, чтобы ввести в действие артиллерию всего борта. В ответ Люс тоже повернул, чтобы задействовать кормо­вое 152-мм орудие:

      - Через 20 минут после того, как был открыт огонь, «Лейпциг» получил первое попадание. 152-мм снаряд попал в надстройку перед третьей трубой, пробил верх­нюю палубу и взорвался в бункере, который использо­вали кочегары. Это привело к временному падению давления в котельных № 3 и № 4 и временному снижению скорости. Мы сумели заделать пробоину матами и тя­желой кадкой с водой. Нашей стрельбе сильно мешало то, что можно было использовать только 3 орудия по правому борту и временами готовое орудие левого борта. На таком большом расстоянии вести наблюдение было очень трудно, и залпы следовали с большими проме­жутками.

лёгкий крейсер «Глазго»

      Тем не менее, когда Люс приблизился на 11000 яр­дов, меткая стрельба «Лейпцига» не позволила ему по­дойти еще ближе, чтобы ввести в действие 102-мм ору­дия. Командир «Глазго» решил дождаться, пока подой­дет «Корнуолл». Погоня продолжалась примерно час, и дистанция сократилась до 9000 ярдов. «Глазго» получил 2 попадания. Тактика Люса была настолько осторожной, что позднее его прямо обвинили в трусости. Но Люс был отчасти прав. Если уж он решил преследовать только «Лейпциг» и дожидаться, пока откроет огонь «Корнуолл», то ему не следовало напрасно рисковать своим кораблем. Он не знал, какие повреждения получил противник, хотя один из снарядов «Глазго» вызвал на корме «Лейпцига» большой пожар, который команда не сумела потушить. Зато он видел, что «Лейпциг» обстрелял из орудий лево­го борта гнавшийся за «Нюрнбергом» «Кент», когда тот проходил мимо.

Эллертон сумел отдать приказ открыть огонь только в 16.17, и у него оставалось достаточно времени, чтобы уничтожить «Лейпциг» до наступления темноты. Но Люс уже не имел шансов догнать «Дрезден», так как немец­кий крейсер скрылся в дождевом шквале. Кроме того, один из котлов «Глазго» был поврежден, что не позволя­ло крейсеру развить полный ход. Так или иначе, но крей­сер капитана 1 ранга Людеке ушел, чего корабль Гауна сделать не мог. Поэтому он повернул прямо на «Корнуолл» и до конца боя стрелял только по нему, не обращая внимания на «Глазго». Эллертон писал:

      - В 16.42 «Корнуолл» попал ему в фор - марс и снес его. В 17.03 я повернул вправо и открыл огонь всем бортом с дистанции 8275 ярдов. В результате дистанция снова на­чала увеличиваться, и в 17.13 я повернул влево, чтобы сблизиться. Погодные условия становились все хуже... Вре­менно мы не могли корректировать огонь, но в 17.27 крейсер возобновил стрельбу с дистанции 10300 ярдов. Потом мы сблизились до 9100 ярдов, и когда я увидел, что мы поражаем цель, то снова повернул, чтобы стре­лять всем бортом... Теперь мы постоянно добивались по­паданий... В 18.06 дистанция составляла уже 8000 ярдов. Вскоре после этого мы заметили, что противник горит.

лёгкий крейсер «Нюрнберг»

      Все это время по «Глазго» никто не стрелял, и крей­сер не получил новых повреждений. Люс, как мог, помо­гал Эллертону, обстреливая «Лейпциг» с того же борта. Когда британские корабли сблизились, их огонь стал эффективным. На «Лейпциге» в районе грот-мачты пы­лал большой пожар, начался пожар и в носовой части. Но германский крейсер продолжал стрелять по «Корну­оллу» до 19.30. Старший артиллерист «Лейпцига» вспоминал:

- Командир прошел по орудиям и выяснил, что боеприпасов не осталось и что средства защиты «Лейпцига» исчерпаны. Пожары в надстройках и на нижних палубах делали пребывание там невозможным... Поэтому Гаун повернулся к минному офицеру лейтенанту Швигу и ска­зал: Идите, настал ваш черед». Торпедный аппарат пра­вого борта был подготовлен к стрельбе... С 19.50 по 19.55 были выпущены 3 торпеды, но попаданий не было, так как противник держался слишком далеко. Мы использо­вали свое последнее оружие...

лёгкий крейсер «Лейпциг»

«Глазго» и «Корнуолл» прекратили огонь и подошли ближе, чтобы удостовериться, что «Лейпциг» тонет. Стень­говые флаги были спущены, однако флаг крейсера все еще развевался на гафеле, и Люс снова открыл огонь с близкой дистанции, чтобы добить «Лейпциг» Впрочем, это было лишним, Гаун уже приказал открыть кингсто­ны. По словам штурмана «Лейпцига», поведение экипа­жа было превосходным. Все испытывали гордость от того, что крейсер не спустил флаг. Командир произнес корот­кую речь и трижды крикнул «Ура!» в честь Его Величе­ства кайзера.

Последствия стрельбы англичан с малой дистанции оказались ужасными, хотя это было оправдано нежела­нием Гауна сдаваться. Никому из экипажа это и в голову не могло придти.

 - Она (стрельба) буквально выкашивала столпившиеся группы людей и привела к ужасающей бойне. Многие пытались укрыться за орудийными щитами, но были изрублены на куски осколками снарядов, рикошетирующими от боевой рубки... Другие прыгали в воду и плыли к про­тивнику, но холодная вода убивала их. Никто из них не спасся... Тем временем поднялась волна, и корабль на­чал раскачиваться... Сгустившиеся темнота и туман ме­шали видеть противника. Уцелевшие, во главе с капита­ном собрались на полубаке.

 Именно им в 20.30 Люс передал:

- Спускаю шлюпки, чтобы спасти экипаж.

Когда «Лейпциг» начал крениться на левый борт, Гаун отдал приказ покинуть корабль. Крей­сер быстро погружался носом. Наконец его правый винт поднялся в воздух, и «Лейпциг» ушел на дно с подня­тым флагом, унеся с собой капитана, который так и не покинул свой корабль. «Я очень сожалею, что этот отважный офицер не был спасен», - написал Эллертон. Всего из экипажа «Лейпцига» были спасены 7 офицеров и 11 матросов.

О гибели «Нюрнберга» сврим рапортом Флагману доложил командир крейсера «Кент» капитан 1 ранга Аллен:

- Я пошел прямо за ним, приказав в машинное отде­ление развить максимально возможную скорость. Офи­церы и матросы машинной команды предпринимали ре­шительные усилия, чтобы перехватить противника. Все имеющееся дерево — трапы, куриные клетки, рундуки, вымбовки — было разломано на куски и отправлено в топки. Кочегары прекрасно ответили на мой приказ увеличить скорость. Максимальная мощность машин, пока­занная на испытаниях, была превышена на 5000 ЛС, и скорость должна была превысить 25 узлов. Это было со­вершенно невероятное достижение. Вскоре после того, как дистанция до «Нюрнберга» начала явно сокращать­ся, в 17.00 он открыл огонь по «Кенту» из двух ютовых орудий и левого кормового. Я ответил залпом из носо­вой башни на предельном возвышении, однако он лег недолетом. Первые несколько снарядов «Нюрнберга» про­летели над «Кентом» и упали за кормой, но «Нюрнберг» быстро пристрелялся, Дистанция составляла 12000 яр­дов, но теперь его стрельба была замечательно точной. Снаряды падали в море вокруг нас очень близко к борту. Один снаряд попал в кормовую часть «Кента» по право­му борту и взорвался на верхней палубе. Я давал залпы из 2 орудий каждые несколько минут на предельном воз­вышении, пытаясь достать неприятеля. Одновременно я выполнял повороты, чтобы ввести в действие 2 орудия носового каземата правого борта. Дистанция постоянно сокращалась, и в 17.09 противник оказался в пределах досягаемости моих орудий. После этого я перешел на стрельбу залпами.

Мы постепенно сближались, пока дистанция не со­кратилась до 7000 ярдов. «Нюрнберг» повернул на 8 рум­бов влево, чтобы ввести в действие все орудия левого борта. Я тоже повернул влево и сумел привести его пря­мо на траверз. Дистанция сократилась до 6000 ярдов, и я открыл огонь из всех орудий правого борта. Примерно четверть часа мы шли немного сходящимися курсами, пока дистанция не уменьшилась до 3000 ярдов. Стрельба «Кента» была превосходна. Наши снаряды рвались, по­падая в «Нюрнберг».

В 18.02 оба корабля повернули вправо, и дистанция увеличилась до 4000 ярдов. Носовая часть «Нюрнберга» была охвачена пожаром, и он начал терять скорость. В 18.13 я прошел у него под носом на расстоянии 3450 ярдов, дав несколько продольных залпов орудиями пра­вого борта. Я продолжал поворот вправо, и какое-то время мы шли на контркурсах. Когда он оказался примерно в 2 румбах впереди моего правого траверза, я скомандовал право на борт, чтобы остаться у него на правом крамбо­ле. При этом все мои орудия левого борта могли вести огонь. Он практически остановился и в 18.35 прекратил огонь. Видя это, и я приказал прекратить огонь.

Я пошел прямо на него, и когда оказался на расстоя­нии 3350 ярдов, то увидел, что его флаг все еще поднят. Так как не было заметно, что он тонет, то я приказал снова открыть огонь из всех орудий. Через 5 минут он спу­стил флаг. Я немедленно прекратил огонь и застопорил машины. Он сильно сел кормой с креном на правый борт и начал тонуть. Я приказал подготовить к спуску все уце­левшие шлюпки и приготовился спасать уцелевших.

В 19.26 он лег на правый борт, перевернулся и зато­нул. Я видел маленькую группу людей на квартердеке, которые размахивали германским флагом. Я сделал все возможное, чтобы спасти как можно больше людей. 3 моих шлюпки были продырявлены снарядами и оскол­ками, и плотникам было приказано отремонтировать наименее поврежденные. Примерно через 20 минут мы спустили 2 шлюпки. Хотя были подобраны 12 человек, только 7 остались в живых. Остальные скончались вскоре после того, как были подняты на борт (Младшего сына Шпее Отто среди спасенных не было).

Я хочу е выразить свое восхищение отважным и решительным поведением капитана, офицеров и матро­сов «Нюрнберга» в бою, которое они демонстрировали до самого момента гибели их корабля. Они продолжали стрелять с большой меткостью и скоростью даже после того, как их корабль получил множество попаданий и загорелся. Отвага и дисциплина офицеров и матросов в этом бою не вызывает сомнений. Артиллерийское дело и организация службы на корабле противника были по­ставлены очень эффективно.

лёгкий крейсер «Дрезден»

Из всей германской эскадры уйти от противника удалось только крейсеру «Дрезден», который потерял из виду своих преследователей 8 декабря около 17.00. Через пару часов из перехваченных радиограмм командир крейсера  Людеке узнал, что «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Лейпциг» потоплены. О судьбе «Нюрнберга» из­вестий не было. Так как за «Баденом» и «Санта-Исабель» гнались британские корабли, Людеке решил, что они не смогут выполнить приказ Шпее и вернуться на остров Пиктон.

Так как он думал, что англичане будут карау­лить его у входа в Магелланов пролив, то в сумерках по­вернул на юг и обогнул мыс Горн. На следующее утро «Дрезден» оказался у входа в пролив Кокберн на запад­ном берегу Огненной Земли. Во второй половине дня Людеке бросил якорь в бухте Шолль, где считал себя в относительной безопасности.

На крейсере осталось всего 160 тонн угля, поэтому Людеке отправил матросов за дровами, чтобы иметь хоть какой-то запас топлива. Но вечером 11 декабря совер­шенно некстати появился чилийский эсминец «Альмиранте Конделл» и напомнил ему, что он может оставать­ся в нейтральных водах не более 24 часов. Людеке не ос­тавалось ничего иного, как направиться в Пунта-Аренас, куда «Дрезден» прибыл 12 декабря. Так как в свое время вспомогательный крейсер «Отранто» получил раз­решение находиться в порту 51 час, то Людеке надеялся получить разрешение оставаться в порту, пока «Дрезден» не наполнит опустевшие угольные ямы. Здесь ему немно­го повезло. Распоряжение чилийского правительства, во­обще запрещающее заправку «Дрездена» углем, пришло в Пунта - Аренас только 13 декабря. Но Людеке и сам не собирался задерживаться в порту слишком долго. Он не желал быть пойманным англичанами.

         На всех кораблях британской эскадры был зачитан приказ вице – адмирала Стэрди:

Этот приказ надлежит зачитать командам кораблей, построенных по большому сбору. Главнокомандующий желает поздравить все корабли эскадры с успехом в ге­неральном сражении с вражеской эскадрой и благода­рит контр-адмирала, капитанов, офицеров и матросов за их личный вклад в достижение этого великого успеха. Особенно примечательны были усердие и стойкость, про­явленные всеми под огнем противника. Но победа не будет полной, пока не будет уничтожен уцелевший крей­сер. Как только завершится приемка угля, будут органи­зованы дальнейшие поиски.

Поиски «Дрездена» затянулись еще на 3 месяца. Людеке отвлек на себя значитель­ные силы противника, но ничего больше сделать не су­мел. Он отверг предложение германского консула в Пунта-Аренас об интернировании крейсера. Вместо это­го он отправился в незаметную бухту Хьюитт, где нахо­дился до 26 декабря. После этого Людеке перешел в еще более тихую бухту Вейхнахт. 19 января к нему присоеди­нилось судно снабжения «Сиерра Кордоба», которому 26 декабря посчастливилось ускользнуть от «Карнавона». Британский крейсер заметил германский транспорт в чилийских водах, но тут же крутился чилийский эсминец. Однако, по мнению Людеке, запасы угля на «Сиерра Кордобе» были слишком малы. Он решил дождаться прибытия хотя бы одного нейтрального угольщика, ко­торые должны были прислать ему германские агенты. Дей­ствительно, в море вышли «Гладстон», «Жозефина», «Элена Вюрманн», «Бангор» и «Готтиа». Но на борту пер­вого вспыхнул мятеж, второй был захвачен 6 января «Карнавоном» возле Фолклендских островов, третий был по­топлен «Аустралией» в том же районе, а последние 2 просто опоздали.

21 января Берлин передал приказ «Дрездену» попы­таться вернуться в Германию. Людеке отказался по мно­гим причинам, но самой главной была все та же пробле­ма с углем. Он передал, что попытается прорваться к за­падным берегам Южной Америки, чтобы вести крейсер­скую войну в Вест-Индии. 14 февраля вместе с «Сиерра Кордобой» он вышел в море. 19 февраля крейсер оказался в 200 милях южнее острова Хуан - Фернандес. По каким-то причинам Людеке решил, что найдет здесь множество британских торговых судов. Но за 3 недели ему встретилось лишь одно парус­ное судно «Конвей Кастл» с грузом ячменя. Приняв по­следний уголь с «Сиерра Кордобы», Людеке отправил транспорт в Вальпараисо, откуда тот 3 марта снова вы­шел в море с грузом 1200 тонн угля, якобы в Кальяо.

Именно такая сверхосторожность объясняет провал всех попыток англичан поймать «Дрезден». Когда 14 де­кабря стало известно, что крейсер покинул Пунта - Аренас, британское командование решило, что он направляется в Тихий океан. «Инфлексибл», «Глазго» и «Бристоль» обшарили чилий­ское побережье, но никого не нашли. «Карнавон» и «Кор­нуолл» обшаривали сначала побережье Южной Амери­ки, а потом Огненную Землю. Контр – адмирал Стоддарт, возглавивший поиски, принялся методично осматривать каждый кло­чок побережья, что требовало массу сил.

Стоддарт провел поиск вдоль восточного побережья Южной Америки до скал Аброльос. Но результат оказал­ся не тем, которого адмирал ожидал. 22 февраля его флаг­манский крейсер налетел на подводную скалу и, чтобы не затонуть, был вынужден выброситься на мель. Но в это время британский консул сообщил, что немцы в Пунта - Аренас продолжают собирать различные припа­сы, поэтому «Дрезден» должен находиться где-то непо­далеку. Стоддарт отправил на поиски «Кент», «Глазго» и «Бристоль».

Наконец англичанам повезло. Адмиралтейство расшиф­ровало телеграмму немецкого агента, в которой говори­лось, что 5 марта «Дрезден» будет встречаться с уголь­щиком в 300 милях западнее Коронеля. Утопающий хва­тается за соломинку, и Люс отправил «Кент» для про­верки этого сообщения, хотя надежды были более чем призрачными. Аллен прибыл в указанный район только 7 марта и ничего не нашел. Однако на следующий день «Кент» заметил противника. Это оказался не угольщик, а сам «Дрезден». Хотя британский крейсер развил скорость 21 узел, Людеке ушел от погони и укрылся в архипелаге Мас – а – Фуэра, в бухте Камберленд. 9 марта в 8.00. Чилийский губернатор поднялся на борт крейсера и сообщил Людеке, что тот может находиться здесь не бо­лее 24 часов. Людеке ответил, что просто не сможет вый­ти в море, так как в бункерах «Дрездена» осталось всего 100 тонн угля. Этой же ночью пришла радиограмма из Берлина: «Его Величество кайзер оставляет на ваше ус­мотрение спуск флага» (то есть интернирование). Для Людеке этого было достаточно. Он сообщил губернато­ру, что будет дожидаться прибытия чилийского военно­го корабля, чтобы покончить с формальностями. Однако при этом он отказался вывести из строя машины «Дрез­дена». 12 марта он отправил на паруснике 4 офицеров в Вальпараисо, чтобы те смогли избежать интернирования. На рассвете 14 марта «Глазго» и «Орама» подошли к острову с запада, а «Кент» приблизился с востока. Они увидели «Дрезден», стоящий под самым берегом в бухте Камберленд. Люс в свое время спасся после гибели эс­кадры Крэдока, и его действия в бою у Фолклендов вы­звали резкое неудовольствие Стэрди, так как именно он позволил «Дрездену» скрыться. Поэтому сейчас он не колебался и немедленно забыл всякие пустые бумажки, вроде международных законов. Люс помнил приказ Ад­миралтейства:

- Целью является уничтожение, а не ин­тернирование.

В 8.50 «Глазго» подошел на расстояние 8400 ярдов и открыл огонь и добился попаданий первы­ми же двумя залпами, нарушив все нормы международного права, которое в те далекие годы неукоснительно соблюдалось.  Единственное, что сделал Люс — это удостоверился, что здания чилийского поселка не находятся на линии огня. «Дрезден» вполне мог согла­ситься на почетную капитуляцию, но это противоречило германским традициям. Когда в бой вступил «Кент», Людеке открыл ответный огонь. Однако германский крей­сер стоял на якоре, и его тактическое положение было просто безнадежным. Через 3 минуты он получил серьез­ные повреждения, и Людеке поднял белый флаг.

лёгкий крейсер «Дрезден» у острова Сан – Фернандес

Германский экипаж начал покидать корабль, и Люс приказал прекратить огонь. Он решил дождаться катера с парламентером для переговоров. Существуют две вер­сии того, что произошло на борту «Глазго» после при­бытия лейтенанта Канариса. Будущий глава абвера блестяще выполнил свою миссию. Немцы утверждают, что Канарис протестовал против нападения в нейтральных во­дах. По его заявлению, «Дрезден» не мог выйти в море из-за повреждения в машинах. На это Люс ответил, что имеет приказ уничтожить германский крейсер, где бы он не находился, а вопросы международного права пусть рас­сматривают правительства. Он спросил, спустил ли «Дрез­ден» флаг, на что Канарис ответил, что флаг все еще поднят на флагштоке. Английская версия говорит, что Канарис протестовал против нападения на том основа­нии, что «Дрезден» интернирован. Люс ответил, что это неприкрытая ложь, и что он требует безоговорочной ка­питуляции.

Какая именно версия ближе к истине, не имеет зна­чения. Людеке отправил Канариса на переговоры с един­ственной целью - выиграть время для уничтожения крей­сера. Он не мог допустить, чтобы «Дрезден» попал в руки англичан. Пока Канарис препирался с Люсом, Людеке свез на берег всю команду. В 10.45 со страшным грохотом взорвался носовой погреб «Дрездена». Британские крей­сера подошли на расстояние одной мили, чтобы пронаб­людать за гибелью «Дрездена». Германская команда, стоя на берегу, разразилась радостными криками, видя ги­бель своего корабля. Но то же самое сделали и англий­ские команды. «Дрезден» затонул под двумя флагами — белым и германским.

8 человек из команды «Дрездена» погибли, 16 были ранены. Так как на острове не было госпиталя, Люс бла­городно отправил их в Вальпараисо на борту «Орамы», не настаивая на интернировании. Людеке и остальным немецким офицерам пришлось дожидаться прибытия чилийского военного корабля, который перевез их в ла­герь для интернированных. Впрочем, порядки там были довольно мягкими, и многие немцы сумели бежать. Пер­вым стал, конечно же, лейтенант Канарис. Международ­ный скандал утих довольно быстро. Британское прави­тельство указало, что «Дрезден» неоднократно нарушал чилийский нейтралитет, поэтому капитан 1 ранга Люс был вынужден также нарушить его. Тем не менее, прави­тельство Его Величества искренне сожалеет о происшед­шем. Извинения были приняты, и на этом одиссея эс­кадры адмирала фон Шпее завершилась.

вице – адмирал фон Шпее и его сыновья

Послесловие…..

31 мая 1916 года, в ходе Ютландского сражения, в 18 часов 23 мину­ты линейный крейсер «Инвинсибл» вступил в бой с германскими линейными крейсером «Дерфлингер» (при поддер­жке других германских кораблей) на параллель­ных курсах на дистанции 50 кабельтовых, правым бортом на курсовом угле 77° при скорости хода от 15 до 18 узлов.

Первый залп «Дерфлингера» по «Инвинсиблу» лег перелетом, во втором два 305-мм снаряда ока­зались недолетом и два дали попадание в борт.

Третий залп попал в третью башню с правого борта, пробил, видимо, 178-мм бронирование и произвел внутри ее сильный взрыв, от которого была совершенно снесена крыша башни.

Громадные языки пламени и дыма поднялись вверх, и в 18 часов 35 минут оглушительный взрыв потряс корабль, разломив его на несколько час­тей. Вслед за первым взрывом послышалось еще несколько взрывов, и из разбитого корпуса под­нялись тучи угольной пыли.

В момент взрыва в воду рухнули обе мачты.

Середина корабля быстро затонула, по отдель­ным частям, а нос и корма еще некоторое время держались вертикально вверх и погрузились в воду несколько позднее вместе со всем экипажем в ко­личестве 1026 человек.

Спаслось на плоту только 6 человек, из них 2 офицера, артиллерист с фор - марса и минный офи­цер, находившийся в носовой боевой рубке и ус­певший выбраться через открытый люк. Через 5 минут их извлек из воды английский эскадрен­ный миноносец «Баджер».

Линейный крейсер «Инвинсибл» находился в бою в течение 12 минут, за которые он получил не менее пяти 305-лии фугасных сна­рядов с «Дерфлингера» и, может быть, с линейно­го корабля «Кениг». Погиб почти весь экипаж — 1026 человек, спаслось 6 человек. Борьба за живучесть не велась вследствие стреми­тельной гибели «Инвинсибла».

Наверное, это судьба…. Океан горбат….

гибель линейного крейсера «Инвисибл»

Андрей Сотник © 2013

Продолжение следует

П.С. По теме, рекомендую прекрасный материал Барона Пампа:" Конец одиссеи эскадры графа Шпее.

Начало можно прочитать по ссылке: Гончие Кайзера. Введение

Евгений Борщаков Гончие кайзера Система этапов 

Гончие Кайзера. Глава 1. Одиссея эскадры фон Шпее. Тихий Океан

Гончие Кайзера. Глава 2. Одиссея эскадры фон Шпее. Сражение при мысе Коронель

Гончие Кайзера. Глава 3. Одиссея эскадры фон Шпее. Фолклендские острова

Гончие Кайзера. Глава 4. Одиссея эскадры фон Шпее. Гибель Флагмана