Надо ли нам ворошить прошлое?

На модерации Отложенный

Надо ли нам ворошить прошлое? В моем посте «О истории одного стихотворения», (http://maxpark.com/community/1851/content/5763156) в комментариях зашел разговор о инвалидах войны, которые стали героями стихотворения Евтушенко.

Хочу признаться сразу, я принадлежу к тем людям, кто считает, что в СССР было построено лучшее общество, нежели то, в котором мы живем сейчас. Но это не избавляет от понимания ужасных трагедий, которые сопровождали это построение.

Одной из таких трагедий было отношение власти к людям, ставшими инвалидами на Великой Отечественной войне.

Давайте попробуем разобраться. По данным Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге в ходе Великой Отечественной войны ранения получило 46 миллионов 250 тысяч советских граждан. Из этого числа около 10 миллионов вернулось с фронта с различными формами инвалидности. Из этого числа 775 тысяч с ранениями в область головы, 155 тысяч с одним глазом, 54 тысячи ослепших, 3 млн. одноруких, 1,1 млн без обоих рук…

Люди моего возраста помнят этих инвалидов войны. Особенное сострадание вызывали люди, с оставшейся только верхней половиной туловища, передвигающиеся на маленьких тележках с колесиками. Хотя были и такие, у которых не было ни рук ни ног, их сами инвалиды меж собой окрестили «самоварами».

По правде сказать в стране, пережившей тяжелейшую войну и лежащую в разрухе, объективно не было возможности должным образом позаботиться о людях, защищавших её, но волей судьбы, ставших инвалидами. Властям надо было говорить об этом прямо.

Вместо этого власть «застыдилась» огромным количеством инвалидов, просящих о помощи на улицах больших городов (как же ведь страна-победитель), да заодно испугалась возможных политических конфликтов (некоторые инвалиды пытались отстаивать свои права и у них, прошедших ад войны, не было страха перед любым начальством).

Из исследовательской работы белорусского историка Ивана Мельникова:

Советские специальные органы стали следить за военными инвалидами еще в ходе Великой Отечественной войны. В течении 1943-1944 годов НКГБ СССР направило местным органом госбезопасности несколько директив, требующих обеспечить через агентуру изучение процессов, происходящих в среде инвалидов войны. 

В Узбекской ССР в конце войны на оперативный учет были взяты 554 военных инвалида, большинство из которых ранее находились в немецком плену. В октябре 1944 года УНКГБ Краснодарского края было выявлено 103 инвалида «возвратившихся в советский тыл при невыясненных обстоятельствах». Управление Молотовской области тогда же арестовало 13 фронтовиков-инвалидов «за антисоветскую работу».  

Первая «волна»  очистки улиц от инвалидов, прошла в 1948 году, вторая прокатилась по Советскому Союзу в 1953 году. Один москвич вспоминал, что у его знакомой, проживавшей на улице Горького, муж был офицером советской армии и на войне лишился ног. Он передвигался, сидя в деревянном ящике, на подшипниках и отталкивался от земли специальными палками. Вскоре фронтовик собрал возле себя целую компанию таких же военных инвалидов. Они носили военные френчи и гимнастерки, а на их груди «висела география Европы». Женщину предупреждали, чтобы она не выпускала мужа на улицу. В итоге в начале 1950-х его «забрала» милиция и вывезла в один из «санаториев» для инвалидов, расположенный, где-то под Омском, в Сибири. Впоследствии, не выдержав условий содержания в «спецсанатории», фронтовик повесился.

 В феврале 1954 года Министр внутренних дел СССР С. Круглов докладывал в Президиум ЦК КПСС, что «несмотря на принимаемые меры, в крупных городах и промышленных центрах страны все еще продолжает иметь место такое нетерпимое явление, как нищенство. 

За время действия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1951 г. „О мерах борьбы с антиобщественными, паразитическими элементами“ органами милиции было задержано нищих: во 2-м полугодии 1951 г. — 107 766 человек, в 1952 г. — 156 817 человек, в 1953 г. — 182 342 человека. Среди задержанных нищих инвалиды войны и труда составляют 70%. Борьба с нищенством затрудняется тем, что многие нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов, самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать». 

В этой связи министр рекомендовал принять дополнительные меры по предупреждению и ликвидации нищенства, что должно было проявится в «преобразовании домов инвалидов в дома закрытого типа с особым режимом». 

Валаам и другие лагеря-санатории

В 1948 году по Указу Верховного Совета Карело-Финской ССР (впрочем, скорее всего, по указанию «из Москвы») был образован «Дом инвалидов войны и труда».

Калек здесь держали в нечеловеческих условиях. Старые монастырские постройки были практически не пригодны для жилья. В некоторых зданиях отсутствовали крыши, а электричество сюда провели лишь через несколько лет. 

Путевка в "спецсанаторий"

По началу там не хватало даже фельдшеров и младшего медперсонала. Многие из фронтовиков умерли уже в первые месяцы пребывания на острове. В 1959 году там находилось 1500 инвалидов. Подобные заведения были открыты в Сибири и других частях СССР. Поговаривают, что такие «спецсанатории» были и в Беларуси. 

Герой обороны Сталинграда Иван Забара. Рисунок Геннадия Доброва
После помещения в эти зведения фронтовиков лишали паспортов и всех прочих документов, в том числе и наградных. Питание там было скудным. Санитары вспоминали, что «пациентов без конечностей, выносили во двор, чтобы те подышали свежим воздухом. Иногда их сажали в специальные корзины и с помощью веревок поднимали на деревья. Получались подобия гнёзд. Иногда инвалидов «забывали» снять и они умирали от переохлаждения, проведя ночь на морозном, свежем воздухе. Частыми были случаи самоубийства.


Инвалид Великой Отечественной. Валаам. Рисунок Геннадия Доброва

Навещали ли этих людей родные? С конца 1950-х годов фронтовикам разрешили встречаться с близкими, но многие не хотели сообщать о себе, считая, что они лишь усложнят жизнь своей семье. 


Партизанка из Беларуси Серафима Комиссарова. Рисунок Геннадия Доброва

Умерших на Валааме хоронили на специальном кладбище. На могилах ставили неприметные деревянные памятники, которые со временем рассыпались. Всего, по разным данным, на этом погосте было похоронено до двух тысяч человек. 

В 1984 году Валаамский интернат был ликвидирован, а оставшиеся его постояльцы были перевезены в село Видлица, Олонецкого района Карелии. Позднее этнографы нашли архив личных дел валаамских постояльцев. Правда, информация в этих документах очень скудная: ФИО, дата рождения, категория инвалидности и причина смерти. Куда исчезли личные документы этих людей, и самое главное, награды, сегодня никто уже не может ответить. 

Память о инвалидах-фронтовиках во многом сохранилась благодаря энтузиастам-волонтерам, которые устраивались на работу в эти «спецсанатории».

Один из них, Геннадий Добров, во времена «хрущевской оттепели» смог побывать на Валааме. Фотографировать на «режимном объекте» было запрещено, поэтому санитар делал зарисовки. Его работы стали достоянием общественности лишь в середине 80-х годов ХХ века. В 1988 году был издан альбом его рисунков «Автографы войны». Для его создания художник посетил около 20 домов-интернатов для ветеранов в разных частях СССР. 

Участник трех войн Михаил Козатенков. Рисунок Геннадия Доброва

В 2011 году на Валаме был открыт мемориал в память о ветеранах-инвалидах, умерших здесь. Но жители большинства постсоветских республик до сих пор ничего не знает об этой постыдной странице истории «государства рабочих и крестьян». Уверен, что среди узников Валаама и прочих «санаториев» было не мало фронтовиков-белорусов, которые защищая Родину, отдали почти все, но в благодарность получили ссылку и клеймо недочеловека. Об этом, как и о других преступлениях советской системы забывать нельзя.

Мемориал на Валааме