Весеннее небо России

Александр Кацура

                       ВЕСЕННЕЕ  НЕБО  РОССИИ

                                                                                   Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые…

                                                      Ф.И.Тютчев

                                                                       I

Где-то в начале 1929 года в Москве, на квартире Н.И.Бухарина, собралась большевистская верхушка для обсуждения важного вопроса о коллективном руководстве страной. Долго спорили о том, сколько человек должны на равных правах входить в высший орган управления. Сталин в споре не участвовал, молча совершая круги с потухшей трубкой в руке. Когда спорящие притомились и затихли, он подошел к столу и сказал негромко, но чётко: «Русский народ – царист. Ему одын нужен».

            Сталин не просто теоретизировал. Он уже знал, кто этот один. У него, скромного секретаря, семь лет сидевшего на кадрах, всё уже было подготовлено для тихого переворота, важной начальной вехой которого должна была послужить высылка Троцкого. Свершённый вскоре переворот, приведший к режиму личной власти генсека, некоторые историки назвали Сталинским Термидором (имея в виду контрреволюционный переворот 9 термидора 1794 года, отстранивший от власти якобинцев).    

            Тезис о народе, желающем вождя, любящем вождя, любящем иррационально, вне зависимости от крутизны событий, от тягот и даже ужасов жизни, оправдался полностью. И почему бы нет? И двух десятков лет не прошло с той поры, когда многочисленный простой люд призывал друг друга по кабакам: мужики, пошли студентов бить, они против царя! В 30-е годы новый царь засел за стенами крепости в центре древней русской столицы и вскоре был кое в чём уподоблен богу, о чём распевались песни на всём пространстве бывшей империи.  Это дало повод социальным психологам долгие годы толковать об особом менталитете русского народа. Рабская преданность вождю была в крови у многих, это правда, но частенько склоняемое словечко менталитет я лично недолюбливаю. Прав был тот историк-публицист, который ещё в начале 90-х разбил этот термин на две части и поменял их местами. «Это у них там, в Европе, мента-литет, – писал он в одной из своих статей, – у нас на Руси – литет мента». Что ж, с той поры не столь уж многое изменилось, и мы даже знаем сегодня имя очередного мента.

            По слухам (впрочем, весьма правдоподобным) Борис Березовский в 1999 году, пытаясь спасти готовую вот-вот рухнуть власть Ельцина, придумал идею и название новой партии – «Единая Россия», а заодно идею преемника, скромного продолжателя ельцинского курса последних лет, которого должен выдвинуть на политическую авансцену сам Борис Николаевич. «Но у Ельцина рейтинг ниже плинтуса, – заметил один из участников разговора, – кто ж его станет слушать?» «Ты не знаешь нашего народа, – возразил Березовский, – он готов ненавидеть начальство, но покорно проголосует за того, на кого это начальство укажет пальцем».  Насколько мы знаем, так и случилось. Так что менталитет, как к слову не относись, штука, увы, довольно серьёзная и весьма стойкая.     

                                                                       II

          В связи со сказанным уместно вспомнить ещё одно существенное явление, управляющее настроением массы. Некий нестандартный параметр, некое свойство больших коллективов, которое не столько опровергает идею и реальность менталитета, сколько заметно дополняет их.  Даже поверхностное описание этого свойства проясняет кое-что из того, что происходит в наши дни. Речь идёт о механизме, с одной стороны, весьма загадочном (и с этой своей стороны он известен давно), с другой – достаточно конкретном, заставляющем нас обратиться к физике или даже психофизике процессов человеческого взаимодействия.  Всё больше свидетельств о том, что некий реальный агент, способный связать  в некое целое настрой и мышление больших групп  людей, действительно существует. Важно отметить, что действует этот агент помимо обычных каналов коммуникации, за их, так сказать, пределами. Его носителем по всей видимости выступают  физические поля (электромагнитные прежде всего), во вторую очередь, их более тонкий вариант – поля психофизические. Последний термин достаточно условен, хотя эффекты психофизики известны давно,  а в последние полвека довольно интенсивно изучаются, и уже накоплен материал, игнорировать который наука уже не в состоянии.  

Для начала приведу любопытный пример, касающийся психофизики животных. Японские зоологи,  изучающие поведение обезьян в прибрежных питомниках, не так давно  обнаружили удивительное явление.  Обезьян кормили бататами, кидая эту сладковатую картошку прямо на прибрежный песок. Песок прилипал к плодам, что раздражало обезьян. Одна из них однажды сообразила помыть плод в морской воде. Её примеру последовала другая, затем третья, четвёртая… Когда количество моющих бататы обезьян превысило сотню, случилось удивительное событие: во всех остальных вольерах, включая самые отдалённые, никак не связанные с первым, обезьяны внезапно приступили к регулярному мытью плодов. Этот поразительный и внезапный скачок в поведении больших групп животных получил название «Эффект сотой обезьяны». Педант-диалектик сказал бы, что здесь количество перешло в качество. Но можно сделать и более содержательный вывод. По всей видимости, существует нечто, пока ускользающее от измерительных наблюдений, что ответственно за ментальную связь обезьян, а, следовательно, и за перенос впервые возникшего опыта далеко за пределы исходного коллектива. 

 Примеры такого рода можно множить, используя данные о поведении т.н. коллективных животных (термиты, муравьи, пчёлы и т.д. вплоть до высших животных). Вполне понятно, что подобные эффекты должны наблюдаться и в жизни людей, разумеется, с характерной человеческой окраской. Прежде толкование таких вещей было отдано на откуп парапсихологии. Ныне этим охотно занимаются и обычные психологи (может быть, следует подчеркнуть – продвинутые психологи), нередко в союзе с современной физикой, которая во многом уже не похожа на физику вчерашнего дня.

Достаточно упомянуть такие новые характеристики сложных физических систем как нелокальность, квантовая запутанность, квантовый ореол, пригодные для описания явлений, ещё вчера казавшихся невозможными, поскольку они противоречили незыблемым постулатам теоретической физики.

            В связи со сказанным более ясной и предметной  становится метафора о «мыслящем пласте», который, подобно фосфоресцирующему облаку, окутывает нашу планету, что, так или иначе, подводит нас к широко ныне известному понятию ноосферы Вернадского-Тейяра.   «Пламя мысли», о котором говорит Тейяр де Шарден в своей книге «Феномен человека», вполне может иметь электромагнитную природу (с учётом тонких квантовых эффектов). В этих же терминах можно рассуждать и о так называемом эгрегоре, своеобразном коллективном психическом поле, о котором охотно толкуют в литературе, близкой к оккультной и теософской тематике. «Эгрегоры, – пишет Даниил Андреев в своей знаменитой книге «Роза мира», – это иноматериальные образования, возникающие из некоторых психических выделений человечества над большими коллективами: племенами, государствами, некоторыми партиями и религиозными обществами. Они… обладают временно сконцентрированным волевым зарядом». Термин иноматериальные не должен нас слишком сильно смущать. Андреев писал это в те года, когда примитивный материализм навязывался силой, и надо было как-то отстраниться от него, дабы описать некие тонкие явления.

Само слово эгрегор древнее, оно встречается в греческом тексте Ветхого Завета («Плач Иеремии»). В современной литературе по т.н. биоинформатике  под эгрегором понимается – почти в духе Д.Андреева – некая  энерго-информационная структура, возникающая при коллективном мышлении и действии значительной  группы людей, имеющих общие устремления. Структура эта, что называется, умопостигаемая. Учёные пока не умеют её наблюдать, измерять, фиксировать какие-либо её параметры. Лишь в условном смысле можно говорить о её полевой природе, о том, что она, подобно невидимому облаку, витает над толпою. По всей видимости, на это ответит экспериментальная практика завтрашнего или даже послезавтрашнего дня. Однако это не мешает уже сегодня как-то работать с этими условными структурами, используя, правда,  не прямые, но лишь косвенные приёмы, некоторые из которых, впрочем, достаточно ясны и очевидны.  

Эгрегоры племён и государств, по всей видимости,  живут веками. Д.Андреев, например, упоминает эгрегор православия. Тут счёт можно вести на тысячелетия. Однако это не противоречит тому, что возможны коротко существующие эгрегоры возбуждённой толпы. Эгрегоры такого типа формируются внезапно. Обычно они не стойки и рассеиваются  довольно быстро. Но в редких случаях способны сохранять свою силу надолго. Это бывает в том случае, когда толпа (обычно в результате чьей-то упорной работы) со временем превращается  в религиозное движение или же политическую партию.       

Во всё этом ещё много неясного, однако представление об эгрегорах позволяет хотя бы приблизительно понять, каким образом общество, которое ещё вчера казалось вполне сонным, сегодня напоминает разбуженный улей. Понятно, что классические социологи готовы предложить в подобных случаях множество вполне разумных объяснений. Однако практика показывает, что их объяснения всегда принципиально неполны, да и даются обычно задним числом. И крайне редко социологи способны сказать нечто внятное по поводу стремительности событий. А ведь ещё Джон Рид в своих «Десяти днях» отмечал, что в России новое сознание может сформироваться за несколько дней, а то и за несколько часов. Если бы социологи для осмысления подобных скоростей привлекли математиков, то стало бы ясно, что здесь имеют место взрывные процессы, адекватно описываемые математическими зависимостями типа экспоненты. Но математика задаёт форму, суть процесса при этом, как правило, ускользает.

  Эгрегор вождя, партии, ордена, банды...

            Поля физические, биологические, психические  (ноосфера?)

Сражение полей…

            Поле рабское и поле личного достоинства    Познай себя!

                                                           III

Ситуация в России Нынешняя власть – лживая, наглая и трусливая… Число проявлений этих качеств – зашкаливает. А народ? Откуда некритическая вера во власть?

            В каком соотношении реальность, слово, политтехнологи  и психофизика?

19–21 августа 1991

            Декабрь–март 2012?

 Удивительный эксперимент в Москве – сразу несколько митингов разной направленности… Четыре эгрегора разной окраски и различной мощности… И, тем не менее, воздушный бой… Он не только состоялся, он будет продолжаться…

Можно ли оценить силу эгрегоров ( в зависимости от числа участников и… вне подобной зависимости)   

            Дело не только в числе, но и в уровне духовного единства участников… Для силы и устойчивости эгрегора второе не менее важно, а иногда и более существенно…

Эгрегор и человек. Обратные связи. Эгрегоры светлые и тёмные.

Рерих Небесный бой

Господа типа Кургиняна, Проханова, Шевченки, несомненно, вызовут интерес психологов, а то и психиатров…

Митинги по разнарядке, сгоняемые насильно или за мзду, мощного эгрегора породить просто не в состоянии. По той простой причине, что толпа собрана механически, а общих внутренних импульсов у неё нет.  Может быть даже хуже – внутреннее озлобление, порождающее противоположный эффект. Политтехнологи, пытающиеся подобные митинги организовать, мыслят примитивно, поверхностно и глубинной сути дела не понимают. Впрочем, если они даже прочитают эти строки, это им не сильно поможет, ибо время их объединительных идей уходит прямо на глазах. А к новым идеям и чаяниям они просто не готовы.

            Что делать для ТВОЕГО эгрегора?  Правильно думать и правильно действовать…

                        А если только правильно думать? И тут работает 100-я обезьяна? 

                        (Совпадение личной и общественной стратегий)

            Не унывать. Очищать личное поле. Посылать светлые сигналы в поля коллективные (и не раздувать уныние и тоску)

            И – если хоть в малой степени способен – действовать.