Как оседлать волну

Есть такое свойство и у дилетантов, и у многих остепененных специалистов, и у высокопоставленных чиновников: упрощать действительность, линейно экстраполировать тенденции, принимать стандартные решения в расчете на повторение вчерашних успехов. Когда-то советское руководство верило в превосходство централизованного планирования над рыночной стихией, не задумываясь над причинами нарастающего технологического отставания. Сегодня, наоборот, расчет делается на рыночную самоорганизацию без должной оценки причин деградации российской экономики и ее превращения в сырьевой придаток более успешных стран. И нет пророка в своем отечестве: заблаговременные прогнозы ряда российских ученых о надвигающемся глобальном кризисе не были замечены руководителями экономических ведомств, увлеченных игрой на повышение котировок ценных бумаг и наивно уверовавших в устойчивость российского финансового рынка. И сегодня игнорируются научно обоснованные предложения по преодолению этого кризиса и развитию российской экономики. 

Зри в корень

Между тем за флуктуациями спекулятивного капитала, вздутием и коллапсом финансовых пузырей, спазматическими сжатиями мировой торговли кроются тектонические сдвиги в технологической структуре экономики. Обеспечивавший в течение последней четверти века ее рост технологический уклад исчерпал свои возможности, и соответствующая ему длинная (кондратьевская) волна экономической конъюнктуры пошла на спад. 

Кризисы такого рода начинаются с резкого всплеска цен на энергоносители, который влечет за собой падение прибыльности в основных отраслях промышленности, следствием чего становится высвобождение капитала из потерявших перспективы развития производств. В отсутствие очевидных новых инвестиционных проектов капитал концентрируется в финансовом секторе, что создает благоприятную среду для спекуляций и «пузырей». Экономика впадает в депрессию. Депрессия преодолевается «штормом нововведений», прокладывающих дорогу новому технологическому укладу и притягивающих капитал в модернизацию производственной сферы.

При смене технологических укладов меняется не только технологическая структура экономики, но и ее институциональная система, а также состав лидирующих фирм, стран и регионов. Для отстающих стран открывается окно возможности опережающего развития на волне роста нового технологического уклада. Те из них, кто успевает раньше других освоить составляющие его производства, вырываются вперед, оседлав новую длинную волну экономического роста. Именно таким образом совершались экономические чудеса в Великобритании в XVIII – XIX веках, России и США в конце XIX – начале XX века, послевоенной Японии и новых индустриальных странах, на этой основе идет взрывной рост экономики Китая в настоящее время.

Структурная составляющая глобального кризиса определяется сменой технологических укладов и соответствующих им длинных волн экономического роста. Выход России из такого кризиса связан с обновлением и структурной перестройкой экономики на основе нового технологического уклада, что предполагает резкое повышение инновационной и инвестиционной активности. Предпринимаемые в настоящее время стимулирующие меры общего характера дают лишь временные эффекты смягчения рецессии. Как только государство начинает сворачивать программы господдержки, возникает новая волна спада. Так будет продолжаться до возникновения устойчивых кластеров производств нового технологического уклада, рост которых выведет экономику из турбулентного состояния на траекторию устойчивого роста.

После структурной перестройки экономики ведущих стран, которая основана на новом технологическом укладе и продлится еще три-пять лет, начнется новая длинная волна экономического роста. При этом баланс негативных и позитивных эффектов будет определяться скоростью роста новых производств, компенсирующих сжатие устаревающей части экономики.

Исследования свидетельствуют о том, что для успешного выхода на новую волну подъема экономике необходим достаточно мощный инициирующий импульс, позволяющий сконцентрировать имеющиеся ресурсы на перспективных направлениях становления нового технологического уклада. В 70 – 80-е годы прошлого века этот импульс был опосредован гонкой вооружений в космосе и вылился в сотни миллиардов долларов расходов на реализацию доктрины «звездных войн», за счет чего было сформировано ядро современного информационно-коммуникационного технологического уклада. За выход из Великой депрессии 30-х годов мир заплатил колоссальными жертвами Второй мировой войны, в результате которой произошло технологическое обновление мировой экономки и ее бурный последующий рост на основе химизации, автомобилизации, урбанизации.

Политика развития

Понимание глубинных механизмов происходящих в настоящее время процессов глобальных экономических изменений позволяет сделать очевидные выводы в отношении политики развития.

Во-первых, в период становления нового технологического уклада главной задачей государства является развертывание предпосылок для его роста. При этом чем раньше будут освоены прорывные технологии, тем масштабнее будет объем извлекаемой интеллектуальной ренты и тем больше возможностей для экономического роста получит страна. И наоборот, отставание на начальных фазах формирования новой технологической траектории влечет нелинейный рост «платы за вход» – капиталоемкость освоения новой техники растет в геометрической прогрессии по мере ее развития.

Во-вторых, структурная перестройка экономики на основе нового технологического уклада требует кардинального повышения инновационной и инвестиционной активности. Как свидетельствует опыт успешных стран, норма накопления должна повыситься до 35 – 45% ВВП. При этом огромное значение приобретает стратегическое планирование и долгосрочное прогнозирование развития экономики, правильный выбор приоритетов и наличие механизмов их реализации.

В-третьих, вся макроэкономическая политика, включая антикризисные меры, должна быть настроена на решение стратегических задач структурной перестройки экономики. В эти периоды не работают как монетаристские методы макроэкономической стабилизации, так и кейнсианские методы стимулирования спроса. Первые душат жизненно необходимую для структурной перестройки инновационную и инвестиционную активность. Вторые лишь продлевают агонию устаревших производств.

Простота хуже воровства

Проводившаяся в России экономическая политика игнорировала закономерности современного экономического развития и велась вопреки вытекающим из них рекомендациям. Пролившийся на российскую экономику «дождь нефтедолларов» не был использован для выращивания технологий нового уклада, которыми обладает сохранившийся еще отечественный научно-технический потенциал.

Проводившаяся в предкризисные годы политика стерилизации нефтегазовых доходов бюджета не позволила государству своевременно инициировать развитие кластеров нового технологического уклада и создать тем самым предпосылки для опережающего развития. За каждую сотню миллиардов долларов, вложенных в американские ипотечные бумаги, можно было бы построить десятки нанофабрик, новый воздушный и морской флот в тысячи гражданских судов и новой инфраструктурой, профинансировать десятки тысяч инновационных проектов. Тем самым – заложить основу вывода страны на траекторию роста нового технологического уклада, что дало бы намного порядков больше национального дохода, чем проценты по американским ипотечным бумагам, которые оказались к тому же в дефолте. К сожалению, эти возможности были упущены.

Увы, уроки из этих просчетов не извлечены. Существует представлении о неизменности производственно-технологической структуры экономики. Для устойчивого развития последней, согласно этому представлению, достаточно обеспечить необходимый запас валютных резервов, страхующий от внешних финансовых и торговых шоков. Парирование связанных с ними угроз ценой соответствующего сокращения резервов позволяет сохранить стабильность макроэкономических условий воспроизводства экономики, а по завершении кризисной ситуации – восстановить и резервы.

Эта же логика была положена в основу реализованной в России антикризисной программы. Потянув примерно на половину годового ВВП, она оказалась самой дорогостоящей в мире, но далеко не самой эффективной. Накачка банковской системы дешевыми беззалоговыми кредитами не предотвратила чрезвычайно глубокое сокращение промышленного производства, включая 40-процентный обвал машиностроения. Конечно, оказавшиеся не в состоянии вернуть взятые за рубежом кредиты недальновидные олигархи, ставшие банкротами некомпетентные топ-менеджеры, самонадеянные банкиры были спасены. Получив от государства дешевые кредиты, они обрушили их на валютный рынок, заработав на девальвации рубля более 300 млрд. Таким образом, была сохранена сложившаяся за постсоветские годы олигархическая структура российского бизнеса и закреплена сырьевая структура экономики.

Требования председателя правительства РФ о доведении предоставляемых на льготных условиях кредитов реальному сектору были проигнорированы.

Огромные расходы на реализацию антикризисных мер не были увязаны с реализацией Концепции долгосрочного развития, первый этап которой так и не состоялся. Если бы это было сделано, подобно тому, как в ЕС, Китае и новых индустриальных странах до 85% расходов на проведение антикризисных мер было направлено на финансирование инновационных и инвестиционных проектов, то российская экономика уже серьезно продвинулась бы на пути становления нового технологического уклада. И хотя к настоящему времени официальная статистика говорит о восстановлении докризисных объемов производства, оно происходит за счет дальнейшего наращивания сырьевого экспорта на продолжающей деградировать технологической основе.

С точки зрения сохранения сложившейся в России структуры экономики антикризисную программу можно считать успешной. И, соответственно, правильным можно назвать накопление избыточных валютных резервов за счет стерилизации нефтегазовых доходов бюджета. Но, проводя такую политику, государство заблокировало возможность проведения желаемых кардинальных структурных изменений, как в производственно-технологической, так и в институциональной сфере. Кризис был лишен своей санитарной миссии – неэффективный олигархический менеджмент был сохранен, неоколониальная структура экономики – тоже. Пострадали, как обычно, добропорядочные граждане, поверившие в заверения властей об устойчивости российской экономики и рубля, а также наукоемкая промышленность.

Таким образом, говорить о правильности проводившейся макроэкономической политики можно только придерживаясь линии на обеспечение стабильности воспроизводства сложившейся структуры экономики и бизнеса. Заметим, что аналогичная политика проводилась в СССР в период послевоенного восстановления народного хозяйства: восстановление экономик стран Западной Европы и Японии шло на основе нового технологического уклада, экономика разрушенной европейской части СССР восстанавливалась во многом по старым проектам и чертежам. Это было сделано очень быстро, но обрекло страну на последующее отставание.

Разумеется, накопление запасов, включая валютные резервы, необходимо для обеспечения стабильного воспроизводства экономики. Катастрофы распада СССР в 1991 году и банкротства Российского государства в 1998-м происходили отчасти в связи с исчерпанием валютных резервов. Вместе с тем сверхнормативные запасы создают искусственный барьер для развития экономики. Профицит бюджета возникал за счет недофинансирования науки, здравоохранения и образования, доля расходов на которые в ВВП страны устойчиво держатся на уровне в 2 – 3 раза ниже среднемирового. Нежелание увеличивать ничтожно малые по сравнению с нашими ближайшими соседями – ЕС, Китаем, Японией и США – расходы на стимулирование инвестиционной и инновационной активности, поддерживать точки роста нового технологического уклада, обрекает нас на неизбежное увеличение отставания и лишает шансов на свое экономическое чудо.

Вопреки продекларированным целям модернизации экономики треть сбережений, накапливаемых в России, вывозилась все последние годы за рубеж. При этом экономика задыхается и деградирует от нехватки инвестиций, объем которых до сих пор остается на треть меньше достигнутого в советское время. Для модернизации производственного потенциала требуется как минимум их удвоение. Становление нового технологического уклада немыслимо без трехкратного увеличения расходов на науку и инновации. Это требует не менее чем полуторакратного увеличения нормы накопления.

Что делать?

Ключевая идея формирования антикризисной стратегии заключается в опережающем становлении базисных производств нового технологического уклада и скорейшем выводе российской экономики на связанную с ним новую длинную волну роста. Для этого необходима концентрация ресурсов в развитии составляющих его перспективных производственно-технологических комплексов, что требует целенаправленной работы национальной финансово-инвестиционной системы, включающей механизмы денежно-кредитной, налогово-бюджетной и валютной политики.

Следует как можно быстрее завершить формирование системы стратегического планирования, в том числе ввести нормы ответственности за достижение планируемых результатов и нацелить механизмы денежно-кредитной, налогово-бюджетной и валютной политики на становление ядра нового технологического уклада,

Ориентация налогово-бюджетной политики на цели развития предполагает снижение налоговой нагрузки на все виды инновационной и высокотехнологической деятельности, а также приоритетное выделение бюджетных ассигнований на поддержку критически значимых для становления нового технологического уклада государственных расходов. Необходимо существенное относительное и абсолютное увеличение расходов на здравоохранение, науку и образование, являющихся несущими отраслями нового технологического уклада. Важной составляющей бюджетной политики должна стать ориентация государственных закупок на приобретение высокотехнологической продукции отечественного производства.

Инструменты денежно-кредитной политики должны обеспечить адекватное денежное предложение для расширенного воспроизводства и опережающего развития экономики на перспективных направлениях становления нового технологического уклада. Основным источником финансирования модернизации и роста экономики должен стать механизм рефинансирования Банком России коммерческих банков под их требования к предприятиям реального сектора в меру роста финансовых потребностей приоритетных направлений развивающейся экономики. При этом необходимо увязать условия доступа коммерческих банков к рефинансированию со стороны Центрального Банка с обязательствами по использованию кредитных ресурсов для финансирования производственных предприятий и приоритетных направлений хозяйственной деятельности. Это можно сделать комбинацией косвенных (рефинансирование под залог облигаций и векселей платежеспособных предприятий) и прямых (софинансирование государственных программ, предоставление госгарантий) способов денежного предложения.

Концентрация денежной эмиссии на рефинансировании коммерческих банков под обязательства производственных предприятий создаст конкуренцию между банками за клиентов. Кредитный рынок из «рынка продавца», монополизированного крупными коммерческими банками, превратится в «рынок покупателя», конкурентная борьба на котором повлечет снижение процентных ставок. Ставка рефинансирования не должна превышать среднюю норму прибыли в обрабатывающей промышленности (4 – 6%), а сроки предоставления кредитов должны соответствовать типичной длительности научно-производственного цикла в машиностроении (2 – 5 лет).

Необходимым условием перехода к политике длинных и дешевых денег для реального сектора экономики является повышение эффективности валютного контроля, предусматривающее пресечение незаконных операций по вывозу капитала, сопровождающихся, как правило, уклонением от уплаты налогов.

Важным элементом антикризисной политики должна стать долгосрочная стабилизация реального обменного курса рубля. Целесообразно обеспечить постоянную корректировку номинального обменного курса рубля пропорционально снижению его покупательной способности, не создавая вновь «девальвационного потенциала».

Следует расширять сферу использования собственной валюты, поддерживая экспансию национальных финансовых институтов на связанные с Россией рынки. Для расширения сферы использования рублей в международных расчетах необходимо перейти на расчеты в рублях во внешней торговле природным газом, нефтью, металлами, военной техникой, обеспечить рублевое кредитование экспорта российских товаров, а также создать условия для расчетов в национальных валютах с государствами СНГ.

Важным условием обеспечения самостоятельной политики развития является отказ от использования зарубежных рейтинговых агентств для оценки надежности тех или иных заемщиков. Банк России должен использовать только рейтинги, устанавливаемые российскими агентствами, а также результаты собственных мониторингов. Во избежание чрезмерной зависимости российской экономики от услуг иностранных консультантов и для получения объективных оценок необходимо стимулировать использование российскими компаниями (особенно в государственном и оборонном секторе) услуг российских консалтинговых, аудиторских, оценочных и других аналитических организаций.

В целом, несмотря на уменьшившийся экономический потенциал, Россия пока располагает достаточными возможностями для того, чтобы своевременно развернуть производства нового технологического уклада и оседлать надвигающуюся новую волну экономического роста. Даже при катастрофическом сценарии глобального кризиса Россия имеет необходимые ресурсы не только для самостоятельного выживания, но и для опережающего развития. Реализация изложенных выше мер создаст необходимые предпосылки российского экономического чуда и обеспечит выход на траекторию устойчивого экономического роста с темпом прироста ВВП не менее 8% в год.