2012: прогнозы стареющего оптимиста, живущего в эпоху перемен. Часть 1

Что год грядущий нам готовит?

Все эксперты прекрасно знают, что делать прогнозы – дело крайне неблагодарное, особенно если они касаются мировой политики и экономики. Но, как правило, развитие ситуации даже в этих сферах всегда подчиняется определенным законам – главное, понять, каким именно и как они могут меняться. Поэтому-то в последнее время принято не делать конкретные прогнозы, а говорить о так называемых «трендах», то есть (выражаясь по-русски) тенденциях, которые и будут определять развитие ситуации в будущем. Так что попробуем и мы выделить несколько таких «трендов», а также «субтрендов»- то есть тех событий, которые могут повлиять на изменение главных «трендов».

Как представляется, двумя главными «трендами», которые будут определять развитие ситуации в мире в 2012 году, будут: «цветные революции», которые сейчас начинают распространяться по принципу «эффекта домино» и уже практически вышли из-под контроля их инициаторов; а также мировой экономический кризис – на пути к реализации «варианта зеро» мировая экономическая элита не смогла удержать план в рамках, поскольку внутри самой элиты обозначилось столкновение интересов.

Основными «субтрендами» ближайшего года станут тенденции, порожденные вышеуказанными «трендами». Прежде всего, это усиление радикального исламизма. Если в Северной Африке и на Ближнем Востоке ставка в проведении революций делалась на продвижении «демократических ценностей», то в Центральной Азии (в ее географическом понимании, включающем в себя не только среднеазиатские республики бывшего СССР, но и Иран, часть Индии, Пакистан, Афганистан, Монголию и часть Китая) ставка сделана как раз на то, чтобы расшатать их, используя исламистов. Но это как раз та искра, которая способна раздуть мировой пожар.

Еще один «субтренд» - усиление регионализма. Речь идет о том, что отдельные региональные структуры будут предпринимать меры, направленные на защиту своих интересов в условиях кризиса и угрозы революций. Это уже отмечено в ОДКБ и в ШОС. В АТР наиболее отчетливо тенденции регионализма проявляются в АСЕАН и могут усилиться в Восточно-Азиатском сообществе. Конечным их развитием может стать появление прообразов новых военно-политических блоков.

Усиление регионализма может привести к более ощутимому проявлению нового «субтренда», который пока еще никак не оформлен, но витает в воздухе- региональному торговому протекционизму. То есть, страны отдельного региона или субрегиона, пытаясь избежать нарастания кризисных явлений, будут стремиться к созданию наиболее благоприятных условий для взаимодействия друг с другом и экономической взаимопомощи, отдавая таким сообществам приоритет по сравнению с другими – например, с ВТО. В наибольшей степени это реально в Юго-Восточной Азии (где инициатива уже исходит от КНР) и Южной Америке (здесь основными игроками могут стать Бразилия и Венесуэла). На постсоветском пространстве зародыш подобного образования уже есть в виде Таможенного союза.

Еще один «субтренд», который может перерасти в серьезную тенденцию - вероятность создания отраслевых международных картелей по образцу ОПЕК.  В частности, на повестке дня уже стоит создание «газового ОПЕК», за которым может последовать не только обсуждаемое в последнее время объединение экспортеров зерна, но и создание союзов экспортеров другого сырья.  Очень серьезным стало бы появление картеля производителей редкоземельных металлов (Китай в ближайшие годы может утратить монополию), сахара и т.п.

Есть, разумеется, и другие, менее значительные тенденции, которые будут влиять на ситуацию в разных регионах мира, но пока не смогут стать настолько значимыми, чтобы определять развитие обстановки на планете в целом – это нехватка продовольствия, борьба за водные ресурсы, изменения климата и т.п.

Теперь, отталкиваясь от обозначенных тенденций, попробуем поразмышлять, как может развиваться ситуация в мире в новом 2012 году. Начнем, разумеется, с Родины-матушки.

Россия. Ситуация в нашей стране будет делиться на два периода. Первый будет ознаменован значительными политическими событиями, второй – экономическими. В феврале еще продолжатся акции протеста оппозиции, но они будут довольно слабыми и невнятными – как из-за морозов (собрать народ в суровых зимних условиях на многочасовые акции просто так не выйдет), так и из-за начала предвыборной президентской кампании.

Разумеется, в итоге выборов никто не сомневается, но так называемым «альтернативным» кандидатам нужна трибуна для самопиара, от эффективности которого будет зависеть последующее получение «пряников» от власти. Ни коммунисты, ни эсэры, ни демократы всерьез даже не думают о том, что они смогут не то, чтобы переиграть Путина, но хотя бы добиться проведения второго тура. Все, что им надо – показать себя, причем не столько избирателям, сколько власти. Оппозиция согласна с тем, что президентом станет Путин и даже рада этому – никто из оппозиционных лидеров сейчас не способен взять на себя бремя власти.

В этих условиях крайне беспокоит проблема внешнего воздействия. Понятно, что «снежная революция» в России уже не удалась – у нее нет необходимой социальной базы и ее сценаристам не на кого опереться. Но это совсем не значит, что задача ушла с повестки дня. Попытки расшатывания будут продолжаться. Хуже всего, что заинтересованные круги на Западе могут попытаться сделать ставку на совмещение нескольких факторов. В первую очередь, речь идет об усилении исламизма – он придет уже не с Северного Кавказа, а из Центральной Азии. Ваххабитов сменят салафиты: первые слишком режут слух российскому населению, а о вторых многие ничего не знают, они, на первый взгляд, даже похожи на русских староверов – как внешне, так и по первичным устоям. Примечательно, что они, вербуя сторонников, зачастую вообще не говорят об исламе, пропагандируя лишь свои моральные устои. Но, как показала практика Казахстана, дальше – больше.

А дальше можно ожидать многого. Здесь, как раз, вступит в силу второй фактор: в России не исключены теракты и последующее провоцирование масштабных столкновений на межнациональной почве. То есть, любой теракт, даже неудавшийся, будет преподноситься как «кавказская угроза русским», для чего могут быть задействованы финансируемые западными кругами СМИ. Целью акций будет инициирование акций по образцу Манежки – чем больше и масштабней, тем лучше. Тот же казахский опыт показывает, что достаточно двух десятков провокаторов с бутылками с зажигательной смесью и пары машин с бесплатной водкой, чтобы митинг перерос в ожесточенную схватку с полицией, которую будут транслировать заранее извещенные об этом западные телеканалы (в Казахстане они знали за 2 часа до начала).

Конечно, на Западе никто не ожидает, что этих акций будет достаточно для революции в России. На нее вообще не делается ставка, просто надо дать понять Кремлю, что он не застрахован от революции. И это давление будет усилено на втором этапе – когда после официального вступления вновь избранного президента в должность российская экономика начнет испытывать проблемы, связанные с необходимостью выполнения предвыборных обещаний. И щедро разданные «предвыборные пряники» рискуют обернуться большими проблемами. Что будет, когда во втором полугодии россияне ощутят на себе рост тарифов на услуги ЖКХ (причем на некоторые – дважды за полугодие)? Увеличение пенсий уже сейчас не вполне радует пенсионеров, в том числе военных – ведь они растут совсем не пропорционально увеличению окладов военнослужащих. Но и последние, к удивлению некоторых несведующих обывателей, не чувствуют себя удовлетворенными. Ведь многие до сих пор так и остаются без жилья, несмотря на бравурные заявления высоких начальников о решении жилищных проблем военных. К этому добавятся отмена бесплатного проезда к месту отдыха и льготного санаторно-курортного лечения для членов семей. То есть, выехать семьей в отпуск в санаторий в Сочи для военного с Дальнего Востока окажется непосильной проблемой. К этому добавится и ожидание пенсии – вернее, страх. Ведь нынешние военные пенсии совсем несравнимы с теми зарплатами, которые офицеры получали на службе, поскольку пенсии рассчитываются исходя из окладов, а львиную часть довольствия составляют различные надбавки. Между тем, увеличение денежного довольствия военнослужащих совсем не соответствует увеличению военных пенсий. Еще сложнее придется жить (вернее, выживать) бизнесу. Бюджетные дыры, возникшие в результате раздачи «предвыборных пряников», придется затыкать за счет увеличения налоговой нагрузки на бизнес. Это, в свою очередь, отразится на всем и на всех, ведь ни один бизнесмен не будет работать в убыток. Чтобы выжить, он будет закладывать рост своих расходов в цену товара и стремиться выплачивать основную часть зарплаты работникам «в конвертах».

Обеспечить стабильность может лишь рост цен на нефть, в противном случае к концу 2012 года в России будет ощущаться сильный рост инфляции, поскольку обычных доходов бюджета для выплаты повышенных зарплат силовикам и пенсий просто не хватит, даже с учетом запланированного дефицита бюджета. А устроить спад цен на нефть Запад может. Причем, это может случиться вполне объективно – в случае обострения проблем в Европе или в Китае (а вообще-то, проблемы ЕС просто повлияют на Китай, но проблемы Китая обрушат мировую экономику).

Впрочем, с тем же успехом можно ожидать и резкого роста цен на энергоносители в случае конфликта в Иране. Любое развитие конфликта – от блокирования Тегераном перевозок нефти через Ормузский пролив до войны Запада с Ираном приведет к резкому скачку цен. Собственно, даже сама по себе угроза конфликта уже определяет рост цен, ведь цена на нефть определяется, по сути, не текущими продажами, а фьючерсными контрактами.

Однако для нашей страны падение цен на нефть или резкий их рост одинаково пагубны. Первый вариант (менее 100 долларов за баррель) однозначно приводит к росту бюджетного дефицита, для покрытия которого придется запускать печатный станок и, тем самым, стимулировать рост инфляции (а она, как официально объявлено, в 2011 оказалась самой низкой за последние годы). Второй вариант, возможно, еще более пагубен. Во-первых, рост цен на нефть традиционно действует успокаивающе на наше правительство – доходы растут, все в порядке, и о том, чтобы перестроить экономику и «слезть с нефтегазовой иглы» вспоминают все меньше. Во-вторых, что гораздо более серьезно, такой рост нефтяных цен не будет соответствовать реальной рыночной ситуации. Мировая экономика до сих пор не может оправиться от кризиса, и в этих условиях дорогие энергоресурсы приведут лишь к еще большим проблемам – производства окажутся нерентабельными. Итогом будет углубление кризиса и последующий резкий спад цен на энергоресурсы, возможно, в еще большем масштабе, чем это было в 2008 году. Нам, в действительности, нужна стабильность цен (чтобы они не опускались ниже 100 долларов и не превышали 120) и, что еще более важно, умение грамотно распорядиться этими средствами. Вступление России в ВТО не оставляет выбора – нам необходимо срочно поднимать те сферы экономики, которые могут конкурировать на внешнем рынке, и дать (пока есть время) подпитку тем отраслям, которые окажутся в наиболее сложной ситуации.

Так что выбор у России будет небольшой, но крайне серьезный. Экономическая ситуация, скорее всего, будет развиваться так, что Москва не сможет безоговорочно диктовать свои условия на энергетическом рынке. Застолбить мощные позиции на рынке зерна и, тем более, редкоземов, в ближайшие год-два также вряд ли удастся. Поэтому нам придется либо идти на компромиссы с Западом по внешнеэкономическим и внешнеполитическим вопросам (от Сирии и Ирана до Центральной Азии и КНДР), либо брать на себя бремя нового центра силы, подтянув к себе ту же Центральную Азию, и скооперировавшись с Китаем - по вопросам Сирии, Ирана и КНДР. Для последнего нужна сильная политическая воля и решимость, но это позволит Кремлю усилить поддержку внутри страны - при грамотном позиционировании своих действий и умелой кадровой политике.

Впрочем, не исключено, что возникнут и новые варианты – современная ситуация очень непредсказуема, ведь даже США, как показал 2011 год, не застрахованы от революции, а Китай - от экономических проблем.

Республики бывшего СССР. Как мы видим, проанализировав опыт «цветных революций» в Северной Африке и на Ближнем Востоке, Госдепартамент США принялся активно использовать его для организации протестных выступлений в России.  Но все прекрасно понимают, что Россию просто так не раскачать – это процесс долгий и нудный, и влиять на него можно также с территорий соседних республик.  Что касается Центральной Азии, то здесь речь идет об усилении исламизма и разжигании розни на религиозной и национальной основе.  Но с точки зрения влияния на Россию эффект получается несколько однобокий – перемещение идей радикального исламизма в РФ сопряжено с массой трудностей, поскольку Москва умеет большой опыт борьбы с этими явлениями на Северной Кавказе.  А в плане влияния на гражданское общество может выйти даже обратный эффект – россияне вполне могут сплотиться перед лицом единой угрозы и тогда уж ни о какой демократизации и речи не будет, многие запросто согласятся с ограничением прав и свобод в обмен  на безопасность и стабильность.  Влиять на гражданское общество надо другими методами.

С этой целью в настоящее время американцами ведется подготовка новой «оранжевой революции» на Украине.  Главной целью является смещение Януковича и приход к власти демократической оппозиции.  Основным исполнителем этой миссии является Агентство США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID), имеющее удачный опыт проведения прошлой «оранжевой революции» в 2004 году.  Агентство действует через ряд неправительственных структур США и других стран.  Прежде всего, выделяются Национальный фонд США в поддержку демократии, Международный республиканский институт, национальный демократический институт международных отношений и т.п.  Они, кстати, активно участвовали в подготовке кадров для революций на Ближнем Востоке и в Северной Африке. 

Для  работы по  Украине USAID задействует нидерландскую неправительственную организацию Европейский центр журналистики, совместно с ним создав проект под названием «MediaNet».  В рамках данного проекта планируется объединить оппозиционно настроенных журналистов Украины и других европейских стран в единую сеть, к которой будут привлечены блоггеры, организаторы социальных сетей, представители общественных организаций и т.п.  На Украине ключевыми структурами, через которые осуществляется информационно-пропагандистская работа, являются Ассоциация «Журналистская инициатива», Институт региональной прессы и информации, а также общественная организация «Политика и право».  Именно эти структуры осуществляют подготовку молодых журналистов, а также непосредственно участвуют в подготовке протестных акций. 

Главной целью является воздействие на формирование выгодного Западу мнения среди представителей наиболее социально активного населения Украины.  Конечным итогом должна стать организация массовых акций в период выборов в Верховную Раду в конце 2012 года.  Предполагается, что в случае победы «Партии регионов» во всех регионах страны будут организованы массовые акции протеста, аналогичные тем, которые сейчас проводятся в России.  При этом будет учтен опыт как нынешних российских акций, так и будущих – тех, которые планируется провести после выборов Президента РФ.

Говоря о Центральной Азии, представляется, что в этом регионе основные события будут происходить в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане.

Начать, пожалуй, стоит с Казахстана – основного партнера России в Центральной Азии, члена Таможенного союза и одного из ключевых участников будущего Евроазиатского союза. В 2011 году Казахстан испытал немало серьезных проблем, наиболее значимыми из которых стали волнения на западе страны – они стали практически шоком для всех, хотя и были закономерны. Учитывая, что социально-экономические проблемы в данном регионе нарастали в течение всего года, Астана должна была ожидать выплеска эмоций. Проблема в том, что ни центральное правительство, ни местные власти так и не выполнили данное еще летом указание президента Назарбаева принять меры по исправлению ситуации. В результате проблема разрослась до реального силового конфликта. Конечно, ее уже «выправили» - силовым подавлением и деньгами. Но это не исправляет причину – проблемы остаются. Более того, есть предпосылки к тому, что они еще более усугубятся, чему будет также способствовать активность «внешних факторов». Не стоит забывать, что волнения в Жанаозене подогревались антикитайскими лозунгами – работающие на нефтепредприятии китайцы получали больше, чем казахи, что позволило выдвинуть тезис о том, что «Назарбаев продал Китаю половину Казахстана».

Есть, впрочем, и еще один фактор – гораздо более серьезный. Этот мятежный район связан с остальной территорией Казахстана лишь одной железной дорогой. И именно здесь 9 декабря состоялось открытие железной дороги Казахстан - Туркменистан – Иран. События в Жанаозене произошли буквально через неделю после этого открытия. Не думаю, что это всего лишь случайное совпадение. Слишком многое поставлено на карту. Известно, что для США и их союзников морская блокада Ирана – пара пустяков. Но вот сухопутное сообщение – это проблема, которая ставит под угрозу реализацию планов по введению эмбарго на импорт нефти и газа из Ирана и блокирование морских перевозок. И, видимо, совсем не случайно в Жанаозене во время беспорядков на станции Шетпе была разобрана железная дорога. Ситуацию, к счастью, локализовали, но от ее повторения Казахстан не застрахован. Западные идеологи цветных революций и в 2012 году будут пытаться раскачать ситуацию в Казахстане, используя для этого нерешенные экономические проблемы. Но главное влияние на ситуацию в стране будет оказывать ожидание смены власти. Все прекрасно понимают, что век Назарбаева близится к концу. Смерть северокорейского лидера Ким Чен Ира наглядно продемонстрировала, что смена власти может произойти внезапно в любой момент. Но в КНДР к этому моменту уже готовился преемник, тогда как в Казахстане пока о преемственности власти говорить не приходится – Назарбаев до сих пор не смог подготовить достойную смену.

Ситуация будет усугубляться усилением активности исламистов – салафиты будут использовать нерешенные социально-экономические проблемы в своих интересах. «Солдаты халифата» уже заявили, что отомстят за жертв событий в Жанаозене, где именно они и спровоцировали органы правопорядка на жесткие действия, начав закидывать здания «коктейлями Молотова». Результат известен. Теперь следует ожидать, что они будут пытаться устроить нечто подобное и в других регионах, расшатывая Казахстан. Самое опасное заключается в том, что исламисты становятся инструментом внешнего воздействия. Создание террористических групп и распространение идеологии салафизма в нефтеносных районах Каспия и северо-запада Казахстана являются элементами долгосрочного плана США и НАТО по дестабилизации страны и организации здесь очередной «цветной революции». Однако эти планы вряд ли могут быть реализованы в 2012 году – национальные и религиозные традиции вряд ли будут способствовать стремительной радикализации мусульманского населения Казахстана. Однако сама по себе эта тенденция заслуживает самого серьезного внимания как со стороны Астаны, так и со стороны Москвы и Пекина.

Из вышесказанного уже понятно, что на ситуацию в Центральной Азии большое влияние будут оказывать США и их союзники по НАТО. Ключом для понимания будущего является Афганистан – Западу нужна нестабильность в этой стране, поскольку это оправдывает наличие баз НАТО как в самом Афганистане, так и в республиках ЦА.  
Понятно, что США не собираются уходить из Афганистана – это не подлежит сомнению после того, как созванная Хамидом Карзаем  Лойя Джирга (нечто вроде совета старейшин) выступила за сохранение американского присутствия «ради стабильности».  Но стабильности не будет – она не нужна американцам. Напротив, США выгодно нагнетание напряженности в районе афгано-таджикской границы и вылазки талибов в таджикистан, поскольку это позволяет наращивать военное присутствие США в ЦА, чтобы осуществить на базе «Северной распределительной сети» план по созданию Нового Шелкового пути.  

Для начала будут созданы военные базы в Таджикистане и Узбекистане. Неслучайно, кстати, этим странам предложено стать получателями вооружений и техники, которые высвободятся в результате якобы вывода войск США из Афганистана.  Этот вопрос обсуждался в ходе закрытых переговоров командующего Центральным командованием сухопутных войск США Винсента Брукса с руководством Таджикистана и Узбекистана в конце ноября.  Брукс предложил этим республикам передачу партий средств виртуальной разведки (беспилотники, цифровые радиостанции, комплекты экипировки с JPS и т.п.), бронированной техники, элементов ПВО, танков, артиллерийских систем с космическим наведением, стрелкового оружия и т.п. По оценкам экспертов, такого вооружения сейчас нет у большинства подразделений российской армии (российские ВС будут окончательно укомплектованы аналогами лишь к 2015 году). То есть, армии Узбекистана и Таджикистана по отдельным направлениям будут оснащены лучше российских вооруженных сил.  Разумеется, США предлагают такой подарок не просто так, а рассчитывая, что пользоваться им они будут, в конечном итоге, сами, создав в этих странах свои военные базы. 

Следующий этап - создание антитеррористического центра в Кыргызстане.  Этот центр должен стать опорной базой для проведения контртеррористических операций в Центральной Азии под предлогом борьбы с исламским терроризмом, который сейчас подспудно взращивается на территории многих стран региона, в первую очередь – в Казахстане. 

В этом, кстати,  и заключается главная особенность политики США в Центральной Азии.  Если в Северной Африке и на Ближнем Востоке продвигались идеи «демократизации» и т.п., то в ЦА главной движущей силой, на которую делают ставку американцы в плане расшатывания ситуации и организации революций, становится исламский экстремизм.  Именно он способен привести к дестабилизации обстановки в центральноазиатских республиках и привести к смене власти. И именно борьба с ним, по замыслу американских стратегов, позволит США распространить свое влияние на весь регион, сделав его плацдармом для расшатывания сначала Пакистана, а затем Ирана, Индии, Китая и России. 

На этом фоне особый интерес вызывает ситуация в Узбекистане – стране, которая занимает 1-е место по населению и 2-е – по размеру экономики среди республик ЦА. При этом Узбекистан занимает отдельную позицию по вопросам интеграции на постсоветском пространстве. Ташкенту не особо по душе появление в СНГ новых надгосударственных структур, участие в которых сопряжено со взятием на себя определенных обязательств и учетом мнения других стран. Но и отказываться от выгод, которые дает участие в интеграционном процессе, Узбекистану не хочется.  К этому противоречию добавилось и еще одно – Ташкент снова оказался перед лицом усиления сотрудничества с Вашингтоном и получения финансовых благ, что не стыкуется с одновременным сотрудничеством с Россией и поддерживающими ее членами ОДКБ. 

Поэтому Ташкент так холодно относится к изменению условий принятия решений в ОДКБ – отходу от принципа консенсуса к принципу большинства и другим нововведениям. Ведь теперь в случае возникновения проблемы (например, угрозы революции) странам ОДКБ не потребуется согласие даже пострадавшей стороны – если большинство решит, что надо вводить миротворческие войска ОДКБ, то так и будет. Еще сложнее обстоит дело с межгосударственными конфликтами – нападение на любого члена ОДКБ будет считаться нападением на всю организацию.  У Узбекистана, между тем, очень сложные отношения с Киргизией и Таджикистаном, что нередко приводит к локальным столкновениям. Так что сейчас Ташкент не может отказаться от участия в ОДКБ, хотя есть и еще одно нововведение, которое ему не нравится – для размещения у себя иностранной военной базы нужно согласие всех членов ОДКБ.

Так что Ташкент пока еще в ОДКБ, но от активного участия в интеграционных проектах Узбекистан воздерживается, не пожелав войти ни в Таможенный союз, ни в Зону свободной торговли государств СНГ.  Ташкент рассчитывает на активизацию контактов с США, ведь Вашингтон реанимировал связи, прерванные после Андижана.  Интересы Соединенными Штатами ясны – Узбекистан нужен как важное звено в цепи снабжения войск в Афганистане. США не уйдут полностью из этой страны, сохранив часть баз, но часть войск они хотят разместить рядом – в Узбекистане и Таджикистане. 

Ташкент видит в этом возможность получить неплохие средства, да еще и влиятельного союзника, что позволит Узбекистану не считаться с мнением соседей.  Но есть и «подводные камни». Каримов очень боится «цветной революции» и опасается, что его могут убрать как Мубарака, если он перестанет быть угодным США.  Он ошибается лишь в одном, ведь уберут его в любом случае. Подготовительная работа уже проведена, принят закон об изменении сроков президентства. Необходимость этого закона была преподнесена Каримову как свидетельство того, что демократизации Узбекистана инициируется самими властями, чтобы весь мир видел, что Узбекистан движется по «правильному пути».  И как раз это и может стать фактором, который будет использован для «революционной смены власти».  События могут начаться весной, достигнув своего пика к осени. И лучшее, что может сделать Ташкент (если успеет) – принять условия ОДКБ.  Но есть опасения, что этого ему сделать не дадут.

Говоря о перспективах развития ситуации в Центральной Азии, нельзя оставить без внимания Иран, который географически входит в этот регион. Сейчас именно к этой стране приковано внимание всего мира, и от решения иранской проблемы будет зависеть очень многое, особенно в Центральной Азии. Уход США из Ирака уже вызвал обострение борьбы за влияние на эту страну между шиитским Ираном и суннитской Саудовской Аравией.  Пока выигрывает Тегеран – на его стороне сейчас премьер-министр Ирака Нури аль-Малики.  Вернее, он настроен не проирански, просто он шиит. 

С учетом исторических реалий (достаточно вспомнить ирано-иракскую войну) влияние Тегерана еще не так велико, чтобы он реально мог полностью контролировать ситуацию в Ираке, но у власти здесь шиитское большинство, а фактор единой веры на Востоке определяет многое. США уже не влияют на ситуацию в Ираке, и она крайне далека от стабильной, так что новая власть Багдада вполне может на этом фоне вскоре обратиться за помощью к единоверцам, то есть, к Тегерану, который смог за последние годы укрепить влияние на иракскую шиитскую общину Ирака и, что не менее важно, установить контакты с представителями руководства страны из числа разных народов.  Большую роль в этом сыграл почитаемый в Ираке аятолла Али Систани. 

Иран не намерен брать под контроль весь Ирак – это себе дороже. Ситуация в Ираке после ухода США будет идти к расколу страны, что позволит Тегерану контролировать шиитскую часть с перспективой последующего объединения.
Деятельность нынешнего иракского премьера весьма способствует этому - Аль Малики методично выживает  суннитов из власти любыми способами, не взирая на лица – уже направлен запрос в парламент о лишении иммунитета вице-премьера Салеха Мутлака и выдан ордер на арест вице-президента Т. Хашеми. Таким образом, почти все суннитские оппозиционеры устранены, что полностью отвечает интересам Ирана и абсолютно не устраивает саудитов.  

Но у Тегерана нет выхода – он загнан в угол и вынужден атаковать, показывая, что может перекроить карту региона на свой лад.  Это – сигнал Вашингтону. И Вашингтон, скорее всего, его понимает.  И это одна из причин, из-за которых война с участием США против Ирана сейчас маловероятна.

Впрочем, планы войны готовы давно, как у США, так и у Великобритании и Израиля.  Есть и общий сценарий действий. Вкратце, операция предусматривает атаку с воздуха и с моря.  Основной упор – на ракетной атаке с моря.  Но без участия США она невозможна, а Вашингтон не готов к войне. Обама хотел определиться с этим вопросом к концу 2012 года – когда пройдут выборы президента США и станет ясно, кто будет принимать решение.  Но - начало войны с Ираном сейчас поставит крест на планах Обамы переизбраться.

Конечно, ВС США превосходят Иран, тем более, что вторжение пока еще можно начать с территории Ирака, что облегчает задачу американцам.  Но надо еще взять под контроль воздушное пространство, а здесь будут проблемы.  Даже без С-300 имеющиеся Тор-М1 и С-200 могут многое. Их можно уничтожить крылатыми ракетами, для чего надо контролировать весь Персидский залив, то есть сначала ликвидировать береговую оборону Ирана, что возможно только воздушными бомбардировками – именно они и должны стать первой фазой войны.  За ней уже должны последовать удары крылатыми ракетами, а после этого — сухопутная операция.  Но она возможна лишь в том случае, если будет представлена как помощь «восставшему иранскому народу», то есть, если удастся мобилизовать оппозицию. Но она на это не пойдет.

Ситуация осложняется тем, что у Ирана есть ответ – свои баллистические ракеты, которые могут нанести серьезный ущерб военным базам США и всей территории Израиля – именно Тель-Авив торопит Вашингтон с началом атаки на Иран.  А участие Израиля в войне неизбежно вызовет реакцию арабских государств, даже некоторых суннитских – по принципу «враг моего врага – мой друг».  Да и сухопутная операция, по мнению экспертов, будет крайне сложной. Иран способен оперативно провести мобилизацию и получить численное преимущество. А если укрепить населенные пункты на пути вторжения, то США и их союзники завязнут в уличных боях. То есть, война США против Ирана вызовет большие потери атакующих сил.  А ракетные удары Ирана могут разрушить не только часть Израиля (и вызвать всплеск активности палестинских радикалов), но и ряд военных баз США в регионе (а это потери людей, техники и денег). Вот почему Обаме сейчас не нужно участие США в войне с Ираном.

Но это не значит, что войны не будет.  Она возможна в двух (или даже трех) вариантах. 1 – война с Израилем.  Не особо вероятна, поскольку Вашингтону будет почти невозможно воздержаться от поддержки союзника, поэтому возможен локальный конфликт, который даст новый повод для очередных санкций. 2 – новая война с Ираком, ведь не секрет, что за влияние здесь конкурируют Иран и Саудовская Аравия, которая готова к конфликту (и даже к его провоцированию) и рассчитывает на поддержку Запада.  3 – наиболее желанный для Запада, но наименее реальный – начало масштабных внутренних выступлений. 

Что же может произойти в итоге? Новая война на Ближнем Востоке обернется катастрофой для товарно-сырьевых рынков. Иран ежедневно экспортирует около 2,6 млн барр. нефти, примерно треть которой направляется в Китай и Индию. Кроме того, в ходе боевых действий будет блокирован Ормузский пролив (на него приходится до трети от совокупного объема морских перевозок нефти). Масла в огонь подливает и падение добычи нефти во многих странах. Так, Ливия еще далека от достижения своих довоенных показателей добычи (0,5 млн барр. в день вместо 1,6 млн), а волнения в Йемене и Сирии привели к снижению ежедневных показателей как минимум на 200 тыс. барр. в сутки в каждой из стран.

Впрочем, развитые страны вполне способны справиться с сокращением иранского экспорта: за счет существующих резервов Международное энергетическое агентство (МЭА) может поставлять на рынок до 4 млн барр. нефти в течение года. «Основной удар здесь придется принять Индии и Китаю, сильно зависящим от стабильности поставок из Тегерана и не являющимся членами МЭА», - считает аналитик IHS Energy Сэмьюэль Сизук. Дело в том, что обе страны пока не успели накопить большие запасы углеводородов: Пекину имеющейся нефти хватит лишь на месяц, в то время как Дели продержится еще меньше - около двух недель.

В этих условиях Китай и Индия будут вынуждены покупать нефть на открытом рынке, что неизбежно приведет к резкому росту цен. Согласно опросу трейдеров, проведенному консалтинговой компанией Rapidan Group, в случае прекращения поставок иранской нефти и закрытия Ормузского канала «черное золото» подорожает как минимум до 175 долл./барр. Наиболее пессимистичные прогнозы предрекают рост стоимости Brent до 290 долл. Но все прекрасно понимают (я очень на это надеюсь), что это – путь в никуда.