Доктор Маркс. Кредит. цитаты, твиттер

…Так как вообще капитал, приносящий проценты, порождает всякие извращенные формы, то и долги в представлении банкира могут казаться товарами…

Образование фиктивного капитала называют капитализацией. Даже там, где долговое свидетельство — ценная бумага — не представляет чисто иллюзорный капитал, как в случае с государственными долгами, капитальная стоимость этой бумаги чисто иллюзорная.

Самостоятельное движение стоимости этих титулов собственности — не только государственных ценных бумаг, но и акций — поддерживает иллюзию, будто они образуют действительный капитал наряду с тем капиталом или с тем притязанием, титулами которых они, может быть, являются. А именно, они становятся товарами, цена которых имеет особое движение и особым образом устанавливается.

Их обесценение во время кризиса действует как мощное средство централизации денежного имущества. Поскольку обесценение или повышение стоимости этих бумаг не зависит от движения стоимости действительного капитала, который они представляют, богатство нации после такого обесценения или повышения стоимости остается таким же, каким оно было до него.

В действительности все эти бумаги суть не что иное, как накопленные притязания, юридические титулы на будущее производство, денежная или капитальная стоимость которых либо вовсе не представляет никакого капитала, как в случае государственных долгов, либо регулируется независимо от стоимости действительного капитала, который они представляют.

…Большая часть банкирского капитала совершенно фиктивна и состоит из долговых требований (векселей), государственных бумаг (представляющих прошлый капитал) и акций (свидетельств на получение будущего дохода). Сюда присоединяется еще то обстоятельство, что этот фиктивный капитал банкира представляет большей частью не собственный его капитал, а капитал публики, которая вкладывает его в банк под проценты или без них.

С развитием капитала, приносящего проценты, и кредитной системы, всякий капитал представляется удвоенным, а в некоторых случаях даже утроенным вследствие разных способов, благодаря которым один и тот же капитал или даже одно и то же долговое требование появляется под различными формами в различных руках. Большая часть этого «денежного капитала» совершенно фиктивна. в этой кредитной системе все удваивается, утраивается и превращается в простой призрак

Накопление капитала в виде обязательств государственного долга означает лишь увеличение класса кредиторов государства, которые получают право присваивать себе известные суммы из общей массы налогов. В том факте, что даже накопление долгов может выступать как накопление капитала, со всей полнотой обнаруживается то извращение, которое имеет место в системе кредита.

… Движение ссудного капитала, как оно выражается в колебаниях процентной ставки, в целом протекает в направлении, обратном движению промышленного капитала. При такой системе производства, где все связи процесса воспроизводства покоятся на кредите, в том случае, когда кредит внезапно прекращается, и силу имеет только платеж наличными, должен, очевидно, наступить кризис, должна наступить необычайная погоня за средствами платежа. Поэтому на первый взгляд весь кризис представляется только кредитным кризисом и денежным кризисом.

***

Это извращение особенно сказывается в центрах, где скучены денежные предприятия страны, каков, например, Лондон; весь процесс становится непонятным; уже в меньшей степени это наблюдается в центрах производства. С развитием кредитного дела создаются крупные концентрированные денежные рынки вроде Лондона, которые в то же время являются главными пунктами торговли этими бумагами. Банкиры предоставляют в распоряжение шайки таких торговцев громадные суммы денежного капитала публики, и благодаря этому растет это отродье игроков.

Лишь вера дает спасенье. Вера в денежную стоимость как имманентный (противоречивый) дух товаров, вера в способ производства и его предустановленный порядок, вера в отдельных агентов производства как простое олицетворение самовозрастающего по своей стоимости капитала.

Пока общественный характер труда выступает как денежная форма существования товаров, то есть как вещь, существующая вне действительного производства, неизбежны денежные кризисы, независимые от действительных кризисов или являющиеся их обострением. С другой стороны, ясно, что, пока не поколеблен кредит банка, этот последний в таких случаях путем увеличения количества кредитных денег смягчает панику, а путем изъятия их увеличивает панику.

Кредитная система, имеющая своим центром, так называемые, национальные банки и группирующихся вокруг них крупных торговцев деньгами и ростовщиков, представляет собой гигантскую централизацию, и она дает этому классу паразитов сказочную силу не только периодически опустошать ряды промышленных капиталистов, но и самым опасным образом вмешиваться в действительное производство. А между тем эта банда ничего не знает о производстве и не имеет с ним ничего общего.

***

Развитие ростовщического капитала связано с развитием купеческого капитала и особенно денежно-торгового капитала.

В Древнем Риме со времени последних лет существования республики, где мануфактура стояла гораздо ниже среднего уровня развития в античном мире, купеческий капитал, денежно-торговый капитал и ростовщический капитал достигли — в пределах античных форм — высшего пункта развития. Ростовщический капитал, как характерная форма капитала, приносящего проценты, соответствует преобладанию мелкого производства крестьян, живущих своим трудом, и мелких мастеров-ремесленников. Различие между банкиром и ростовщиком — это различие двух общественных способов производства и соответствующих им форм общественного строя.

…С одной стороны, ростовщичество подрывает и разрушает античное и феодальное богатство и античную и феодальную собственность. С другой стороны, оно подрывает и разоряет мелкокрестьянское и мелкобуржуазное производство, словом, все те формы, при которых производитель еще выступает как собственник своих средств производства.

Ростовщичество не изменяет способа производства, но присасывается к нему как паразит и доводит его до жалкого состояния. Оно высасывает его, истощает и приводит к тому, что воспроизводство совершается при все более скверных условиях.

Лишь там и тогда, где и когда имеются налицо остальные условия капиталистического способа производства, ростовщичество выступает как одно из средств образования нового способа производства, разоряя, с одной стороны, феодалов и мелких производителей, централизуя, с другой стороны, условия труда и превращая их в капитал.

Ростовщический капитал обладает способом эксплуатации, характерным для капитала, без характерного для него способа производства. Это означает не более и не менее, как подчинение капитала, приносящего проценты, условиям и потребностям капиталистического способа производства. В общем и целом капитал, приносящий проценты, при современной кредитной системе приспособляется к условиям капиталистического производства.

Различие это создают лишь изменившиеся условия его функционирования и обусловленный ими совершенно новый облик заемщика, противостоящего денежному кредитору. Кредит оказывается ему как потенциальному капиталисту. И это столь восхищающее экономистов-апологетов обстоятельство, что человек без средств, но обладающий энергией, солидностью, способностями и знанием дела, чтобы таким образом превратиться в капиталиста, — ведь при капиталистическом способе производства оценка предпринимательских данных каждого производится более или менее правильно, — обстоятельство это, как, ни сильно способствует оно появлению новых счастливчиков, весьма нежелательных для уже существующих капиталистов, укрепляет господство самого капитала, расширяет его базис и позволяет ему рекрутировать все новые и новые силы из низших слоев общества.

Чем более способен господствующий класс принимать в свою среду самых выдающихся людей из угнетенных классов, тем прочнее и опаснее его господство. Поэтому вместо того, чтобы предавать анафеме приносящий проценты капитал вообще; инициаторы современной кредитной системы исходят, наоборот, из его решительного признания.

***

…Резкие классовые различия, чрезвычайно далеко зашедшее разделение труда и т. н. «общественное мнение», создаваемое брахманами прессы, привели к однообразию характеров. Различия характерны уже не для отдельных индивидов, а для их «профессии» и класса.

Если отвлечься от профессиональной принадлежности и обратиться к повседневной жизни, то один «респектабельный» настолько похож на другого, что даже Лейбниц вряд ли смог бы обнаружить между ними разницу, или differentia specifica (специфическую отличительную черту, специфическое различие). Хваленое индивидуальное своеобразие, изгнанное из политической и социальной сфер, нашло последнее прибежище в причудах и капризах частной жизни, чтобы время от времени еще проявляться здесь sans gene(без стеснения), причем люди не сознают при этом, в какое смешное положение они себя ставят.

…Всё растущее разделение труда в известной степени выхолостило общий интеллект буржуа, ограничив всю их энергию и умственные способности узкой сферой торговых, промышленных и профессиональных интересов. Запас аргументов, приводимых газетами, очень скуден, и во всех этих газетах встречаются почти одни и те же выражения, повторяющиеся, как в математических формулах, с определенными интервалами, в весьма мало отличающихся друг от друга вариациях или комбинациях.