Все больше людей входит в лоно церкви. Все больше детей остается без родителей. Парадокс?

В это воскресенье по делам оказался в отеле Ритц-Карлтон. Кто не знает, могу сообщить, что это один из самых дорогих пятизвездочных отелей в Москве. Первое впечатление, что я попал на съезд иерархов православной церкви: попы, владыки, метрополиты. Было очевидно, что все они приехали в Москву в связи с юбилеем патриарха Кирилла и поясом пресвятой Богородицы.
Что бросилось в глаза: не каждый бизнесмен, с которым я встречаюсь, имеет такие часы, которые были у батюшек.

Я задал себе вопрос, а почему меня это так зацепило? Да, слова и поступки людей часто расходятся, да, люди церковного звания могут позволить себе жить в Ритце. Но потом пришел к выводу, что меня коробит этот яркий пример всеобщего «овнешнения». То есть люди внешней стороне жизни, обряду придают огромное значение, забывая о чем-то более важном.

Из этого же ряда событий и многотысячные очереди в храм Христа Спасителя с тем, чтобы поклониться поясу пресвятой Богородицы. Я не ставлю под сомнение чудеса, которые с ним связаны. Но я ставлю под сомнение искреннее желание людей прийти, отстоять очередь и получить за это какую-то награду. Я не теолог, но в моем понимании это не правильно.

К чему я это веду? Президент Дмитрий Медведев, выступая на форуме «Православная Русь» 5 ноября, был очень эмоционален и назвал «чудом» такой быстрый темп «обретения веры многими нашими согражданами».
И вообще он высказался в том смысле, что удивлен тому, как быстро восстанавливается в России христианство. Я нашел примерные цифры этого роста. Если в 1991 году христианами себя называли 84 млн россиян, то в 2011 году уже 96 млн.

У меня по этому поводу есть свои соображения.
Конечно, хорошо, что в России строятся новые и ремонтируются старые храмы, что растет число верующих, но мне не дает покоя другая сторона медали.

Цитирую уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова: «Растет число отказных детей, которых матери бросают в детдомах. Официальной статистики по этому вопросу не ведется. По данным, которые мы пытались собрать на местах, получается, что таких детей от 30 до 50 тысяч каждый год». Плюс к этому, порядка 130 тысяч ребят сейчас находится в детских домах.
Набирается целая армия брошенных ненужных родителям детей. Но при этом мы видим увеличение количества верующих.

Я считаю, что общество, в котором есть детские дома и постоянно увеличивается число брошенных отказных детей, будущего не имеет. 4 ноября в День народного единства и согласия я слышал много споров и рассуждений на тему: кто мы, россияне или русские? Мы за «Великую Россию» или за «Московское княжество»? И тд. и тп.

Но для меня это все абстрактные вещи. У нас, как известно, каждый разбирается в воспитании детей, футболе и знает, как управлять государством.

Но я - человек бизнеса и поэтому хочу поставить вопросы конкретно.
Существует пирамида Маслоу, которая раскладывает потребности по иерархии. Если не закрыты одни потребности, то нельзя говорить о других, более высоких. Условно говоря, если человек постоянно испытывает голод и холод, то он не может думать о достижении более высоких целей и воспринимать, например, искусство Рембрандта.

Так же и здесь. В обществе, которое не решило самые базисные вопросы, в котором появляются бездомные дети, родители отказываются от своих собственных детей, нет чувства преемственности и родства, в этом обществе стираются грани добра и зла.

Я не являюсь апологетом западных обществ, или, скажем, Чечни, но там брошенных детей нет, а значит, они могут думать о каких-то других вещах.

И еще. У нас любят пенять на государство, но с точки зрения материального обеспечения детских домов, я считаю, что вопрос решен. Я сам это видел и могу подтвердить. Да, есть куча ляпов, государство, как всегда, неэффективно тратит деньги. Я с этим абсолютно согласен, но где в этой формуле мы, люди?

Есть редкие волонтерские организации, с одной из них я сотрудничаю, но количество добровольцев, людей, готовых что-то делать конкретно, явно недостаточно. То есть, прямо говоря, мало людей, которые были бы готовы «благо творить» именно здесь и сейчас, а не выходить с пустыми лозунгами и бесконечно спорить о вопросах «единства», «самосознания», «национальной идеи».

Чтобы закончить тему, снова вернусь к воцерковлению общества. Да, растет количество церквей, которые восстанавливаются, растет количество их прихожан. Но у меня в этой связи возникает вопрос: а сколько церквей построили апостолы? Отвечаю: ни одной. Но сколько людей они обратили в христианство? Миллиарды.

Я всегда удивлялся вот какому парадоксу. На Новый год, как раз в разгар Рождественского поста, столы ломятся. Зато 7 января, на Рождество, в церкви не протолкнуться. Это все те же самые люди. Как это совмещается, я не понимаю.

Мне бы тоже хотелось порадоваться вместе с президентом тому, что общество становится как бы более духовным, но смущает явное противоречие со статистикой детей-отказников.
Это еще раз к вопросу о победе внешних форм, внешних ритуалов, обрядовости над содержанием. И этому в Евангелии есть название – фарисейство.
Но опять же я не специалист в церковных вопросах, я хочу просто обратить внимание на эти вещи.

Более того, я не осуждаю, тех, кто отказывается от детей, и никого не призываю их усыновлять. Это личный выбор каждого. Вообще, я не агитатор, я просто призываю задуматься, кто мы, и куда мы идем.