ЧТО ПРОИСХОДИТ С СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬЕЙ?

Под разговоры о «мерах по укреплению семьи», о «возрождении семейных ценностей», не только в России, но и во всех «цивилизованных» странах Запада происходит процесс разрушения семьи, как социального института. Именно семьи, как многовекового способа общественного устроения жизни. Процесс этот начался давно, ещё в позапрошлом веке и сейчас переходит в свою заключительную стадию. И значительную роль в этом процессе играет введение в обиход брачных договоров. Казалось бы, что плохого в том, что брачующиеся загодя хотят договориться о том, как будет проходить их развод, чтобы избавить себя от излишней нервотрепки и судебных тяжб? Постараюсь на это ответить.

Договор по-славянски – Завет. Он должен основываться на вере. Вера же имеет три составляющие: начинается она с Доверия, которое со временем переходит в Уверенность, и венчается всё это Верностью! В современном секуляризованном, отчужденном от веры, мире эти три составляющие извращаются в собственную противоположность. Поэтому новый тип договоров вытекает и строится на Недоверии, Неуверенности и Неверности. Сейчас ведь торжествует уже даже не языческое, а гораздо более низкое – атеистическое отношение к духовным вещам, в том числе и к брачным узам.

Язычники, заключая брак, давали клятву верности. Что такое клятва? Это призывание на себя проклятия в случае нарушения договора. «Пусть я буду проклят, если нарушу супружескую верность!», – говорит язычник, заключая брачный союз, тоже своего рода, брачный договор, только не между женихом и невестой с одной стороны, а между брачующимися и потусторонними силами, заведующими благословением и проклятием – с другой.

Христиане, заключая брак, тоже клянутся перед Богом в верности друг другу, но там, у них неверность и развод вообще не предусматриваются, а пределом их брака провозглашается смерть, – «Пока смерть не разлучит нас». То есть, брак предполагается счастливым, хотя и, может быть, тяжелым союзом, супружеством. Со-упружество – буквально, запряженность в одну общую упряжь пары волов, так сказать, одновременно, симметрично и параллельно влекущих за собой общий воз обязательств. Брак в христианском понимании – это одно из семи таинств, на котором зиждется Церковь, которое, кстати, единственное из семи было установлено и впервые заключено ещё до грехопадения в Божьем раю. Остальные шесть таинств (крещение, миропомазание, покаяние, соборование, рукоположение в священный сан и причащение) были установлены гораздо позже, и для того именно, чтобы человек мог возвратиться и приобрести то блаженное первозданное состояние, которым наши Праотцы обладали в раю.

В современных же брачных договорах, в основном и, как правило, ведется разговор, точнее – договор о том, как удобнее, безболезненнее и, я не побоюсь этого слова, счастливее будут расторгнуты брачные узы. Другими словами, жизнь в браке понимается, как некая неволя, обуза, связанность набором обещаний и тяжких обязанностей, а расторжение брака влечет за собой не проклятие и, уж тем более, не смерть, а начало новой, свободной и по-настоящему счастливой жизни, без взаимных обязательств. То есть, в самом принципе брачной договоренности заложена трещина, раскол, предпосылка к разводу и т. п.

Вследствие секуляризации общественного сознания в умах людей происходит смещение понятий, в том числе о любви и браке. Гражданским браком называют сейчас то, что раньше называли блудным сожительством. Хотя из самого термина «гражданский брак», должно вытекать то, что этот союз заключен огранном Записи актов гражданского состояния, ЗАГСом – вот это и есть «гражданский брак», иначе это просто беззаконное, блудное сожительство. Теперь, призывая обеспечить равные права и обязанности сожителей в т.н. «гражданском браке» с супругами, заключившими брак в ЗАГСе, теряет смысл, размывается и ставится под вопрос вообще всякая регистрация брака. Действительно, зачем регистрировать брак, связывать себя какими-то обязательствами и полагать препятствия к свободному разводу, если можно просто сожительствовать свободно, беспрепятственно и, я не побоюсь этого слова, безответственно.

В современных мозгах смещено, извращено понятие любви. Оно уравнялось и заместило собой понятие похоть, сексуальное влечение. Спекулируя на темы, может ли быть любовь без секса или секс без любви, современные умники не то, что «заземлили» великое слово Любовь (кстати, одно из непостижимых имен Божиих), а отправили его в преисподнюю. Настоящая, истинная любовь это не половое влечение (эрос) не приязнь и симпатия (агапи) – это самоотверженность и самопожертвование! Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (Евангелие от Иоанна, глава 3, ст. 16). И куда отдал? На смерть! И не просто на смерть, а смерть крестную, которая в те времена считалась смертью позорной. К распятию тогда приговаривали только рабов, свободные граждане удостаивались отсечения головы. И ешё: «… едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками». (Послание Апостола Павла к Римлянам гл. 5, ст. 7-8). Вдумайтесь в эти слова! Вот она – истинная любовь. И ещё одно свойство настоящей любви: она никогда не перестанет. Если женщина говорит мужу: «Я не люблю тебя больше!», то это значит, она его никогда и не любила. Если мужчина говорит женщине: «Я не люблю тебя больше!», это значит, он ее просто хотел и вот, расхотел.

Уже несколько веков европейское сознание стремится «освободиться» и «освободить» вокруг себя всё, в том числе и любовь. Это не ново. Это уже было в веках. Ещё на заре прошлого века в интеллигентских кругах распространилось и утвердилось практика свободных «любовных» и семейных отношений. Что же она дала своим приверженцам и адептам? Возьмем, к примеру, знаменитую любовницу Маяковского Лилю Брик, в девичестве Каган (1891-1978). Одни её называли «Музой русского авангарда» другие – «злым гением русской поэзии». Ещё с гимназической скамьи он обуяна была модной тогда в определенных кругах идеей свободной любви. И вот, ещё: будучи гимназисткой, она забеременела, потом аборт и бесплодие. В 21 год она в первый раз вышла замуж за Осипа Брика и взяла его фамилию, которую носила до смерти. Осип разделял её взгляды на «свободные отношения» в браке. В 1915 году она становится любовницей Маяковского, и долго живут втроем: – Осип, Лиля и Маяковский. Страстное отношение к ней великого пролетарского поэта заканчивается его самоубийством. Надо заметить, что и Лиля Брик, и Маяковский, практикуя свободу любви, при этом имеют и других любовниц и любовников. Лиля при этом страшно ревнует Маяковского к его любовницам. В частности, желая воспрепятствовать его встречам в Париже с русской эмигранткой Татьяной Яковлевой, через другого своего любовника, чекиста Якова Агранова, добивается того, что Маяковского делают «невыездным». Поэт в отчаянии, и скоро он покончит с собой. После смерти Маяковского, Яков Агранов делает Лиле предложение, порвать с Осипом и соединиться с ним узами брака. Лиля, отвергает это «застарелое» понятие – брачные узы. Вскоре Осипа Брика арестовывают и расстреливают. Лилю, говорят, от расстрела спас сам Сталин, вычеркнув её из расстрельного списка со словами: «Нэ будэм трогат жену Маяковского». Вскоре Лиля выходит замуж за комкора Виталия Марковича Примакова, который был тоже расстрелян. Вскоре после расстрела Примакова у Лили опять роман, на этот раз, с издателем и биографом Маяковского, Виталием Катаняном. Потом война, эвакуация, а после 1955 года её снова делают выездной. Она часто ездит за границу, но всегда возвращается. 4 августа 1978 года, на даче в Переделкино, на девятом десятке жизни Лиля Брик покончила с собой, приняв смертельную дозу снотворного.

Примеров таких судеб можно привести множество, и нет, и не может быть ни одной счастливой судьбы со «свободными» брачными отношениями.