Лётчик уходит в небо

   ( рассказ на конкурс.ребята, поддержите, если вам нравится эта маленькая картинка из жизни. с ув. Скарлетт)

         Дед Тихон шагал по сельской дороге, браво меряя шагами пыльную душу змеистой тропы. Был поздний вечер, но Тихон не боялся этой темени: в этой деревне он вырос, схоронил мать и отца, отсюда ушёл во взрослую жизнь, можно сказать, именно отсюда он вылетел в своё любимое ненаглядное небо.

      Тихон стал лётчиком. Он влюбился в небо и влюбил небо в себя. Он был оторван от земной жизни: поэтому с семьёй не сложилось. Всё больше складывалось с любовью: он любил многих женщин, и они любили его. Но это были короткие вспышки горящих комет-яркие, красочные, незабываемые романы, которые по окончанию даже пепла в душе не оставляли. Романтика в профессии, романтика жизни.. Тихон был перелётной птицей, он с радостью уступал свою очередь на квартиру женатым семейным друзьям и с лёгкостью шёл по жизни, быстро листая страницы лет с иллюстрациями женских силуэтов, имена которых даже не запоминал.

       Когда жизнь внезапно сообщила о предстоящем финале, Тихон был совершенно не готов. Он растерялся и неимоверно болезненно почувствовал тягу к родным местам, куда полжизни не появлялся. Он не знал, что это было, но не мог не идти по этой пыльной дороге.

        ..В маленькой старенькой глиняной хатке светились окна в цветастых занавесках. Тихон постучал и почувствовал приступ подходящей к горлу тошноты и слезливости - это был его дом, домик из детства. Тихон внезапно, впервые за 75 лет, почувствовал, что он дома.. Теперь тут жила Шура-двоюродная племянница Тихона и именно к ней принёс свою ветхую душу на умирание некогда бравый красавец-лётчик.

     Шуру он не видел лет 40, поэтому старушка, открывшая ему дверь, была чужой и холодной. Тихон понял, что напрасно постучал. Баба Шура выслушала его и ответила, мол, не нужна мне пенсия твоя, и помощь, мне лишний рот не нужен, иди с Богом, откуда пришёл, и захлопнула дверь.

    Тихон каменным идолом застыл на месте. Его убила эта закрытая дверь.

Он не хотел уходить отсюда - эта земля крепко держала его за ноги..

...На утро село гремело :"На окраине поселился бомж!". Дед Тихон поселился среди стройматериалов чьей-то заброшенной стройки, рядом с прудом. Ребятишки прибегали посмотреть на этого здоровенного деда, который купался в пруду, стирал вещи в пруду и развешивал на ветках деревьев. Разок появился дохленький участковый, но, увидев деда Тихона, только перепуганно проблеял, что, мол, перейдите с моего участка, чтобы меня не напрягало начальство, что у меня тут бомж.. Тихон сказал твёрдо:"Человечище, я помирать пришёл. На родину. Домой."

   А завтра село знало, что этот дед-лётчик и идти ему некуда. Сердобольные бабушки носили ему молоко и хлеб.

   Небо смотрело на этот закат человеческой жизни миллионами глаз-звёзд: дед Тихон всё рассказал этим глазам. Это была его первая и последняя исповедь.. Звёзды в ту ночь висели,как гири. Они с трудом держались за рубаху ночного купола, рубаха трещала от их тяжести и слушала-слушала-слушала..Он мечтал умереть красиво: разбиться вместе со своим верным лайнером и успокоиться в сплетении металла и человечины. Чтобы по всем каналам транслировали его последний полёт, чтобы сотни женщин в разных уголках страны заплакали от укола горя, от этого эффектного последнего прощального взмаха крылом.

    ..Он корчился на холодной ноябрьской голой отцовской земле и понимал, что нет никакой красивости в смерти: она -  серая моль, накрывающая его холодным покрывалом. Тихон замерзал. Не от мороза, укрывшего его смертное ложе белой простынёй изморози, нет. Он замерзал от одиночества, от того, что никто не заплачет о нём и не будет бережно хранить его медали, светло тоскуя  по родному хорошему человеку, влюблённому в небо..

   И небо рухнуло! Рубаха небесного свода порвалась и далёкие звёзды последним салютом встретили своего лётчика: ночь плакала хвостами сгорающих звёзд и её слезищи больно кусали Тихона за холодеющее сердце.

   Тихон оставил бренное тело, выстиранную рубаху и удостоверение лётчика, зажатое в сильной руке, на этой родной родительской земле среди недостроенности  чьей-то жизни. И ушёл в небо...