"Рассказ первоклассника 1962/1963 учебного года" для конкурса в сообществе "Best of the Best"

…Годом ранее, когда Ёшкин был забран окончательно из детского сада, и до школы оставалось менее недели, ему как будущему первокласснику, человеку, очевидно уже самостоятельному, был разрешён выход за пределы двора ранее запрещённые.

Так он с Юркой оказался на свалке радиотехнического полка – пожалуй, наверное, большим богатством, наверное, отличались лишь пиратские клады! Там было всё или практически всё, что надо было маленьким мальчикам. Сначала это было бестолковое собирание блестящих деталей непонятного назначения, потом ломка аккумуляторов, чтобы здесь же на свалке делать в ложке блёсны из свинца, делать и солдатиков с самолётиками по глиняным заготовкам, но всё это быстро наскучило.

Как-то весной, как только сошёл снег, на свалке повстречался им парень худой и длинный, смешно говоривший картавя и заикаясь. Звали его Эдиком.

Эдик (как теперь понимал Ёшкин, не понятый своими ровесниками, захотел увидеть в нас послушных поклонников) здесь же на свалке и рассказал нам просто и доходчиво, что такое радио и как можно всякие эти железки, разбросанные вокруг, с делом использовать. В разговорах они пришли к нему в подвал, оборудованный под радиомастерскую, где были продемонстрированы всякие «радиоштучки», собранные Эдиком. А для начала предложил он им самим сделать настоящий радиоприёмник!

И после они теперь каждый вечер, сделав уроки, стали бегать к нему в подвал, чтобы рукоделить неведомый им до селе, детекторный приёмник.

Ёшкин и сейчас помнил всю до мелочей ту работу. Как с помощью бутылки и уже знакомого по школе «папье–маше» делали бумажный цилиндр для катушки индуктивности, искали по свалке все нужные детали: провод, клеммы, миниатюрный рубильник, кристаллический диод и переменный конденсатор, да чтобы на его боку была нужная цифра 500 с мудрёным названием «микромикрофарада».

Потом долго выковыривали нужные радиодетали из притащённых со свалки блоков, неумело орудуя паяльником, скрупулёзно отсчитывали витки, наматывая катушку индуктивности и пр., и пр., и пр.

Потом, глядя на картинки со смешными подзаголовками «фиг» (ну ни фига себе, вспомнил Ёшкин первое своё ругательное слово, ёшкин–кот!) из книжки «Как построить детекторный приёмник», даденной Эдиком, и собирали по образу и подобию этих «фиг» два образца – для Юрки и Ёшкина.

Каждый образец включал два устройства - собственно детекторный приёмник и переговорное устройство, потому как идея Эдиком была расширена. Поэтому на деревянной подставке появился рубильник, который выключал цепи детекторного приёмника и подключал телефон из одного наушника, батарейки и лампочки!

Потом был первый восторг от заговорившего не вдруг радиоприёмника, трудная работа по протяжке провода между домами, и наконец, первый разговор друзей на расстоянии!

(Ёшкин глубоко вздохнул, вдруг озадаченный грандиозностью проделанной ими работы в восьмилетнем возрасте! подумал, что, подобных по замыслу и завершённости работ, Ёшкин в своей жизни больше не творил!)

Лампочка, наконец, погасла, потом вновь загорелась – это был условленный сигнал присутствия Юрки на другом конце:

– Юрка! Привет! Я бегу к тебе! – Ёшкину не терпелось встретиться, хотя обычно эти встречи свершались после сделанных уроков, но случай сегодня был для Ёшкина особенным.

Скоро они с Юркой сидели в подвале у Эдика, который, к их разочарованию, тоже был расстроен и не склонен был с ними заниматься.

Перед ним лежала новая книжка из серии массовой радиобиблиотеки «Приборы для визуальной настройки радиолюбительской аппаратуры», раскрытая на странице с принципиальной схемой транзисторного осциллографа, а на верстаке стояло огромное шасси недоделанного лампового осциллографа.

Его он начал делать ещё до знакомства с ребятами и возился с ним уже больше года – тогда радиолюбитель сначала был механиком, слесарем, токарем, химиком и краснодеревщиком, прежде чем собственно пайщиком схем. Но дело так удачно начатое, вдруг надолго затормозилось уже на этапе оживления трубки. Это сейчас, спустя годы Ёшкин понимал, какое это было состояние Эдика, когда тот вдруг увидел новое техническое решение на транзисторах, в разы меньшее по размерам, и кажущейся простоте исполнения:

– что делать? бросить и начать сначала? зачем ему осциллограф? то ли он делает?

(Выбором приоритетов в путях своего движения и дальнейшего развития Эдик так и не овладел. Спустя десять лет Ёшкин, уже учась на радиотехника, увидел его в магазине на набережной Немана. Такого же долговязого и худого, так же говорившего картавя и заикаясь, всё ещё не нашедшего себя в жизни талантливого кустаря–одиночки... )

Эдик вскочил, схватил тяжёлый остов осциллографа и взгромоздил его задом вперёд на полку над топчаном (он дневал и ночевал в своей мастерской), потом там же на полке пошарил в дальнем углу и выставил на верстаке небольшой графинчик. Эдик незнамо, чем думал, когда разливал наливку в маленькие граненые стаканчики, благо, что не курил и в карты не играл, теперь вспомнил Ёшкин.

– Айда купаться! – и, не дожидаясь их согласия, пошёл к выходу. Ёшкин с Юркой понуро шли следом, не понимая, но нутром чуя, что беда Эдика более значима, чем беда Ёшкина.

Они вышли из прохлады дома в майскую раннюю жару улицы и стали спускаться к реке по пологому спуску дамбы, заросшим колючим можжевельником.

Дамба была ещё довоенной, сооруженной от вечных затоплений по весне в округе левого берега, на которой и стояли линейкой дома, отделенной от края дамбы дорогой.

Неман в этом месте широкий и течёт от соснового бора, где крутым левым поворотом и бурным течением намыл чудесный песчаный пляж, оставив противоположенному берегу мелководье и сплошную гальку. На пляж ребята редко ходили и купались обычно здесь, напротив домов, располагаясь на огромных гранитных валунах, вытащенных из реки, когда углубляли реку под судоходство.

– А, что, не переплыть ли нам Неман? – Эдик, скинув с себя рубашку и штаны, хитро поглядывал на ребят. Идея переплыть Неман здесь, рядом с домом, давно висела в воздухе среди ребят, но всегда казалась далекой и несбыточной, а взрослых смельчаков, направляющихся вплавь на другой берег, ребята всегда провожали с завистью.

Прошлым годом брат научил Ёшкина плаванию довольно варварским способом – заманив кататься на лодке, сбросил за борт и долго кружил вокруг на подстраховке, пока вконец измученный Ёшкин не выбрался на берег.

И с тех пор Ёшкин уверено считал себя умеющим плавать, нырять и долго находиться под водой с открытыми глазами – слово «экология» тогда было неизвестно и белье, обычное дело, полоскали в дождевой воде. А когда не было дождей то в кристально чистой, желтоватой от глины, воде Немана, разве только что не пили из него воду – водопровод дома был.

И, тем не менее, предложение переплыть прямо сейчас и в этом, довольно широком месте, было воспринято и Ёшкиным и Юркой со страхом. Буквально на днях они видели на пляже утопленника – его вытащили из реки на следующий день после воскресенья и разговоры о коварстве Немана вновь были у пацанов на слуху – Неман и впрямь отличался круговоротами и бурным своим быстрым течением! Трудно сказать, но на решение плыть вряд ли повлияла наливка, скорее детский максимализм.

Эдик, надо отдать ему должное, долго рассказывал, как надо дышать, как контролировать себя в потоке, как отдыхать и скоро они втроем вошли в воду. До середины было даже интересно и легко, но ближе к берегу всё тяжелее давалось плавание. Вода стремительно уносила пловцов вниз по течению. Измождённые, но радостные совершённым, растянулись ребята на колкой гальке.

Передохнув с полчаса, пошли далеко вверх по течению с тем, чтобы выйти из воды в месте, где оставили одежду на камнях – течение и впрямь было быстрым у реки! Назад плыли без страха и усталости! Легко!

Ёшкин как в быстрые воды Немана разом окунулся в свои воспоминания: что было потом?

Потом был «Человек–амфибия» и Ёшкин с друзьями загорелись подводным плаванием, делая остроги для подводной охоты и маски из противогазов, найденных на всё той же свалке.

Потом был «Лимонадный Джо» и Ёшкин с друзьями загорелись ковбоями, делая револьверы и винчестеры, стреляющие пульками, сделанными из проволоки, найденной на всё той же свалке.

Потом, к концу лета, когда купаться стали меньше, вышли «Три мушкетёра» и Ёшкин с друзьями загорелись фехтованием, делая широкополые шляпы из картона и рапиры из сталистых прутьев, найденных на всё той же свалке.

Потом... Потом было ещё много чего интересного и познавательного, но про то будут у Ёшкина иные рассказы, а вот увлечение радио быстро сошло на нет, да и провод тем же летом был оборван краном, когда Сашкин отец стал строить единственный на то время во дворе гараж под новенькую «Газ–21» с блестящим оленем на капоте, с бегающим Амуром (страшным не для дворовых ребят) на цепи вокруг свежеструганного сарая.

А самодельный работающий радиоприёмник просто раздавили, когда разбирали печь, ставили плиту и газифицировали кухню большим красным баллоном.

Сегодняшний Ёшкин усмехнулся тому, что счастье газификации стало знакомо на Руси много–много позже, а некоторым глубинным «окраинам» это счастье до сих пор незнакомо! Желание же познакомиться выливается в кругленькую сумму, тогда же всё подключали бесплатно.

Ёшкин гордый за себя воспоминаниями, вспомнил и пустые мальчишками сегодняшние дворы и берега. Хотел было по привычке побрюзжать про себя для себя, что слова «гридлик», «акваланг», «винчестер» и пр., хоть и были иностранными, да пользу мальчишкам приносили в отличие от слов «маркетинг», «менеджер», «гламур» и пр., да полез в интернет.

И скоро! обнаружил на одном из форумов школьника, вопиющего на всю паутину радостью о том, что он САМ сделал громкоговорящий радиоприёмник! Приводил школьник фотографии своего устройства, давал советы, уверяя в пользе содеянного, давал и ссылки, где об этом можно почитать, и на одной из которых Ёшкин обнаружил знакомый с детства выпуск №4 МРБ «Как построить детекторный приёмник».

Жизнь продолжается!

Полностью «Рассказ первоклассника 1962/1963 учебного года» был выставлен 8 октября 2010 года в сообществе “BackintheUSSR”, см. ссылку http://gidepark.ru/community/129/article/113934