Гуманизм — это выдать бомжам «пневматику» и право селиться в пустующих квартирах

Фото: Михаил Терещенко/ТАСС

Сергей Аксёнов

В Госдуму внесён законопроект о критериях признания жилого помещения в многоквартирном доме пустующим. Авторствами инициативы выступили четыре сенатора и член комитета Госдумы по строительству и ЖКХ. Свободное «ничейное» жильё кому-то не даёт покоя? Кому достанется «лишняя» недвижимость — бездомным или новым хозяевам?

По мнению законодателей, жильё должно признаваться пустующим в случае долгов по оплате коммуналки более чем за год, либо налога на недвижимость за два и более года, либо из-за отсутствия изменений показаний счетчиков электричества и воды более чем за год, либо других нежилых признаков, вроде выбитой двери или окон.

Необходимость новации объясняют сложностями, которые создают соседям заброшенные квартиры. Особенно это касается районов с суровым климатом: Крайнего Севера, Коми, Забайкальского, Красноярского и Хабаровского краёв, Сахалинской, Иркутской и Магаданской областей, Камчатки. Правда, в России почти везде климат не сахар.

Признавать жильё пустующим будут органы местного самоуправления (те, которые де-факто сейчас ликвидируют, встраивая в вертикаль власти?). После вынесения такого решения появится возможность определить дальнейшую судьбу пустующего жилья. А если в доме таких квартир много — снести всё здание.

То есть, признав несколько квартир пустующими в случае просрочки налога на имущество (не все даже знают о таком), можно законно снести дом, построить на его месте новый и продать. А значит норма, изначально подготовленная вроде бы для северов, со временем может стать механизмом передела фонда недвижимости по всей стране.

Психологически неприятие пустующего жилья вполне понятно. Если оно хозяевам не очень-то нужно, найдутся те, кто сумеет им правильно распорядиться. Кто-то сделает это в собственных шкурных интересах, а кто-то в интересах нуждающихся в жилье: многодетных семей, молодёжи, бездомных. Для последних проблема стоит острее всего.

Видимо, поэтому пустующие квартиры, по мнению движения «Бездомная Россия», должны в первую очередь отойти тем, кому вообще негде жить. Причем, пустующие не только формально — по указанным критериям, но и фактически. Если человек владеет лишней квартирой, в которой никто не живёт, он может (должен?) поделиться ею с лицами без определенного места жительства.

«Собственник ничего не теряет, но и вносит большой вклад в общее дело», — указывают общественники. Концепция законопроекта, предусматривающая подобный альтруизм, также внесена в Государственную Думу, узнали СМИ (те, кому досталась в наследство от бабушки «однушка» в хрущёвке, наверное, вздрогнули).

Получается, оба законопроекта претендуют на регулирование «свободного» жилого фонда в стране, но только по-разному. Чья возьмёт?

Подход добрых людей из «Бездомной России» выглядит более человеколюбивым, но… Помимо передачи в пользу бомжей неиспользуемых квартир, они также предлагают селить их в пустующих номерах отелей. «Бизнес должен быть социально ответственным», — цитирует представителей движения пресса.

В суровой российской реальности подобный розовый гуманизм не может не удивлять. Попробуй, заселить в отель тех, кто ещё вчера спал на теплотрассе. Что скажут другие постояльцы? Даже если речь идёт об обыкновенном дешёвом хостеле, наполовину заселённом мигрантами, его временные жильцы вряд ли потерпят таких соседей.

Возможно, в «Бездомной России» вдохновляются примерами западных сквоттеров, явочным порядком заселяющих пустующие или недостроенные апартаменты под лозунгами борьбы с социальной несправедливостью. Что ж, это похвально, но общественные представления о допустимом в России и на Западе сильно разняться.

Так, испанская полиция арестовала женщину, которая пыталась вернуться в свой же дом, захваченный мигрантами: «Они постучали в дверь, ударили нас, задержали и вернули мигрантов». По испанским законам, людей нельзя выгнать даже из чужого жилья, если они прожили в нём хотя бы 48 часов.

Захватчиков, часто из африканских или восточноевропейских стран, включая русских (украинцев?) там называют «окупасами». Даже появились курсы, на которых обучают как подобрать квартиру и не дать себя из неё выгнать. Во что может вылиться русский вариант такого сквоттинга, страшно представить. Мы точно хотим жить, как в Мадриде?

Тем более допустить, что состоятельные россияне, приобретающие так называемые инвестиционные квартиры ради вложения лишних средств или на чёрный день, или в качестве личного песионного фонда, вдруг сжалятся над бездомными и согласяться с ними делиться. Или по замыслу авторов инициативы их обяжут это делать?

Скорее всего, мы имеем дело со своего рода блаженными. В хорошем смысле. Сострадание к ближнему, человеку или животному, свойственно многим людям. Но когда оно становится самодавлеющей идеей и в жертву ему предлагается принести интересы окружающих, да ещё и под охраной закона, жди беды.

В пользу версии о чрезмерной оторванности авторов новации от реальности говорит их идея обратной связи маргинальных квартирантов и общества: заселённые в пустующие квартиры бомжи должны будут расплачиваться истреблением вредных для городского ландшафта голубей, для чего их надо «снабдить необходимым пневматическим оружием».

«Голуби — разносчики инфекций и в то же время летающий продовольственный резерв мегаполиса. От этого выиграют все», — говорится в документе. Кто бы сомневался.

Но почему они непременно будут охотиться на голубей, а не обменяют на халяву доставшуюся пневматику на ближайшем рынке на чекушку? Молчит «Бездомная Россия»…

Предложение расселения бомжей в пустующих апартаментах и отелях с попутным отстрелом ими заразного городского зверья (почему только голуби, а крысы?) находится в ряду множества других «креативных» идей, коими в последнее время буквально фонтанируют всевозможые активисты и даже некоторые безответственные депутаты.

Они призваны привлечь внимание к авторам или к озвучиваемой ими проблеме, но предлагаемое решение, как правило, находится вне зоны здравого смысла. Что ж, инициативы алчущих пристроить с пользой чужое пустующее жильё ясно указывают на существование в России как минимум проблемы бездомных.

Ключевой вопрос, вокруг которого ломаются копья заинтересованных лиц и структур, заключается в правильной постановке диагноза: бомж — это непременно малоимущий или романтик, стремящийся к свободному образу жизни? Ответ даёт исторический опыт нашей страны (бомжевать в Новосибирске или Майами — разные вещи).

В СССР, где государство всех обеспечивало хотя бы койкой в общаге, тоже существовали «бичи» — вольные бродяги. «Наша крыша — небо голубое, наше счастье жить такой судьбою», распевали они вслед за бременскими музыкантами, рассекая просторы необъятной. И советская власть была не в силах заставить их сменить образ жизни.

Но таковых было мало — единицы. Фактически, это было редчайшее исключение из правил. Массово такое явление как бомжи появилось в 90-е. Оценки сильно разнятся, но цифра катастрофическая: на пике — до 3 млн человек. Постепенно она снижалась, но диагноз очевиден — проблема носит социально-экономический характер.

А значит, решение её лежит в той же социально-экономической сфере. Никакое перераспределение незначительного фонда пустующего жилья в пользу бездомных ли, нуждающихся ли семей или одиночек, ситуацию не выправит. Это попытка государства сбросить с себя обязательства по балансированию социума на частника и умыть руки.

Системным же вариантом решения жилищного вопроса может быть только массовое строительство. Вот о том, как его обеспечить законодательно и должны думать депутаты. А чтобы лучше думалось, им не грех прочесть книжку «Бездомные девяностые» авторства основателей знаменитой питерской «Ночлежки». Бесценный опыт.

Если, конечно, в России не собираются со временем радикально решить проблему бездомных, как это практиковалось в Англии при Тюдорах (там за бродяжничество вешали). Но мы же не такие.