Гонка зарплат превращается в марафон

Заработки в российских компаниях в этом году вроде бы увеличились на 8−9%. Однако реальный прирост оказался в четыре раза меньше, чем годом ранее. Прибавку съела инфляция.

Эксперты отследили тенденции в оплате труда у почти полутора сотен работодателей, изучили финансовые отчеты компаний за первую половину 2025 года, и оказалось: у многих замедлился рост прибыли, а у кого-то её вовсе нет.

Владельцы бизнеса жалуются на убытки. При этом доля фонда оплаты труда (ФОТ) в бюджетах фирм растет. Для бизнеса это становится всё обременительнее, но снижать расходы на персонал в условиях нехватки специалистов трудно.

В итоге зарплаты помалу растут, хотя работодатели всё чаще задумываются о прекращении «гонки окладов», ибо не по силам.

Даже активное внедрение технологий искусственного интеллекта не помогает оптимизировать штат и ФОТ. Замедление роста выручки при сохранении прежнего числа сотрудников неизбежно приводит к падению производительности и увеличению доли ФОТа в структуре расходов компаний, предупреждает консалтинговая компания Regroup.

Директор Института нового общества, экономист Василий Колташов напоминает, что такого рода стенания мы найдем в любую эпоху:

— Откроем, например, английскую прессу 1840-х годов, и там будет то же самое: «Нет никакой возможности повышать заработную плату». Она уже и так сильно выросла, никогда люди столько не получали, «исчерпаны все ресурсы». То есть этот плач Ярославны продолжается веками.

На самом деле у нас может случиться сохранение застоя в оплате там, где работники не особо квалифицированы. Работодатель чувствует, где можно не повышать. А в тех сферах, где этого делать нельзя — например, где очень высока зависимость от динамики рынка, хоть в службе доставки или московском такси, или на рынке образовательных услуг — будет дальнейший рост, если позволят обстоятельства.

Зарплата высококвалифицированных, технически грамотных сотрудников: сварщиков, экскаваторщиков, наладчиков оборудования — тоже будет расти, потому что этих специалистов намного больше не стало. Сколько было, столько примерно и есть. Система образования по-прежнему готовит лишь квалифицированного потребителя.

К тому же экономика замедлялась в течение года. И это дает работодателям ощущение, что можно повернуть ситуацию в свою пользу. Ведь сейчас если и вспоминают про «рынок работника», а не работодателя, то уже с оговорками.

Это распространяется на тех, кто сильно нужен фирмам, кто может ставить условия. А кого заменить легко, того «рынок работника» не касается.

«СП»: Значит, никакой «зарплатной ловушки» для экономики нет! А как насчет того, что при росте зарплаты на 8−9% реальная прибавка вчетверо меньше, чем годом ранее.

— Экономика не останавливалась, но замедлялась на протяжении первой половины года. Темпы роста были ощутимые, но невысокие.

Сохранялась динамика в обрабатывающей промышленности, где для работников всё будет по-прежнему относительно хорошо.

Рубль-то относительно стабилен, но цены растут.

Это серьезный фактор повышения стоимости жизни. Тарифы выросли на 10%. И это тоже будет толкать зарплаты вверх.

«СП»: Что все-таки надо делать для повышения производительности труда!

— Этим должен озаботиться работодатель. Обычный укор сотруднику: дескать, «твоя производительность не повышается». Так обеспечь, в твоих руках средства производства. Орудия труда купи соответствующие, это же капиталовложение.

Вообще, в целом то, как у нас неолиберальные экономисты считают производительность труда и почему именно так считают — отдельный, порой странный вопрос… Неолибералам не нужны заводы, чтобы высчитывать высокую или низкую производительность труда. Они считают по какой-то своей непроизводственной формуле. То есть не сколько один человек за единицу времени производит штук материального продукта, а что-то другое. Они считают в денежной форме.

Прибыль на сотрудника, которую фирма получает? Или выручку? Но это относится не ко всему материальному производству, а лишь к его финальной точке. По сути, к продаже готового продукта. Так менеджер по продажам, который сбыл много партий сукна оказывается более производительным, чем человек, который эту ткань произвел.

Сравнивать нужно промышленность. Там у нас много предприятий модернизировано. Есть автоматизированные производства, самое современное оборудование.

И конечно, производительность труда там достаточно высока.

Оборонно-промышленный комплекс показывает высокую производительность труда — в отличие от Европейского Союза, где она якобы максимальная.

Говоря про производительность труда, некоторые просто пытаются унизить российский рабочий класс.

«СП»: Пишут, что в российской экономике проблема «усугубляется отсутствием развитых практик управления численностью персонала» и «особенностями действующего трудового законодательства». Может, хотят получить право на массовые увольнения?

— Любые нападки на Трудовой кодекс недостойны самих работодателей. Они всё получили. Могут обходить Трудовой кодекс, как хотят. Например, сверхурочные часы не оплачивать, заключив договор об оказании услуг. То есть человек может работать до упаду, вообще без ограничения во времени и получать за это какую-то установленную сумму по договору гражданского правового характера. Ни отпусков оплачиваемых, ни других благ.

Для ценного работника — одни условия: постоянный трудовой договор. И есть разные формы приёма на работу людей, которых легко заменить. Поэтому работодателям грех жаловаться, всё у них хорошо.

Они не мытьем, так катанием протащили в законодательство то, что хотели. Загнали множество наемных работников в самозанятые, а фактически те реально таковыми не являются. И вот у работников на ровном месте возникла проблема — как самому заплатить налоги.

Те, у кого бессрочный трудовой договор, сейчас, в некотором смысле, привилегированные. В частном секторе так трудоустраивать хотят не все и не всех. А в государственной, бюджетной сфере у нас сохраняется постоянный контракт с соответствующими гарантиями, и это правильно. В крупных компаниях, пожалуй, так же. Но опять же, смотря для кого, уборщиц они нанимают с помощью аутсорсинга.

Юрий Енцов