Александр Росляков. Судья с человеческим лицом – почему у нас это невозможно?

Воспитание молодого поколения всегда было расхожей темой идейных слуг режима – что советского, что нынешнего. Были даже списки официальных образцов для подражание – вроде Павки Корчагина или тимуровцев, которые в СССР вгонялись в юные мозги чуть не с детсада. Да только уж не знаю, как в более ранние времена, но в моем детстве это все рождало один смех да анекдоты с подспудной тошной ко всякой идеологии:

«Мама, я в садик больше на пойду, там воспитательница пугает: «Съест КПСС! Съест КПСС!»» «– Бабка, а ну трусы снимай! – Да вы что, детски, я же уже старенькая! – Сказали тебе, снимай! – Да ладно, ладно, вот, сняла. – На тебе, бабка, новые, мы – тимуровцы!»

Ну а из самых идейных передовиков – выпускников высших школ КПСС и комсомола – вышли, как известно, самые отпетые мошенники и дряни... Но история, как известно, ничему не учит. И сегодня услужливые хмыри шуруют точно в том же ходульном воспитательном ключе, который привел к повальной тошноте от назойливых советских штампов и дружному смертельному пинку под зад режиму при первой же к тому возможности:

«Первый зампред комитета ГД по обороне Журавлев заявил: «Идет сознательное воздействие на неокрепшие детские мозги. Вся эта блатная романтика и внедрение в школьную жизнь зоновских понятий в итоге приводит к всплеску преступности, который мы уже испытали в начале 90-х... Чтобы этого избежать, следует на государственном уровне поддерживать патриотические идеи. Рассказывать с младших классов о героях СВО, чтобы перед глазами были не воры и бандиты, а защитники Родины. Служить в армии должно быть почетной обязанностью и пропуском к дальнейшей успешной гражданской карьере»».

Ну слово в слово, лексика того же кондового, советского еще накваса, разница лишь в том, что образцы тогдашние были чаще всего порядочности безупречной, да угодили под невыносимый пересол. А те, с кого велит сегодня делать жизнь служитель нынешнего культа, совсем не столь же сплошь безупречны. И то, на чем взошли, в какой-то мере и стало рассадником как раз того, от чего зовет спасать казенный верхогляд:

«За три года вернувшиеся с фронта ветераны СВО совершили около 750 преступлений против личности, как минимум 378 человек было убито. Сейчас статистика на сей счет засекречена, но известна депутатам Госдумы. Еще год тому назад глава комитета по защите семьи Останина предлагала установить постоянный контроль над вернувшимися с войны бывшими заключенными, чтобы «защитить общество». Правительство неслучайно приняло решение о создании дополнительных мест в СИЗО...»

Но на чем тогда воспитывать в этих детях, так и норовящих ускользать из-под всяких воспитательных кампаний, это законопослушие? Не на таких же вот примерах правосудия:

«В Вологодской области женщину оштрафовали на 25 тысяч рублей за поддержку в соцсети идеи выйти на «мирное шествие против Филимоновщины» (местного губернатора): «Мы позволяем чиновникам устраивать беспредел своим равнодушием и ленью. Возмущенные комментарии под постами в местных группах бесполезны, чиновники на них не реагируют. Нужно выходить вовне, привлекать максимальное внимание к бедственному положению в области». Обвинили же ее в том, что не согласовала митинг, на который якобы призывала. Но она лишь отозвалась на его анонс, а за «организацию несогласованной акции» тот же суд ранее оштрафовал на 10 тысяч рублей другую местную жительницу, которая рассказывала о подготовке акции против губернатора...»

В нынешней судебной практике за политику карать можно стало хоть без всякой доказухи вообще, да и по прочим делам обвинительный уклон делает нелепой саму мысль о каком-то еще суде, раз он приговаривает всех без разбора.

По сути же выше приведенное – откровенное глумление над Конституцией, где черным по белому написано, что «граждане имеют право собираться мирно, без оружия на митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Ну, почему за соблюдение Конституции, где еще и про свободу слова и запрет святой цензуры сказано, надо именно карать – любой кремлебот на пальцах объяснит, а депутат еще и веско обоснует. Да только воспитательный эффект с того будет опять же нулевой. А есть ли где-то что-то хоть – с не нулевым? Думаю – да. Вот например – из того же мира суда:

«В 88 лет умер «самый милый судья в мире» Фрэнк Каприо. Знаменит этот американец стал из-за телешоу со своих судебных заседаний, где часто просил детей подсудимых помочь ему с приговором и следил, чтобы осужденные уходили из зала суда с облегченным сердцем и верой в справедливость. «Приходит ко мне, – говорил он, – мать-одиночка, у нее трое детей. И я вижу, что у нее проблемы с деньгами. Дети в зале суда, обшитом дубовыми панелями, где кругом флаги, охрана с оружием, явно подавлены. И представьте, что почувствуют, если я вдобавок начну поносить их мать, а потом еще и выпишу ей максимальный штраф. Кончится это так: у нее не будет денег заплатить, она лишится прав, продолжит ездить без них, потому что детей нужно развозить, ее дважды поймают и отправят уже под арест. Что подумают дети о суде и государстве в целом? Что они жестокие, бесчеловечные, обидели их маму и никому нет дела до их непростой жизни... Когда я приглашаю ребенку помочь мне, я не говорю: «Осуди мать!» Я говорю: «Как нам лучше поступить?» Эти малыши очень справедливые. Еще ни один не сказал: «Просто отпустите маму». Они говорят: «Назначьте такой-то штраф». Я награждаю их за это и говорю: «Давай-ка сегодня сделаем твоей маме поблажку». Такой опыт оставит у ребенка доброе впечатление от суда. Он станет доверять государству, возможно, даже захочет работать на него, когда вырастет... Мой моральный компас настроил отец, иммигрант из Италии. Он научил меня всему, что я знаю о морали, и тому, что с другими нужно обращаться, как ты хочешь, чтобы обращались с тобой. Мы были бедными, дома не было даже горячей воды. Когда мне было восемь, мы сидели с отцом у буржуйки и грелись. Отец сказал: «Когда ты вырастешь, ты станешь юристом. Но запомни условия, в которых ты рос. Если бы нам сейчас понадобился юрист, мы не смогли бы его себе позволить. Никогда не бери денег с бедняков, успеешь заработать на богатых»».

В Штатах у этого судьи были миллионы самых горячих поклонников, кто-то даже утверждал, что не свернул на путь порока именно благодаря его восхитительному шоу. Но вот какой вопрос при этом не дает покоя мне. Предельно ясно, что у нас такой судья как невозможен был категорически в советское время, так невозможен и сегодня. Хотя я лично знал судей, таивших за душой, под мантией то же, что выдал на-гора америкос. Но стоило им выйти в зал, как все душевное в них схлопывалось и они действовали строго в карательном ключе, не смея дать вырваться из себя и проблеску людского. А почему такой страх этого людского, и делающий тошнотворной детям нашу пропаганду, еще с советских пор владеет нами неотступно – не могу понять. Кто-нибудь это понимает?