Современность является причиной нынешнего поликризиса и грядущего Великого распада

Эволюция современности

В начале 21го века в мире людей доминируют наука, города и высокие технологии. Однако и наш современный образ жизни, и наш взгляд на мир сформировались лишь за последние несколько столетий. Биологически современные люди ничем не отличаются от тех, кто жил 10 000 лет назад, но наши нынешние привычки, ожидания и убеждения почти полностью связаны с машинами, инфраструктурой, источниками энергии и искусственными материалами, которые появились совсем недавно. По сравнению с нашими предками-охотниками и собирателями мы могли бы с таким же успехом быть с другой планеты.

Мы воспринимаем современность как нечто само собой разумеющееся, как рыба, вероятно, воспринимает как нечто само собой разумеющееся воду, в которой она плавает. Но наша собственная метафорическая вода становится всё более мутной. Проблемы, угрожающие выживанию, возникают всё чаще и становятся всё более серьёзными, включая изменение климата, истощение ресурсов, исчезновение дикой природы и загрязнение биосферы. Если общество не сможет выбраться из этой усиливающейся турбулентности, наш вид может не просуществовать долго.

Что находится за пределами аквариума, который мы называем современностью? И как мы, люди, вообще в него попали?

Прогресс или поликризис

Большинство людей, живущих в промышленно развитых странах, сейчас считают, что люди превосходят остальную природу. Предполагается, что с помощью науки и разума, а также гигантских достижений в области технологий мы можем избавиться от дефицита и невежества. Считается, что современность — это неявная цель миллиардов лет биологической эволюции. И некоторые из нас представляют технолюдей в виде семенных коробочек, появившихся в результате этого великого цветения, способных распространить жизнь и разум на всю Вселенную.

Уже давно существуют критики современности, такие как вождь Сиэтла («Когда зелёные холмы покроются проводами, а волки перестанут петь, что толку будет от денег, которые вы заплатили за нашу землю?»).

 Однако в последние несколько лет в книгах, блогах и научной литературе появился критический дискурс о современности, в частности в работах трёх авторов — Ванессы Андреотти, Тома Мёрфи и Дугалда Хайна (заслуживают упоминания и другие имена, в том числе Робин Уолл Киммерер, Дэниел Куинн, Анна Лоуэнхапт Цин, Джереми Лент и Джоанна Мэйси, но для наших целей достаточно будет упомянуть этих троих).

Ванесса Андреотти в своей книге «Хоспис современности»: взгляд на ошибки человечества и их последствия для социального активизма фокусируется на современном мышлении, которое она характеризует как совокупность «устаревшие историй», порождающих расизм, колониализм и бессмысленное уничтожение природы. Она противопоставляет это современное мышление способам познания коренных народов, которые не только делали общества более устойчивыми, но и давали их членам ощущение органической связи с окружающей средой и друг с другом.

Том Мёрфи, автор блога «Посчитай-ка», иногда называет себя астрофизиком в отставке. В эссе, написанных в 2011 году, он показывает, что технологические решения проблем, связанных с изменением климата и другими угрозами выживанию, не работают и не могут работать в масштабах, необходимых для выживания. Мёрфи пришёл к выводу, что только фундаментальные изменения в том, как люди населяют планету, могут обеспечить дальнейшее существование нашего вида. Хотя его отправная точка отличается от точки зрения Андреотти, он разделяет его взгляды на современные и коренные культуры. Примечание: Мерфи недавно поделился историей своего интеллектуального пути в подкасте Crazy Town.

Дугалд Хайн — автор книги «На работе в руинах»: «Поиск своего места во времена науки, изменения климата, пандемий и других чрезвычайных ситуаций». В ней он объясняет, почему перестал писать об изменении климата в своих статьях об окружающей среде. Хотя глобальное потепление — это проблема, угрожающая выживанию, её нельзя решить, не проведя глубокую критику современности. Как и Андреотти и Мерфи, Хайн призывает нас возродить отношение коренных народов к природе.

Для этих авторов современность является причиной нынешнего поликризиса и грядущего Великого распада. Современность, вероятно, представляет собой краткий и крайне разрушительный период в истории Земли, потому что наш образ жизни неустойчив не только в деталях, но и по своей сути. Несмотря на наши претензии и стремления освободиться от естественных ограничений, мы, люди, остаёмся и всегда будем оставаться частью природы и зависимыми от неё. Мы загрязняем и истощаем её на свой страх и риск.

Люди Велики или Ужасны?

В этом разделении взглядов на современность заложены два представления о Homo sapiens. Если современность — это грандиозное достижение, то предполагается, что это происходит потому, что люди по своей природе велики и выражают это величие с помощью технологий. С этой точки зрения мы, люди, — больше, чем просто умные животные; мы эволюционируем, чтобы стать богами, — как прямо заявляли некоторые писатели.

Критики современности описывают нынешний этап человеческой истории не как проявление разума и добродетели, а как катастрофическую ошибку: ради сиюминутного комфорта, удобства и прибыли мы создаём экзистенциальные проблемы, которые могут поставить под угрозу не только цивилизацию, но и планетарные системы жизнеобеспечения. Из этого можно сделать вывод, что люди ужасны.

Однако такая пессимистичная оценка ценности нашего вида может быть ошибочной как с точки зрения ситуации, так и с точки зрения критиков современности. Если мы считаем людей животными, встроенными в экосистемы, то всё, что мы делаем, является частью природы и эволюции. Биологическая эволюция дала нам большой мозг и противопоставленные большие пальцы. 

Затем культурная эволюция, связанная с языком и изготовлением орудий труда, взяла верх, запустив быстрый процесс самоподкрепляющейся обратной связи, который ускорялся вплоть до настоящего времени. Современность — это первый случай в истории эволюции, когда вид развил в себе способность использовать инструменты и язык для расширения своего ареала и потенциальных ресурсов, тем самым истощая не только свой непосредственный регион, но и глобальные запасы рыбы, дичи, деревьев, почвы и минералов, а также переполняя глобальные хранилища отходов, в частности атмосферу планеты. 

Однако в природе часто встречается ситуация, когда вид чрезмерно эксплуатирует окружающую среду, увеличивает свою популяцию до тех пор, пока не исчерпает доступные ресурсы и хранилища отходов, а затем вымирает. Люди — это продукт эволюции, и какие бы качества ни побудили нас спровоцировать изменение климата и все остальные проблемы современности, они заложены в самой эволюции.

Деньги, технологии, социальная сложность и войны — человеческие культурные черты, которые, как кажется, отличают нас от других существ, — возникли в результате эволюции. Естественный отбор — это процесс импровизации и тестирования; у него нет конечной цели. Как только импровизация природы пошла в направлении языка и создания инструментов, современность, возможно, стала неизбежной.

 Хотя не все человеческие сообщества пошли по пути, который в конечном итоге привёл к экстремальной эксплуатации, характерной для современной индустриальной цивилизации, существование хотя бы одной группы, обладающей необходимыми экологическими условиями, культурной историей и смелостью, чтобы пойти по пути технологических гипер-инноваций и создания империй, сделало современность практически неизбежной. Большинство других групп были вовлечены в этот процесс сначала через колонизацию, а затем через экономическую глобализацию.

В то время как техноутописты представляют себе, как человечество берёт под контроль Землю, а затем отправляется к звёздам, критики современности, размышляя о будущем нашего вида, скорее всего, будут искать подсказки в природе. Когда вид находит новый источник пищи и размножается, он в конечном итоге достигает предела этого источника пищи; его популяция превышает устойчивый уровень и сокращается. 

Этот цикл переизбытка/вымирания особенно распространён среди инвазивных видов, которые часто негативно влияют на местные виды.

Однако, если инвазивные виды существуют достаточно долго, они и окружающие их местные виды обычно адаптируются друг к другу — иногда в ущерб местным видам, иногда в ущерб инвазивным. Если инвазивные виды являются хищниками, они со временем учатся брать только часть своей потенциальной добычи. Если инвазивные виды являются жертвами, они осваивают новые стратегии выживания, возможно, включая маскировку.

Подобные циклы взлётов и падений случались и в человеческих сообществах. Во многих обществах были золотые века, когда ресурсы казались неисчерпаемыми, а комфорт, удобство и знания были доступны значительной части населения. За этими золотыми веками обычно следовали тёмные века с нехваткой ресурсов, бедностью и утратой высокой культуры. 

Единственное, что изменилось сегодня, — это то, что мы достигли глобального Золотого века, основанного на использовании ископаемого топлива (которое позволяет нам добывать ресурсы в больших количествах и перемещать их на большие расстояния). По мере истощения запасов ископаемого топлива и деградации экосистем в результате его сжигания, скорее всего, наступит глобальный Тёмный век. Но степень его мрачности будет зависеть от того, насколько охотно и успешно человечество адаптируется к ограничениям.

Возможно, будет полезно взглянуть на исторический процесс культурной адаптации человека к экологическим ограничениям немного под другим углом. В далёком прошлом, когда конкретная группа людей сталкивалась с кризисом (обычно с нехваткой продовольствия), у неё было два варианта: индигенизация или колонизация. 

Индигенизация означала адаптацию численности населения и потребительского поведения группы к уровню, который можно поддерживать при наличии существующих ресурсов. Колонизация означала переселение в другое место, захват ресурсов других групп или изобретение способов доступа к ресурсам, которые ранее были недоступны. 

Несомненно, обстоятельства и история группы (а следовательно, и образ мышления) предрасполагали каждую группу к той или иной стратегии. Современность знаменует собой исторический момент, когда колонизаторы захватили весь мир. 

Но, сделав это, они оказались в затруднительном положении: больше негде колонизировать, ресурсы коренных народов в основном уже разграблены, а неосвоенные новые ресурсы (возможно, включая торий или геологический водород) немногочисленны и сомнительны с точки зрения полезности или доступности. Единственное реальное долгосрочное решение — это индианизация колонизаторов.

Эволюция, большие ошибки и человеческая деятельность

Критики современности — не первые, кто ставит под сомнение наше эволюционное стремление к колонизации. На протяжении тысячелетий мыслители из числа коренных народов, а также некоторые философы из доминирующих в мире цивилизаций давали советы о том, как адаптироваться к ограничениям — как психологическим, так и практическим. В большинстве, если не во всех случаях, стремление обуздать нашу человеческую жадность и стремление к экспансии возникло из-за унизительного дефицита, вызванного чрезмерной эксплуатацией ресурсов.

За последние 60 000 лет люди расселились по всему земному шару, столкнувшись с новыми для них экосистемами. В каждом незнакомом месте, с которым они сталкивались, они, как правило, убивали крупных животных, охота на которых приносила большую добычу. 

Многие из этих животных, в том числе мамонты, мастодонты, наземные ленивцы и три вида верблюдов, были истреблены, и людям пришлось перейти к охоте на более мелкую дичь, добыча которой требовала больше усилий. Постепенно люди, которые жили на одном месте на протяжении многих поколений, научились оставлять достаточное количество растений и животных нетронутыми, чтобы эти виды могли размножаться и процветать.

Антропологи Колдинг и Фолк в своих исследованиях коренных народов обнаружили шесть видов племенных табу, регулирующих добычу уязвимых видов животных. 

Это “сегментные табу”, которые запрещали лицам определенного возраста, пола или социального класса добывать ресурс; “временные табу”, которые запрещали использование средств к существованию в течение определенных дней, недель или сезонов; “методические табу”, которые ограничивали чрезмерно эффективные методы сбора урожая, которые могли истощить запасы ресурса; “табу жизни”, которые запрещали сбор урожая вида, нерестящегося или гнездящегося; “табу конкретного вида”, которые защищали вид в любое время; и “табу среды обитания”, которые запрещали эксплуатацию человеком видов в пределах определенные рифы или леса, которые служили биологическими заповедниками или святилищами.

Коренные народы не были автоматически экологически сознательными просто потому, что они жили до наступления современности. Они населяли миры, которые уже были чрезмерно истощены, что приводило к конфликтам и лишениям. Уроки умеренности давались с трудом и в конечном итоге привели к появлению местных культур, которые взяли на себя ответственность за поддержание баланса в природе, предъявляли скромные требования к экосистемам и всё перерабатывали. 

Некоторые коренные народы, такие как аборигены современной Австралии, выработали практические, проверенные знания о том, как жить в гармонии с миром, который существовал до появления человека, и эти знания сохранялись на протяжении десятков тысяч лет.

Некоторые более поздние колонизаторы также достигли экологической мудрости после того, как разрушили окружающую среду. Примерно к 500 году до н. э. Древняя Греция была обезлесена, а её плодородный слой был в значительной степени истощён. В этих условиях возникли греческие философы-стоики и циники, которые советовали вести простую, мирную и добродетельную жизнь в гармонии с природой (Эпикур: «Бедность, приведённая в соответствие с законом природы, — это великое богатство»).

Среди мировых религий буддизм, пожалуй, наиболее экологичен: другие организмы, как и мы, люди, находятся на пути к просветлению, поэтому не причиняйте им вреда, если можете этого избежать. 

Практикуйте самоограничение и сдерживайте свои аппетиты. Многих защитников окружающей среды привлекает буддизм (который, несмотря на свою ненасильственную риторику, распространился по всей Южной Азии благодаря священным войнам). Опять же, эта религия умеренности возникла в условиях экологического кризиса. Антрополог Марвин Харрис предлагает следующее резюме:

«К 600 году до н. э. ... население исчислялось миллионами, появились города, вся Гангская равнина была вырублена, не хватало пастбищ и кормов... и войны не прекращались».

Сегодня, когда на всех нас надвигается экологическая катастрофа, экологическая мудрость снова прорастает — на этот раз среди активистов, борющихся с изменением климата, студентов-экологов и, что неудивительно, людей, перенимающих опыт коренных народов. Возможно, сегодняшние критики современности — это растущий росток эволюции, ищущий путь к восстановлению человечества и биосферы.

Мы, современные люди, ценим избитые фразы, которые легко вспомнить, и нам нравится думать, что мы сами вершим свою судьбу. Честная критика современности отвергает обе эти ментальные тенденции. 

Детали имеют значение, мир полон нюансов, а наша свобода действий ограничена. Однако если и есть один простой совет, который нам стоит запомнить, то вот он: оставайтесь скромными. Многое из того, что мы считаем известным, неверно, и правила игры в выживание меняются. 

Правила колонизации, которые какое-то время, по крайней мере для некоторых, казались такими эффективными, завели нас в эволюционный тупик под названием «современность». Если мы пойдём ещё немного дальше по этому тупиковому пути, продолжая экономический рост и технологические инновации, это не принесёт решения проблемы. Необходим ответ, который затрагивает саму нашу идентичность как людей.

https://richardheinberg.com/museletter-384-the-evolution-of-modernity