После падения режима Башара Асада в Сирии вскрылись масштабные масштабы нелегального производства наркотика каптагон

Промышленные предприятия, использовавшиеся в мирное время для легального бизнеса, превратились под контролем семьи Асада в центры производства этого психоактивного вещества, которое, по данным экспертов, стало основой теневой экономики страны с годовым оборотом около $10 млрд.
 
 Одними из ключевых точек производства стали стратегические объекты и коммерческие предприятия, такие как авиабаза Маззе в Дамаске, автоторговая компания в Латакии и фабрика по производству картофельных чипсов на окраине столицы. Так, завод в районе Дума, который ранее выпускал популярную закуску Captain Corn, был захвачен правительственными войсками в 2018 году и, как утверждается, переоборудован под производство наркотиков.
 
 Каптагон — психостимулирующий наркотик на основе амфетамина и теофиллина, впервые синтезированный в Германии в 1960-х годах как лекарство для лечения нарколепсии и депрессии. Запрещён в большинстве стран мира из-за его высокой аддиктивности и разрушительного воздействия на организм. В странах Ближнего Востока каптагон приобрёл популярность среди различных слоёв населения, включая боевиков, поскольку вызывает эйфорию, подавляет усталость и страх.
 
 Сирия, ставшая при Асаде-младшем эпицентром производства каптагона, за последние годы превратилась в ведущего экспортёра наркотика, снабжая им рынки Ближнего Востока, Европы и Африки. Контроль над этим бизнесом нередко связывают с приближёнными к прежнему сирийскому режиму структурами, включая представителей армии и спецслужб.
 
 Эксперты отмечают, что легальное производство в Сирии неоднократно использовалось для маскировки наркоторговли. Так, фабрики и склады, зарегистрированные под видом пищевых или фармацевтических предприятий, активно участвовали в логистике и производстве каптагона. Многие из таких объектов оказались вне контроля официальных властей и были переоборудованы после захвата их вооружёнными группировками.
 
 В условиях международной изоляции и санкций каптагон стал для сирийских элит альтернативным источником дохода. Он не только обеспечивал ликвидность, но и служил инструментом влияния на соседние страны, куда переправляются основные объёмы наркотика.

t.me/russicaRU/60351

Комментарий: Анатолий Несмиян

Непонятна формулировка «вскрылось». О том, что Сирия стала центром производства каптагона, говорилось еще лет пять назад и даже раньше. По факту, наркоторговля стала единственным источником средств для режима после утраты важнейших ресурсных площадок - нефтяных месторождений и сельскохозяйственных районов на востоке страны. Кроме того, из-под режима ушла и большая часть энергетики, которую тоже контролировали курды и оппозиция. Остались ошметки - небольшое число газовых месторождений (без инфраструктуры), фосфатные месторождения, немного сельского хозяйства в Латакии.
 
 Так что производство каптагона, который поначалу использовался исключительно в военных целях для стимулирования собственных военных, стало буквально Клондайком, который был монополизирован кланом Асада. Ключевой структурой производства и сбыта стала гвардия под командованием Махера Асада, которая использовала свою инфраструктуру для создания баз производства, хранения и транспортировки миллиардов таблеток каптагона. Масштабы производства еще пять лет назад были колоссальными - только перехваченные партии наркотика в три раза превышали по стоимости весь легальный сирийский экспорт.
 
 Главными потребителями каптагона являются Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ - на них там подсажена большая часть знати, в значительной мере он распространен и среди населения. В жестко клерикальных странах, где запрещен алкоголь, на другие способы ухода в нирвану смотрят менее строго.
 
 В общем, то, что предыдущий сирийский режим фактически превратился в банальный наркокартель, новостью может являться только для российского обывателя, которому пропаганда задувала в уши сирийско-российской дружбой и борьбой с терроризмом. И, кстати, о дружбе - возникает вполне логичный вопрос: насколько хорошо в Кремле были осведомлены об этой стороне деятельности союзника и как глубоко российские структуры были вовлечены в его бизнес?