Александр Росляков. 100 лет одиночества – или наш новый друг любезный Талибан

Правящий в Афганистане и все еще запрещенный в РФ «Талибан» запретил женщинам разговаривать и показывать лицо на публике. Теперь женский голос там считается «пороком» – и за тем, чтобы не звучал в общественных местах, будут следить мохтасабины, сотрудники полиции нравов. Реакция на это нашего солнцеликого не заставила себя ждать:

«Путин подписал закон о механизме исключения организаций из списка террористических по решению суда, если организация прекратила пропаганду, оправдание и поддержку терроризма. На данный момент речь идет о Талибане».

То есть кто за мир – по-нашему террорист, а кто за казни и бесправие женщин, имеют за плечами уйму громких терактов  с сотнями жертв из числа иностранных дипломатов и соплеменников – любезные партнеры? Но так можно и самого черта в боги записать, повторив при этом знаменитое «Gott mit uns» (С нами Бог), выбивавшееся на пряжках солдат вермахта. Что по факту уже и сделал солнцеликий, сказав: «Я в Бога верю, а Бог с нами». Кстати ляпни это кто другой – не схватил бы тут же лет 15 за оправдание нацизма, с которым воюем по соседству?

С чего же такое расположение к движению, возглавившему Афганистан и сделавшему из его жителей полуживотных, которым запрещено чуть не все гражданское и человеческое – например учиться 1,4 миллиону афганских девочек? Простому смертному влезть в душу к вождю, чтобы узреть, насколько по душе ему свирепый доисторический и женоненавистнический диктат талибов, понятно, невозможно. Может, впрямь видит там свой идеал, а может, лишь вынужден искать партнеров среди самых дикарей в силу не ахти какой успешной своей политической игры.

В одиночку же не навоюешь много – и вообще жизнь в мировой изоляции крайне уязвима и шатка. С так называемыми развитыми странами мы из-за СВО порвали, словами задорного Медведева, на 100 лет. Но так как хоть какие-то союзники и покупатели сырья, с которого живем, нужны – приходится в вассалах нашего научно-технического босса Китая ладить с теми, с кем еще лет 10 назад в одном поле, что называется, не сели б. КНДР – уже наш первый, чуть не старший, с его деспотическим ажуром, брат. Вот и до Талибана докатились. На очереди кто? Людоедские племена Африки?

Попутно Путин выдал и новый указ о противодействии экстремизму – но что велено этим страшным злом считать? Ну, признание источником экстремизма Украины, которую мы кинулись освобождать от ее территорий и защитников – закономерная реакция на то, что Гашек назвал «враг коварно напал на наши самолеты, мирно бомбившие его города».

Но вот что там еще:

«Отдельный пункт посвящен «несогласованным публичным мероприятиям (в том числе протестным акциям)». По версии авторов документа, их умышленно трансформируют в массовые беспорядки и используют для дестабилизации общественно-политической и социально-экономической обстановки в стране... Серьезнейшие угрозы несет наращивание русофобских настроений...»

Ну, «русофобия» – это такой скользкий термин, буквально означающий чей-то ужас перед русскими, а понимаемый обычно как ненависть к ним. Но если кто-то нас за что-то ненавидит – почему априори виновен в этом ненавидящий, а не объект ненависти? Разве если я ненавижу соседа, швыряющего пустые бутылки с его балкона или распускающего спьяну руки – заведомо экстремист я, а не он? Или если мы смертельно ненавидели тех, кто приходили с оружием в руках навести на нашей земле свой порядок –экстремистами, достойными самой тяжкой кары, были мы?

И что до «несогласованных публичных мероприятий и протестных акций» – неотъемлемое право граждан на них записано в нашей Конституции. Значит, и она теперь у нас источник экстремизма? Или все же те, кто попирают ее краеугольные заветы, объявляя их экстремизмом? Отсюда – и парадокс, уже подмечавшийся не раз:

«Проблема в том, что государство провозглашает борьбу с явлением, которое само же создает. Чем больше этой борьбы с экстремизмом – тем больше того, с чем она объявлена. Население будет радикализовываться, просто потому что его к этому принуждают, объявляя экстремизмом что ни попадя, самые обычные политические права и свободы...»

То есть экстремизмом у нас стало фактически любое несогласие с «линией вождя», выраженное в любой, отличной от угрюмого молчка, форме – и уже на носу признание и этой угрюмости за тот же экстремизм... И все это опять же в русле сближения с теми, кто даже за выход женщины на улицу с открытым лицом или ртом, бритье бород мужчинами, отказ восторженно рыдать при виде диктатора – карают беспощадно.

Власть, повторяю, стремится так или эдак завести нам каких-то хоть союзников, хоть с рогами и хвостами, пусть даже лицемерно и притворно. Но самое, по мне, ужасное, коли наш все крепчающий союз с лютой северокорейской диктатурой и дремучим Талибаном – не лицемерие и не игра, а искренний позыв бессменного и непререкаемого вождя.