Русский экспедиционный корпус в Великой войне

Автор: Александр Гончаров

Великая война (1914-1918) до сих пор в России остается малоизвестной. Нет, конечно, историки пишут статьи и издают монографии, но широкая публика предпочитает их не замечать, особенно в условиях резкой ресоветизации информационного пространства.

Записные агитаторы левацкого толка заполонили своими, часто антиисторическими опусами, и соцсети, и полки книжных магазинов, и даже «пиратские» сайты с бесплатной электронной литературой. Старый допотопно-советский рефрен «Николай II – слабый правитель, великий Сталин – спаситель Отечества!» звучит и звучит постоянно. Между тем, чтобы разобраться, где находится истина, а что является обыкновенной ложью и излишних стараний прилагать не надо. Опубликованы архивные данные, воспоминания современников, да и много еще чего. Достаточно только проявить элементарное любопытство и критически отнестись к источникам.

Приведем только один пример. К моменту свершения гнусного февральского переворота 1917 г. Императорская армия просто не пустила врага на территорию коренной России, а на некоторых участках фронта она, наоборот, находилась на землях врага. Винтовочный, снарядный и пороховой голод 1915 г. был преодолен. Причем его испытали в разное время ВСЕ главные акторы Великой Войны, а США так и в 1917 году. Для сравнения, на третий год Великой Отечественной войны (1941-1945) гитлеровские войска обнаруживаются стоящими в глубине СССР на Волге (Сталинград) и рвущимися к кавказской нефти. Ни разу в истории нашей державы с запада супостат не заходил так далеко, как при «мудром» управлении товарища Сталина. Государь Николай Александрович помог своим союзникам сохранить Западный фронт под натиском армады Второго рейха, а «отец народов» после 1 сентября 1939 года наблюдал, как нацисты сокрушили Францию и загнали британцев на их острова. Второй фронт (прямой аналог Западного!) против Третьего рейха был открыт лишь в 1944 году.

Двурушничество англичан и французов обсуждать не стоит. Миссия правителя государства заключается и в том, чтобы находить выгодные решения в самых сложных условиях и уметь договариваться…

В 1915 году Франция попала в тяжелую ситуацию. Винтовочный голод она победила за счет выкачки оружия из колоний и закупок по кредитам, а вот людские ресурсы восполнить быстро не получалось, ведь безвозвратные потери составили 640 тыс. человек. Колониальный трафик не мог дать столько подготовленных бойцов. А германская армия продолжала рваться к Парижу.

Тогда французское правительство обратилось за помощью к Российской Империи, прося выделить 400 тыс. солдат и офицеров, обещая доставить необходимое оружие и боеприпасы.

Представитель Военной комиссии Сената Гастон Думерг приехал в Россию, дабы уговорить Николая Александровича совершить такой обмен. Но Императорская армия уже не нуждалась остро в французском военном подарке. Думерг несколько опоздал.

Однако Император Николай II в пику мнению начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Алексеева решил отправить русские части во Францию и Македонию, но в количестве не более 700 офицеров и 45 тыс. унтер-офицеров и солдат. Но это была не просто «демонстрация флага», такая военная сила союзникам совсем не помешала. На подмогу союзникам было отправлено в 1916 г. 4 особых пехотных бригады, 1 и 3 – во Францию, а 2 и 4 – в Грецию, на Салоникский фронт.

Бригады отправлялись из России окольными путями. Самый тяжелый достался Первой, под командованием генерал-майора Н. А. Лохвицкого – по железной дороге: Москва – Самара – Уфа – Красноярск – Иркутск – Харбин – Далянь, затем морем: Далянь (Китай) – Сайгон (Вьетнам) – Коломбо (Цейлон) – Красное море – Суэцкий канал – Марсель (Франция).

Генерал-квартирмейстер Ставки Верховного Главнокомандующего Ю. Н. Данилов вспоминал: «Высадка частей русской бригады произвела не только в Марселе, но и во всей Франции выдающееся по силе впечатление. Внешний вид и выправка русских солдат восхищали французов. Чествование прибывших носило глубоко трогательный характер. Вся Франция воспряла духом, и газеты были полны восторженных отзывов о русской мощи и силе».

Русские бригады добирались до западных фронтов постепенно – за апрель-октябрь 1916 года. Четвертая бригада под командованием генерал-майора М. Н. Леонтьева прибыла в Салоники только в середине октября.

О русском участии в Великой войне французские военачальники вспоминали так: «Если Франция не была стерта с карты Европы, этим мы обязаны прежде всего России» (маршал Фош); «Я никогда не забуду тяжелейшие жертвы, которые русская армия героически принесла» (маршал Жоффр).

Во Франции русские бригады были брошены на укрепление важнейшего стратегического региона Шампань-Арденны. Иностранные офицеры неоднократно отмечали героизм русских воинов в боях к востоку от города Реймса, где когда-то короновались все французские короли. Русские с отвагой защищали форт Помпель, который немцы считали главной преградой для захвата Реймса.

Стоит сказать, что Западном фронте сражались и русские авиаторы, около 50 человек, что для той эпохи считается значимой цифрой. Подготовка русских летчиков оказалась великолепной. Оказывается, «отсталая» Россия умеет на пять с плюсом формировать военные кадры и обучать их.

На Салоникском фронте русские тоже совсем не затерялись. По сути, они вместе с зуавами составили самые энергичные войска. 2‑й бригадой командовал генерал Михаил Дитерихс, и она состояла из бойцов, имевших опыт войны, а 4-я бригада специально создавалась для сражений на Балканах.

В ноябре 1916 г. Вторая бригада освободила утерянные ранее Монастырь и Флорину. Потери были страшными, ведь нам противостояли немецко-болгарские войска, постоянно получавшие подкрепления.

Командующий общим союзническим экспедиционным корпусом в Салониках генерал Морис Саррай в обращении к русской бригаде сказал: «Русские, вы великолепно действовали как в горах, так и на сербской равнине. Ваша легендарная доблесть никогда не изменяла вам».

Наблюдая за сражениями русских войск в Великой войне, хоть на Восточном фронте, хоть на Западном, невольно убеждаешься в лживости левацких пропагандистов от истории, утверждающих, что наш солдат не понимал, за что сражается и не ведал смысла самой войны. Смысл народ ведал, пока не свершилось свержение Государя. Вот после этого и пошли те процессы, которыми так упоенно «любуются» леваки.

Первые вести о Феврале получили бригады во Франции от местных СМИ. Весной 1917 г. русские формирования приняли участие в большом наступлении французской армии. Потери оказались огромными. Русские бригады были выведены в тыл для отдыха и возможного пополнения в военный лагерь Ла-Куртин около города Лиможа. Временное правительство само спровоцировало разложение дисциплины в Русском экспедиционном корпусе. Оно рекомендовало допуск к войскам «политических лекторов». Вот и нахлынули в корпус агитаторы-социалисты…

Две бригады были сведены в одну под начальством Лохвицкого.

Настроения среди солдат выяснились противоположные. Военнослужащие из бывшей 3-й бригады, состоявшие из крестьян уральских и предуральских губерний, а также татар, соглашались исполнять свой воинский долг. А вот солдаты 1-й бригады, сформированной из новобранцев Московской и Самарской губерний, поддержали революцию и потребовали возвращения домой.

Волнения по-настоящему развернулись в середине июня 1917 года. Управление сводной бригадой оказалось утеряно. Чтобы предотвратить столкновения разных солдатских групп, верные присяге формирования были выведены в военный лагерь Курно. Причем, если с ними хотели уйти солдаты из пораженных революционной заразой отрядов, то их «благодетели» били, отнимали оружие, одежду и сапоги.

Ушедшие в Курно рассказывали, что среди руководства солдат-«пацифистов» доминировали совершенно неуважаемые в воинской среде люди: вор, битый сослуживцами, бывший фальшивомонетчик и пр. Любопытно, что последним главой Совета солдатских депутатов избрали младшего унтер-офицера Афанасия Глобу, называвшего себя баптистом.

Все уговоры на оставшихся в Ла-Куртине не действовали. Генерал Лохвицкий велел их лишить жалования и не поставлять припасы. Но «революционеры» и в ус не дули, в лагере находилось 100 т картофеля, запас консервов и лошади. Кроме того, мятежники уверовали в слабость военных властей и надеялись, что их требования все равно исполнят. Тот же Глоба просил отправить его на Украину, так как сам он – украинец и хочет служить национальному правительству.

Мятеж был подавлен 20 сентября. Советские историки скромно писали, что это сделали французы. На самом деле революционеров разгромили русские войска под руководством Лохвицкого и Занкевича.

О жертвах подавления восстания сообщают много чепухи, якобы погибло от 200 и до 3 тыс. человек. Поэтому стоит верить официальным данным французских властей. Они не заражены идеологической шелухой.

Военный министр Франции П. Пенлеве сообщал: «Во время этих операций генерал Занкевич использовал исключительно русские части… Французские войска, расположенные в тылу русских войск, чтобы парировать любой инцидент, ни разу не вмешивались». А еще Пенлеве утверждал, что «революционеры» потеряли 9 убитыми и 46 ранеными, которые в большинстве своем были поражены «…огнем самих мятежников, стрелявших из пулемета по своим товарищам, пытавшимся выйти из лагеря, чтобы добиться их подчинения».

Собственно, на этом историю Русского экспедиционного корпуса можно было бы и завершить. Французы и другие союзники перестали русским доверять. После Октябрьского переворота 1917 года русские бригады расформировали. Кто-то продолжил службу в рядах французской армии, кто-то попал в ссылку в Алжир, кто-то отправился работать на заводы. Но…Из числа солдат и офицеров корпуса в конце 1917 года образовался добровольческий «Русский Легион» под начальством полковника Георгия Готуа. Его включили в состав французской Марокканской дивизии.

«Русский Легион» первым из союзных отрядов прорвал знаменитую «Линию Гинденбурга» в 1918 году и вступил в немецкий город Майнц. В дальнейшем он участвовал в оккупации союзниками германских земель и был направлен в город Вормс.

Французы назвали «Русский Легион» «Легионом Чести», так и вошел он в историю как «Русский Легион Чести». Легионеры приняли участие в параде Победы во Франции. На параде Победы всех союзников в Лондоне (1919) русских не зафиксировано, хотя среди приглашенных находились даже сиамцы и португальцы. Лондонское шествие же возглавил на коне американский генерал Першинг.

Эта гримаса истории предварила последующие события XX столетия.