Русская философия — воспитатель народа

На модерации Отложенный

Автор: Виталий Даренский

 Специфическое чувство нравственной свободы — необходимый признак всего, что является русской мыслью.

С.С. Аверинцев

 Помимо прочих своих исторических подвигов, Россия совершила еще и подвиг философский. Русская философия стала самостоятельной традицией, независимой от Запада еще в XIX веке, а в наше время чтение русских философов очень многих людей приводит и к Православию, и к пониманию самой России как страны и цивилизации. Чем это обусловлено? Подобно тому, как художественный мир А.С. Пушкина имеет особую «выпрямляющую способность» (П.В. Палиевский) для души человека, то же самое следует сказать и о русской философии. Русская философия в своей специфике – это философия одухотворения жизни и победы над стихиями.

Стилистически, то есть на уровне спонтанного впечатления от текстов ее «знаковых» авторов, русская философия всегда сразу узнаваема, так же как и русская классическая литература. Русская философия имеет особое человекосозидающее воздействие, имея главной своей целью преображение ума и всего строя человеческого бытия. Если для западного мыслителя главным является императив «самореализации», то есть максимального раскрытия своих индивидуальных особенностей, то для русского философа его индивидуальность является лишь «стартовой площадкой» для преображения ума и души в стремлении к евангельскому идеалу человека.

Россия как хранитель аутентичной христианской традиции – главный ориентир, без которого невозможно понять специфику русской философской мысли. Русская философия – это не только узкопрофессиональная сфера деятельности, но самовыражение бытийного опыта русского народа в его душевных и ментальных особенностях. Она хранит в себе опыт целой многовековой цивилизации, созданной Россией на огромном евразийском пространстве и равноправно соперничающей с Западом и Востоком.

Благодаря этому в наше время русская философия из хранителя русского исторического опыта превратилась в его передатчика современным людям, которые этот опыт утратили, но хотят заново понять и вернуть. Поэтому она стала важным воспитателем и возродителем народа в наше время. Кроме того, конечная цель русской «преображающей философии» – противостоять экзистенциальной деструктивности «цивилизации потребления».

Каждый русский философ на своем опыте повторяет путь зрелого П. Чаадаева, который отрекся от своих русофобских провокаций из первого «Философического письма». В нем он написал широко разрекламированные русофобские тезисы: «Исторический опыт для нас не существует; поколения и века протекли без пользы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».

Как известно, А.С. Пушкин хорошо ответил на это в личном письме к П. Чаадаеву следующим образом: «у нас было свое особое предназначение. Это Россия, это ее необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена… нашим мученичеством энергичное развитие Европы было избавлено от всяких помех… Наше духовенство, до Феофана, было достойно уважения, оно никогда не пятнало себя низостями папизма… Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава и даже удельные усобицы – разве это не та жизнь, полная кипучего брожения и пылкой и бесцельной деятельности, которой отличается юность всех народов?.. Пробуждение России, развитие ее могущества, ее движение к единству (к русскому единству, разумеется) оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, – как, неужели все это не история, а лишь бледный и полузабытый сон? А Петр Великий, который один есть целая всемирная история! А Екатерина II, которая поставила Россию на пороге Европы? А Александр, который привел вас в Париж? И (положа руку на сердце) разве не находите вы чего-то значительного в теперешнем положении России, чего-то такого, что поразит будущего историка?».

Но зрелый П. Чаадаев, по сути, стал первым славянофилом, поскольку увидел в России новый центр мирового развития. Так, в своем письме императору Николаю I в 1833 году он уже писал: «Россия развивалась во всех отношениях иначе, и ей выпало на долю особое предназначение в этом мире. Мне кажется, что нам необходимо обособиться в наших взглядах на науку не менее, чем в наших политических воз зрениях, и русский народ, великий и мощный, должен, думается мне, во всем не подчиняться воздействию других народов, но со своей стороны воздействовать на них» (Чаадаев П. Избранные сочинения и письма. М., 1991. С. 360).

Однако следует отметить, что уже и в первом «Философическом письме» П. Чаадаев писал о подлинном предназначении России: «стоя между двумя главными частями мира, Востоком и Западом, упираясь одним локтем в Китай, другим в Германию, мы должны были бы соединить в себе оба великих начала духовной природы: воображение и рассудок и совмещать в нашей цивилизации историю всего земного шара». И уже в 1835-м году (т. е. еще до опубликования «Философического письма») П. Чаадаев писал А. И. Тургеневу: «Россия слишком могущественна, чтобы проводить национальную политику… её дело в мире есть политика рода человеческого… провидение создало нас слишком великими, чтобы быть эгоистами… оно поставило нас вне интересов национальностей и поручило нам интересы человечества… если мы не поймем и не признаем этих наших основ, весь наш последующий прогресс вовеки будет лишь аномалией, анахронизмом, бессмыслицей… Мы призваны обучить Европу множеству вещей, которых ей не понять без этого… это мое глубокое убеждение. Придет день, когда мы станем умственным средоточием Европы… таков будет логический результат нашего долгого одиночества… наша вселенская миссия уже началась» (Чаадаев П. Полное собрание сочинений и избранные письма. Том 2. С. 96; 99).

В свою очередь, П. А. Вяземскому он также писал еще 9 марта 1834 года следующее: «Мы находимся в совершенно особом положении относительно мировой цивилизации и положение это еще не оценено по достоинству… мы в какой-то степени представляем из себя суд присяжных, учрежденный для рассмотрения всех важнейших мировых проблем. Я убежден, что на нас лежит задача разрешить величайшие проблемы мысли и общества, ибо мы свободны от пагубного влияния суеверий и предрассудков, наполняющих умы европейцев» (Там же. С. 88–89). Как известно, эти тексты П. Чаадаева принципиально «не замечают» те, кто воспроизводит миф о нем как о западнике и «русском европейце».

Пророческие слова П. Чаадаева сбылись: Россия давно стала и сейчас остается «умственным средоточием Европы», она несет «вселенскую миссию» защиты христианской цивилизации уже самым буквальным образом – с оружием в руках. Как это удалось предсказать философу? Потому что философия – это особый способ познания, который дает не простое обобщение фактов, как наука, а видит самую глубокую, метафизическую сущность вещей и поэтому может заглядывать далеко в будущее.

Поэтому великие русские философы – от Чаадаева и славянофилов И. Киреевского и А. Хомякова, через Н. Данилевского и К. Леонтьева – до В. Соловьева, мыслителей Серебряного века и русского Зарубежья, вплоть до ослепшего на Беломорканале, но дожившего до 1988 года монаха Андроника (профессора А.Ф. Лосева) – все они сейчас стали великими воспитателями и возродителями русского народа, наравне с Пушкиным и Достоевским.