Как я «вливался в Плазму»

 В Ленинградском «ВНИИ Электросварочного Оборудования» отдел в котором разрабатывались крупносерийные  установки   плазменной обработки, возглавлял   Давид Григорьевич Быховский,

          При первой нашей с ним встрече, будучи прекрасным психологом, конечно же, он чувствовал шаткость и изгойность  моего тогдашнего положения (а именно в то время меня пинали под зад ногой из ОКБ«Р») и мог бы играть со мной, как кошка с мышкой. Но это был бы не Быховский. Вот приблизительно таким я запомнил наш первый диалог  в 1982году.

- … так Вы согласны взять на себя ответственность по курированию серийных источников питания плазменной резки?

 - Да. Конечно, эта работа мне по духу … Но я недавно защитил кандидатскую диссертацию и…

 - Но именно хорошие ученые и нужны нашему отделу.

 - … старшим научным сотрудником с соответствующей зарплатой.

 - Конечно СНС, но оклад дадим такой, который Вы сами считаете достойным Вашей квалификации.

     Я был повержен таким перебором и, хлопая губами как только что пойманная плотвичка, совершенно обалдел. Но он тут же пошел еще круче и стал пытать меня вопросом, а не сидел ли я в тюрьме.??? Не слушая мой ответный лепет, он тут же пожалел меня, заявив, что порядочному человеку в нашей стране все же   допустимо побывать за решеткой. Дальше он и вовсе добил меня просьбой, чтобы на рабочем месте я присутствовал   не менее двух часов в день, а остальное время  мог использовать по своему усмотрению: формальной дисциплиной он не интересуется, ему важен лишь результат работы.

      Конечно, я понимал, что этот диалог в значительной степени был талантливым фарсом, но его экстремальный либерализм потряс и окончательно определил мое трудоустройство.

      И вот я на работе во ВНИИЭСО. Оказалось, что и вся организация труда в отделе Быховского окрашена невиданной мной свободой. Особенно это заметно было на самом низовом уровне. В лабораториях  шумно, ценился спонтанный громогласный юмор, никакой иерархии, часто  слышны даже в коридоре  взрывы громкого смеха то из одной, то из другой комнаты.

     Надо сказать, что разрабатываемые отделом плазменные установки – довольно мощные (до сотни кВт), ужасно шумные и во многих отношениях предельно агрессивные к человеку, испытывались на удаленных стендах института, поэтому в лабораториях особенно ценился уют .

Для интимности, отдыха и чаепития шкафы огораживали отдельные занавешенные уголки комнаты.

     За все время моего существования во ВНИИЭСО я ни разу не почувствовал мало-мальски «руководящей, сплачивающей» или мордующей роли КПСС. И как же сей либеральный оазис в стране развитого социализма не приводил к полному развалу жизнедеятельности отдела? И каковы были результаты труда?

    Оценка деятельности отдела Быховского никак не есть тема  сей скромной статьи. Но все же наберусь наглости заявить, что в моем представлении результаты труда отдела были велики и великолепны. Кропотливым трудом десятка энтузиастов и их сподвижников был разработан ряд технологий и устройств плазменной резки, сварки и других видов обработки металлов, защищенных сотнями авторских свидетельств СССР.

     Тысячи  установок резки разнообразного металла ( до 40мм толщины - УПРП и до 150мм толщины - АПР) расхватывались ведущими машиностроительными заводами страны. Плазма получалась из самого дешевого сырья, чаще всего, совершенно в стиле Быховского – только из кубометров окружающего воздуха и джоулей электричества питающей сети. Технология так и называлась - воздушно-плазменная.

С помощью специального устройства, так называемого плазмотрона, электрическую дугу инициируют, концентрируют и направляют на обрабатываемую деталь или промежуточный объект.  Сжатие плазменной дуги приводит к резкому повышению ее температуры, что позволяет во времени и пространстве повысить локализацию ее воздействия и, таким образом, осуществлять широкий спектр  высоких технологий, например, высококачественную резку, сварку, напыление или наплавку практически любого металла. Однако в связи с тем, что искусственно созданная плазма всегда является материей крайне  капризной и неустойчивой, разработчикам отдела пришлось решить прорву разнообразнейших технических задач, частенько идя впереди планеты всей.  На базе этих решений ряд заводов в ряде городов СССР стал выпускать серийные плазменные установки  тысячами штук в год и, таким образом, промышленность едва успевала насытить потребности разнообразнейших заводов в самых разных углах страны. Внедрение технологических плазменных установок осложнялось  тем, что чуть ли не каждая вторая требовала привязки к специфическим нуждам обработки и местным  особенностям каждого завода. Эти работы по адаптации отдел также брал на себя и выполнял особенно тщательно и добросовестно.

Петр Новыш.  Санкт-Петербург