Свидетели пломбира

Наконец-то и оформилось в символах идейное противостояние, характеризующее наше общество. Очень важно понимать, отчего выработан условный (без рассуждений) бурный рефлекс полупочтенных оппонентов на всё, связанное с хлебом. Я последовательно разобрала в этих четырех текстах весь на первый взгляд непостижимый парадокс: отчего объектом неприязни является тот, кто при хлебе, за хлеб, с хлебом. Тут не без мистики, но повторяться не стану, предложу пройти по ссылке.

Но не враз нарисовалось гастрономическое предпочтение булконенавистников. Однако всё чаще звучит приторное воспоминание о каком-то немыслимо вкусном "пломбире за 48", ради которого стоило де сохранить власть, убившую наш статус хлебной державы. Что же: от пломбированного вагона до лучшего в мире пломбира расстояние и впрямь невелико: ровнешенько два десятка лет.

На этой фотографии (1937-й год) пролетарии лакомятся образцами пломбира. Им, надо полагать, вкусно. Он, конечно, не тот "пильсиновый" (апельсиновый, за которым весело бежал на ярмарку сын деревенского сапожника и будущий писатель Василий Никифоров-Волгин) ну да обойдутся и без апельсиновых добавок, чай не баре, в смысле не дети дореволюционного сапожника. И так вкусно.

И вкусно им вправду было. Ведь оборудование для производства этого мороженного было настоящее американское, закупленное в этой весьма капиталистической стране Анастасом Микояном. Немало поколесил сей нарком по США, восхищаясь, восхищаясь и восхищаясь их достижениями, о чем и поведано в его мемуарах.

Символично, не правда ли?

Прицепившись к "французскому" названию самой простонародной булочки, испеченной из русской пшеницы в русской пекарне, они делают своим священным символом достижение американской промышленности. И ведь всё у них так.

"Мороженое должно было стать промышленным, доступным!" - восклицали их предшественники. Остается лишь спросить, в каком году у деревенских ребятишек было больше шансов полакомиться пусть не "пильсинным", но хоть простым: в 1907 или 1937?

Отвечу: в 1937 году дети распинаемой деревни ни о каком промышленном мороженом слыхом не слыхивали. И даже о нем не мечтали. Они мечтали о хлебе.

"Уничтожим как класс"...

Лакомятся на снимке пролетарии. Вот только не будем путать их с рабочими. Как в деревне делась ставка "комбедов" на ленивую pвань, так и в городе - на самое дно рабочего сословия, на на косоруких. Они и пожинали сладко-хладные плоды. Для понимания темы индустриализации рекомендую (как не поленилась некогда я) съездить на Уралвагонзавод и спросить у сотрудников тамошнего музея: сколько на нем трудилось пораженных в правах? Информация многих озадачит.

Детские фотографии обыкновенно должны умилять. Но лицо девочки на первом плане вызывает у меня некоторый ужас. Ну да не буду делиться своими предположениями.

Спасибо за ясность. Побольше витийствуйте "за пломбир". Мы - за хлеб, душу русской нации и Тело Христово.

Вам хлеб ненавистен как Россия. Вы за историческое беспамятство и подачку от американского фастфуда.

изображения из открытого доступа