Инфляция на грани катастрофы

В среду, 11 декабря, были опубликованы данные Росстата по инфляции за ноябрь, которые показали её резкое ускорение: она вышла на двузначные темпы. Ждём дальнейшего подъёма ключевой ставки.

  В нашей недавней статье «Инфляция опять на подъёме» («Правда», №130, 25.11.2024) мы прогнозировали резкое ускорение текущей инфляции в ноябре. В минувшую среду Росстат полностью подтвердил наш прогноз. По итогам ноября текущая инфляция (месяц к предыдущему месяцу) составила 1,43%.

Данные Росстата даются без устранения сезонности, а официальных сезонно-скорректированных цифр от ЦБ ещё нет. Поэтому нам придётся воспользоваться сезонной корректировкой от независимых экономистов из телеграм-канала MMI. По их оценке, сезонная корректировка и пересчёт в годовые темпы (обозначение saar — seasonally adjusted annual rate. — Т.К.) дают ноябрьскую месячную инфляцию на уровне порядка 16,2% saar. Это очень много! Для сравнения: в октябре, по официальной оценке ЦБ, было 8,2% saar, а в целом по третьему кварталу — 11,2% saar.

С базовой инфляцией (характеризующей наиболее устойчивые компоненты индекса потребительских цен) тоже всё плохо: по данным Росстата, в ноябре она составила 1,1% к предыдущему месяцу (без сезонной корректировки). По оценке MMI, сезонная корректировка даст порядка 13,6% saar. Таким образом, базовая инфляция тоже резко выросла: в октябре она составляла 9,8% saar по оценке MMI (или 9,7% saar по оценке ЦБ).

Более того, оперативные данные за первые 9 дней декабря говорят о том, что тренд на ускорение инфляции сохраняется: накопленный рост цен уже достиг 0,62%. Это значит, что среднесуточный прирост цен в указанный период составил 0,069%, в то время как в ноябре было 0,047%, а в декабре прошлого года — 0,023%. Если так пойдёт и дальше, то по итогам декабря мы можем выйти на текущую инфляцию 2% в месяц, что, по оценке MMI, соответствует уровню порядка 20% saar! Если это произойдёт, то ситуацию с инфляцией надо будет характеризовать как катастрофическую.

В отчёте Росстата есть ещё одна важная цифра: рост индекса потребительских цен (ИПЦ) с начала года составил 8,76%. Это значит, что октябрьский прогноз ЦБ по инфляции за весь 2024 год (диапазон 8—8,5%) уже превышен. С учётом сказанного про декабрьские данные по итогам 2024 года инфляция, вероятнее всего, вплотную подойдёт к 10%, или даже станет двузначной.

Одним из наиболее значимых факторов, приведших к столь резкому ускорению инфляции, стала произошедшая осенью девальвация рубля. И надо понимать, что действие этого фактора ещё далеко не исчерпано, несмотря на то что котировки пока отошли от своих экстремальных значений, достигнутых в конце ноября (порядка 110 рублей за доллар). Сейчас мы имеем курс на уровне порядка 100 рублей за доллар, в то время как летом он колебался в диапазоне 84—88 рублей за доллар.

Нынешняя волна девальвации началась с сентябрьского решения правительства о сокращении норматива продажи валютной выручки экспортёрами. Потом добавились санкции на Газпромбанк, через который идёт львиная доля международных расчётов за экспорт — вот мы и получили скачок до 110 рублей за доллар. Но помимо всего этого для ослабления рубля есть фундаментальные причины: разница в уровне инфляции между Россией и другими странами (в США и Европе инфляция составляет порядка 2—3%, в Китае — меньше 1%); также имеет место огромная разница в темпах роста денежной массы.

Нашего запаса юаней и близко не хватит для сколь-нибудь длительного противодействия этим факторам с помощью интервенций. Максимум, что ЦБ может сделать, — это сглаживать колебания курса. В частности, он мог более быстро отреагировать на санкции на Газпромбанк, на пару дней раньше объявив о приостановке покупок юаня по бюджетному правилу. Это позволило бы не допустить чисто спекулятивного обвала рубля в моменте, но принципиально на ситуацию с обесценением рубля не повлияло бы.

Итак, инфляция ускоряется, и с этим надо срочно что-то делать. Представители ЦБ в своих высказываниях уже готовят рынок к дальнейшему ужесточению денежно-кредитной политики (ДКП).

Так, в минувшую пятницу, выступая на Российском облигационном конгрессе Cbonds, советник главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной Кирилл Тремасов дал несколько очень жёстких сигналов по дальнейшей траектории ключевой ставки. «Можно ли быть уверенным в том, что ставка в следующем году обязательно будет снижаться? Ответ однозначный — нет. Такой уверенности быть не должно. Чтобы верно спрогнозировать, какая ключевая ставка будет в следующем году, внимательно следите за отклонением экономики от базового прогноза», — сказал он.

Как мы видели выше, по инфляции такое отклонение уже появилось — в очередной раз: по итогам года она точно будет выше последнего прогноза ЦБ, и, вероятнее всего, превышение прогноза будет весьма значительным. Для ЦБ это безусловный аргумент для дальнейшего ужесточения ДКП.

Посмотрим на другие аспекты макроэкономической картины: нет ли там каких-то «отклонений от базового прогноза», которые могли бы этому помешать?

Что касается уровня экономической активности, то с этой стороны всё не так плохо: некоторое замедление, которое мы наблюдали в третьем квартале (см. «Экономика замедляется, инфляция растёт», «Правда», №113, 15.10.2024), не получило развития.

Напомним, что в России индекс деловой активности (PMI) по обрабатывающим отраслям экономики в сентябре опустился до 49,5; впервые с апреля 2022 года он стал ниже 50, то есть перешёл в зону спада. Однако в октябре он восстановился до 50,6, а в ноябре ещё вырос — до 51,3. В сфере услуг тоже всё неплохо: в сентябре соответствующий индекс PMI опускался до 50,5, однако в сентябре он восстановился до 51,3, а в ноябре составил 53,2 — это максимум с января текущего года.

Таким образом, мы видим подъём активности в частном секторе экономики (индекс PMI от S&P Global считается только по компаниям частного сектора). Подчеркнём, что это цифры от международного агентства, которое явно не станет рисковать своей репутацией ради приукрашивания положения дел в России — тем более что в симпатиях к нашей стране его уж точно не заподозришь.

Однако основная проблема, которая портит эту благостную картину, — это опять же инфляционные компоненты индексов. В своём пресс-релизе S&P Global указывает, что в обрабатывающих отраслях они в очередной раз выросли: рост себестоимости выпуска продукции в нынешнем ноябре оказался максимальным с октября 2023 года. В качестве причины респонденты опроса указывали на рост цен у поставщиков и падение рубля. В сфере услуг ценовая компонента также осталась на завышенном уровне — из-за быстрого роста зарплат, цен поставщиков и транспортных расходов, а также из-за ослабления рубля.

Стоит обратить внимание, что в качестве значимого фактора инфляционного давления опрошенные S&P Global респонденты ни в обрабатывающих отраслях, ни в сфере услуг не упоминали рост процентных расходов.

А ведь в публичной дискуссии мы сейчас много слышим об этом как о факторе, разгоняющем инфляцию. Однако из опроса S&P Global всё-таки следует, что в масштабах всей экономики он значимым фактором не является — как и утверждает наш ЦБ.

Просто ситуация неравномерна: есть очень закредитованные компании, для которых рост процентных расходов — действительно огромная проблема. Именно их эмоциональная критика ДКП и апокалиптические прогнозы и формируют в публичном поле информационную картинку.

Что касается динамики ВВП, то тут мы видим некоторое замедление: по оценке ЦБ, в третьем квартале текущий рост ВВП (квартал к предыдущему кварталу, с устранением сезонности, но без годового пересчёта) составил 0,4%, в то время как во втором квартале было 0,6%. Квартальный рост 0,4% в годовом пересчёте даёт примерно 1,6% saar.

Это не много, но это всё-таки рост (примерно столько же ЦБ ожидает по итогам всего 2025 года). Плюс к тому надо ещё учесть, что в третьем квартале на динамике ВВП негативно сказалось упомянутое выше замедление деловой активности в сентябре, которое, как мы видели, оказалось временным. Так что нынешний прогноз минэкономразвития о росте ВВП на 3,9% по итогам 2024 года выглядит вполне реалистично, а это вполне достойный результат.

Тем более что с корпоративным кредитованием тоже у нас пока всё хорошо (а по мнению ЦБ — даже слишком хорошо): по итогам октября оно выросло на 2,3% за месяц, что стало самым большим приростом за последние 12 месяцев. Хотя возможно, что в ноябре рост корпоративного кредита всё-таки замедлился (такую оценку по оперативным данным даёт ЦБ в опубликованном в минувшую среду обзоре денежно-кредитных условий). Более подробно про состояние дел в основных видах кредитования в последние несколько месяцев мы написали в недавней статье «А что у нас с кредитованием?», «Правда», №136, 10.12.2024.

В частности, в указанной статье мы отметили, что ипотека с господдержкой, несмотря на отмену общедоступной льготной ипотеки, осталась вполне себе «массовой» и по объёму выдачи кредитов стабилизировалась на уровне первых четырёх месяцев нынешнего года. Рыночная ипотека заметно сократилась, но, как ни странно, окончательно не умерла. Объём выдачи по ней стабилизировался на уровне порядка 35—40% от уровня первой половины 2023 года, когда ключевая ставка была 7,5%. И только потребительское кредитование значительно замедлилось (что, на наш взгляд, очень здóрово) — благодаря не только высоким ставкам, но и макропруденциальным мерам ЦБ. Важно отметить, что замедление потребкредитования пока не привело к охлаждению потребительского спроса.

Ну и финальный штрих к нашей макроэкономической картине — состояние рынка труда. В октябре был в очередной раз обновлён исторический минимум по безработице — 2,3%. До этого он несколько месяцев держался на уровне 2,4%, что было прежним историческим минимумом. То есть дефицит на рынке труда всё более усугубляется, и именно он продолжает быть основным ограничителем экономического роста.

Вот такой макроэкономический пейзаж мы имеем к настоящему моменту. В нём всё более-менее неплохо, кроме инфляции, положение с которой катастрофическое.

Так что неудивительно, что ЦБ фактически имеет карт-бланш от президента на борьбу с инфляцией «чего бы это ни стоило». О необходимости борьбы с инфляцией и координации работы правительства и ЦБ в достижении этой цели Путин в очередной раз высказался на прошедшем на минувшей неделе форуме ВТБ «Россия зовёт».

Почему президент считает борьбу с инфляцией приоритетной и почему он дал регулятору полный карт-бланш — понятно. Мы же не хотим, чтобы у нас получилось, как в Турции. Напомним, что там после неудачного эксперимента с низкими ставками при высокой инфляции уже почти год держат ставку на уровне 50% и пока смогли только уменьшить инфляцию с 70% до 50% в годовом выражении. Так что впереди у Турции ещё долгий период экстремально жёсткой ДКП.

Здесь также уместно вспомнить, какую цену пришлось заплатить за остановку инфляции в США в начале 1980-х годов. Там её уровень был сопоставим с нашим, но она длилась дольше, поэтому высокие инфляционные ожидания успели закрепиться (у нас это пока ещё не произошло, но вот-вот произойдёт, если инфляцию не остановить в ближайшее время).

В начале 1980-х легендарный глава Федеральной резервной системы Пол Волкер, после того как провалились все предыдущие попытки борьбы с инфляцией, с помощью экстремально жёсткой ДКП вверг экономику в рукотворную рецессию, во время которой уровень безработицы превысил 10%. Зато инфляция была остановлена, и на смену десятилетию стагфляции 1970-х пришёл длительный период здорового экономического роста.

Понятно, что нам уж точно не надо доводить нашу инфляцию до состояния США 1970-х годов или современной Турции: мы же не хотим ставку 50% на годы или рецессию с безработицей 10%. Чем дольше оттягивается решительная борьба с инфляцией, тем более затратной она будет. Но дело не только в этом. Для решительной борьбы с инфляцией именно сейчас у президента есть и другие причины — политические.

Ведь в недалёком будущем — осенью 2026 года — у нас выборы в Госдуму, а при такой инфляции успешно выступить на этих выборах «партии власти» будет весьма проблематично. Народ инфляцию ощущает «в своём холодильнике», а цифры экономического роста, даже если они очень впечатляющие, — это всё-таки атрибут из «телевизора»: люди этого не чувствуют на своей шкуре.

Никакое замедление экономического роста и даже рецессия не будут волновать население, если это не сопровождается массовой безработицей, но такое в обозримой перспективе нам уж точно не грозит. Так что идти на выборы с высокой ключевой ставкой и низкими темпами экономического роста власти вполне могут, а вот с такой инфляцией как сейчас — нет. Ведь в конечном счёте в формировании общественного мнения «холодильник» всегда побеждает «телевизор».

Поэтому бескомпромиссная борьба с инфляцией неизбежно будет продолжена. ЦБ уже задействовал все доступные ему инструменты, включая макропруденциальные надбавки. И всё равно мы видим, что в одиночку с разгоном инфляции он пока не справляется.

Однако ни от правительства, ни от предпринимательского сообщества, ни от независимых экспертов никаких конструктивных предложений как не было, так и нет. Стандартный совет «давайте увеличим производство товаров» здесь не проходит. При нынешнем дефиците рабочих рук увеличение объёмов производства возможно только через рост производительности труда посредством инвестиций в более производительное оборудование. А это в большинстве случаев слишком долго: прежде чем новое производство будет запущено, мы уже успеем выйти на турецкий сценарий.

А значит, как говорилось в известной рекламе, «при всём богатстве выбора другой альтернативы нет»: на декабрьском заседании регулятора ждём повышения ставки до 23% и жёсткой риторики по дальнейшей её траектории.

Татьяна КУЛИКОВА, экономист.