Статья директора Департамента МИД России А.Ю.Дробинина «Почему так важен выбор в пользу традиционных ценностей»

Статья директора Департамента внешнеполитического планирования МИД России А.Ю.Дробинина «Почему так важен выбор в пользу традиционных ценностей», журнал «Международная жизнь», 1 декабря 2023 года

В России, да и не только, начался и идёт глубокий пересмотр усвоенных, на первый взгляд, идей, в значительной степени сформировавших тот мир экономики, политики и культуры, который возник после окончания «холодной войны» в ауре «однополярного момента» и связанных с ним процессов глобализации. Этот давно назревший и, безусловно, благотворный процесс напрямую связан с укреплением многополярных начал международной жизни. Ведь очевидно: как не может быть суверенитета технологического без национальной науки и производственной базы, так не бывает и подлинной самостоятельности стран без уникальных практик и ценностей, присущих их населению.

В нашей стране, пережившей на памяти трех-четырех поколений несколько кардинально отличающихся друг от друга политико-идеологических режимов, сделан цивилизационный выбор в пользу развития с опорой на традиции. Не отказываясь от научно-технического прогресса и преимуществ участия в международном разделении труда, мы сбрасываем с себя морок представлений и идеологем, воспринятых в известных исторических условиях конца 1980-1990-х гг. и малополезных в новых геополитических реалиях. Ставка во всех областях управления рационально делается на формы, методы и подходы, почерпнутые из многовековой традиции российской государственности. Не отбрасываются и подходящие наработки из передового иностранного опыта.

Сейчас мировое развитие вступило в очередной переломный этап, и Россия вновь столкнулась с внешними попытками сдержать ее развитие. Одно из направлений удара находит выражение в ценностной повестке Запада, а точнее его глобалистских элит, серьезно потеснивших внутривидовых конкурентов (включая национально ориентированных). Эта повестка на наших глазах отбраковывается и отвергается всё большим числом участников международного общения. Причем делается это не потому, что кому-то хочется поконфликтовать с глобалистами и неолибералами, а по причине нежизнеспособности «представлений о прекрасном», проповедовавшихся в течение целой эпохи как эталон общечеловеческих ценностей.

Если вслушаться в то, что говорили и говорят политики, «публичные интеллектуалы» и прочие «лидеры общественного мнения» западного глобалистского «мейнстрима», не остается сомнений, что там строили и, что удивительно, продолжают строить «планов громадьё». В самом общем виде можно сказать, они исходят из следующей логики: по мере развития экономической глобализации, распространения массового образования, расширения доступа к западной поп-культуре – то есть подтягивания к американским стандартам – начнет меняться и сознание жителей стран незападной «периферии». Предполагалось, что в Азии, на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке фактор религии и укорененности народов в традиции рано или поздно отойдет на второй план – примерно как в постхристианской Европе. Что люди станут восприимчивы к неолиберальным ценностям, включая пресловутый концепт толерантности.

Однако, как говорится, что-то пошло не так. И это уже видно невооруженным глазом. Если верить британскому рупору неолиберального истеблишмента еженедельнику «The Economist»,[1] несмотря на агрессивное насаждение выгодных правящей верхушке стран Запада нарративов через глобалистские СМИ и НПО, ценностный разрыв с остальным миром не сокращается, а по некоторым признакам становится шире и глубже. Более того, растет неприятие неолиберальной идеологии консервативными кругами самого западного общества.

В дискуссиях о неолиберальных нарративах всегда есть соблазн свести все к обсуждению самого странного, вызывающего элемента – выпячиванию пресловутой гендерной проблематики и прав ЛГБТ. Однако тема сложнее и поэтому имеет смысл разобрать ценностную парадигму неолиберализма подробнее, разбив ее условно на четыре составляющие по направлениям: экономика, политика, общество и технологии.

1. Экономика.

Первый и главный постулат в этой сфере – доминирование доллара США в качестве резервной валюты и средства расчетов в международной торговле. Дедолларизация воспринимается как экзистенциальная угроза гегемонии Запада. Незападным странам отказывается в праве осуществлять валютный контроль.

Следующая «священная корова» – открытые для западного, в т.ч. спекулятивного, капитала рынки сырья и сбыта. Протекционизм в США и Евросоюзе заявляется как разумная мера регулирования трансграничных потоков. Остальным предлагается верить в «свободный рынок» и «улучшать инвестиционный климат» для западного капитала на своей территории. Показательный пример: запрет в США на импорт телекоммуникационного оборудования ряда китайских компаний, включая «HUAWEI» и «ZTE», соперничать с которыми заокеанским корпорациям становится все сложнее. На этом фоне американцы настоятельно требуют от Пекина преференций для своих компаний в КНР.

Сейчас власти на Западе вплотную подошли к трудному вызову: как преподнести планируемую конфискацию авуаров частных собственников из России? В рамках неолиберальной парадигмы ответ напрашивается сам собой. Нарушать принцип неприкосновенности частной собственности, на котором строилась «рыночная экономика», конечно, нельзя, но если очень нужно, то можно – но только Западу и в отношении представителей стран с «авторитарными», не либеральными режимами. Под эту идеологическую конструкцию будут подгонять законодательство и пропаганду.

Еще одно проявление неолиберального подхода к экономике состоит в следующем. Берется глобально значимая тема, например, охрана окружающей среды или изменение климата, и превращается в механизм обеспечения интересов западных финансово-промышленных групп.

Мы не собираемся отрицать существование проблем в сфере экологии и климата. Выступаем за поиск коллективных путей их решения. Однако подход западников всё больше приобретает черты экоэкстремизма. Странам Глобального Юга, где в свое время развитые государства размещали вредное промышленное производство, навязываются жесточайшие стандарты и нормативы «зеленой трансформации». От развивающихся государств требуют форсированного энергоперехода, что предполагает резкое сокращение использования ископаемых ресурсов и прекращение инвестиций в развитие традиционного ТЭК. Расчет – в неоколониальной логике – делается на получение суперприбылей от поставок продукции с «зелеными» технологиями и долговременного подчинения энергоотрасли американским и европейским ТНК, в т.ч. для выкачивания денег на свой собственный энергопереход. В итоге многие страны рискуют впасть в энергетическую бедность и, как следствие, столкнуться с нехваткой ресурсов для развития. Сами же западники, например, в ЕС, не гнушаются при необходимости наращивать угольную и мазутную генерацию.

Если говорить о неолиберальной экономической модели на бытовом уровне, то уже много лет, как вирус, распространяется возникший на Западе «консьюмеризм» – аттракцион избыточного потребления и товарного фетишизма, построенный на порочной практике «легких» кредитов и агрессивного маркетинга. Такую модель потребительского поведения сознательно внедряют через т.н. международные и независимые СМИ, чтобы западные производители могли монополизировать глобальные рынки. В погоне за прибылью корпорации используют изощренную рекламу для создания у потребителей неестественных и избыточных потребностей.

2. Политика.

Адепты неолиберализма пытаются представить дело так, будто Америка и западноевропейские страны устроены на принципах «либеральной демократии». Это сомнительное утверждение не является предметом данной статьи. Нам важно посмотреть, из чего состоит «демократия», которую Запад предлагает миру на экспорт.

Уже давно очевидно, что в неолиберальном понимании демократия – это вовсе не власть народа, не народовластие и даже не власть большинства. Это – власть меньшинства над остальным обществом якобы во имя его же блага. Четких критериев для «демократии на экспорт» не имеется, но трактуется она весьма узко – как набор обязательных псевдодемократических «ритуалов». К таковым, к примеру, относится догматический принцип «сменяемости власти». Он вменяется суверенным государствам тогда, когда они стремятся проводить национально ориентированный курс. В политико-пропагандистском угаре забывают про «незначительную мелочь» – мнение большинства народа, выраженное в ходе выборов или плебисцита в пользу сохранения того или иного политического лидера на руководящем посту. В то же время стараются не вспоминать о соответствующих прецедентах в западных «демократиях» – четырех президентских сроках Ф.Рузвельта в США или 16 годах канцлерства А.Меркель в ФРГ.

Надо отметить, что в самих западных странах демократические процедуры давно превратились в церемонии, призванные легитимизировать власть, но никак не связанные с ротацией элит. Династии политиков, удерживающих руководящие посты во многих государствах – от Бельгии до США – на протяжении десятилетий, почти не меняются. Неслучайно широкое хождение получил термин «глубинное государство». Неудивительно, что в структуре власти западных держав доминирует крупный монополистический бизнес. Псевдодемократия призвана обслуживать именно его интересы.

К числу «демценностей» на Западе относят также «свободные и справедливые» выборы. Степень «свободы» определяется в зависимости от наличия в той или иной стране подконтрольных Западу «независимых» СМИ-иноагентов, а «справедливость» – допуском на выборы и обеспечением Западу результатов участия «независимых», то есть прозападных, кандидатов или партий. Еще одно условие «свободы и справедливости» – сертификация хода и итогов волеизъявления отобранными Западом миссиями иностранных наблюдателей (под эгидой БДИПЧ ОБСЕ и других ангажированных структур). Конечно, ни одна самостоятельная страна не допустит такого внешнего произвола в отношении важнейшего системообразующего института, каковым являются выборы.

Другой неолиберальный прием – извращение концепции прав человека через приоритизацию политических и гражданских прав с одновременным принижением прав социально-экономических и культурных. Полностью игнорируется право на жизнь тех людей, которые не воспринимаются Западом своими. Хотя на словах права человека возводятся в абсолют, ставятся выше интересов безопасности государства. Такой подход превратился для США и подчинившихся им государств в предлог для вмешательства во внутренние дела. Примеров «цветных революций» множество. Нигде жизнь людей лучше не стала. Западные эксперты, обслуживающие интересы военно-промышленного комплекса, говорят о необходимости придать этим технологиям международно-правовую легитимность, выдумывая под это дело концепции типа «права на содействие» извне несистемной оппозиции в странах, причисляемых к «авторитарным режимам»[2].

Вопреки декларируемому принципу свободы слова, неолиберальный Запад воплощает в жизнь проект «цифрового ГУЛАГа» – режима контроля IT-гигантов и олигархических кланов над общественным мнением и исторической памятью. Для подавления инакомыслия задействуются механизмы негласной цензуры, удаления «нежелательных» аккаунтов вместе с контентом. То, что это само по себе грубо попирает право на свободное выражение мнения, замалчивается. Реальность жизни на Западе – электронная слежка за «неблагонадежными» людьми, манипулирование поведением аудитории с помощью виртуальных алгоритмов в медиасфере.

Яркий пример – развернувшаяся на Западе кампания русофобии. По сути, обычным делом стал антирусский расизм, то есть широкое применение языка ненависти в отношении России и русских, как бы вынесенное за скобки пресловутой западной политкорректности. СМИ и «лидеры общественного мнения» заняты тиражированием глубоко шовинистических россказней о нашей стране, в основе которых расчеловечивающая и отчуждающая риторика в отношении русского народа, ложные идеи о его «коллективной ответственности» за созданный Западом кризис безопасности и, как следствие, о необходимости «коллективного» наказания русских. Такая медийная кампания, подпитываемая действующими политиками, имеет все признаки тоталитарной пропаганды.

Необузданное распространение неолиберальной идеологии привело к превращению западных институциональных СМИ и соцсетей в «осиное гнездо» ангажированных журналистов, пиарщиков, лоббистов и суррогатных активистов, которые помогают властям вести информационную войну против России.

От былого лоска «независимой журналистики» не осталось и следа. Исключения (Т.Карлсон, С.Херш) лишь подтверждают правило.

Неолиберальный «моральный компас» западного общества уже допускает табуированные после Второй мировой войны и геноцида в Руанде формы ненависти на этнической и языковой почве. Показательно, что своим бездействием этот подход, как минимум, не порицают международные организации, чьи исполнительные структуры «приватизированы» Западом. Более девяти лет Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ) игнорирует факты гибели детей Донбасса в результате атак украинских вооруженных формирований. ЮНЕСКО ответило молчанием на убийство общественных деятелей Дарьи Дугиной, Владлена Татарского и покушение на убийство Захара Прилепина. Материалы редких западных журналистов, кто работает в зоне СВО и способен доносить правду о событиях там, «мировые СМИ» не пропускают в эфир, а самих репортеров включают в «черные списки» нерукопожатных персон.

3. Общество.

Неолиберальные воззрения на этику и культуру, а также представление об истории и общественных отношениях вступают в противоречие с особенностями восприятия мира тех, кто придерживается традиционных ценностей.

Так, на Западе открыто пропагандируется курс на декриминализацию и легализацию употребления наркотиков. Речь идет о размывании границы между легкими и тяжелыми «веществами», дестигматизации наркопотребления и позиционировании наркомана как нормального, здорового члена общества. Примеров масса. Это и «кофейни» Амстердама, «рекреационное курение» в США и Канаде, спорные с медицинской точки зрения программы «снижения вреда» и «заместительной терапии», которые реализуются через неолиберальные НПО в разных частях света. На популяризацию привычки употребления наркотических средств работает киноиндустрия Голливуда. Статистические данные подтверждают, что все эти усилия приносят плоды. Согласно отчетам Европейского центра мониторинга за наркотическими средствами и наркозависимостью[3], число людей, употребляющих марихуану ежедневно или почти ежедневно, выросло за последние 10 лет с 3 до 3,7 млн человек и составило уже порядка 1,3% населения Евросоюза. Количество наркоманов, проходящих лечение, увеличилось всего за два года почти вдвое с 55 тысяч до 97 тысяч человек. Фиксируется неуклонный рост изъятий незаконной продукции, содержащей марихуану (555 тысяч случаев в 2020 г., 566 тысяч – в 2021 г.). И это только начало.

В повседневной жизни западных стран стали фактически нормой такие некогда маргинальные явления, ведущие к ломке сознания людей, как навязчивая ЛГБТ-повестка, радикальный феминизм, доходящий до абсурда культ социальной политкорректности, «критическая расовая теория» (основана на предположении, что раса это не биологическая, а социально сконструированная характеристика для угнетения небелого населения). Любые понимания, отсылающие к традициям или противоречащие «прогрессивным» теориям, провозглашаются в лучшем случае архаичными, устаревшими.

Здесь важно подчеркнуть, что представители секс-меньшинств являются частью любых обществ. Они не должны дискриминироваться и имеют одинаковые гражданские и социокультурные права со всеми другими гражданами. Озабоченность вызывает именно пропаганда нетрадиционных ценностей, которая становится все более агрессивной. Так, по данным IPSOS, одной из крупных международных компаний, специализирующейся на социологических исследованиях, в ряде стран, где укоренилась неолиберальная парадигма (Германия, Швеция, Австралия, Канада, Франция, Великобритания), доля представителей ЛГБТ-сообщества в 2-4 раза превосходит соответствующий среднемировой показатель (медицинская норма – порядка 1% населения). Причем в отдельных странах в рамках опросов среди молодежи до 18% респондентов признавались в однополых пристрастиях[4].

Неолибералы всё делают для того, чтобы носители классической (нормальной) этики испытывали дискомфорт и стыд, ощущали себя «немодными». Отработаны и методы притеснения тех, кто открыто выражает несогласие с девиациями, агрессивно пробивающими себе дорогу. Это «культура отмены» и «деплатформинг», поощряющие практику доносов, коллективной травли и бездоказательного клеймления с навешиванием оскорбительных ярлыков: расисты, фашисты, коммунисты, сексисты, гомофобы, гендероненавистники и тому подобное. Приверженцев традиционных представлений, объявленных теперь «неправильными», принуждают к публичному покаянию.

Вопрос представленности женщин, а также новоявленных секс-меньшинств во власти и даже в бизнесе решается через искусственное, доходящее до абсурда квотирование, подрывающее честную профессиональную конкуренцию и смысл меритократии, присущей классическому капитализму и либерализму. Все это – при громогласной всепроникающей поддержке неолиберальных масс-медиа и неустанной работы профильных фондов и неправительственных структур.

Параллельно ведется работа по включению концепции «третьего пола» в руководство Всемирной организации здравоохранения по вопросам гендерной проблематики в сфере здравоохранения; призывы к пересмотру этических норм в отношении репродуктивного выбора, медикаментозного изменения человеческой природы, половой неприкосновенности детей (по сути – шаг к легализации педофилии). В Испании дело дошло даже до декриминализации зоофилии. Там в феврале 2023 г. были внесены соответствующие поправки в законодательство.

Процессы усугубляются глубочайшим кризисом, в который была ввергнута Римская католическая церковь и протестантские объединения. Их репутация пострадала от многочисленных скандалов. Сегодня церковь на Западе сталкивается с обвинениями в распространении «белого христианского национализма» и «белого превосходства», а также попытках маргинализации ЛГБТ-сообщества. Предпринимаемые отдельными религиозными общинами неуклюжие попытки привлечь на свою сторону представителей секс-меньшинств, вплоть до готовности венчать однополые пары, и вовсе вызывают у многих оторопь. В результате найти умиротворение и утешение в церкви у многих на Западе не получается.

Налицо стремительное падение статистики посещаемости храмов (особенно традиционных конфессий) в Европе и США, причем оправдания с отсылками на постпандемийный период не выдерживают никакой критики. Рост социальной группы людей, индифферентных к вопросам веры, способен кардинально изменить социально-политический ландшафт.

Здравомыслящему наблюдателю понятно, что «обновленческая» часть Запада сильно отклонилась от общепризнанных норм человеческой морали, которые, кстати, вовсе не отвергал классический либерализм. Однако неолиберализм ориентирован уже на слом духовного, культурного и социального наследия самых разных цивилизаций. Ценности эпохи Просвещения, христианства, других монотеистических религий и даже постхристианского атеизма вытесняются догматами «новой этики» под якобы благовидным предлогом борьбы с дискриминацией меньшинств. На смену гуманизму неолиберальные идеологи продвигают концепцию и практики трансгуманизма, постчеловечества.

4.Технологии.

Западные неолиберальные идеологи активно пропагандируют индивидуализм, приоритет атомизированного индивидуума над любыми другими факторами и соображениями. Продвигаются идеи непрерывного самосовершенствования и обращенные внутрь себя схемы преображения, в том числе с помощью современных технологических возможностей. Неизменно акцентируется, что «передовым» может считаться только тот человек, который более «продвинут технически». Хотя на деле за этой завесой таится множество коммерческих или политических интересов.

Проблема, на наш взгляд, в том, что культурные и этические механизмы регулирования общественных и межличностных отношений подменяются технологической вседозволенностью. На Западе решения на основе продвинутых технологий, в т.ч. медикаментозных, превращаются в универсальный инструмент устранения терапевтических и социальных проблем. При этом чаще всего сами эти проблемы надуманы и ставятся искусственно. Задача состоит в том, чтобы подводить простых людей к ложному пониманию: любые пожелания по достижению внутреннего комфорта могут быть исполнены.

Таким образом открыт путь для распространения новомодных изысканий об изменениях человеческой природы при помощи современных биотехнологий. К примеру, на Западе всё более широко используются блокаторы полового созревания, которые готовят подростков к «транспереходам». За этим, как и следовало ожидать, стоят большие барыши корпораций: в 2022 г. рынок трансхирургии только в США в 2,1 млрд долл[5].

Биомедицинские вмешательства по смене внешнего вида человека становятся всё изощрённее. Среди «передовых» разработок – биотехнологические сервисы, такие как «23andMe» и «Atlas», сделавшие доступным генетический анализ в качестве развлекательной услуги. Умы дельцов будоражат идеи рождения генетически улучшенных детей, трансплантации человеку головы. Из этой же серии – исследования по повышению выносливости, допинг, притупление реакций на боль и другие раздражители. Приобретают популярность исследования в области объединения человека и машины на основе достижений в сфере искусственного интеллекта (киборгизация).

Отдельно отметим суету вокруг генеративного ИИ и множества проектов по виртуализации социальности. Едва ли это можно объяснить чем-либо ещё, кроме желания «делать деньги» на эксплуатации человеческих прихотей и слабостей.

Фактически бесконтрольная реализация подобных идей, разумеется, под благовидными и даже благородными предлогами, внедрение слабо изученных технологий – способствует углублению социально-экономических расколов в обществе и увековечиванию неравенства, причем как внутри стран, так и на международной арене. Западные биотех, биомед, ай-ти и прочие корпорации действуют нахраписто и безответственно. Они не настроены выпускать из рук возможности создания контекста для грядущих изменений и инноваций, сулящих баснословные прибыли, невзирая на риски для конкретных людей и социумов. Утрата понимания незыблемости универсальных человеческих ценностей не воспринимается неолиберальной частью Запада как сколь-либо значимая проблема.

* * *

Вся неолиберальная повестка так или иначе является порождением «больших денег» и существует для обслуживания интересов ТНК через политические, экономические, социальные путы. Навязываемые Западом псевдодемократические и неолиберальные установки – это совсем не то, под чем Россия и другие страны подписывались в рамках, к примеру, Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Хельсинкского Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., других международных обязательств, принятых нами после 1991 г.

Глядя на эти процессы со стороны, из России, мы не можем не отмечать всю токсичность и моральную ущербность лежащей в их основе идеологии для ее же носителей. Но – в итоге – это их выбор, и им с этим жить. Каждый народ имеет суверенное право на выбор собственного пути развития. Однако это не означает, что мы не станем защищаться от навязывания такого стиля жизни нам. Пусть вырождение будет ограничено рамками неолиберального сектора западных обществ.

Как сказал Президент России В.В.Путин, выступая 17 ноября на IX Санкт-Петербургском международном культурном форуме – Форуме объединенных культур: «Опыт тысячелетней истории нашей страны убедительно свидетельствует, что культурное разнообразие – это величайшее благо, а взаимодействие культур – одно из условий стабильного и мирного развития, ведь среди главных причин нынешней напряженности в мире – именно претензии отдельных сил на исключительность, в том числе и культурную исключительность, их пренебрежение к иным обычаям, духовным ценностям, стремление подвергнуть всех и вся унификации, причем по собственному шаблону, который они считают самым лучшим и самым универсальным. Такая вульгарная глобализация и, добавлю, культурная экспансия обернулись подавлением и обеднением культур, многократно умножили конфликтный потенциал».

Задача интеллектуального и политического сообщества, радеющего за будущее собственного народа, состоит в выявлении и последовательной нейтрализации угроз самобытному укладу и традиционным ценностям, без которых невозможно полноценное и успешное развитие России в XXI веке.