Чудесная ссылка Ленина

Быть насильно запертым — вещь вообще неприятная, однако пребывание Ленина в тюрьме было обставлено таким комфортом, что в огромной степени теряло свои тягостные стороны. Вопреки принятому обычаю рисовать мрачнейшими красками жизнь «узников царя», его сестра принуждена признать, что «условия тюремного заключения сложились для него, можно сказать, благоприятно… даже желудок его, — относительно которого он советовался за границей с одним известным швейцарским специалистом, — был за год сиденья в тюрьме в лучшем состоянии, чем в предыдущий год на воле»

Вот как это было и почему так случилось ...

Ульяновский достаток и здесь играл большую роль. «Обслуживать» арестованного «Володю» съехались из Москвы мать, сестры Анна и Мария. Ленин имел в тюрьме особый платный обед и молоко.

«Мать приготовляла и приносила ему 3 раза в неделю передачи, руководствуясь предписанной ему указанным специалистом диетой».

Получал он и предписанную ему тем же швейцарским специалистом минеральную воду.

«Свою минеральную воду я получаю и здесь: мне приносят ее из аптеки в тот же день, как закажу», — сообщал Ленин сестре Анне в письме от 24 января 1896 года.

Напомним также о тюках книг, которые ему покупала и из разных библиотек доставляла сестра Анна, чтобы он мог писать в тюрьме свою книгу. Царское правительство не препятствовало заключенным заниматься литературой. Чернышевский в Петропавловской крепости написал «Что делать?» (апологию революционеров), Писарев — свои лучшие статьи, Морозов в Шлиссельбургской крепости — «Откровение в буре и грозе», а Ленин в предварительном заключении подготовил «Развитие капитализма в России», из всех его произведений — самое солидное.

В отличие от товарищей, арестованных вместе с ним по одному и тому же делу, Ленин поехал в ссылку тоже, с комфортом. Мать выхлопотала для него право ехать туда на собственный счет.

Такой возможностью не располагали его товарищи, принужденные следовать в Сибирь «по этапу», в вагоне с конвоем, сидеть в пересылочных тюрьмах. Неравенство в положении столь бросалось в глаза, что вызвало у Ленина чувство неловкости. Был момент, когда он даже хотел отказаться от своих льгот, но, в конце концов, пересилил себя и… не отказался. Выехав из Петербурга 1 марта 1897 года, Ленин заехал к матери в Москву, пробыл у нее несколько дней и 6 марта двинулся далее. От Москвы до Тулы — 200 километров — его сопровождала мать, сестра Мария, сестра Анна, ее муж Елизаров. Останавливаясь для отдыха в городах на пути, Ленин прибыл в Красноярск 16 марта, и, пока ждал назначения места поселения, а мать хлопотала, чтобы его не послали на поселение куда-нибудь далеко, он неплохо проводил время. У него были для этого средства.

"29 апреля он писал матери: «Здесь я живу очень хорошо: устроился на квартире удобно — тем более, что живу на полном пансионе. Для занятий достал себе книг по статистике (как я уже писал, кажется), но занимаюсь мало, а больше шляюсь».

Последнее не совсем верно. Ленин не только «шлялся» — он в это время усердно посещал за городом обширную библиотеку красноярского купца, библиофила, Г. В. Юдина, проданную в 1907 году в Америку и вошедшую как самостоятельная часть «Славянский отдел» в Вашингтонскую библиотеку Конгресса.

Совсем в другом и мало завидном положении находились его товарищи — Кржижановский, Мартов, Старков, Ванеев и др.

Ленин в письме от 17 апреля 1897 года сообщал о них родным: «Глеб (Кржижановский. — Н.В.) с Базилем (Старков. — Н.В.) высмотрят, говорят, очень плохо: бледны, желты, утомлены страшно».

Их путешествие в Сибирь было тягостным. Двигаясь без удобств в вагонах под конвоем, отсидев на пути в Московской пересыльной тюрьме, раздавленные усталостью, они прибыли в Красноярск 16 апреля, на месяц позднее Ленина. И в то время как он «шлялся» по городу и сидел в библиотеке, его партнеры продолжали быть запертыми до 5 мая в тюрьме в ожидании назначения им места поселения. «Ульяновский достаток» помог Ленину избегнуть многого из того, что испытали другие, и тот же достаток, как мы сейчас увидим, превратил ссылку Ленина из наказания в своего рода partie de plaisir.

Чудесная ссылка

На содержание, одежду и квартиру царское правительство выдавало ссыльным 8 рублей в месяц. При сибирской дешевизне продуктов и квартир, то есть комнаты в избе крестьянина, такое пособие гарантировало от голода, но оно могло обеспечить лишь крестьянский образ жизни при полном игнорировании культурных потребностей, присущих попавшим в ссылку интеллигентам. При 8 рублях в месяц нельзя было приобрести одежду вообще и в частности ту, что необходима в условиях сибирского климата: тулуп, валенки, шапку и т. д. Люди без «достатка», прибыв в ссылку, должны были немедленно, особенно если их сопровождали жены и родственники, отыскивать себе какую-нибудь службу, в чём правительство им не препятствовало.

«Глеб и Базиль, — сообщал Ленин матери в письме от 24 октября 1897 года, — имеют теперь работу, без нее они не могли бы жить…».

Но Ленину не нужно было об этом думать: достаточно было намекнуть матери, что нуждается в деньгах, и они к нему приходили

В январе 1898 года Ленин писал: «Финансы получил, дорогая мамочка, и первые, и вторые (т. е. и от 28/XI и от 20/XII). Теперь у нас и пособия получаются правильно, так что дело в этом отношении вошло вполне в норму, и я думаю, что долго (сравнительно) не понадобятся никакие экстра-добавления».

Перерыв в обращении за помощью «сравнительно» недолог, и уже в марте 1898 года посылается матери следующее послание:

«С Н. К. пришли мне, пожалуйста, побольше финансов… Расходы могут предстоять изрядные, особенно если придется обзаводиться своим хозяйством, так что я намерен прибегнуть к изрядному округлению своего долга и к повторному внутреннему займу».

За две недели до этой просьбы Ленин тоже говорил о возврате своего долга.

«Долги свои все возмещу. (Надо только не забывать их.)».

Фраза свидетельствует только о том, что Ленин испытывал некоторую неловкость постоянно обращаться к матери за помощью. Долг его никогда не будет возвращен. Он превосходно знал, что его мать на это никогда не согласится и посылаемые сыну деньги долгом не считает. Обращаясь к матери за деньгами и получая их, Ленин часто указывал, что на возмещение «долга» должен идти гонорар за ту или другую произведенную им литературную работу. Насколько это лишь добрые слова, можно судить по следующему (одному из нескольких) случаю.






28, сентября 1898 года, прибыв из Шушенского в Красноярск для лечения зубов и разных покупок, он писал матери: «Финансы мои, вследствие поездки, необходимости помочь А.М. и сделать кое-какие закупки, сильно истрепались. Пошли, пожалуйста, Елизавете Васильевне[10] (у которой я сделал заём) около половины той суммы, которую должны были прислать за весь перевод Webb-'a (отправленный в СПб. 27 августа)».

Речь идет о переводе книги С. и Б. Вебб «Теория и практика английского тред-юнионизма». Издательство О. Н. Поповой должно было Ленину за нее заплатить около 400 рублей. Если бы мать послала Елизавете Васильевне требуемую сумму («половину» 400 руб.) и возместила ее полученным гонораром, она в этом деле была бы только посредницей. В действительности же она послала свои деньги, так как указанный перевод был напечатан лишь в 1900 году — только тогда Попова стала выплачивать гонорар.

В ноябре 1898 года Ленин пишет сестре Анне: «Недоумеваю, отчего это нет все гонорара за перевод, отправленный в СПб. еще 27 августа! Если придет гонорар, отправь, пожалуйста, рублей 50 в книжный склад…».

Пятьдесят рублей были посланы в книжный склад Калмыковой в Петербурге, откуда Ленину приходили пачки купленных им книг, и этот расход, в конечном счете, тоже покрыт не его гонораром

25 февраля 1899 года Ленин, снова ссылаясь на все тот же непоступающий гонорар, просит прислать ему денег: «Меня удивляет, что О. Попова долго не рассчитывается за Webb'a… У нас финансы пришли опять к концу. Пошлите, пожалуйста, 200 р. на имя Е. В. Если нет все еще ничего от О. Поповой, и не предстоит через 1–2 недели, то я попросил бы уже занять, ибо нам иначе не извернуться».

Нет надобности следить за дальнейшими поступлениями денег Ленину от матери. К их итогу мы еще вернемся. Мы хотели бы лишь обратить внимание на то, как мала любовь к истине у его сестры Анны, раз она в предисловии к изданию книги Ленина «Письма к родным» без малейшего смущения могла утверждать

«Видны также из писем Владимира Ильича его большая скромность и невзыскательность в жизни, умение довольствоваться малым; в какие бы условия ни ставила его судьба, он всегда пишет, что ни в чем не нуждается, что питается хорошо; и в Сибири, где он жил на полном содержании на одно свое казенное пособие в 8 р. в месяц, и в эмиграции, где при проверке, во время наших редких наездов, мы могли всегда установить, что питание его далеко недостаточно».

Как на самом деле жилось Ленину в ссылке — можно довольно ясно себе представить по свидетельству Крупской.

«Дешевизна в этом Шушенском была поразительная, — писала Крупская. — Например, Владимир Ильич за свое «жалованье» — восьмирублевое пособие — имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья, и то считалось, что дорого платит… Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница во дворе — в корыте, где корм скоту заготовляли, — рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, — тоже на целую неделю… В общем ссылка прошла неплохо».

Мало сказать — неплохо. Она была чудесна. Что ссылка была совсем не страшна — Ленин это почувствовал очень скоро по своем водворении в Шушенском.

«Сегодня ровно месяц, как я здесь, и я могу повторить то же самое: и квартирой и столом вполне доволен…» (письмо от 20 июня 1897 года).

Бараны и котлеты с добавлением горы картофеля, огурцов, кислой капусты, свеклы, а в качестве десерта сибирских ватрушек, очевидно, шли Ленину впрок. О минеральной воде, прописанной для его желудка швейцарским доктором, «я и думать забыл и надеюсь, что скоро забуду и ее название» (письмо от 20 июня 1897 года).

А четыре месяца спустя в письме к матери он добавляет: «Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу, все питерские болести побоку!».

Ленин в ссылке приобрел столь упитанный вид, что приехавшая в Шушенское в мае 1898 года вместе с Крупской ее мать, увидев его, не могла воздержаться от возгласа: «Эк вас разнесло!».

«Он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере», — сообщала Крупская Марии Александровне Ульяновой в письме от 22 мая 1898 года.

Пожив немного в Шушенском, она сама должна была откровенно признать, что их ссылка действительно одно только удовольствие.

«Вообще теперешняя наша жизнь напоминает «форменную» дачную жизнь, только хозяйства своего нет. Ну, да кормят нас хорошо, молоком поят вволю, и все мы тут процветаем. Я еще не привыкла к теперешнему здоровому виду Володи, в Питере-то я его привыкла видеть всегда в довольно прихварывающем состоянии» (письмо от 26 июня 1898 года).

Чтобы сделать жизнь еще более удобной и отвечающей их вкусам и потребностям, супруги Ленины перешли от пансиона у чужих людей к собственному хозяйству, приобретя все, что нужно для его ведения. Заботу о нем взяла на себя Елизавета Васильевна, а на подмогу наняли прислугу.

«Наконец мы наняли прислугу, девочку лет 15, за 2,1/2 р. в месяц+сапоги, придет во вторник, следовательно, нашему самостоятельному хозяйству конец. Напасли на зиму всякой всячины» (письмо Крупской от 9 октября 1898 года). О том же предмете две недели спустя: «Наняли девочку, которая теперь и помогает маме по хозяйству и всю черную работу[11] справляет».

Вот эта возможность не думать о заработке, о хлебе насущном, сбросить всю «черную работу» на прислугу, эта удивительная свобода, которой Ленин пользуется в Шушенском, превратили его трехгодичное пребывание в ссылке, по выражению Крупской, в дачную жизнь, полную всяких приятностей. «Пленник царизма» отдается в ссылке спорту, конькам, охоте. Тетерки, утки, зайцы, дупеля не сходят с их стола. Он ездит в гости к другим ссыльным и принимает их у себя, получает через родных тюки журналов, газет, русские, немецкие, французские книги, нелегальные издания.

Он ведет обширную политическую переписку, составляет книги, пишет статьи в журналы и революционные брошюры для издания в Женеве. За исключением конца 1899 года, когда он рвался скорее уехать из ссылки, не спал и худел, и начала пребывания в Шушенском, когда он «с горечью» (его слова) чувствовал принудительное удаление в Сибирь, жизнь проходит под знаком спокойствия и довольства при полной свободе интересоваться и изучать то, к чему его влекло. Только недавно вступивший в литературу Ленин, побуждаемый самолюбием, желанием завоевать скорее известность, спешит выступить в печати с каким-нибудь сборником своих произведений. Мало кому известному писателю найти издателя нелегко. Ленина это не смущает.

Деньги найдутся.

«Насчет финансов, потребных для издания, я думаю, можно бы сделать у мамы «внутренний заём»…» (письмо к М. Елизарову от 13 марта 1898 года).

Валентинов Николай . "Малознакомый Ленин"