НЕ ЗАБУДУ И НЕ ПРОЩУ

В последнее время годовщины Победы встречаю с нерадостными чувствами. В основном по той причине, что заметно меньше становится фронтовиков. Семидеся-тый год будут праздновать как минимум девяностолетние (пусть живут сто лет!), что при нынешней продолжительности жизни грозит превратить следующее празднование в формальный безжизненный ритуал. Как теперь отмечают бородинскую годовщину или брусиловский прорыв.

Этот праздник лишится своей поразительной трогательности и искренности - седобородые орденоносцы на городских скамеечках. Их негромкие разговоры, я их слушал в детстве. Там не было скабрезных шуток, сквернословия и пустопорожней болтовни (что приходится слушать по телевидению каждый божий день). Когда-то дед мне рассказывал, как со случайным попутчиком (он оказался ветераном Первой Конной) провел вечер в гостях у Буденного. Хорошо представляя манеру общения даже студентов университета, я поинтересовался об уровне виртуозности сквернословия лихих кавалеристов. Неумный вопрос вызвал полное недоумение - за столом у маршала не было произнесено ни одного бранного слова.

Галантные поклоны, когда подходят бабушки-однополчанки. Откуда появлялся тот аристократизм у бывших рабочих и деревенских пареньков? И куда он пропал у нынешнего поколения, когда каждое мурло у прилавка именует себя «менеджером» и «бакалавром»?

Блестят золотые погоны и медали на парадной форме (той, советской, а не на нынешних кителях-пижамах). У памятника погибшим летчикам группа ветеранов, собравшись в кружок, негромко поет о самолетах, которые «первым делом», «Катюшу». Наши медиа-магнаты уже несколько лет как поняли, что бесовские кривляния заграничных звезд-потаскух вызывают у народа лишь брезгливое желание переключиться на другой канал. Теперь вернулись к советской песне. Но как и кем она поется! В лучшем случае песни попадают в руки блатнякам-шансонье, и они поют их с тем же мастерством и искренностью, что зэки про есенинскую мать на смотре художественной самодеятельности. В худшем - святые песни нарочито похабятся «мальчиковыми» педерастическими группами и прямо самыми что ни на есть катюшами масловыми - звездами похабных шоу.

Идет оголтелая масштабная антисоветская пропаганда. Иногда откровенно пронацистская. Но большей частью иезуитски изворотливая. Все ищут какую-то новую «правду», все мечтают сказать «последнее слово» о войне. Плодятся многочисленные сериалы, где с достойным лучшего применения искусством компьютерщики создают модели сражений. По телеэкрану ползают танки-картинки, летят почти игрушечные самолетики. Население некогда самой образованной и начитанной страны развлекают компьютерными играми для подростков. Забавно передвигаются по экрану компьютерные танчики. Бегают нарисованные солдатики. А так было в жизни! Вот подлинный рассказ о девушке-санинструкторе. «На слободке Любаша и ее друзья-моряки вломились в запертый дом, обложенный соломой, которую немцы не успели запалить. На полу лежали девушки: изрезанные груди, руки, приколотые штыками, рубашки в крови.

- Натка! - закричал один из моряков. - Натка моя...

Он упал, гремя оружием, на пол, обнял мертвую дивчину, с которой думал найти в жизни свое счастье. Это дало им лишние силы выбить немцев отсюда, и вот... Любаша, прислонившись к стене, видела, как рыдали матросы, парни двадцати четырех-двадцати пяти лет.

А потом они молча пошли в атаку. Они бросались на немцев тихо, с перекошенными лицами и коротким дыханием. Они резали и кололи немцев. Немцы бежали от их страшных, мертвенных лиц. Любаша выносила раненых».

Законом запрещается брать интервью у террористов, но приводятся обширные цитаты из воспоминаний гитлеровских генералов - террористов в квадрате.

Престарелые ветераны с «той» стороны, не стесняясь, вспоминают «минувшие дни и битвы, где вместе рубились они». Вспоминают Ленинград и Кавказ. Изредко бросают взгляд на старческие дрожащие руки. Руки не в крови, «на палачах крови нет», как гласит старая пословица.

Бесконечно словоблудят о шевронах и аксельбантах нацистской формы, скрупулезно перечисляют награды интервьюируемых нацистов. При этом не забывают пнуть советскую форму и советскую технику. Мол, ходили солдатики раздетые, чуть не в лаптях, и из палки стреляли. При этом игнорируются воспоминания наших американских «друзей», военные представители которых сравнивали вступающую в Германию Советскую Армию с армией инопланетян - столь многочисленна и высокотехнологична она была.

И везде пресловутый СМЕРШ и звери-комиссары, заградотряды и штрафники. Все бессудные расстрелы и репрессии. Что ж, на войне никто не застрахован от несправедливости. Правда, забывают сказать, что трибуналы и особые совещания были серьезной попыткой сохранить законность даже в критических условиях отступления. А в нацистской армии правом бессудного расстрела своих подчиненных обладал каждый фельдфебель.

Жонглируют цифрами. Даже диктаторы банановых республик понимают, что для улучшения имиджа следует потери скрывать. В поисках сермяжной правды наши «демократы» и их высокопоставленные покровители называют прямо-таки космические цифры советских потерь. Двадцать пять, тридцать, сорок миллионов! При этом забывают сказать, что собственно военные потери «неумелой» Красной Армии, возглавляемой «тираном» Сталиным, меньше потерь Германии и ее сателлитов. Почти две трети наших потерь - уморенные голодом военнопленные и результат гитлеровского геноцида гражданского населения и этнических чисток. Зато гитлеровцы сражались прямо по-суворовски - не числом, а умением. Один умник недавно прочитал доклад, что с миллионной армией Жукова в осажденном Берлине сражался стотысячный гарнизон. Из них половина - патриоты-ополченцы (вроде Ратцингера). И почему это только число пленных гитлеровцев в результате Берлинской операции достигло миллиона?

Правда, маленько поуспокоились с Власовым. С многочисленными оговорками (он ведь тоже сражался за Россию без большевиков!) телесинедрион все-таки признал его предателем. Сложно даже представить себе, с какими чувствами на все это смотрят ветараны и труженики тыла, узники концлагерей и гетто.

Нигде армию не называют Советской, равно как и победивший народ. При этом никто не спорит, что именно русский народ вынес на себе основную тяжесть войны. Трое из пяти солдат были русскими. Но историческая справедливость требует «всех поименно назвать» - и кавказских горно-стрелков, и монгольских конников, и сренеазиатских пехотинцев. И еще одна немыслимая подлость! Сколько верных друзей мы бросили и в Восточной Европе, и в бывших советских республиках. Почему на почетных трибунах у Мавзолея не предоставить место ветеранам Войска Польского и словацким ополченцам, немецким антифашистам и югославским партизанам? Нет, впервые по Красной площади прошли натовцы, наши «партнеры». Впрочем, не приняли участие в параде части бундесвера и ЦАХАЛа. Не сомневаюсь, что к следующему юбилею эту досадную недоработку исправят.

И самое главное, перестали чувствовать человека, любить его, сопереживать ему. Это было в той стране, где я родился, в моем Союзе. Что бы мне сейчас ни говорили. Вот берут интервью у танкиста, он показывает пожелтевшие фотографии. На одной из них девушка-лейтенант поразительной красоты. Телеведущая все пытается выспросить какие-то сальности. Ветеран рассказывает, что девушка на своем танке первой ворвалась в немецкий город. Их танк был отсечен гитлеровцами от основного советского подразделения и сражался в полном окружении, один. Гитлеровцы вытащили израненную танкистку из горящего танка и в бессильной злобе бросили под гусеницы своей бронемашины. Величественная, шекспировская трагедия. Никогда и нигде за всю историю человечества женщина не шла в первой цепи наступающих... А телеведущая ничего не понимает, продолжает нести какую-то лабуду.

Мне настойчиво предлагают с кем-то примириться, кого-то простить, перед кем-то покаяться. Пусть это громкие слова. Но во имя павших и живых солдат не покаюсь, ничего не забуду и никого не прощу