Психоисторический кризис

Из неопубликованного интервью Максима Калашникова одной из газет
 
- Вы считаете, что распад России вполне реален?
 
- Распад России произошел в 1991 году. Сейчас мы с вами живем в Российской Федерации. Это большая часть России, но не вся она. Считаю, что мы находимся на грани смуты.
 
Как и предсказывал Максим Калашников, заработавший ярлык сумасшедшего, РФ, не сумев организовать молниеносную победу на Украине и нарушив все каноны подготовки и проведения таких операций, попала в крайне опасный кризис.
 
Историю успешных молниеносных войн излагаю в книге «Крещение огнем. Как заканчиваются молниеносные войны». Она вышла в этом году. Можно прочитать, как проводились успешные блиц-операции и сравнить с тем, что было сделано в ходе так называемой СВО. Поразитесь разнице.
В итоге сейчас Российская Федерация получила многослойный внутренний кризис.
 
Первый слой. Кризис раскола элиты. Части бомонда откровенно война не нужна. А часть правящей верхушки смотрит на Владимира Путина как на токсичный актив.. На словах они - патриоты, но думают при этом такие тузы и сановники совершенно иначе.
 
Второй слой. Кризис командования, управления Вооруженными силами. Наша военная машина оказалась не готова к такой войне.
 
Третье. Кризис в экономике. Кремль пытался строить великодержавную политику, сохраняя сырьевую экономику периферийного придатка с огромной зависимостью от импорта и дохода от вывоза сырья. Наши правители даже индустриализацию не провели.
 
Четвертый слой. В стране - страшный психоисторический кризис у населения. Для меня, как национал-футуриста, все понятно. Для меня русский народ состоит из триединства великороссов, малороссов-украинцев и белых русов. Я вырос в семье националиста с партийным билетом и отец меня учил, что наша фамилия - Кучеренко - русская. Батя назвался в паспорте русским. Такой была его принципиальная позиция, он меня воспитывал, что русскими мы становимся лишь в триединстве. А украинская мова – лишь диалект русского языка. Такой же, как кубанский гутор или поморское наречие.
 
Но есть огромное число даже людей, не понимающих, ради чего идет эта война и за что мы бьемся? Даже среди пожилых людей, ставших объектом идеологической обработки еще в советское время, разброд. Им ведь всю жизнь говорили, будто русские - это только великороссы, а украинцы и белорусы - другие народы. Само слово «великоросс» запретили еще большевики и его до сих пор не употребляют. А Путин лишь перед самой спецоперацией сказал, что у нас – один народ. И у людей, даже выросших в Советском Союзе, теперь жуткая каша в голове: а мы один народ или разные?
 
Для молодого же поколения украинцы - вообще другая нация с иным языком. Для меня Одесса, Харьков - это мои города. Так же, как Тирасполь, Херсон, Николаев. А те, кто родился после распада Советского Союза, не помнят единой страны. Хотя самым старшим уже 33 года скоро будет. И они считают, что происходит агрессия. Зачем мы вперлись в другую страну к другому народу? У них нет чувства, что Россия - единая страна от Камчатки до Днестра. Да зачем далеко за примером ходить? С 2014-го и до самого начала 2022 года нам официально твердили, будто Донбасс – не Крым, и он – Украина. Чего уж говорить о Херсоне, Николаеве и моей Одессе? И тут бац – кульбитом! – они, оказывается, часть большой России. Как и Харьковщина. Все это породило полный хаос в умах и душах.
 
 
Так что психоисторический кризис вышел страшенный.
Плюс ко всему российская власть провалилась в деле воссоединения русских земель. Она фактически с прошлого года привела к милитаризации Украины, к тому, что бандеровщина оказалась закаленной и распространенной на те регионы, которые в период первой бандеровщины в 1939-1956 годах бандеровскими не были. Ни Одесса, ни Харьков, ни Херсон с Николаевом. Даже Киев не был бандеровским. А теперь там люди, говорящие на великорусском языке, которые на мову только шипят, стали украинскими русскоязычными националистами и нас ненавидят. Даже харьковчане говорят: «Все, мы с вами не будем, зачем вы нам устроили такие разрушения? Это же не Львов». Я был на так называемых освобожденных территориях. Слышал: «Вы ад принесли не западной Украине, не Галичине с его бандеровщиной, а русскому населению Донбасса». И все это именно в силу того, что не смогли обеспечить блицкриг, молниеносную войну, что все свели к позиционной войне с разрушением городов, созданием огромной мертвой зоны. И освобождаемые уже не смотрят на нас, как на освободителей.
 
- В интервью нашей газете вы говорили, что вместо анти-России мы получили анти-Россию в квадрате.
 
- Совершенно верно. Плюс кризис внутри бомонда, в экономике, в управлении государством, психоисторический кризис поддержки войны гражданами. Дальше - международная изоляция и еще много дополнительных факторов. Например, фактор мигрантов. Приезжайте в московские Котельники и увидите, насколько накалены страсти. Эти мигрантские массы в случае смуты могут превратиться в аналоги китайских или латышских стрелков. Мы сидим на пороховой бочке...