Что ели моряки в эпоху парусного флота, или Как приготовить черепаху

«Черепаха — это не только мимими, но ещё и несколько килограмм мяса», — решили в XVIII веке моряки, уходившие в длительный поход, и стали брать с собой на корабли пресмыкающихся. А вскоре деликатес оценили и на суше. 

Как известно, многие деликатесы современности — улитки, лягушачьи лапки, луковый суп и тому подобное — в своё время, несколько сотен лет назад, были пищей бедняков. И если с улитками всё не столь однозначно — всё-таки ими и знатные древние римляне были не прочь полакомиться, то с лягушачьим лапками  и луковым супом  всё куда проще.

Кто в здравом уме будет жрать лягушек (которых ещё наловить надо!), если год выдался не голодный, в погребах есть зерно, репа, сыр и прочая картошка?

Вот и черепаховый суп (да-да, суп, сваренный из няшных черепашек с панцирем и лапками) — ныне запрещённое в одних странах и почитаемое деликатесом в других блюдо — в своё время было пищей простых моряков, от капитана до юнги.

Парусная романтика

Представьте себе: XVI век, эпоха парусного флота, Карибское море, неподалёку Тортуга, солнце светит, вода плещется, вы на парусном корабле… Красота, романтика, не правда ли?

А вот и неправда! Корабль третий месяц в плавании, в трюме подтекает, экипаж озверел без женского внимания, от гальюна на носу несёт на всю посудину, и самое главное — нечего жрать.

Не есть, а именно жрать — до такой степени нечего.

Почему так? Потому что холодильник ещё не изобрели, а в окружающем пространстве жарко, адски жарко: 30 градусов — с гарантией, в худшем случае — около 40. И никаких вам кондиционеров. Плюс безумная влажность, поскольку вокруг на многие морские мили — вода. Еда в таких условиях хранится не то что плохо, а вообще никак. Фрукты-овощи — на берегу, свежее мясо — тоже. Выдержать плавание длительностью в несколько месяцев могут крайне не многие продукты. Долго ли протянешь и притом не озвереешь на солонине (нечеловечески солёном сале, даже не мясе), солёных лимонах (они хоть как-то хранились, в отличие от прочих там манго и бананов), горохе (здесь могла быть шутка про метеоризм), крупе (овсянка, сэр! — или пшеница), сыре (флотский сыр отличался такой степенью твёрдости, что его приходилось буквально откалывать от головки с помощью молотка и долота, а для придания съедобности растапливать над огнём) и воде, разбавленной откровенно дрянным алкоголем (поскольку свежая вода в таких условиях протухает не быстро, а очень быстро)?

Таков был средний рацион моряка в то время. С голоду не помрёшь, но от недостатка витаминов вскоре заболеешь всеми возможными болезнями — от анемии до цинги.

Живые консервы

Поэтому экипаж любого корабля, независимо от государственной принадлежности и статуса, приставая к любому мелкому или крупному острову для пополнения запасов воды и съестных припасов (ну хоть на недельку фруктов набрать!), охотился на всё, что движется. И не важно в шерсти оно, перьях или чешуе.

И тут, в отличие от попугаев, пекари, оцелотов и прочих тропических парнокопытных хомячков, особенно не повезло черепахам.

Эти животные — твари медлительные, особенно на суше. Поэтому ловить их несложно.

Перевёрнутое на спину пресмыкающееся имеет скорость чуть меньше, чем никакую.

А ещё черепахи способны обходиться без пищи месяцами. Догадываетесь, к чему привели все эти особенности?

Правильно, животные стали отличным продуктом длительного хранения. Что может быть проще: пристаём к острову, вылавливаем с него всех (или сколько поместится на корабль) черепах, укладываем их на спины и друг на друга в несколько этажей… Вот тебе и запас мяса на несколько месяцев вперёд!

Сергей Махов

Большой плюс черепах — это панцирь, который может являться одновременно и сковородой, и кастрюлей, то есть после употребления «посуду мыть не надо».

Менее рачительные просто выбрасывали панцири после еды, ну а думающие о своём благосостоянии выскабливали их и откладывали в сторонку. По приходе в порт эти панцири можно было выгодно реализовать, за один давали от 15 до 50 гиней. Но не думайте, что торговцы были внакладе. Из одного панциря средней морской черепахи можно было сделать 15-25 гребней для расчёсывания волос (по пять гиней за штуку) или до 100 медиаторов для гитар/скрипок/виолончелей по две гинеи 20 шиллингов за штуку, так что бизнес был прибыльным.

Альфред Брем, немецкий зоолог XIX века, в своём труде «Жизнь животных» писал об этом так:

«Захваченных черепах обыкновенно переворачивают на берегу на спину и держат их в таком положении до конца охоты, а затем переносят их или в особые загородки или прямо на суда и отправляют на рынки. При перевозке даже на весьма значительное расстояние с ними не церемонятся: их просто складывают где-нибудь в сторонке на палубе, протягивают над ними парус для защиты от солнца и не заботятся более ни о чём, полагаясь на их живучесть. Ни пищи, ни питья им не дают, разве всунут им в рот кусок белого хлеба, смоченного морской водой, да ещё время от времени обливают их водой. В таком положении черепахи могут совершать продолжительные путешествия».

Так и плавали: на корабле — голодные моряки, а грузом — черепашки, болтающие лапками в попытках перевернуться и уползти из этого адского места.

Отлов черепах, XIX век (фото: JH Clark)

Съедобного мяса у черепахи совсем немного — в основном это те части, которые видны из-под панциря: лапы, шея и хвост. При этом разделка такого деликатеса — дело довольно жестокое. В частности, чтобы не испортить вкус мяса, требуется слить из тушки кровь. Для этого шею с головой нужно отрубить.

Такой трюк нормально прокатывает только с водными черепахами, потому что они не умеют убирать голову под панцирь. С сухопутными же… Замахиваешься ты на черепашку, а она — оп! — и голову прячет.

У британского первооткрывателя Джеймса Кука описан случай, когда матросы несколько дней подряд пытались убить большую сухопутную черепаху. «Тортилла», не будь дурой, прятала все выступающие части в панцирь. Сломав несколько ножей и отбив ноги и пару инструментов о панцирь в попытках вскрыть его, матросы выбросили животное к такой-то матери.

Сергей Махов

В Англии мода на черепах пришла в Семилетнюю войну, и ввёл её не кто иной, как Джордж Энсон. Употребление блюд из черепахи для среднего класса Англии стало даже одним из способов выражения патриотизма (например, один из рецептов назывался «Взятие Гаваны» — черепаха, запечённая в окружении черепашьих яиц), — ведь это напоминание о постоянно расширяющейся Британской империи.

И хорошо, если пресмыкающееся шло на похлёбку целиком. Бывали — и нередко — случаи, когда от него требовалась только часть — пара лап, например. Черепахи удивительно живучи, они довольно долго оставались живыми, даже лишившись конечностей.

Сергей Махов

Поваренная книга 1763 года в предисловии к статье «Черепахи» сообщала, что из 15-килограммовой черепахи можно сделать ни много ни мало 555 блюд. Но, как ни странно, в Англии традиции употреблять черепах до Семилетки не было. Поэтому самым первым деликатесом, который оценили лайми, стало «запекание turtles в собственном панцире». Самой вкусной считалась мягкая часть спины под панцирем, которая была покрыта слоем зелёного жира, «нежного, как оливковое масло, и прозрачного, как слеза младенца». Суп из черепахи общество оценило только в 1780-х, и здесь новаторами были французы.

К 1770-м годам черепаха стала обычным блюдом в британском рационе, такое мясо продавалось на лондонских рынках по четыре шиллинга и шесть пенсов за фунт мяса. Именно из Англии черепашье мясо начало своё триумфальное путешествие по миру.

В 1813 году Дэвид Портер, командир американского 38-пушечного фрегата «Эссекс», уходя с Галапагосских островов, загрузил себе на борт черепах общим весом аж в четыре тонны.

В настоящее время ловля черепах запрещена в большинстве стран, эти животные занесены в Красную книгу. Таково следствие хищнического отлова пресмыкающихся в эпоху парусного флота, когда других способов поесть свежего мяса на кораблях попросту не было.